У Фрэнка был такой вид, будто он готов под землю провалиться.
Хейзел не могла равнодушно смотреть на это. Она вышла из строя и отчеканила:
– Фрэнк только хочет сказать, что Перси спас мою и его жизнь. Я полноправный член легиона. Я готова поручиться за Перси Джексона.
Фрэнк благодарно посмотрел на нее, но остальные легионеры выражали недовольство. Хейзел совсем недавно стала действительным членом легиона, она получила полоску всего несколько недель назад, и «поступок доблести», благодаря которому она и получила полоску, во многом был случайностью. И потом, она – дочь Плутона и член пятой когорты, когорты неудачников, по мнению всего лагеря. Хейзел оказывала не лучшую услугу Перси, ручаясь за него.
Рейна сморщила нос, но повернулась к Октавиану. Авгур улыбнулся и пожал плечами, словно эти события казались ему забавными.
«А почему бы и нет?» – подумала Хейзел.
Если Перси войдет в пятую когорту, то он будет меньшей угрозой, а Октавиан предпочитал ситуацию, когда все его враги сосредоточены в одном месте.
– Хорошо, – сказала Рейна. – Хейзел Левеск, ты можешь поручиться за новобранца. Твоя когорта примет его?
Из других когорт раздавался кашель – легионеры пытались сдержать смех. Хейзел знала, что они думают: «Еще один лузер в пятой».
Фрэнк ударил щитом в землю. Другие легионеры из пятой сделали то же самое, хотя и без особого энтузиазма. Их центурионы, Дакота и Гвен, посмотрели друг на друга с мучительными выражениями на лицах, словно говоря: «Ну вот, опять!»
– Моя когорта высказалась, – проговорил Дакота. – Мы принимаем новобранца.
Рейна сочувственно посмотрела на Перси.
– Поздравляю, Перси Джексон. Ты принят на условиях испытательного срока. Тебе дадут жетон с твоим именем и номером когорты. Через год или по совершении «поступка доблести» ты станешь полноправным членом Двенадцатого легиона Фульмината. Служи Риму, подчиняйся правилам легиона и с честью защищай лагерь. Senatus Populusque Romanus!
Легион отозвался одобрительными криками.
Рейна развернула своего пегаса спиной к Перси, словно радуясь тому, что покончила с этим делом. Сциппи распростер великолепные крылья, и Хейзел почувствовала укол зависти. Она что угодно готова была отдать за подобного коня, но понимала, что ничего такого ей не светит. Коней имели только офицеры или кавалерия варваров, но не римские легионеры.
– Центурионы, – сказала Рейна, – у вас и ваших людей есть один час на обед. Потом мы встречаемся на Марсовом поле. Первая и вторая когорты будут обороняться третья, четвертая и пятая будут атаковать. Удачи!
Одобрительный звук пронесся по рядам – обед и военная игра вызывали радость. Строй рассыпался, все побежали обедать.
Хейзел махнула Перси, он вместе с Нико шел через толпу. К удивлению Хейзел, Нико улыбался ей во весь рот.
– Молодец, сестренка. Для этого требовалось немалое мужество – чтобы поручиться за него.
Он никогда прежде не называл ее сестренкой. Интересно, подумала она, называл ли он так Бьянку.
Один из стражников дал Перси жетон легионера на испытательном сроке. Перси повесил его на шейный шнурок со странными бусинами.
– Спасибо, Хейзел, – сказал он. – А что именно означает то, что ты поручилась за меня?
– Что я гарантирую твое хорошее поведение, – объяснила Хейзел. – Я буду обучать тебя правилам, отвечать на твои вопросы, следить, чтобы ты не опозорил легион.
– А… если я сделаю что-нибудь не так?
– То меня убьют вместе с тобой. Проголодался? Пойдем есть.
VIII. Хейзел
По крайней мере, пища в лагере была отличная. Невидимые духи ветра – ауры – прислуживали обитателям лагеря и, казалось, знали, что хочет каждый. Они так быстро переносили на своих потоках тарелки и чашки, что обеденный зал становился похожим на ураган из съестного. Если ты слишком быстро расправлялся со своей порцией и вставал, то тебе вполне могли заехать в лоб каким-нибудь блюдом.
Хейзел выдали суп из креветок – ее любимое успокоительное средство. Оно навевало ей воспоминания о девочке из Нового Орлеана, из тех времен, когда проклятие еще не настигло ее и мать. Перси получил чизбургер и странный на вид лимонад ярко-синего цвета. Хейзел не поняла, что это, но Перси попробовал, и ему понравилось.
– Я счастлив, когда его пью, – сказал он. – Не знаю почему… но так оно и есть.
На одно мгновение стала видна одна из аур – девочка-нимфа в белом шелковом платье. Она хихикнула, наполнив стакан Перси, а потом исчезла в порыве воздуха.
Этим вечером в обеденном зале стоял особенный шум. Смех эхом отдавался от стен. Подвешенные к кедровым потолочным балкам боевые знамена шелестели на ветру – туда-сюда летали ауры, пополняя тарелки легионеров. Обитатели ели на римский манер, сидя на кушетках вокруг низких столов. Ребята постоянно вставали и менялись местами, обмениваясь слухами о том, кто кому нравится, и всякими другими сплетнями.
Как обычно, пятая когорта заняла наименее почетное место. Их столы располагались в задней части зала рядом с кухней. За столом Хейзел всегда было меньше всего народа. Сегодня там, как обычно, сидели Фрэнк и Нико, к ним присоединился и Перси, а еще подсел центурион Дакота – Хейзел догадалась, что он хотел познакомиться с новобранцем.
Дакота с мрачным видом возлежал на кушетке, подмешивая сахар в свое питье и прихлебывая из стакана. Это был плотного сложения парень с курчавыми черными волосами и чуть косящими глазами, а потому у Хейзел, когда она смотрела на него, возникало впечатление, будто мир наклоняется. То, что он пил так много и так рано, было плохим знаком.
– Что ж. – Он рыгнул, взмахнув рукой с кубком. – Добро пожаловать в джексон, легион. То есть, тьфу… в легион, Джексон.
– Ммм. Спасибо, – ответил Перси, но его внимание было обращено на Нико. – Я думал, не могли бы мы поговорить о том… ну, где я мог видеть тебя прежде.
– Конечно, – с неестественной поспешностью сказал Нико. – Дело в том, что большую часть времени я провожу в Царстве Мертвых. Так что если я с тобой там не встречался…
Дакота снова рыгнул.
– Посол Плутона – так его называют. Рейна толком не знает, что делать с этим парнем, когда он тут возникает. Видел бы ты ее лицо, когда он появился здесь с Хейзел и просил Рейну принять ее. Гмм… ничего личного.
– Да что ты, никаких обид. – Нико, казалось, испытал облегчение, когда тему сменили. – Дакота был очень любезен, когда согласился поручиться за Хейзел.
Дакота покраснел.
– Да. Что ж… Она показалась мне хорошей девчонкой. Как оказалось, я был прав. В прошлом месяце, когда она спасла меня от… ну, ты знаешь.
– Да-да! – Фрэнк оторвался от своей рыбы с чипсами. – Видел бы ты ее, Перси! Так Хейзел и получила свою полоску. Единороги вдруг впали в панику…
– Да ерунда это, – сказала Хейзел.
– Ерунда? Ну уж нет, – возразил Фрэнк. – Они бы растоптали Дакоту! А ты встала перед ними и отогнала их в сторону – спасла его жизнь. Я ничего подобного никогда не видел!
Хейзел прикусила губу. Она не любила говорить на эту тему и чувствовала себя неловко, когда Фрэнк выставлял ее героиней; больше всего она боялась, что единороги в панике покалечат себя. Их рога были из драгоценных металлов – серебра и золота, и потому ей удалось их отогнать. Она просто сосредоточилась на рогах и усилием воли направила животных в конюшню. Благодаря этому Хейзел стала полноправным легионером – и тут же возникли слухи о ее странных способностях. Слухи эти живо напомнили Хейзел о прошлом.
Перси разглядывал Хейзел. Эти глаза цвета моря вызывали у него беспокойство.
– А вы с Нико росли вместе? – спросил он.
– Нет, – ответил за нее Нико. – Я только недавно узнал, что Хейзел – моя сестра. Она из Нового Орлеана.
Это, конечно, была правда, но не полная. Нико делал вид, что встретил ее в современном Новом Орлеане и привел в лагерь. Это было проще, чем рассказывать всю историю.
Хейзел пыталась выдать себя за современную девчонку. Это было нелегко. К счастью, полубоги не особо пользуются всевозможными техническими новинками в лагере. От их энергетики все электронные приборы портятся. Но когда она в первый раз отправилась в отпуск в Беркли, ее чуть кондрашка не хватила. Телевизоры, компьютеры, айподы, Интернет… Она поспешила вернуться в мир призраков, единорогов и богов. Мир, который казался ей менее фантастическим, чем мир двадцать первого века.
Нико продолжал говорить о детях Плутона.
– Нас довольно мало, – сказал он. – Поэтому мы должны держаться вместе. Когда я нашел Хейзел…
– У тебя есть другие сестры? – спросил Перси таким голосом, будто заранее знал ответ.
Хейзел опять задумалась: где Перси и Нико могли встречаться прежде и что скрывает ее брат?
– Одна, – ответил Нико. – Но она умерла. Я несколько раз видел ее дух в Царстве Мертвых, вот только когда я спускался туда в последний раз…
«Чтобы ее вернуть», – подумала Хейзел, но Нико этого не сказал.
– Я ее там не увидел. – В голосе Нико появилась хрипотца. – Прежде она была в Элизиуме – это что-то вроде рая в Царстве Мертвых, – но решила возродиться для новой жизни. Теперь я ее больше не увижу. Хорошо, что я нашел Хейзел… я хочу сказать, в Новом Орлеане.
Дакота хмыкнул.
– Если только ты не веришь слухам. Я не хочу сказать, что сам я верю…
– Слухам? – переспросил Перси.
– Хейзел! – раздался с другого конца обеденного зала голос фавна Дона.
Хейзел еще никогда так не радовалась при виде этого фавна. Вообще-то вход в лагерь ему был запрещен, но Дон всегда находил возможность пробраться туда. Он двигался к их столу, улыбаясь всем, таская куски с тарелок и показывая пальцем на легионеров: «Эй! Позови меня!» Ему в голову попала летящая пицца, и он исчез за лежанкой. Потом поднялся с прежней ухмылкой и продолжил пробираться к их столу.
– Моя любимая девушка! – Пахло от Дона как от старого сыра, завернутого в мокрую козлиную шкуру. Он наклонился над кушетками и заглянул в тарелки ребят. – Эй, новенький, ты это будешь есть?
Перси нахмурился.
– Разве фавны не вегетарианцы?
– Я же не про чизбургер! Я говорю про тарелку. – Он понюхал волосы Перси. – Эй, чем это пахнет?
– Дон! – предостерегла Хейзел. – Не хами.
– Да нет, я просто…
У стола материализовался Вителлий, какая-то его часть пришлась на лежак Фрэнка.
– Фавны клянчут со столов! До чего мы дошли? Центурион Дакота, исполни свой долг!
– Я и исполняю, – проворчал Дакота в кубок. – Я обедаю.
Дон продолжать что-то вынюхивать, крутясь вокруг Перси.
– Приятель, у тебя эмпатическая связь с фавнами!
– Какая связь?! – Перси подался в сторону от сумасшедшего фавна.
– Эмпатическая! Она довольно слабая, словно кто-то ее подавил, но…
– Я знаю, что делать. – Нико неожиданно встал. – Хейзел, что, если вы с Фрэнком объясните Перси, что тут к чему? А мы с Дакотой пойдем к столику претора. Дон и Вителлий, вы с нами. Обсудим стратегию сегодняшней игры.
– Стратегию проигрыша? – пробормотал Дакота.
– Мальчик-Смерть прав! – сказал Вителлий. – Легион сражается хуже, чем мы сражались в Иудее, а тогда мы впервые потеряли нашего орла. Если бы командовал я…
– Могу я сначала пожевать столовое серебро? – поинтересовался Дон.
– Идем! – Нико встал и ухватил Дона и Вителлия за уши.
Никто, кроме Нико, не мог дотронуться до лара. Вителлий начал брызгать слюной от злости, когда его потащили к столику претора.
– Эй! – запротестовал Дон. – Приятель, осторожно!
– Идем, Дакота! – бросил Ник через плечо.
Центурион неохотно встал, отер рот, хотя мог это и не делать – губы у него всегда были красные.
– Скоро вернусь. – Он встряхнулся, как собака после купания. Потом поплелся следом за Нико – в его кубке плескался напиток.
– О чем речь? – спросил Перси. – И что случилось с Дакотой?
Фрэнк вздохнул.
– С ним все в порядке. Он сын Вакха, бога виноделия. У него проблемы с алкоголем.
– Ему позволяется пить вино? – Глаза Перси расширились.
– Боги! Нет, конечно, – сказала Хейзел. – Это был бы сущий кошмар. Он пристрастился к красному «кулэйду». Пьет его, добавляя в три раза больше сахара, чем нужно, а у него и без того СДВГ – синдром дефицита внимания и гиперактивность. У него когда-нибудь голова взорвется.
Перси посмотрел в сторону стола претора. Большинство старших офицеров были заняты серьезным разговором с Рейной. Чуть поодаль стоял Нико с двумя своими пленниками – Доном и Вителлием. Дакота носился туда-сюда перед рядом выставленных щитов, стукая по ним своим кубком, словно по ксилофону.
– СДВГ, – пробормотал Перси. – Не может быть.
Хейзел с трудом сдерживала смех.
– Эта проблема у большинства полубогов. Или неспособность к чтению. Если ты полубог, то у тебя мозги устроены не так, как у всех людей. Вот ты – ты тоже говорил, что читаешь с трудом.
– И у вас двоих та же проблема? – спросил Перси.
– Не знаю, – призналась Хейзел. – Может быть. В мое время таких ребят называли просто ленивыми.
– В твое время? – Перси нахмурился.
Хейзел выругалась про себя.
К счастью для нее, заговорил Фрэнк.
– Жаль, что у меня нет СДВГ или неспособности к чтению. У меня только непереносимость лактозы.
– Правда? – усмехнулся Перси.
Возможно, Фрэнк был самым глупым из полубогов, но когда он так надувал губы, то казался Хейзел очень милым. У Фрэнка опустились плечи.
– И к тому же я люблю мороженое…
Перси рассмеялся. Хейзел не удержалась и присоединилась к нему. Хорошо было сидеть за обедом и чувствовать себя среди друзей.
– Ну, так расскажите мне, – проговорил Перси, – почему плохо быть в пятой когорте. Вы вот замечательные ребята.
От такого комплимента у Хейзел вспыхнули щеки.
– Так в двух словах и не объяснишь. Я вот не только дочь Плутона, я еще и верховую езду люблю.
– Поэтому у тебя кавалерийский меч?
Она кивнула.
– Наверно, это глупо. Выдаю желаемое за действительное. В лагере всего один пегас – у Рейны. Единорогов держат в медицинских целях – то, что соскребают с их рогов, излечивает от отравлений и всякое такое. И вообще римляне всегда сражались пешими. Кавалерия… они всегда презирали этот род войск. Теперь они презрительно смотрят и на меня.
– Это их проблемы, – сказал Перси. – А ты, Фрэнк?
– Я – лучник, – пробормотал он. – Они этого тоже не любят, если только ты не потомок Аполлона. Тогда у тебя есть извиняющие обстоятельства. Надеюсь, что мой отец – Аполлон, но точно я не знаю. Я хорошо пишу стихи. Но я не уверен, что хочу быть родственником Октавиана.
– Ну, это можно понять, – улыбнулся Перси. – Но ты ведь отличный стрелок… как ты тогда припечатал горгон. Забудь о том, что думают другие.
Фрэнк зарделся, как «кул-эйд» Дакоты.
– Не получается забыть. Они все говорят, что я должен сражаться мечом, потому что я такой большой и сильный. – Фрэнк окинул себя взглядом, словно никак не мог поверить, что это он и есть. – Они говорят, что я слишком коренаст для лучника. Может быть, если мой отец признает меня…
Несколько минут они жевали молча. Отец, который не хочет тебя признавать… Хейзел знала это чувство. Она подозревала, что и Перси столкнется с этим.
– Ты спрашивал про пятую, – сказала она наконец. – Почему эта когорта худшая. Вообще-то это началось задолго до нас.
Она показала на черную стену, где висели штандарты легиона.
– Видишь пустое древко в середине?
– Орел, – кивнул Перси.
– Откуда ты знаешь? – Хейзел ошеломленно посмотрела на него.
Перси пожал плечами.
– Вителлий говорил о том, как легион давным-давно потерял своего орла – он сказал «в первый раз». По его словам, это был страшный позор. Вот я и решил, что это именно его там нет. А из твоего разговора с Рейной я сделал вывод, что орла потеряли и во второй раз, уже недавно. И это как-то связано с пятой когортой.
Хейзел подумала, что впредь не надо недооценивать Перси. Когда он только появился, она по его вопросам решила, что он глуповат. Но Перси явно оказался умнее.
– Ты прав, – сказала она. – Именно это и случилось.
– А что это за орел? Почему вокруг него столько шума?
Фрэнк оглянулся, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает.
– Это символ всего лагеря – большой золотой орел. Считается, что он защищает нас в бою и наводит страх на наших врагов. Благодаря орлу у каждого легиона появлялись новые возможности и мощь. А наш орел достался нам от самого Юпитера. Считается, что сам Юлий Цезарь назвал наш легион Фульмината – вооруженный молнией, – потому что орел держал в когтях молнию.