Алёша был круглый смуглый мальчик, не толстый, но точно литой. Весь день он сидел во дворике и или что-то выпиливал, или разбирал старые механизмы. Варя постоянно находилась с ним рядом и о чем-то тихо его спрашивала, а он так же тихо ей отвечал. Гавриловы не понимали, как такое возможно, что поблизости двое детей, а их не слышно и не видно. Учился Алёша неважно, в чтении тоже не был замечен, но когда мама Гаврилова увидела макет городского театра, который он выпилил лобзиком просто на глаз, абсолютно никем не побуждаемый, то как человек творческий восхитилась и заявила, что мальчика надо взять себе. Это не мальчик, а сокровище!
– Следователь капитан юстиции Владимир Матушкин! – представился Добрыня Никитич, показывая удостоверение.
– Оперуполномоченный отдела уголовного розыска лейтенант Максим Ушицын! – сообщил его спутник, заглядывая внутрь сваренных из труб перил, куда дети вечно засовывали жвачку и фантики.
– Ой! – в восторге воскликнула Алёна, выскакивая на крыльцо с кроликом. – Везет вам с фамилией! Целых два правила!
Лейтенант Ушицын нахмурил брови, не ведая, что нахмурил усы:
– Какие еще два правила?
– Ну как же! «Жи/ши» пиши с буквой «и»! Раз! И «Цы»! «Цыган на цыпочках подошел к цыпленку и сказал ему цыц!» Ой, а вас тут нет! Значит, вас надо писать через «и»!
Ушицын не стал писаться через «и». Он так и дрожал от желания чего-нибудь раскрыть. Посмотрел направо, посмотрел налево, потом вверх, потом вниз.
– Так-так! – проницательно сказал он и, наклонившись, поднял с асфальта какой-то вытянутый предмет. Это был глиняный осколок – толстый, с желобком, чуть позеленевший с одного края.
– Что это? – спросил Ушицын разоблачающим голосом.
– Кусок старой черепицы! – посмотрев, сказал папа Гаврилов.
– А как он сюда попал?
– Свалился, наверное, откуда-нибудь, – легкомысленно ответил папа.
– Откуда свалился?
– Видимо, с крыши.
– А участок ваш? Вы же здесь живете?