Ты что имеешь в виду? — спросила она.
Вместо того чтобы свои мозги на книжки тратить, разобралась бы в происходящем, — отмахнулся Макар. — Что это все значит?
И он обвел рукой окружающее пространство.
Все можно объяснить, — уверенно сказала Соня.
Вот и объясни! — язвительно передразнил ее Макар.
Не все можно сделать сразу.
А что можно сделать сразу? — рассердился он. — Книжки перечитывать?
Знаешь что меня насторожило? — сказала Соня. — Что этот всадник такой же, как и сто лет назад.
Ты что, сто лет назад здесь была? — хмыкнул Макар.
Но Матрена Ивановна ведь про него рассказывала. И он такой же.
У привидений возраста не бывает, — с видом специалиста по привидениям сказал Макар.
Привидений вообще не бывает, — спокойно заметила Соня.
А вчера?
Вчера было то, что мы пока не понимаем. Но поймем.
Макар даже позавидовал Соне. Наверное, она вчера даже и не испугалась по — настоящему. Ну да, иначе она и книгу не смогла бы читать. Вот нервы! Увидит что — то страшное и не испугается, а подумает: «Ерунда! Почитаю книжку, поразмышляю — и все объясню».
Когда мы это поймем? — вздохнул Макар. — Еще через сто лет?
А давай еще раз сходим к старушке? — предложила Соня. — Вдруг она еще что — нибудь интересное вспомнит?
Макар пожал плечами. Что ж, старушка — не Огненный Всадник. Бояться ее не стоит.
Старушка Матрена Ивановна по прозвищу Ермолаиха жила на краю Опушкина. Вообще — то, она была похожа на Бабу Ягу из сказки. Но добрую. И лицо у нее было доброе, и вся она была смешная.
Старушка сидела на скамеечке у дома и смотрела смеющимися глазами на приближающихся Макара и Соню.
А хорек — то ваш где сегодня? И мальчонка? — спросила она.
Вот видишь, какая у нее память? — шепнула Соня Макару. — Всех помнит.
Ну, положим, Нюку и Ладошке не по сто лет, — хмыкнул Макар. — Помнить вчерашний день — это еще не признак хорошей памяти.
Ничего, сейчас послушаешь — сам убедишься, — заверила его Соня.
А старушка сама словно знала, зачем они пришли. Она уже, наверное, была избалована расспросами о прошлом и поэтому сразу начала с фразы:
А сейчас уже все совсем не то! Вот раньше, бывало…
А что раньше бывало? — спросил Макар.
Ему понравилось, что старушка сразу перешла к делу.
Помню, пошла я за брусникой. Почихала вечером на закат, а утречком, с солнышком, и пошла.
Давно? — спросил Макар.
А три дня до конца лета оставалось. Мне тогда девятый год пошел. Вот как братику вашему. Платье у меня было синее в горошек. И поясок пестрый. А платочек цветастенький. И туесок я вон тот взяла.
Старушка кивнула на дом. Под самой крышей на стене висела какая — то тень. Макар понял, что если попытаться ее снять, то она исчезнет совсем — рассыплется в прах. Наверное, это и был туесок.
«Может, там еще ягоды высохшие остались?» — подумал он.
А на ноги я лапотки обула, — продолжала Матрена Ивановна. — В лесу ловко в них идти. По мокрому — не мокро, по колкому — не колко.
По скользкому — не скользко, — продолжил Макар. — Скажите, Матрена Ивановна, а Огненного Всадника вы в тот день не видели?
Не видела. Набрала ягод и домой вернулась.
И все? — оторопел Макар.
Так я ж за ягодами и ходила, — развела руками старушка. — Набрала и вернулась. Вон там и туесок повесила.
Она снова кивнула на тень под крышей дома.
«Да, все относительно, — подумал Макар. — Для нее сто лет — как для меня неделя. Тут не помнишь, куда фонарик вчера положил.»
Конечно, интересный у вас был день, — сказал он. — А может, вы в другие дни его видели?
Кого?
Макар удивился. Ему казалось, что если один раз в жизни увидишь такое чудовище, как Огненный Всадник, то любой вопрос и любой ответ будут сводиться к этому явлению. А тут еще надо сто наводящих вопросов задать, чтобы старушка поняла, о чем речь.
Он в лесном замке живет, то есть жил, — объяснил Макар. — Огненный Всадник. Вы не знаете, какой он?
Знаю, как же не знать, — спокойно ответила старушка. — Огненный — он и есть огненный. Сверкает, как уголья. Плащ горит. Морда лошадиная пышет. А на копытах красные искры.
На копытах? — переспросил Макар.
Ну а где ж? — даже удивилась такому вопросу Матрена Ивановна. — Летит этот конь, а искры из — под копыт, как будто ветер огонь раздувает.
А вы сами видели? — спросила Соня.
Видела, не видела. — обиженно поджала губы Ермолаиха. — Ишь, не верят! Поживете с мое, во все поверите.
Верим — верим, — успокоил старушку Макар. — Не обязательно нам столько ждать.
И что, этот всадник опять появился? — спросила Соня.
Ровесник ваш, — уточнил Макар.
И напрасно он так сказал. Старушка, наверное, обиделась.
Я его про годы не спрашивала, — сердито сказала она. — Не беседовала, как с вами.
Понимаем, — покивала Соня. — Я просто хотела спросить: он всегда появлялся? Вот вы вспоминали свое детство. Вы тогда его сами видели? Своими глазами?
Вот пристали! — Старушка обиженно отвернулась. — Видела, не видела. Люди видели! Людская молва — не кукареку.
«Народная мудрость, — подумал Макар. — Такая же, как и чихание на закат».
— А кто из людей его видел? — спросил он. Матрена Ивановна пристально посмотрела на него.
Карлики, — ответила она.
Кто — о?! — в один голос воскликнули Соня с Макаром.
Карлики, говорю. Что в цирке выступают. Карлики и начальница ихняя, Амалия.
А вы тоже ходили смотреть их представление? — удивился Макар.
Сами они ко мне приходили, — гордо ответила Матрена Ивановна. — Ко мне все приезжие ходят. Как узнают, что я самая старая, так и идут. Расскажи да расскажи.
Они вчера приходили? — спросила Соня.
Сегодня какой у нас месяц? — спросила старушка.
Август, — ответила Соня.
А они первый раз у меня в начале лета были. Расспросили все про всадника этого, подарок дали — платочек вот. — Старушка перевязала узелок под подбородком. — И ушли.
И все? — удивилась Соня. — Так вы же сказали, что они Огненного Всадника видели. А теперь говорите, что это вы им про него рассказали.
А ты дослушай. Потом они ко мне почитай через месяц пришли. Испуганные, как мыши. Рассказали мне про всадника, точь — в—точь как я им говорила. И сказали, что в лес наш ходить страшно. И чтоб никто из моих родичей — соседей не ходил. Я так всем и передаю. Вон, Зинаида — соседка собралась за ягодой, а я ей говорю: не смей, у тебя дети малые, на кого ты их оставишь, если с тобой что случится? Молодец, послушала.
— Какое совпадение. — пробормотала Соня, хлопая своими длинными ресницами.
А Матрена Ивановна уже задремала. Совпадения ее не волновали — она видела свои сны про туесок и поясок.
Глава 17 ОТКРЫТИЕ
Ты что имела в виду? — спросил Макар, когда они возвращались домой.
Ты о чем спрашиваешь? — не поняла Соня. — Я твои мысли должна читать?
Что их читать! — вздохнул Макар. — Нет их пока, мыслей. Я спрашиваю, что ты имела в виду, когда сказала про совпадение?
Современный Огненный Всадник, если так можно выразиться, совершенно идентичен своему столетнему первоисточнику, — задумчиво проговорила Соня.
Чего? — не понял Макар. — Ты же не на экзамене — отвечай нормально.
Огненный Всадник, которого видели сто лет назад, и сегодняшний — одинаковы!
А как же иначе? — хмыкнул Макар. — Тоже мне, глубокая мысль. Прямо открытие!
Понимаешь, Макар. — Видно было, что Соня подыскивает слова попроще. — Понимаешь. Я не уверена, что он вообще существует.
Макар посмотрел на сестру, как на привидение.
Ты что, серьезно это говоришь?
Матрена Ивановна так и не призналась, что видела его хоть однажды. Я еще раз убедилась в том, что она рассказала обычную деревенскую легенду. Мама с папой очень много таких историй собирают в своих командировках. Кому — то когда — то что — то почудилось, или кто — то когда — то придумал страшилку, ее повторили и приукрасили, и пошло — поехало. Мне папа объяснял этот механизм возникновения мифов и легенд.
Мифов? Легенд? — возмутился Макар. — А ты сама разве не видела вчера эти мифы и легенды? Чуть не умерли со страху! Я еще понимаю, одному человеку могло что — то страшное показаться, как мне в прошлый раз, когда я один был. Но вчера мы с тобой одно и то же видели! Одного и того же Огненного Всадника! Что, нам обоим показалось? А ты говоришь — легенды.
Нет, не показалось, — спокойно сказала Соня. — И если бы я не увидела его своими глазами, никогда бы не подумала о совпадении. Просто знала бы, что существует какое — то страшное и непонятное явление, и все. Но тут. Все главные детали в рассказе Матрены Ивановны и в том, что мы видели, совпадают просто один в один! Сверкающий огнями плащ, пышущая морда, искры из — под копыт.
Макар даже сейчас вздрогнул от этого описания — как будто увидел перед собой Огненного Всадника.
Ну а как же иначе? — прошептал Макар. — Если он такой? Какой он есть, так про него и рассказывают.
Соня посмотрела на брата и тихо сказала, словно попросила:
Макар, разверни эту мысль в обратную сторону.
Как это? — не понял Макар.
Как про него рассказывают, таким он и стал, — уверенным голосом, отчетливо выговаривая каждое слово, произнесла Соня.
Макар долго молчал. Чтобы осмыслить сказанное сестрой, понадобилось время. Но мозги у него все — таки имелись, и соображали они достаточно хорошо.
Ты хочешь сказать, — медленно проговорил Макар, — что никакого Огненного Всадника не существует?..
Нет, почему же? Существует. Мы же его видели. Только он, как бы это выразиться, сотворен по образу и подобию своего легендарного первоисточника.
Сотворен? — остолбенел Макар.
Вот именно. И нам обязательно надо узнать, кем сотворен.
Макар был ошеломлен. Он с восхищением глядел на сестру. Такого ума, как у Сони, наверное, не было еще ни у кого на свете!
Как ты до этого додумалась? — воскликнул он. — Можно сказать, сделала открытие. Стремительное открытие.
А все открытия стремительные, — спокойно сказала Соня. И зашагала по направлению к дому.
Макар шел за ней, как ослик за поводырем. Вдруг он спохватился, обогнал Соню и заглянул ей в глаза.
Но что же теперь делать? Что нам делать? — спросил он.
То же, что и делали: за лилипутами следить, — ответила Соня.
Макар вздохнул. И с облегчением, и с огорчением. С облегчением потому, что Соня наконец приняла решение, а с огорчением потому, что это решение — не его. И дело не в том, что Макар хотел быть первым, а в том, что вовремя не поверил собственной интуиции.
Эх! — вздохнул он. — То — то они мне сразу не понравились!
Да мне тоже показалось, что они неприятные, — сказала Соня. — Но одно дело — когда кажется, а другое — когда доказательства есть.
Какие же у нас доказательства? — хмыкнул Макар. — Твои рассуждения?
Мои рассуждения — только начало пути, — ответила Соня.
И куда же ты собралась? Опять в лес, к замку? Соня даже вздрогнула:
Нет! Что толку туда просто так ходить? Чтобы в очередной раз испугаться? Нам надо узнать, зачем нас пугают.
И как же мы узнаем, если никуда не пойдем?
Почему — никуда? — улыбнулась Соня.
Но Макару было не до улыбок. Он ничего не понимал. И даже начинал от этого сердиться. Почему Соня так с ним разговаривает? Хочет потренировать его догадливость? Он обиженно замолчал.
Соня заметила его обиду. И сделала вид, что нуждается в помощи.
Я вот только не знаю. — проговорила она в нерешительности. — Не знаю, как нам следить за лилипутами. Ты в этом лучше разбираешься.
Следить, и все! — решительно заявил Макар.
Но они же сегодня здесь, а завтра — в соседней деревне. А потом — и еще в соседней. Они же бродячие артисты.
И мы так. Мы тоже будем бродячими. зрителями.
Ты, Макар, правильно придумал! — воскликнула Соня.
Макару эта похвала понравилась. Он даже не заметил, как Соня ловко подтолкнула его к этому решению. Умеет же она поделить свою догадливость на двоих!
Глава 18 ОПЯТЬ ЦИРК!
Можно подумать, что вы жить не можете без цирка! — воскликнула мама.
Мы — то можем, а вот Ладошка — нет. Для него же в деревне ничего интересного не придумано, — сказал Макар.
Ладошка только переводил удивленный взгляд с мамы на Макара, с Сони на папу. Он сам не ожидал, что окажется в центре разговора. Это была хитрость Макара, который стал говорить о том, что у Ладошки талант циркача и надо только определить, какой именно. Дрессировщик Ладошка замечательный — это видно по Нюку. А вдруг он захочет стать фокусником, акробатом или клоуном? Конечно, это надо проверить. А как? Ходить в цирк! Один раз сходили, но этого мало. Хорошо, что цирк бродячий и каждый день дает представления по окрестным деревням. Это не так и далеко.
Но я же не могу с вами каждый день ходить, — развел руками папа.
И не надо, — успокоила его Соня. — Мы же не ночами будем ходить. Представления специально для детей устраиваются. Значит, заканчиваются не поздно. Вот сегодня, я на афише возле магазина прочитала, оно будет в Загорайке.
Макар развернул карту.
— Всего два километра от нас, — сказал он. Папа вздохнул, а мама всплеснула руками.
Никогда бы не подумала, что мои дети будут бродить без присмотра!
Ты что, никогда не думала, что твои дети вырастут? — удивился папа.
Да не волнуйтесь! — сказала Соня родителям. — Мы возле афиши слышали, что многие из нашей деревни собираются пойти на новое представление. Ребята идут свободно, без всяких взрослых.
Значит, со взрослыми — несвободно? — обиделась мама. — Что мы, конвоиры какие — нибудь?
Не придирайся к словам, — сказал папа. — А вообще — то, в деревне всегда так было. Привозили кино в одну деревню — из соседней люди тоже приходили. Или на концерты. Или вот в цирк.
Делайте что хотите! — Мама махнула рукой и сразу же опомнилась: — Ой, да что же это я говорю? Что значит — что хотите? Подумать надо.
Ура! — воскликнул Ладошка.
А ты чему радуешься? — удивилась мама. — Я же сказала — подумать надо. Но ничего еще не разрешила.
Ты же сама говоришь, что всегда надо подумать, чтобы правильно сделать! А разрешить — это очень правильно.
Мама не сдержала улыбки:
Как же ты быстро это понял! Даже не подумав. Ладно, идите в Загорайку. Только все — таки с папой.
Папа вздохнул. Наверное, ему не очень хотелось в цирк. Зато он совсем был не против того, чтобы прогуляться со своими детьми и Нюком по окрестностям. Так он и сказал, как только они вышли за деревню:
Вот побродить с вами я совсем не против!
Как бродячий артист? — спросил Ладошка.
Как просто человек. И почему это мы так мало здесь гуляем? Вечно куда — то направляемся. Обязательно с какой — то целью! Мы с мамой — собирать материал по этнографии, вы — по своим таинственным делам. А просто так выйти за околицу, подышать воздухом полей, запахом трав, посмотреть, какое высокое и синее над головой небо…
Соня с Макаром с улыбкой переглянулись. Они поняли: у папы началось хорошее настроение. Странно, но его хорошее настроение всегда начиналось с ворчания.
А у Нюка в характере не было никаких сложностей. Свое настроение он показывал просто. Как только Ладошка отстегнул поводок, хонорик принялся валяться в пыльном песке, словно это занятие было самым приятным на свете.
От папы такого простого и ясного выражения чувств ждать было нечего. Он продолжал:
Как же мы не умеем радоваться! А ведь достаточно выйти сюда, на эту свободу, и посмотреть вокруг, чтобы понять, как ты все — таки счастлив. Лето, природа, красота, дети, хонорик.
Папа с блаженной улыбкой огляделся вокруг.
Мамы не хватает, — подсказал Ладошка.
Конечно, — согласился папа. — Впредь будем гулять только все вместе.
«Только не в лесной замок, — подумал Макар. — Огненный Всадник — не для маминых нервов».
Любуясь природой, папа шел медленнее всех. Хонорик бегал вокруг него, удивляясь такой неспешности. Сам — то Нюк прыгал как угорелый.