Человек прильнул к стеклу, поднял руки, чтобы заслонить мешающий ему лунный свет, и стал пожирать меня глазами.
Я едва не заорал от ужаса. Прямо передо мной разыгрывалась деревенская готика. «Семья вурдалака» Алексея Толстого! Я подскочил на кровати, поднял руку с вытянутым средним пальцем и выставил ее в сторону окна. Силуэт тут же исчез. Вдогонку еще раз звякнула собачья цепь.
И тишина.
По моей ледяной спине потек пот.
Я рухнул в постель. Томка зашевелилась, причмокивая губами, перевернулась на другой бок. Такая сонная, сладенькая, мягонькая…
Я прижался к ее спине, обнял, уткнулся носом в шейку. Прежде чем закрыть глаза, быстро обернулся к окну.
Ничего. Видимо, мне все это привиделось. Или мертвый Додик Сраный приходит сюда по ночам, чтобы спросить у жены: «Почему?!».
– Надо меньше пить, – вслух прошептал я.
В ответ Тамарка тихо пукнула.
15
Проснулся я рано, как обычно и случалось в чужих местах. Посмотрел на часы в телефоне – шесть сорок пять. Нереально рано для меня. Дочка продолжала сопеть носом, уткнувшись в стену, на которой висел древний расписной ковер. Я осторожно встал, загородил край кровати подушками, чтобы Томка не свалилась на пол, вышел в большую комнату, пересек ее по дуге, пытаясь не наступить на лежащего на полу «студента», и проскочил в сени. Серафима спала на диване, исполняя носом «Полет шмеля».
Утро было потрясающим. Мое любимое утро – свежее, солнечное, с запахом росы на траве, с дыханием просыпающейся природы. В такие минуты я всегда задавал себе вопрос: на что уходит жизнь?
Ненавижу этот вопрос, он вгоняет меня в тоску.
Я прошел к огороду, к тому самому месту, где мы ночью разговаривали с Сергеем. Уральские горы вдали выплывали из голубоватого утреннего тумана. Черт возьми, подумал я, выращу дочку, выдам ее замуж, заработаю достаточно денег – и построю здесь, в этой курортной зоне, двухэтажный домик с деревянной верандой, выходящей на озеро, сделаю собственными руками кресло, усядусь с книжкой и пледом и буду думать о вечности…
Но все это пока лишь мечты. В кармане моих джинсов лежала штучка, из-за которой у школьника-выпускника возникли загадочные проблемы. Нужно было с этим разбираться.
Сергей проснулся быстро, едва я прикоснулся к его плечу. Протер глаза, посмотрел на меня дико, как на чудовище.
– Не пугайся, – шепнул я, – это еще не смерть твоя.
– Надеюсь, – выдохнул студент. – Нам пора?
– Да. Ты в бадминтон играешь?
Через сорок минут мы уже мчались по витиеватой лесной дороге вдоль курортного побережья Озера.
Завтракали на ходу. Томка капризничала – она не выспалась, долго возмущалась, что ее разбудили в такую рань, и теперь наматывала мои кишки на свой маленький кулачок, придираясь то к скорости движения, то к яркому солнцу, бьющему в глаза, то к неудобному креслу (к слову, детское кресло действительно следовало поменять – Томкина попка его давно переросла). Я откупился йогуртом, купленным в круглосуточном магазине недалеко от железнодорожного вокзала Кыштыма, а напоследок всучил плейер с «Томом и Джерри». Нам с Сергеем нужно было поговорить.
– Старуха не обидится? – спросил я.
– Не должна, – ответил парень, жуя булку. – Я сунул ей под подушку немного денег, а на столе в кухне оставил записку. Куда мы вообще едем?
– В одно интересное место. Пересидите с Томкой несколько часов, пока я работаю. – Эээ…
Сергей онемел. Перспектива заниматься шестилетней девочкой его не прельщала. Но иного выхода не было. Мне частенько приходилось рисковать, оставляя дочь в самых неподходящих местах, и компания семнадцатилетнего школьника, способного зарабатывать деньги и обслуживать себя вдали от мамы, была далеко не самой ужасной.
– Да-да, не смотри на меня так. Я оставлю вас в надежном месте на несколько часов. Максимум – до вечера. У меня в багажнике лежит комплект для бадминтона. Вам с Тамарой будет чем заняться.
– Бадминтон! – воскликнула Томка. – Ура! Ты умеешь играть в бадминтон?
Сергей обернулся. Проглотил кусок булки, едва не застрявший в горле. – А ты умеешь слушаться? – спросил он в ответ.
– Иногда!
Две пары глаз принялись сверлить меня: одна – восторженно, другая – с мольбой. – Вы подружитесь, – резюмировал я.
«Надежным» и «интересным» местом была та самая база отдыха «Чайка» на берегу Озера, о которой я некоторое время назад рассказывал. Мое любимое место. Если точнее – мое место. У каждого человека должен быть уголок, где он, гипотетически, если отсечь возможность вечной жизни, хотел бы умереть. Когда мне придет время отдавать концы, я хотел бы находиться на берегу Озера, сидеть на песке или на камне у воды с бутылкой шампанского в руке, смотреть на далекий Остров и вдыхать свежий и влажный воздух Величия.
Едва завидев ворота базы, Томка радостно заверещала, а это значило, что я мог спокойно ехать в город.
– Пап, мы приехали ловить рыбу? Точно, я узнаю это место! Папочка, как ты мог угадать, что я именно сюда хочу?!
– Ну, я же твой папочка.
Пока я заезжал в ворота, приветствуя кивком и улыбкой знакомого охранника в будке, пока искал место на парковке, довольно плотно заполненной машинами, Сергей Круглов продолжал хмуриться. Сложная гамма чувств отражалась на его юношеском лице. Парень пытался понять, а не погорячился ли он, призывая меня на помощь. Что ж, пусть помучается, ему полезно. В любом случае, повозиться с моей дочуркой ему придется.
Наконец, я заглушил двигатель. Дочка сразу кинулась отстегивать ремень безопасности, но я обернулся назад и велел оставаться на месте.
– Так, ребята, послушайте меня внимательно.
Томка наигранно вздохнула. Сергей подобрался.
– Я оставлю вас до вечера здесь. Тома, слушайся дядю Сережу… – Ага.
– Ты меня слышишь? – Я повысил голос. Томка вполне могла пропустить мои слова мимо ушей. – Да, папочка.
– Тогда повтори, что ты должна делать.
Она игриво закатила глазки.
– Ну, я должна поиграть с дядей Сережей в бадминтон. Сергей ухмыльнулся.
– Нет, милая, бадминтон вторичен. Ты должна слушаться его во всем, что бы он тебе ни сказал. Скажет «дай руку» – ты дашь ему руку. Попросит ногу – отдашь ногу. Попросит сидеть рядом – ты послушаешься. Если ты не готова мне это обещать, я прямо сейчас отвезу тебя бабе Соне. Ты понимаешь?
На самом деле ни черта не отвезу, потому что баба Соня на семинаре, но даже если бы она и ожидала нас дома с пирогами, я все равно не потащусь за сотню километров только ради того, чтобы скинуть ребенка. У меня и так не очень много времени.
Очевидно, эти мысли отразились у меня в глазах, потому что Томка ответила: – Не отвезешь. Но я буду слушаться.
– Обещаешь?
– Да, папочка. А теперь можно мне выйти? В машине жарко.
– Хорошо, выйди, но чтобы я тебя видел.
Она только этого и ждала. Уже через пять секунд девчонка захлопнула дверцу с другой стороны и побежала поздороваться с директором базы Константином Николаевичем, который как раз присел на скамейку рядом с одноэтажным зданием столовой покурить в компании двух симпатичных поварих. Когда мы остались одни, Сергей спросил:
– Вы уверены?
– Привыкай к ответственности.
– Считаете, мне требуется? – В уголках губ засела высокомерная ухмылка.
– Считаю, что ваше поколение слишком много времени проводит в интернете. Боюсь, я буду гореть в аду за столь беспечное отношение к собственному ребенку, но мне кажется, что ты справишься.
– Постараюсь.
– Это несложно. Поиграй с ней в бадминтон, а все остальное время можешь сидеть на понтоне и смотреть на воду, пока она ловит рыбу сачком.
– Сачком?! – Сергей удивился так искренне, что я испытал некое подобие гордости за дочку.
– Да, обычным детским сачком для ловли бабочек она уделала взрослых мужиков, проторчавших весь день с удочками. Она не будет тебя сильно обременять, но постарайся проявить характер, когда потребуется.
Я положил ему руку на плечо. Сначала мягко и по-дружески.
– Уж постарайся, а иначе… – Я сжал пальцы. – Понимаешь?
Он отвернулся.
– Что-то зачастили с угрозами в мой адрес.
– Заслужил. А теперь идем.
База отдыха «Чайка» была довольно компактная и тихая, окруженная плотным сосново-березовым лесом. В центре напротив столовой и магазина стоял двухэтажный гостиничный корпус, а слева от него вдоль забора тянулся длинный ряд деревянных финских домиков. От самого крайнего, восьмого, вела тропа к берегу. Никаких излишеств, истинный минимализм, сохранившийся еще с советских времен, но главное – тишина и покой. О большем и мечтать трудно.
Я поздоровался с Константином Николаевичем. За годы моих визитов мы неплохо подружились. Он по предварительному звонку придерживал мой любимый крайний домик. Иногда мы сидели за столом возле домика, выпивали и разговаривали. Как и весь персонал, он жил здесь круглый год, в соседнем поселке. Седой, сухопарый и малоподвижный мужчина всегда находил пару теплых слов для любого гостя, а меня всегда встречал крепким рукопожатием.
– Открываем сезон? – поинтересовался Константин Николаевич.
– Вроде того. У меня к вам просьба.
– Весь внимание.
Я объяснил суть дела. Выяснилось, что один из двух номеров восьмого домика был свободен. Директор базы пообещал присмотреть за молодыми людьми и даже лично сходил в кладовую, вытащил две крепкие ракетки и внушающий доверие волан – не чета моим. Томка тут же схватила их в охапку и помчалась на волейбольную площадку за гостиничным корпусом.
Я вновь придержал Сергея.
– Давай ноутбук.
Парень замешкался. Он прижимал сумку с компьютером к груди, как мать прижимает дитя.
– Не дрейфь, твое домашнее порно разглядывать не собираюсь. Напиши мне путь к твоей взломанной базе и как ее открыть. Я покажу своим ребятам, они ее пощупают.
Сергей кивнул, но с аппаратом все же расстался не сразу. Я далек от мистического преклонения перед гаджетами, но что-то подсказывало мне, что родной ноутбук для такого парня как Серега Круглов – все равно что тачка для гонщика или лошадь для цыгана. Отдавать компьютер в руки малознакомого типа, с которым общаешься всего несколько часов? Кошмар…
Он снял сумку с плеч, вынул бук, присел на ближайшую скамейку. Несколько минут я наблюдал, как он водит пальцем по манипулятору и молотит по клавиатуре. Вскоре Сергей захлопнул крышку и отдал аппарат.
– Я открыл сеанс и сделал так, чтобы он не отключался, пока не сядет батарея. А она сядет… ну, если в дежурном режиме без нагрузки, то часов через пять-шесть. До города доехать хватит, а дальше… – Он протянул сумку. – Здесь блок питания и все остальное, что может понадобиться. В открытом текстовом файле я написал, как открыть документ.
– Хорошо. А ты держи ключи от домика. Проголодаетесь – вот столовая и магазин, здесь есть все, что нужно.
Если повезет умотать мою девочку, сможете днем подремать пару часов. Но особо не надейся.
Он улыбнулся, оглянулся к Томке. Та уже вовсю размахивала на площадке ракеткой, целясь воланом в натянутую сетку.
– И еще. – Я привлек внимание Сергея к себе, потому что от дальнейших моих слов зависела не только его безопасность, но и безопасность моей дочери. – Не отвечай на звонки. Ни на чьи, ты понял? И сам не звони никуда. Пока я не позвоню или не приеду, тебя ни для кого нет, даже для друзей, знающих о твоем местонахождении. А чтобы не было соблазнов дурить, я попрошу своих ребят мониторить оба твоих телефонных номера.
Он посерел. Желваки недобро заиграли.
– Не перебор, начальник?
– Не ерничай. С тобой остается моя девочка. Надеюсь на твое понимание.
Он все же кивнул, но не очень убедительно. Я подошел ближе, почти на расстояние дыхания. – Ты меня понял, юноша? ТЕБЯ НИГДЕ НЕТ. Ищут пожарные, ищет милиция… – Понял уже!
Разозлился.
Это уже лучше.
16
По дороге домой слушал «Лед зеппелин». Мне нужен был драйв. Под рокот любимых рокеров лучше думается. Они меня будоражат, подстегивают. Моцарт здесь не пойдет.
Фигня какая-то получается, доложу я вам. Не верю я в шпионские заговоры. Вообще ни в какие теории заговоров не верю, за исключением некоторых особо вопиющих номеров. Я уверен, что американцы, немало уязвленные шустростью Советов, действительно слетали на Луну, при этом весьма болезненно развязав пупок. Я не знаю никаких мировых масонских правительств. И, черт возьми, не верю, что какой-то мальчик, едва начавший бриться, может с домашнего ноутбука взломать по заказу мифических злоумышленников волшебную базу с интимными тайнами сильных мира сего. Все эти сказки мы неоднократно видели в голливудских боевиках. Даже для американцев, у которых действительно все компьютеризировано, это слишком сказочно, а уж для нас, где в деревенских магазинах еще считают на косточках, это и вовсе бред. Что-то с парнем не так… или с теми, кто его некрасиво поимел. В любом случае, надо срочно добежать до моего логистика Петрушки, чтобы он наконец развеял сомнения и подсказал выход из положения.
До города я добрался без приключений. Петр уже ждал меня, отложив все текущие дела. Увидев босса на пороге приемной, он даже отставил в сторону чашку свежего ароматного кофе, которому, судя по виду, только что собирался отдаться всей душой.
– Вот, – сказал я, выкладывая на стол ноутбук. Сверху на него опустил флэшку. – Мне нужно знать, с чем мы имеем дело, и как можно скорее. А это я заберу.
Я прихватил Петькину чашку и сразу сделал глоток. Замечательный свежий кофе. Утром мне не удалось как следует позавтракать, а начинать день без кофе невозможно. Петя ничего не сказал, только сжал губы и приступил к работе.
Дом, милый дом… После кошмарной ночи в избе старухи с дворянской фамилией родной кабинет казался раем. Как все-таки мы зависимы от цивилизации!
В кабинете я расстегнул рубашку почти до пупа, сел на диванчик перед панелью телевизора, вытянул ноги на журнальный столик. Счастье человеческое – лишь короткий миг. Его не может быть много, оно собирается из мгновений, вспышек, осколков и обрывков. Концентрированным ощущением блаженства нужно успевать насладиться, потому что не знаешь, когда оно случится в следующий раз и случится ли вообще.
Увы, насладиться мне не дали. Я успел сделать лишь несколько глотков, как в кабинет постучали.
– Антон Васильевич…
Это Настя. Несомненно, сотрудники вольготно чувствуют себя в мое отсутствие – пять минут назад, когда я пробежал по офису ураганом, она болтала по телефону с молодым человеком, мурлыкала ласковой кошечкой, зажав трубку плечом и свободными руками попиливая ноготочки. Сейчас же, просунув голову в кабинет, моя секретарша являла собою композицию «Я вся в трудах, батюшка, аки пчела».
– Говори.
– К вам посетитель… ница, то есть. Посетительница.
– Я не назначал.
– Это вчерашняя.
«Блин, – подумал я, – какого черта! Я ведь еще не успел обдумать модель поведения. Что ей сейчас скажу? И почему она вообще решила явиться в мой офис без звонка?». Я глотнул кофе, опустил ноги на пол.
– Зови.
За несколько мгновений до появления Ольги Кругловой я успел лишь застегнуть пуговицы на рубашке.
Выглядел при этом весьма по-дурацки, будто застигнутый с любовницей муж.
– Я ехала мимо и видела, как вы парковались, – заявила женщина с порога, не утруждая себя приветствием. – Очень хорошо.
– Ничего хорошего не вижу.
С момента нашей последней встречи в ней произошли некоторые изменения. Во-первых, появился густой слой макияжа, точнее, тонального крема, нанесенного на правую щеку чуть ниже глаз (ее били?). Во-вторых, женщина нервничала. Если вчера она волновалась и выглядела потерянной, то сейчас вела себя так, словно ее обокрали. Я предложил присесть к столу. Она осталась на месте, теребила сумочку и сверлила меня взглядом.
– Что-то случилось?
– Вот это я и хотела бы выяснить. Что-нибудь новое есть? Уже третьи сутки, как я не видела своего сына.