Король эльфринов печально вздохнул, но тотчас взял себя в руки.
— Ладно, господа, завтра в бой, а сегодня всем приказываю отдыхать. Вольно, разойдись!..
… На рассвете тронный зал осторожно прокрались двое королевских шпионов. Они хотели выяснить, что поделывают эльфрины. Но когда шпионы проникли в зал, там никого не оказалось. Только в одном из кресел, свернувшись клубочком и счастливо улыбаясь, сладко спал принц Михаэль.
— Напугали до полусмерти, а потом исчезли, как призраки! — с досадой говорил король. — Вот вам и Небесные Воины! Может быть, они струсили и сбежали?
— Нет! — воскликнул принц Михаэль, с трудом протолкавшись к трону сквозь толпу придворных. — Они уехали сражаться с драконом!..
Мальчик замолчал. Его сердце тоскливо сжалось.
— Хм, хотелось бы верить, что ты говоришь правду! — пробормотал король.
В тот же миг в зал вбежал запыхавшийся дозорный.
— Простите, Ваше Величество, — проговорил он, с трудом переводя дух. — Но там такое творится!..
Словно в подтверждение его слов, пол тронного зала вздрогнул, как от землетрясения. Впрочем, задрожал не только дворец: весь город заходил ходуном от подвалов до самых крыш, причиняя кучу неприятностей горожанам. Кто-то, собираясь спокойно позавтракать, только-только приготовил себе бутерброд — и с перепугу уронил его. Бутерброд, конечно же, упал маслом вниз. Кому-то горячий чай выплеснулся прямо на колени…
— Опять эти эльфрины! — недовольно вздохнули горожане. — Нашли время затевать сражение, ничего не скажешь!..
Поскольку завтрак всё равно был испорчен, все устремились на городские стены. Король со свитой направился туда же. Михаэля король взял с собой, а следом, тайком от отца и воспитателей, увязался принц Виллибальд.
Стоя на городской стене и глядя на клубящийся вдали чёрный дым, Михаэль цепенел от горя. Он не видел ни дракона, ни эльфринов, но, судя по тому, как содрогалась земля, бой был ужасен.
— А дракон-то наш — крепкий орешек! — неожиданно сказал король, опуская подзорную трубу. — Сколько они уже с ним возятся!..
Придворные, уловив королевское настроение, с готовностью захихикали. Они и сами радовались, что на грозных эльфринов нашлась управа. Ведь по милости этих чудовищ все они, от короля до последнего слуги, всю ночь протряслись от страха, забравшись под кровати…
Михаэль, услыхав смешки, вырвался из рук придворного воспитателя и бросился прочь.
Он выбежал за городские ворота и остановился в отчаянии на пустынной дороге. Нет, до поля боя ему не добежать. Придется стоять здесь, терзаясь страхом за друзей… Неужели дракон и впрямь так силён, как говорят люди на стене?! В таком случае дело плохо: ведь Небесные Воины никогда не отступают. А значит, они погибнут все — и весёлый красавец король, и его верные офицеры, и простые солдаты, чьи глубокие глаза сверкают, как звёзды, и…
— Нет! Нет! Нет! — закричал Михаэль, падая на колени. — Он не может умереть! Он обещал, что мы никогда не расстанемся!..
Весь вчерашний вечер его новый друг эльфрин рассказывал мальчику о будущем, о таинственной и прекрасной жизни. Эльфрин не мог сдержать своей радости за Михаэля, и мальчику казалось, что даже воздух вокруг него искрится от счастья. Король с улыбкой поглядывал в их сторону. Лишь один раз повелитель эльфринов не удержался от замечания — когда прекрасный друг Михаэля словно нехотя упомянул о подвигах, которые, впрочем, не так трудны, как кажутся…
— Вы не больно-то его слушайте, Ваше Высочество, — сказал король, отозвав мальчика в сторонку. — Не то, чтобы он обманывал вас — Небесные Воины всегда говорят правду. Просто ему самому уже никакой подвиг не труден и никакой труд не страшен. Но поначалу всем бывает нелегко. Жизнь у нас суровая — всё-таки мы на войне…
— С вами мне не страшно, — сказал мальчик. — Я теперь, наверно, по-другому жить и не смогу…
Король внимательно посмотрел на него.
— Запомни свои слова, принц Михаэль, — сказал он.
«Я помню свои слова! — клялся Михаэль, глядя сквозь слёзы на пустую дорогу. — Я не хочу остаться один! Вернитесь, пожалуйста!..»
Земля вздрогнула в последний раз и… успокоилась. Чёрный дым за горизонтом посерел, потом побелел и растаял. Далеко-далеко впереди на пустой дороге показались всадники…
Михаэль бросился вперед. С каждым шагом он всё лучше видел приближающийся отряд. Видно, что воины смертельно устали, многие, должно быть, ранены — еле держатся верхом… Михаэль остановился, как вкопанный. Одна лошадь шла без всадника — вороная лошадь с белой мордой. Бархатный плащ был перекинут через пустое седло.
Отряд остановился.
— Доброе утро, мой принц, — сказал один из старших офицеров, и Михаэль встрепенулся: это был голос короля!.. Бывшего короля.
— Не узнал? — спросил он.
Михаэль молча помотал головой. Бывший король действительно сильно изменился. И глаза, и улыбка — всё стало иным. Вот теперь он, хотя и немножко, но всё-таки стал походить на эльфрина.
— Я очень боялся, — промолвил бывший король. — Это была моя первая битва. Но, к счастью, я выдержал. Теперь я не король, а герцог. Надеюсь, когда-нибудь мне удастся стать простым солдатом.
Михаэль ничего не понимал.
— У нас всё по-другому, — объяснил герцог. — Тому, кто сильнее всех, уже не нужны все эти игрушки…
Герцог развёл руками, показывая на золочёные доспехи и меч в драгоценных ножнах.
— Но стать святым сразу нельзя, — добавил он. — А так хочется поскорее оказаться там, среди последних, которые на самом деле — первые…
Михаэль посмотрел в конец отряда… и его сердце упало. Своего друга он не увидел. На белой лошадке ехал другой эльфрин.
— А где же… — начал было Михаэль, но договорить не смог, потому что ему всё стало ясно.
— Не хочу! — прошептал он, садясь прямо на дорогу. — Не хочу…
«Он сказал, что мы никогда не расстанемся! — подумал мальчик. — Он обманывал…»
— Эльфрины не лгут, — строго проговорил герцог. — Ты же знаешь, что смерть — это не конец. Тем более смерть в бою…
— Нет… — повторил Михаэль.
«Так нечестно. Он был самым лучшим. Пускай бы погиб другой…»
— Да, он был лучшим, — сказал герцог. — И справиться с вашим драконом мог только он.
— Неправда…
— Михаэль, — герцог грустно покачал головой, — твоим другом он был всего полдня, а мы лишились брата. Чья скорбь сильнее?
— Что-то я не вижу, что вы скорбите!
— И не увидишь! Тебе не дано заглядывать в наши сердца, если мы того не хотим. Твоя же душа обнажена перед нами, я вижу в ней не только скорбь, но и упрямство. Ты думал, что всё будет так, как ты себе представлял, а вышло иначе. Ты отступаешь перед первой же трудностью. А что будет дальше?
В глубине души Михаэль чувствовал, что герцог прав, но признаться в этом… о нет! Это было невозможно! И он растравлял свою рану, как мог.
— Где вы его похоронили? — плача злыми слезами, спросил мальчик.
— Мы не хороним павших…
— Значит, вы его оставили… на корм воронам… какие вы жестокие!.. Значит, вы просто притворялись добрыми, а на самом деле, вы… Вы ужасные бессердечные создания!..
Михаэль и сам чувствовал, что его несёт совсем не в нужную сторону, но остановиться не мог.
Герцог выпрямился в седле, подбирая поводья.
— Оставим разговоры, — устало промолвил он. — Принц Михаэль, ты едешь с нами?
— Помилуйте, господин! — на дорогу, откуда ни возьмись, выбежали родители Михаэля. — Сжальтесь над бедными людьми! Этот мальчик вовсе не царский сын! Король обманул вас!..
— Михаэль, ты едешь? — словно не услышав, повторил герцог.
— Не поеду! — упёрся мальчик;
«Вот если бы он заставил меня поехать» — подумалось ему.
Герцог лишь тяжко вздохнул.
— Мы никого не заставляем, — сказал он. — Мы не можем лишить тебя права выбора. Так что, Михаэль, ты едешь или нет?
Михаэль уже раскаялся и хотел сказать «да», но губы шепнули еле слышно:
— Нет!.. — и тотчас же он понял, что этот миг был последним…
Герцог посмотрел на него непередаваемо скорбным взглядом.
— Горе этому мальчику, — сказал он. — Горе этому городу. Горе королю, пытавшемуся обмануть эльфринов.
От его негромкого печального голоса вздрогнула земля. Родители Михаэля, полумёртвые от страха, повалились ниц. Даже Михаэль зажмурился… А когда открыл глаза, на дороге перед ним никого не было.
Когда Михаэль вернулся в свой ветхий домишко, его бабушка заплакала от счастья.
— Живой-здоровый! — всплеснула она руками. — А чего ещё-то желать благоразумному человеку?
Под старость она почти ослепла и не увидела, какое расстроенное лицо было у внука.
А город тем временем готовился к празднику. Улицы украшались цветами, на кухнях готовилось угощение, на дворцовой площади устанавливали машины для фейерверка. В домах царила суматоха: женщины сбивались с ног, стараясь одеться понаряднее, ведь такого торжества город ещё не видел. Шутка ли — от дракона избавились!.. Мужья сбежали от греха подальше и попрятались в винных погребах. К вечеру каждый из них был уверен, что дракона победил именно он, а эльфрины всем только приснились.
Праздник начался в сумерках. Небо зажглось разноцветными сполохами, музыка загремела на всю округу. Сначала из дома сбежали сёстры Михаэля, следом отправились братья. Наконец и папа с мамой тоже решили прогуляться. Дома осталась только старая бабушка, которая была не только подслеповата, но и слышала неважно. Шум праздника не мешал ей тихонько дремать в уголке у очага.
А Михаэль пытался заснуть и не мог. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним появлялся герцог эльфринов. И сердце мальчика снова и снова вздрагивало от грозных слов и грустного взгляда… Михаэль не выдержал, встал с постели и вышел на крыльцо.
Праздник был в самом разгаре. Фейерверки сверкали, музыка гремела, изредка с городских стен бабахал салют… А с дальних холмов дул печальный, холодный ночной ветер.
«Они предупреждали, что я уже не смогу жить так, как раньше», — с безнадёжной тоской подумал Михаэль.
«Да нет, это же я сам сказал!..» — вспомнил он.
Мальчик сел на крыльцо и заплакал. Заплакал, как взрослый — понимая, что от слёз легче не станет, и следом за горем уже не придёт радость. Он упустил свой праздник. Так, приткнувшись к дверному косяку, он и задремал.
И во сне он увидел его. Его друг эльфрин был жестоко изранен, но та боль, что жила в его взоре, была стократ тяжелее, чем боль от ран.
— Что же ты наделал, Михаэль! — чуть слышно проговорил воин. — Что же ты наделал!..
— Я теперь проклят, да? — с замиранием сердца спросил мальчик.
— Проклят? Но мы никого не проклинаем!
— Но герцог сказал «горе этому мальчику»!
— Ты мог стать Ангелом, но не стал им.
— Ещё он сказал «горе этому городу», а город веселится и празднует…
— Не до праздника ему будет в день Последней Битвы, когда у него не будет защитника.
— Ещё было сказано «горе королю»!..
— Чужие грехи пусть тебя не касаются.
— Мы с тобой больше не увидимся, да?.. — упавшим голосом произнёс мальчик.
— Я никогда тебя не оставлю, — ответил эльфрин, — ведь наш король отдал тебя мне. А вот увидишь ли меня ты, узнаешь ли…
Голос эльфрина звучал всё тише и тише, и сам он таял, как утренний туман. Михаэль бросился к нему… и проснулся.
Была уже глубокая ночь. Михаэль совсем озяб и вернулся в дом.
До утра веселился освобожденный город. До утра проплакал в подушку принц Михаэль.
Но вот утро настало. Праздник кончился, и народ возвратился к своим ежедневным заботам. Михаэлю тоже пришлось встать и пойти в лес за хворостом, как обычно.
А когда он шёл назад, он снова увидел королевскую карету. Карета свернула с дороги в сторону его дома. Михаэль бросил свой хворост и побежал следом.
Карета действительно остановилась около его дома. Михаэль видел, как из кареты вылез нарядный придворный и вошёл в дом. Когда же мальчик наконец добежал до дома, придворный уже вернулся в карету и велел трогать. На Михаэля он даже не взглянул.
Михаэль вошёл в дом и по лицам домочадцев понял, что случилось нечто очень важное. У Михаэля промелькнула мысль, заставив его колотящееся после бега сердце забиться ещё сильнее: мальчик подумал, что эльфрины вернулись…
— А вот и Мильхен! — воскликнул отец, — Вот и наш кормилец!
Почему-то Михаэлю показалось, что отец сердится на него. Из-за чего? Ах да, он же не принёс ни веточки хвороста!
— Я оставил хворост у дороги, — сказал мальчик, — я сейчас за ним схожу!
— Нет, сынок! Никакого больше хвороста тебе носить не придётся! — улыбнулся отец. — И матери больше не придётся полоть сорняки и крапиву! И сёстрам и братьям не нужно больше трудиться в поте лица! Смотри, что привёз нам первый министр Его Величества!
С этими словами отец открыл лежащий на столе кошель, который Михаэль сначала не заметил. На стол заструился поток золотых монет.
— Король наградил тебя за помощь, — объяснил отец. — Ещё он подарил нам дом в городе с мебелью и прислугой, так что мы сегодня же переезжаем в новое жилище!
В доме поднялась суматоха. Все кое-как подкрепились (отец сказал, что они в последний раз едят чёрствый хлеб без масла) и начали перебирать вещи, которые будут нужны в новом доме. Таких вещей почти не оказалось, даже праздничные платья сестер, бережно хранившиеся в сундуках, уже не казались никому нарядными. Отец запряг в хорошую крепкую телегу немолодую уже лошадку, добрую свою помощницу, но и лошадка и телега в свете золотых монет выглядели убого. Отец решил продать их на ближайшей ярмарке, а пока делать нечего — пришлось ехать на том, что есть.
Городской дом показался новосёлам просто сказочным дворцом. Поначалу все чувствовали себя как гости и стеснялись своей более чем скромной одежды: слуги были одеты куда лучше. Пришлось потерпеть, пока портные шили новые платья, плащи, камзолы и всё прочее. Впрочем, ждать пришлось недолго: портные получили двойную плату за срочность заказа.
Так для семьи Михаэля началась новая жизнь. Сестёр посадили за пяльцы и клавесин, мать распоряжалась по хозяйству (из неё получилась строгая домовладелица, слуги боялись попадаться ей под руку). Мальчиков отец отдал в школу, а сам занялся торговлей. Торговал он удачно, и вскоре сделался одним из самых богатых людей в королевстве. Потом к тому же делу он определил выросших сыновей; Михаэль, достигнув двадцатилетнего возраста, стал торговцем лошадьми.
Это занятие было ему по душе. Во-первых, он любил лошадей, во-вторых, ему приходилось много путешествовать. В отличие от прочих купцов, ему нравились путешествия. Михаэля неудержимо тянуло за горизонт. Ему казалось, что он вот-вот заглянет куда-то, где раскрываются все тайны и разрешаются все загадки бытия. Но каждый раз его постигало разочарование. Чужие города только издали напоминали сказочные замки, а стоило подойти поближе — вся таинственность и прелесть рассеивалась без следа. Впрочем, Михаэль вырос достаточно практичным человеком, чтобы сильно не расстраиваться из-за этого.
Вскоре отец и сыновья были представлены ко двору государя и получили звания Поставщиков Его Величества. То была великая честь и ответственность. Отец поставлял королю вина, сыновья — кто приправы и пряности, кто сладости, кто шёлк и бархат. А Михаэль сделался главным конюшим короля.
Теперь не он ездил за товаром, а сам товар шёл к нему, и из сотен прекрасных лошадей он выбирал прекраснейших, так что королевская конюшня не имела себе равных.
Но сам король не интересовался этой стороной своего богатства. Лошадей он покупал не для себя, а для своего сына Виллибальда, который с детства увлёкся лошадьми. Однажды, проходя по конюшне и осматривая её драгоценных обитателей, принц Виллибальд вздохнул:
— Хороши эти лошади, но нет среди них ни одной достойной меня!
— Но на таких лошадях ездят только короли или султаны! — почтительно поклонился Михаэль.
— А я хочу такую же, как у эльфринов! Ведь вы помните, какие у них были лошади?