– Надо выключить! – крикнул Вик.
– Попробуй подойди, – ответил Ник.
Вик не стал пробовать.
Они стояли и наблюдали.
И вот мотор соскочил с рельсов, со страшной скоростью подлетел к двери и ударился об замок. После этого он упал и заглох.
Но зато и дужка, и замок рассыпались, разлетелись на множество мелких кусков.
Братья подошли, осмотрели обломки.
– Не понял, – пробормотал Вик. – Что же это за металл такой? Не пилится, но разбивается.
Нику это было мало интересно, он тянул ручку двери.
– Сейчас окажется, что она приварена наглухо, – сказал Вик.
Однако дверь со скрипом начала открываться.
Вик помог.
Они открыли дверь, заглянули: темно.
У Ника, конечно, был при себе фонарь.
Светя им, он смело перешагнул порог. Вик последовал за ним.
Это было что-то вроде пещеры, но пол, стены и куполообразный потолок не каменистые, а из бетона. И в этом бетоне братья, сколько ни смотрели, не обнаружили ни двери, ни шва, ни щели, ни трещины. Ник обстучал все стены на доступной ему высоте, а потом и весь пол – везде одинаковый глухой звук.
Здесь было абсолютно пусто, если не считать дохлого воробья у стены и пары деревянных ящиков у входа, там валялись пустые бутылки, объедки, газетные обрывки. Ник поднял один из таких обрывков, осмотрел и сказал Вику:
– Между прочим, эта газета за прошлую неделю.
– Ну и что?
– Значит, кто-то как-то сюда мог войти. А как?
– Может, у них был ключ.
– Да?
Ник с сомнением покачал головой. Он знал, что настоящие детективы часто с сомнением качают головой, когда им предлагают слишком простую версию. А потом догадываются по мельчайшим признакам о том, что и как было на самом деле. И он продолжил обследование: брезгливо взял двумя пальцами одну бутылку, осмотрел ее на свет, пнул ботинком банановую кожуру. И сделал вывод:
– Точно. Кто-то здесь был совсем недавно.
– И что из этого следует?
– То и следует, – многозначительно сказал Ник, не посвящая брата в тонкости своих размышлений.
Впрочем, никаких тонкостей и не было: Ник сам не знал, что же, действительно, из этого следует.
– А я думаю, все элементарно, – сказал Вик. – Кто-то повесил замок и нанял сторожа.
– Сторожить пустое место?
– Это пока оно пустое. А если понадобится? Под склад или еще что-нибудь. А у сторожа ключ. Вот он сюда и зашел с каким-нибудь приятелем выпить и закусить. И все.
Ник опять с сомнением покачал головой, а сам с огорчением подумал, что, скорее всего, Вик прав, именно так оно и было. Просто, без всяких загадок.
Но куда все-таки делся автомобиль?
Подземелье
Через несколько дней, вечером, Нику надоело десятый раз проходить двадцатый уровень сложной игры, он встал, потянулся, подошел к окну. Их дом был на возвышении. С одной стороны спуск к озеру, с другой видно железную дорогу и шоссе. Было уже поздно, двенадцатый час, но полная луна и звезды безоблачного неба хорошо освещали окрестности, именно о такой ночи говорят – светло как днем.
И Ник увидел «пирожок». Он любую машину мог узнать по одному только силуэту, а уж этот «пирожок» – легче легкого.
– Вик, смотри! Это тот самый! – показал Ник.
Вик подошел к окну.
– Ну и что?
– Он опять туда едет!
– Ну и что?
– Ничего! Ты как хочешь, а я пойду посмотрю!
Ник выбежал из комнаты.
Вик отправился за ним. Он не терпел пустого любопытства, но не оставлять же младшего брата одного. Ночь все-таки.
Они тихо вышли через заднюю дверь.
– Только быстро! – предупредил Вик. – Туда и обратно.
– Ладно!
Машине надо было ехать через лес, а они бежали напрямую.
И успели.
Спрятались в кустах, наблюдали.
Вскоре показался «москвич». Он выехал на бетонную площадку, водитель выглядывал и смотрел под колеса, стараясь остановиться в определенном месте. Остановился, вышел из кабины. Это был тот же самый академик, только теперь не в костюме, а в чем-то вроде комбинезона. Вдруг он повернулся к кустам. Братья замерли, им показалось, что академик смотрит прямо на них. Но нет, отвернулся, осмотрелся еще, потом пошел к дереву, что росло неподалеку, что-то там сделал и быстро побежал к машине, потому что плита под нею стала опускаться. Он успел вскочить, захлопнуть дверь – машина вместе с плитой все больше погружалась вниз. Ник дернулся, Вик ухватил его за руку и зашипел:
– Куда?
Через несколько секунд машина исчезла. Но тут же послышалось тихое гудение – и плита вернулась на место. Без машины.
Братья вышли и осмотрели плиту. Если не знать, ни за что не догадаешься, что она отдельная и может опускаться – выглядит точно так же, как и остальные.
Потом они обследовали дерево, к которому подходил академик, и увидели на высоте около двух метров небольшое дупло. Взрослый человек может дотянуться до него, подняв руку, а им не достать. Ник стал карабкаться по стволу, сорвался.
– Давай на меня, – сказал Вик и присел на корточки.
Ник встал ему на плечи, Вик начал медленно распрямляться.
– Ну, что там? – спрашивал он.
– Кнопка какая-то…
– Не нажимай!
Но было поздно: Ник уже нажал на кнопку.
И, сгорая от любопытства, спрыгнул с плеч Вика, побежал к опускающейся плите.
Ничего там особенного не было: плита опускалась, а по сторонам – темнота. Ник выхватил фонарик, посветил, увидел металлические полозья – вертикальные и горизонтальные. Плита двигалась вдоль вертикальных, как лифт. А что там дальше по сторонам? Ник спрыгнул на плиту, стал светить – такие же переплетения металлических конструкций, больше ничего не видно.
– Эй, хватит, вылезай! – сказал сверху Вик.
– Да она сама сейчас поднимется! – ответил Ник.
– Вылезай, тебе говорят!
– Сейчас!
И тут плита остановилась и вдруг поехала вбок.
Еще немного – и совсем уедет. Ник хотел выпрыгнуть обратно, но понял, что ему не достать до края верхней плиты.
– Кинь что-нибудь! – закричал он Вику, имея в виду палку или веревку.
Тот понял, огляделся и увидел, что кинуть нечего. Он начал сдергиваться с себя куртку, чтобы протянуть Нику, но понял, что уже не успеет. Он может только одно – тоже прыгнуть на плиту, которая вот-вот скроется из вида.
И он прыгнул.
– Говорил я тебе! – начал он сразу же ругаться.
– Ничего, – успокаивал Ник его и себя. – Она сейчас остановится, а потом вернется обратно. Ты же видел, та плита, с машиной…
Он не договорил. Он увидел то, что ему не понравилось: из темноты сбоку появилась другая плита и поехала на место прежней. Поднялась, заткнула отверстие. Если бы не фонарь Ника, стало бы совсем темно.
Плита с братьями продолжала двигаться. Сначала вбок, потом вниз, потом опять вниз, и опять вбок, и опять вниз.
– Я телефон дома оставил, – сказал Ник.
– Я тоже.
– Но мы же думали, что на минутку.
– Индюк тоже думал, – ответил Вик поговоркой бабушки Элеоноры Александровны. Правда, она все любила поворачивать по-своему. Если поговорка заканчивалась словами «да в суп попал», то Элеонора Александровна переиначивала на другой лад: «Индюк тоже думал, но его интеллектуальные способности не спасли его от обычной для домашних птиц кулинарной участи».
А какая участь теперь ждет их?
– Ничего страшного, – сказал Ник. – В крайнем случае тут просто какой-то сверхсекретный военный завод.
– Угу, – иронично ответил Вик. – Ты уж молчи лучше.
Плита продолжала движение.
Теперь она медленно и гладко опускалась вниз. Очень долго. Возможно, они уже опустились на целый километр.
– Я слышал, где-то тут строилось подземное метро, – не удержался Ник и высказал еще одну версию (потому что молчать было очень уж страшно). – В войну. Чтобы правительство могло на нем эвакуироваться в этот…
– В Свердловск, теперь Екатеринбург, – сказал Вик, который тоже где-то когда-то об этом читал или слышал.
Тут стало очень тихо.
Плита остановилась.
Некоторое время братья вслушивались и всматривались.
Никого и ничего.
– Теперь она должна подняться наверх, – предположил Ник.
Но плита не двигалась.
Вокруг было такое же, как везде, переплетение металлических балок.
А от плиты вела вниз лестница с решетчатыми ступенями.
– Пойдем? – предложил Ник.
– Зачем?
– Нет, а что, стоять здесь? – Ник осветил окружающие балки. – Лично я не вижу никакой кнопки, чтобы подняться обратно.
– Подождем немного. Может, она сама назад поедет?
Они ждали минут двадцать или больше. Или меньше: в темноте время идет по-другому.
Тишина. И никакого движения.
– Ладно, пойдем, – сказал Вик и взял фонарь у Ника. – Только никуда не девайся.
– А куда я тут денусь?
Они спустились по лестнице на площадку, оттуда на другую, потом еще на одну – и так все вниз и вниз. А потом лестница вдруг стала подниматься. А потом перешла в горизонтальную эстакаду. И опять спускалась. И опять поднималась.
Ник остановился.
– Ерунда какая-то, – сказал он. – Мы так сто лет будем ходить. Ты же говорил, что у тебя хорошее пространственное воображение. Любые головоломки решаешь. Ну, реши, куда нам идти?
– У любой головоломки есть начало и конец, вход и выход, – ответил Вик. – Ты их тут видишь? Поэтому мы можем идти только вперед или назад. Тут даже нет никаких других лестниц.
Но через несколько шагов им попалась другая лестница – поперек. Они свернули, потому что любой путь, кроме того, каким они шли, казался им предпочтительней. Стали появляться провода, кабели, изредка – тусклые лампы.
Ник повеселел.
– Сейчас выйдем к людям. Ну и пусть это секретный объект. Мы же не шпионы. И дети вообще.
– Да уж, – проворчал Вик.
Людофоб
Наконец кончилось царство металла: одна из лестниц привела в горизонтальную каменистую шахту, по сторонам которой через равные промежутки висели лампы в толстых стеклянных колпаках. Вику понравилась эта упорядоченность – она свидетельствовала об осмысленной человеческой деятельности.
Они пошли по этой шахте.
– Тихо! – прошептал вдруг Вик и остановился.
Где-то впереди слышались осторожные шаги, словно кто-то крался.
Братья переглянулись.
И опять пошли – и опять им послышались шаги.
Остановились – остановился и неведомый человек.
– Эй! – крикнул Ник. – Кто здесь?
Подземелье разнесло его голос и раздробило на десятки голосов – словно разом крикнули десять мальчишек, причем некоторые очень далеко.
Неведомый человек побежал, уже не опасаясь, что его услышат.
Братья побежали за ним. Конечно, страшновато – неизвестно, кто он такой. Но других людей нет. И вряд ли он опасен, если сам так боится.
Тоннель поворачивал несколько раз, потом превратился в узкий лаз. Братьям было еще ничего, а вот человеку, судя по всему, пришлось туго: его шаги становились все тяжелее, он пробирался здесь с трудом; вскоре Вик и Ник услышали его хриплое дыхание.
Еще несколько поворотов – и они оказались в пещере, откуда уже никаких ходов не было.
– Боюсь! – раздался вопль, от которого у братьев мурашки пробежали по коже.
Вик высветил фонарем хилого мужчину в изодранной одежде, который сидел у стены, скрючившись и закрыв голову руками.
– Убейте меня! – закричал он. – Скорее, скорее! Боюсь!
– Алё, вы успокойтесь, – сказал Ник с интонацией мамы – она всегда так увещевала людей, которые в ее присутствии начинали неоправданно нервничать. – Вам никто ничего не сделает!
Человек, прикрывая глаза рукой, раздвинул пальцы.
– Вы дети?
– Подростки, – уточнил Вик.
– Какой ужас!
Человек, вместо того чтобы успокоиться, впал в отчаянье.
– Чем вы меня будете убивать? – жалобно спросил он. – Камнями? Ногами? Ножами? А пистолет у вас есть? Застрелите меня, пожалуйста! Не надо меня мучить!
– Да никто вас убивать и мучить не собирается! – сердито сказал Вик. – Мы что, похожи на убийц?
Он посветил на себя, а потом на Ника, чтобы человек рассмотрел их.
– Похожи! – сокрушенно ответил он.
– Это почему? – поинтересовался Ник.
– Потому что люди!
– Ну и что?
– Все люди убийцы! Убивают животных и едят их! Убивают растения и тоже едят! И друг друга тоже без конца убивают! Это кошмар!
– Ну, вы скажете! – тут же ввязался в спор умный Вик. – Нет, понятно, все биологические существа существуют за счет других биологических существ. Закон природы. Пищевая цепочка. Вам это, что ли, не нравится?
– А еще они заражают друг друга! Мучают! Люди – враги людей! – слезливым голосом выкрикнул пугливый человек.
– Он просто больной какой-то, – тихо шепнул Вику Ник.
– Да, больной! – расслышал пугливый. – У меня людофобия, я боюсь людей! Я людофоб, понимаете?
– Фобия – это боязнь, страх, – пояснил Вик Нику, но тот отмахнулся:
– Знаю!
И приврал: этого слова он до этого не знал. Мания – знал. Означает – чем-то ненормально увлекаться. Мама вечно упрекает его, что он болен игроманией. Это, конечно, неправда. Он играет всего несколько часов в день, а игроманы – сутками подряд.
– Нас бояться не надо, – сказал Вик Людофобу. – Мы попали сюда случайно. Лучше объясните, где мы находимся?
– Вы действительно не знаете? – спросил Людофоб.
– Нет.
– Этого не может быть! Сюда попадают только специально!
– А мы вот не специально!
И тут Людофоб затрясся.
Совсем напугался, подумал Ник.
Но тот не совсем напугался, он так хихикал. Потом начал все громче смеяться и вовсе захохотал.
– Ну и дурачки! – закричал он. – Не специально! Вам же хуже!
– Вы чем смеяться, вы лучше объясните, – обиженно сказал Ник.
Людофоб успокоился, сел, насмешливо осмотрел братьев и сказал:
– Вы находитесь в подземелье страха. Это огромное подземелье, целая страна. Страна Страха! – торжественно произнес Людофоб.
– Как это? – спросил Ник и сделал шаг, чтобы сесть на плоский камень, что выступал из стены неподалеку – он устал.
– Не двигаться! – закричал Людофоб. – Стойте, где стоите, я боюсь! Я поэтому и попал сюда. Я с детства боялся людей. Даже маму с папой. Я боялся в детском саду, в школе, боялся на улице, в кино, дома, везде. Я уже не хотел жить. Наконец я решил лечиться. Мне порекомендовали замечательного доктора. Он привез меня сюда.
– Потому что тут нет людей? – спросил Вик.
– Есть.
– Значит, они не страшные, – догадался Ник.
– Еще какие страшные! Страшнее просто нет на свете! Говорят же вам – тут Страна Страха!
– Зачем же вы сюда согласились приехать? – спросил Ник.
– Доктор Страхов мне все объяснил.
– Доктор страхов? – уточнил Вик. – То есть доктор, который лечит страхи?
– Фамилия у него такая! – сердито ответил Людофоб. – Но он действительно лечит страхи. У него есть замечательные лекарства, стабилизаторы.
– Что-то незаметно, что они вас стабилизировали, – сказал Вик.
– В том-то и дело! – Людофоб скуксился. – Сначала он лечил, мне было хорошо, а потом он вдруг сказал, что мне это не помогает, что мне нужна инъекция страха!
– У вас его и так девать некуда, – заметил Ник.
– И я ему говорил! А он сказал, что это новый метод. Он сказал, что есть верный способ победить страх – довести себя до крайней степени испуга. Надо напугаться так, что после этого уже некуда пугаться. И поэтому перестаешь пугаться – и становишься смелым!
– Ты что-нибудь понял? – спросил Ник Вика.
– В общих чертах, – сказал Вик, хотя понял далеко не все. – Прививка ведь что? От кори, например? Это немного той же кори, чтобы ты переболел, но слегка.
– Какой умник! – ехидно сказал Людофоб. – Тебе бы такую прививку! Тебе переболеть так слегка! Он мне что-то вколол, и я чуть не умер от ужаса. Я дошел до крайней степени, но смелее от этого не стал. И я побежал… Я уже два дня блуждаю в этих пещерах…