– Вот мы сейчас и пойдём, – сказал Яшмовый Рыцарь. – Садитесь.
Маруся и Варя переглянулись. По их представлениям, чтобы идти, надо было, наоборот, встать, а не садиться.
– Светит месяц, светит ясный, – пробормотала про себя Маруся, но они обе покорно сели на жёсткую лавку.
– Мы будем путешествовать мысленно, – сказал Яшмовый Рыцарь. – Это вполне возможно в моих владениях. Вот только я сейчас вызову охрану. Закройте глаза.
Всё это было странно. Но Маруся и Варя не решились задавать вопросов. Они послушно зажмурились. И тут же раздалось приятное пение хора:
Его человеческие черты вдруг исказились, лицо стало сморщенным, уродливым, потом он весь растаял в воздухе. И тут же беседка сделалась уже вовсе и не беседкой, потому что исчезли её резные стенки и перильца, а вместо них была густая паутина, противная, липкая, пыльная.
– Варварушка, спокойно. Не пугаться.
И тут Варя поняла, что она не боится. Не боится, и всё тут.
– Кругом пустота, – доносилось из-за паутины. – И мне всё равно, есть ты или нет, есть Река или нет. Мне всё безразлично. Только можно же иногда и развлечь себя. А, как ты думаешь? И завязать речушку в узелочки. Ха-ха-ха! Себе-то я не безразличен, а? Для себя-то я есть! И ещё как есть!
– Сейчас ты уйдёшь отсюда, – сказал Асей. – Я знаю, чего ты не выносишь. Ты не выносишь ничьей радости. Варварушка, подпевай. Это песня радости, она прогонит Злина, вот увидишь. Надолго прогонит.
Асей помурлыкал сначала, вспоминая какую-то мелодию. Потом стал петь. А Варя стала ему подпевать: