После того, как по мобильному Ольги ему ответил Евгений Михайлович, Глеб убеждал себя в том, что с ней все хорошо, что отец вряд ли даст ее в обиду, но тревога не оставляла.
«Интересно, увидимся ли мы снова?» – подумал парень и сам испугался мысли о том, что может никогда больше не увидеть любимую.
Кленовый лист, золотисто-рыжий, в цвет Ольгиных волос, неизвестно каким ветром занесенный сюда, лежал возле перил. Глеб поднял его и, немного подержав, отпустил.
«Наша жизнь – такой же лист на ветру, никогда не знаешь, где окажешься в следующий момент, – сказал он себе, глядя, как яркий лист медленно планирует над серебристой гладью Москвы-реки. – Но мы обязательно встретимся и всегда будем вместе, надо верить в это, чтобы продолжать жить».
Сходство с тем днем, когда они с Ольгой познакомились, было настолько сильным, что Глебу показалось, что девушка по-прежнему стоит там, на набережной, за мольбертом. Он протер глаза и понял, что не обманулся. Оля… Настоящая, живая, стояла примерно на том же месте, где он увидел ее впервые, и, не замечая Глеба, задумчиво водила кисточкой по бумаге. Сердце, казалось, провалилось куда-то в пятки.
Несмотря на расстояние, Глеб заметил, что она выглядит грустной и бледной, как после болезни.
«Это наверняка из-за меня», – подумал он.
Глебу стало стыдно, как будто во всех произошедших с ними неприятностях виноват именно он и никто другой. В голову закралась малодушная мысль: «А что, если бы я не поверил обвинениям Дины, мы не расстались бы со школой и с Евгением Михайловичем, и сейчас мы с Ольгой могли бы быть вместе, не таясь и никого не опасаясь. Ольга бы рисовала, я смотрел бы на нее…»
Он встряхнул головой.
«Нет, не было бы, – возразил себе Глеб. – Я бы не смог выполнять поручения нечестного и подлого человека и жить спокойно. Не смог бы смотреть Оле в глаза. Да и Дина наверняка бы поплатилась за свою откровенность. Что же касается встречи…»
Глеб внимательно осмотрелся. Так и есть, неприметная «Нива Шевроле» стояла неподалеку. Похоже, та самая, что гоняла их под Владимиром. Других наблюдателей он не заметил.
«Значит, один или два человека», – сказал себе парень.
Он вырвал из блокнота лист и аккуратно вывел:
«Очень хочу увидеться. За тобой следят, но это не важно. Минут через пять спокойно соберись и иди, – он вывел адрес в одном из московских переулков. – Я буду ждать тебя. Люблю, Глеб».
Парень сложил бумагу самолетиком, закатал в его нос монетку и, выждав момент, когда ветер стих, отпустил. Импровизированное летательное устройство устремилось к девушке за мольбертом.
Глеб отпрянул от перил и бросился к мотоциклу. Конечно, риск был большой, и он сам бы не одобрил, если бы кто-то из ребят так поступил.
Но он просто не мог уйти, не поговорив с ней. Не мог, и все.
Когда-то Глеба учили уходить от погони в городе. Учили как раз здесь, в центре Москвы, где полно узких переулков и проходных дворов, далеко не все из которых по новой моде перегородили решетками.
«А не рассматривал ли, часом, Евгений Михайлович возможность похищения чего-нибудь ценного из столичных музеев? Ведь почти все они тут, в центре, – задумался Глеб, заводя мотор мотоцикла, – и обучение тогда пришлось бы как раз кстати. Забавно. Сейчас эти знания послужат моим, а не его целям».
Он остановился за выступом в неприметной подворотне. Время тянулось чудовищно медленно, секунды казались часами. Чтобы успокоиться, Глеб начал проговаривать свой план.
– Людям Евгения Михайловича надо быть незаметными, иначе слежка теряет смысл. Переулок с односторонним движением, машина наверняка не поедет под «кирпич», не будет привлекать внимание. Возможно, кто-то из наблюдателей выйдет и пойдет за Ольгой пешком, на расстоянии. Но, когда она войдет в подворотню, ее потеряют из вида. Этот двор проходной, и вряд ли они знают об этом. В худшем случае, у меня есть секунд пять-десять, и этого должно хватить, чтобы скрыться.
Он осторожно выглянул из-за угла и торжествующе воскликнул про себя: «Есть!»
Ольга, беспокойно осматриваясь, шла по улице. Завернув в подворотню, девушка увидела Глеба. Она собиралась что-то сказать, но он быстро похлопал по заднему сиденью и нажал педаль газа. К счастью, Оля не стала задавать вопросов и, подхватив мольберт, устроилась у Глеба за спиной. Мотоцикл буквально прыгнул вперед. Вихрем пронесся по небольшим дворикам и, перескочив переулок, встроился в поток машин на бульваре.
Убедившись, что за ними нет слежки, Глеб пересек реку, и вскоре под колесами мягко запружинила земля, а над ними раскинулись кроны деревьев Нескучного сада.
Когда Глеб остановился и снял шлем, Ольга бросилась к нему на шею, и мир на какое-то время перестал существовать.
Они сидели, обнявшись, медленно приходя в себя.
– Я так рада, что ты вернулся, – сказала она, уткнувшись в его плечо, и Глеб испытал почти физическую боль от мысли, что им все же придется расстаться.
«Это только на время», – пообещал он себе.
– Я думала, что, может, никогда тебя больше не увижу, что тебя убили.
– Да что со мной случится?! – сказал Глеб как можно более небрежно. – Ужасно жаль, что пришлось скрываться и не мог встретиться с тобой. Но все будет хорошо, вот увидишь. Я очень, очень скучал по тебе.
– И я, – ответила Ольга. – Но теперь-то все хорошо? Ты сбежал от этих террористов?
– Каких террористов? – Глеб недоуменно уставился на нее.
– Неонацистов-язычников, или как-то так, – Ольга пожала плечами. – Я не поняла, зачем это тебе. И не поверила сначала, но когда мне показали те фото…
– Ах, фото! – Глеб почувствовал, что в нем закипает ярость. Окажись их бывший директор здесь, сейчас Глеб, наверное, убил бы его без колебаний. – И что я на них делал? Приносил в жертву невинных младенцев на черном алтаре, закусывая наркотиками?
– Нет, – Ольга немного отстранилась от него, – ты был на каком-то странном обряде, в одежде со свастикой. И еще избивал какого-то парня. С тобой была эта девушка, Саша. Вы с ней целовались, – Ольга помрачнела и закусила губу.
– Тебя обманули, – как ни странно, Глеб ощутил облегчение от шаблонности работы людей Евгения Михайловича – свастика, поцелуй – ничего оригинального, требующего фантазии. – Я не связывался ни с какими террористами, не присутствовал на фашистских обрядах. И точно не избивал людей в последнее время. А у Саши есть парень, ты его знаешь, это Ян. Они вместе, как ты, наверное, догадалась еще по Монино. Что касается фото, то их легко подделать. В школе наверняка были видеозаписи наших тренировок и занятий. Достаточно взять картинку оттуда, подправить на компьютере, добавить соответствующий антураж – и готово.
– Но зачем все это? – девушка недоуменно подняла на него глаза.
– Мы обнаружили, что наш директор преследует вовсе не те цели, о которых говорит. Он собирается использовать то, что мы нашли, для себя и планирует что-то вроде переворота. Мы стараемся помешать ему, но приходится скрываться.
– Тогда надо немедленно рассказать об этом папе. Вашего директора надо остановить, – начала Ольга решительно, но тут же осеклась. – Но именно папа показал мне эти фото. Ты же не хочешь сказать, что он заодно с вашим директором?!
– Не думаю, – покачал головой Глеб. – Скорее всего, его просто ввели в заблуждение. К сожалению, рассказать обо всем сейчас мне кажется плохой идеей. Твой папа опытный человек. Если он поверил Евгению Михайловичу, то трудно будет переубедить его без веских доказательств. У меня их пока нет.
– Но вы добудете их? – спросила девушка с надеждой.
– Обязательно, – Глеб шел рядом с ней, чувствовал тепло Олиной руки и действительно верил, что они со всем легко справятся, – а пока даже тебе не надо показывать то, что ты знаешь правду. Евгений Михайлович опасный и очень подозрительный человек. Он может причинить тебе вред.
– И ты скоро уедешь, – тихо произнесла Ольга.
– Я хотел бы никогда не расставаться с тобой, но мне придется. Теперь ты знаешь почему.
– Тогда давай не будем портить хотя бы то время, что у нас есть, разговорами обо всех этих проблемах. Представим, что мы просто встретились и завтра увидимся снова, – Оля смотрела на него с мольбой.
Солнце ласково светило сквозь листву, превращая волосы Ольги в расплавленное золото и медь. Парень украдкой взглянул на часы и подавил разочарованный вздох. Казалось, прошло не более получаса, но дурацкий механизм настаивал на том, что Глеб покинул библиотеку более трех часов назад. Хорошо хоть, ожидая в подворотне, он успел отправить Яну краткую эсэмэску о том, что задержится.
– Тебе уже пора? – Ольга коснулась его руки.
– Да, – помрачнел Глеб. – Давай я хотя бы довезу тебя до дома.
– Не стоит, – покачала головой девушка, – ты сам говорил, что за мной следят. Значит, могут заметить и тебя. А я этого совсем не хочу. Скажу, что мне было грустно, и я пошла бродить по центру, а потом в парк. Мне поверят.
– Ты… – он не смог сразу подобрать правильные слова, – ты замечательная. Другой такой девушки нет и быть не может.
– То-то же, помни об этом! – шутливо сказала Ольга. Привстав на цыпочки, она поцеловала его. – Не забывай меня и возвращайся.
– Я не смог бы забыть тебя, даже если б и захотел, – с горячностью возразил Глеб. – И я вернусь, обещаю.
– Прощай, я буду ждать. – Ольга взяла мольберт, который перед тем поставила у скамейки.
Глеб сел на мотоцикл, в душе желая, чтобы проклятая железяка сейчас сломалась и ему не надо было уезжать так скоро.
– Ну не так же быстро, что же ты девушку поматросил и бросил?! – раздался сзади чей-то резкий издевательский голос.
Глеб повернул голову и похолодел. За ними стояла Лора, девушка из второй группы, пострадавшая от клыков Северина под Боголюбовом. Несмотря на теплый день, на ней была длинная армейская куртка, сливавшаяся с окружающей листвой, а в руках тускло поблескивал небольшой пистолет-пулемет, направленный прямо на него. Спереди раздался звон. Рыжий парень, которого Глеб счел их лидером, бросил поперек дороги усеянную шипами ленту. Теперь выбор невелик – либо мчаться под пули, либо пропороть колеса и бесславно закончить путь в ближайших кустах. Был еще вариант: отвлечь внимание врагов и, бросив мотоцикл, исчезнуть в зарослях, что росли по обеим сторонам тропинки. Пожалуй, в таком случае шансы уйти есть, но и его Глеб не мог себе позволить.
«Я не могу допустить, чтобы Ольга пострадала, – сказал он себе, – начнется пальба, и ее легко может зацепить. В перестрелке первыми страдают как раз случайные свидетели».
– Очень медленно и нежно вытащи оружие и брось его в кусты, так, чтобы я видела, – приказала девушка. – Дима, он у меня на мушке.
Рыжий также взял его на прицел.
Глеб осторожно вытащил пистолет и бросил его в придорожную траву.
«Неужели так все и закончится? – подумал он совершенно спокойно. – Если я попаду к Евгению Михайловичу, выбраться будет трудно, если вообще возможно. Не важно, главное сейчас, чтобы Ольга не пострадала».
– Сойди с мотоцикла, – приказал Дима, и Глеб вылез из седла.
– В любом случае, отпустите девушку, она здесь ни при чем, – сказал он, кивнув в сторону Ольги.
– Это мы еще посмотрим, при чем или нет, – отозвалась Лора.
– Нет! Я не позволю вам убить его! – Оля, бросив мольберт, двинулась прямо на девицу.
Пистолет-автомат черноволосой девушки переместился в направлении Ольги, и Глеб понял, что нужно срочно спасать положение.
– Оля! Не двигайся, прошу тебя, – он заглянул Ольге в глаза, но не увидел там страха, только злость и тревогу. Она беспокоилась о нем. – Со мной, в конечном счете, все будет в порядке.
Глеб старался, чтобы голос звучал как можно более мягко и убедительно. Вот и пригодились уроки Светланы, как манипулировать людьми. Конечно, это было нечестно. «Я бы никогда не пошел на это, – сказал себе Глеб, – но я не переживу, если с Ольгой что-нибудь случится». Он дышал в одном ритме с девушкой, его голос, Глеб знал, звучит сейчас плавно и успокаивающе, ему очень хочется верить.
– Просто они боятся меня, поэтому и взяли с собой оружие. Я сильный, со мною все будет хорошо. А сейчас иди, мы еще увидимся, скоро. Не о чем беспокоиться, – закончил он.
Девушка пристально посмотрела на Глеба.
«Не подействовало. Она поняла, что я пытался повлиять на нее», – со страхом подумал парень.
Но Ольга спокойно, как будто ничего особенного не произошло, подняла свой мольберт.
– Я буду ждать тебя, – просто сказала она и зашагала прочь.
Глеб посмотрел на рыжего.
«Если сейчас он или Лора попытаются задержать Ольгу, я плюну на все и убью обоих. Даже если погибну сам».
Но Дима только посторонился, давая девушке пройти. Глеб смотрел, как ее хрупкая фигурка с тяжелым мольбертом на плече удаляется от него по длинной зеленой, с желтой проседью аллее.
– Ну что, – сказал он, когда девушка совсем скрылась из виду. – Вязать будете или так пойдем?
– Проваливай, – вдруг угрюмо сказал рыжий.
Глеб не поверил своим ушам, но не стал искушать судьбу и шагнул к мотоциклу.
– Стой! – закричала Лора. – Дима, ты чего? Его отпускаешь? Он же враг?! – В ее голосе слышалась искренняя, даже какая-то детская обида.
– Отпускаю, – согласно кивнул рыжий. – И ты тоже не будешь мешать ему уйти. Это приказ.
Глеб включил зажигание, и мотоцикл довольно заревел.
– Спасибо, – сказал Глеб Дмитрию. – И еще, подумай, кому и зачем ты служишь.
– Не о чем думать, я не предатель, – ответил парень, – и в следующий раз я уже не отпущу тебя. На твоем месте я приехал бы к Евгению Михайловичу добровольно. Он поймет и простит.
Продолжать беседу не имело смысла. Чувствуя спиной недоуменный взгляд Лоры, Глеб нажал на педаль газа, и верный железный конь унес его прочь.
Ольги у выхода из парка не оказалось. Расспросив прохожих, Глеб понял, что рыжая девушка с мольбертом спустилась в метро.
«Может, мое внушение все же подействовало? – подумал Глеб. – Но в любом случае, мне придется все ей рассказать. Ольга поймет, она не может не понять».
Ян с Сашей, разумеется, давно уже получили книги и сидели в читальном зале.
– Мы уже почти закончили, где ты пропадал столько времени? – нахмурилась Саша.
– Я виделся с Ольгой, – врать друзьям Глеб не собирался. – И произошло кое-что еще.
Он коротко рассказал о том, как он чуть не попал в ловушку.
– Да, странный приступ благородства, – согласился Ян, выслушав рассказ друга. – Слушай, а может, они тебе какой-нибудь жучок прицепили? Ну, чтобы всех нас накрыть одним махом. Давай вызовем Динку с инструментами. Она проверит.
– Нет, я бы заметил, – возразил Глеб, – хотя это действительно странно. Я был у них в руках. Они наверняка следили за Ольгой. Просто я оказался слишком беспечен и не догадался, что групп слежения может быть две.
– В любом случае, это урок нам всем, а тебе в первую очередь. Теперь нам придется быть особенно осторожными. Они идут буквально за нами по пятам, – заметила Саша.
– Я вел себя неосмотрительно, но больше это не повторится, – сказал Глеб, чувствуя, что это звучит очень похоже на оправдание.
– Надеюсь, – Александра сейчас была похожа на строгую учительницу, – нам всем было бы очень грустно, если бы с тобой что-то случилось. Особенно Ольге. В следующий раз подумай об этом, прежде чем устроить что-то подобное.
– Ладно, – примирительно поднял руки Ян. – Я думаю, хватит, все всё поняли. Лучше расскажи о том, что мы нашли.
Глеб с удовольствием воспользовался возможностью сменить тему.
– Интересующее нас житие святого Михаила Городецкого известно в списке XVII века, но канонизирован этот святой был раньше, при митрополите Макарии, друге и соратнике молодого Ивана Грозного, – начала девушка.
– Этот парень хотел придать русской церкви должное величие и считал, чем больше святых, тем круче, – заметил Ян.
Саша бросила на него сердитый взгляд.
– Он был выдающимся политическим и церковным деятелем, – добавила она, – и если ты собираешься и дальше перебивать, лучше рассказывай сам.