– Сдаюсь, – сказал я. – Рассказывай.
Уговаривать его не пришлось.
– Иду, Дим, вдоль девяносто первого дома…
Это знаменитый дом. Его еще называют «Кошкин дом». Там, в подвале, целая кошачья колония. И все наши бабушки-пенсионерки их подкармливают. Носят им кулечки с едой со своего стола. И оставляют их у отдушин. Кошки в свое обеденное время вылезают из подвала и торопливо кушают. Пока собаки не набежали, тоже покушать.
Дверь в подвал из-за борьбы с терроризмом забрали решеткой и повесили на нее здоровенный замок. А потом решили из-за борьбы с терроризмом заложить и отдушины. Чтобы террористам некуда было бросать всякие эквиваленты тротила. Бабушки встревожились за судьбу животных. И устроили возле дома пикет и митинг протеста…
Лешка продолжал свой рассказ:
– Иду я вдоль дома, а отдушины там уже закирпичили. И возле одной отдушины кудахчет, знаешь, кто?
– Курица, – поспешил я с ответом.
– При чем здесь курица? – удивился Алешка. – Артоша кудахчет.
А при чем здесь Артоша, хотел спросить я. И чего она вдруг закудахтала.
– «Куда, куда теперь денутся бедные кошечки? Куда им деваться? Как они будут гулять и кушать?» А у самой, Дим, прозрачный пакетик с едой будто бы для кошек. А в пакетике – капуста. Скажи, самая любимая еда для бедных кошечек!
Совсем Артоша голову потеряла, а еще биологию преподает.
Теплее, теплее, теплее…
В общем, опять сбежались пенсионерки, опять поднялся шум, и пришла какая-то тетка из ЖЭКа. Пенсионерки на нее набросились, стали обзывать бездушной живодеркой, и она сдалась.
– Она, Дим, сказала: «Так и быть, завтра в три часа слесарь разблокирует одну отдушину». А Артоша, Дим, как заорет: «Вот эту, вот эту! Там моя кошечка!» – Алешка вдруг замолчал, вскочил: – Дим, а сколько времени?
– Без двадцати три.
– Побежали! А то деньги провороним.
Глава 13
Один дым остался
Но мы успели. Слесарь, конечно, в три часа не пришел. Пришел в четыре. Артоша засеменила ему навстречу. Что она ему говорила, мы, конечно, не слышали – довольно далеко от них находились. На детской площадке. Покачивались себе на качелях, как будто нас это все не касалось, а сами не сводили глаз с Артоши.
– А чего делать-то будем? – спросил я Алешку.
– Без нас сделают. Чтоб все по закону было.
– А когда сделают-то? – не терпелось мне.
– Когда надо. Ты наблюдай, не отвлекайся.
А что там наблюдать? Все произошло в несколько секунд. Слесарь коротким ломиком расшуровал кирпичную кладку в отдушине и ушел. Артоша дождалась, пока он скрылся за углом, присела на корточки и как будто звала кошечку покушать. Огляделась, что-то сделала, и в руках ее оказался хорошо знакомый нам чемоданчик. К ручке его был привязан кусок провода.
Тут же рядом с ней откуда ни возьмись оказались два человека. Один из них с небольшой видеокамерой. И тут же оказалась тетка из ЖЭКа и слесарь, который никуда не уходил. Это были свидетели и понятые.
И разыгралась драматическая сцена. Артоша прижимала к груди чемоданчик и сначала орала: «Это мое! Не троньте!» – а потом стала орать совсем наоборот: «Это не мое! Это я нашла!»
Затем она замолчала, и ее посадили в машину, которая тоже неизвестно откуда взялась.
Тетка из ЖЭКа отперла подвал, и все туда спустились.
Ну, нам с Алешкой там делать было нечего, мы свое дело уже сделали. Поэтому в подвал вместе со всеми мы не полезли, а просто подошли к отдушине. Нам все было видно и слышно.
Возле отдушины стоял противопожарный ящик с песком. Между стеной и ящиком была узкая щель – как раз по размеру чемоданчика. Артоша, значит, привязала к его ручке кусок провода и опустила чемоданчик в отдушину. И он спрятался за ящиком. Другой конец провода она закрепила у края отдушины. Вот и все.
Правда, когда отдушины закрыли, Артоша запаниковала. И вдруг полюбила кошек. Тем более что Валюша Баулин сказал ей, что деньги нужны срочно.
Оперативники прямо в подвале заполнили все протоколы и уехали вместе с Артошей.
– Тебе ее жалко? – вдруг спросил меня Алешка, когда мы пошли в школу.
– Не знаю, – сказал я. – Немножечко. Она ведь пострадала из-за любви. К своему племяннику.
– Она из-за жадности пострадала, – ответил Лешка очень сердито. И напомнил: – Когда они там в коридоре разговаривали, а я на лестнице подслушивал, Валюша ей так и сказал: «Отстегни там себе, как договаривались». Понял? Так что ты не очень-то ее жалей.
Но я видел, что и сам он не очень-то непримиримо настроен. Все-таки мы привыкли уважать наших учителей. Со всеми их недостатками. У нас их, кстати, тоже немало.
Семен Михалыч, конечно, был еще в школе. А Марина уже деятельно собиралась домой. Разложила и расставила на рабочем столе всю свою косметику и разрисовывала лицо всеми цветами радуги. Поделилась с нами радостью:
– Прямо не знаю, что с шефом случилось. Такой заботливый стал. «Мариночка, ну что вы сидите, идите домой пораньше». Поняли, Оболенские?
Мы-то поняли. А вот Марина… Где ж ей догадаться, что Семен Михалыч беспокоится за нее, потому и отправляет домой пораньше. Ведь такие, как Баулин, любят нападать на слабых и беззащитных.
– Все, я пошла. – Марина одним движением руки сгребла свое косметическое имущество в подставленную сумку и выскочила за дверь.
Семен Михалыч сидел за столом, он вскинул голову, когда мы вошли, и, похоже, обрадовался нам. Вернее сказать, обрадовался, что это именно мы пришли, а не кто-нибудь другой, крайне нежелательный.
В углу кабинета стояла толстая гимнастическая палка. Вооружился Полковник. Алешка это тоже заметил и тут же сказал:
– Сдавайте оружие, Семен Михалыч. Артоша арестована.
– Кто такой Артоша?
– Ваш любимый завуч.
И мы все ему рассказали.
Семен Михалыч сначала очень недоверчиво отнесся к нашему рассказу, а потом спросил:
– А что с этой запиской?
– С какой? – Мы похлопали глазами. Со всей наивностью, на которую были способны.
– Которую вы у меня сперли. И из-за которой вы такой прекрасный прибор расколотили.
– Да ладно, – сказал Алешка. – У нас такой прибор сто лет на антресолях валяется. Мы его вам подарим. На 23 февраля. Все равно его выбрасывать.
– Какие вы добрые, – усмехнулся Семен Михалыч.
– И умные, – похвалился Алешка. И ехидно заметил: – Мы бы у такого Баулина в подарок и коробок спичек не взяли бы.
Жестоко сказал. Семен Михалыч даже голову понурил.
– Мой промах, – сказал он. – Но уж очень деньги для школы были нужны. – И Семен Михалыч рассказал нам, как получилась эта история.
Пришел Баулин и спел красивую песню о том, как он очень любит нашу школу, как он очень страдает из-за того, что директор никак не может заняться ее ремонтом и реконструкцией из-за нехватки денег. И предложил свою помощь. Спонсорскую.
– Вы не беспокойтесь, Семен Михайлович, – сказал он. – Не обеднею. Денег у меня навалом. Даже не знаю, куда их девать. Лучше уж истратить их на доброе дело, чем прогулять, правда? Берите деньги, не сомневайтесь. Только никому об этом не говорите. Во-первых, я не только добрый, но и скромный. А во-вторых, если мы будем оформлять эту сумму официально, то на налогах прогорим. И вы, и я. Нам это надо?
– И я не устоял, – сокрушенно покачал головой седой полковник. – Соблазнился. Уж очень мне хотелось спортзал переделать и компьютерный класс организовать.
Алешка признался, что мы подслушали папин разговор о Садовнике.
– И все стало ясно! – Любимая Алешкина фраза. – Этот гад Баулин решил припрятать денежки и начать новую жизнь. В другой стране.
А меня больше всего возмутило, что он потребовал у Семена Михайловича вернуть деньги, которые сам же и украл.
– Я думаю, – сказал на это наш директор, – что он не очень-то рассчитывал, будто я где-то достану такую сумму. Ему нужно было правдоподобие. Чтобы подозрение в краже не пало на него.
Вот и в этом мы разобрались.
Но Алешке было этого мало.
– Семен Михалыч, – спросил он, – а где вы ключи от сейфа держали?
– Да какой там сейф! – Он махнул рукой. – Несгораемый консервный ящик. Ключи я в башенку своего любимого настольного прибора клал. Но об этом никто не знал.
– Кроме Артоши, – сказал я. – Эх, лучше бы она своей биологией занималась. У нее это неплохо получается.
– Бывает, – вздохнул Семен Михалыч. – Взрослые тоже ошибаются. А кстати, зачем Баулину оружие? С кем он воевать собрался?
– Да ни с кем! Папа нам рассказал. Баулин удрать собрался. Он на эти деньги хотел это оружие купить. И опять продать. Только во много раз дороже. Старое оружие – коллекционерам, а новое – всяким боевикам и террористам. А мы ему помешали.
– Вы герои, да? – спросил Семен Михалыч.
– Мы – дети Шерлока Холмса, – скромно ответил Алешка.
– Вот и хорошо. – Семен Михалыч встал. – Едем дальше? Едем! Да, кстати, тут вот в кроссворде одно слово никак не отгадаю. Шесть букв. Первая «а», последняя тоже «а», а в середине «о».
– А как называется? – спросил я.
– Называется «нечестный алчный человек».
– «Артоша», – сказал Алешка.
– Слушай, Дим, – протянул Алешка, когда мы вышли во двор. – А мы самое главное забыли.
– Гранатомет для мамы?
– Баулина, Дим! Он сейчас ждет не дождется своей тетушки с денежками. И ничего не знает. Пойдем обрадуем его.
Интересно, а где его искать?
У Лешки сомнений не было.
– Он Артошу возле ее дома ждет. Где ж еще?
Это точно. Где ж еще? Не в Чернодубове же.
Мы уже подходили к дому Артоши. Подходили осторожно, прячась за припаркованными машинами.
И тотчас увидели Баулина возле подъезда. Он нетерпеливо ходил возле своей машины, иногда останавливался и вглядывался в даль, приложив руку козырьком ко лбу, как витязь на распутье.
– Пойдем его напугаем, – сказал Алешка.
– Удерет еще.
– Далеко не удерет. Все уже схвачено, Дим. Пойдем, а? Очень хочется.
Ну, раз очень хочется…
Мы подошли к нему и поздоровались. Баулин отмахнулся – не до вас, мол, ребята, у меня свои проблемы.
– Артошу арестовали, – громко шепнул ему Алешка.
Баулин подскочил и побледнел.
– Кого арестовали? Не знаю такого! Впервые вижу!
– Тетушку вашу арестовали. Вместе с денежками.
– Ты что плетешь? – Баулин не то что растерялся, он потерялся. Руки его забегали по пуговицам куртки, по карманам; он достал сигареты и все их выронил из пачки. Да еще и наступил на них. – А ты откуда знаешь?
– Видел. А вчера по телику видел, как ваше оружие нашли.
– Какое оружие? Какое оружие? – Баулин достал из кармана ключи и бросился в подъезд.
Через пять минут он вылетел на улицу с двумя чемоданами, распахнул багажник, бросил их туда и успел рявкнуть на Алешку:
– Не вертись под ногами, шплинт!
Алешка, как ни странно, вовсе не обиделся и даже послушно отошел в сторонку. Баулин захлопнул багажник, бросился за руль и рванул с места.
– Удерет теперь, – сказал я.
– Далеко не удерет, – сказал Алешка. – Я ему в багажник дымовуху кинул.
Я чуть не сел на асфальт.
А в конце улицы и правда вдруг сильно задымило. Послышались взволнованные гудки машин. Взвыла милицейская сирена. И даже, мне показалось, замелькали в дыму милицейские мигалки.
– Удерет, – сказал я. – В дыму.
– Заблудится, – сказал Алешка. – Пойдем домой. У мамы, кажется, рыбный суп еще остался.
Позже мы узнали, как заблудился в дыму Баулин.
Он выскочил из машины, когда понял, что милицейский «уазик» с сиреной приехал за ним, и бросился в парк. Который уже вовсю затягивался почти непроницаемой дымной полосой.
Баулин метался среди деревьев, натыкался на них и совсем потерял и направление, и голову.
И тут он наткнулся на Светика. Тот, подрабатывая на квартплату, выгуливал соседскую собачонку.
– Куда? – ошалело спросил его Баулин.
– Туда! – указал ему никогда не врущий Светик.
И Баулин помчался прямо к оврагу, который давно уже превратился в сточное зловонное болото.
А ведь прав оказался Никишов, когда пообещал, что укравший из сейфа деньги окажется в болоте.
Что ж, каждому свое. Кто делает грязные дела, в конце концов и сам по уши в этой грязи окажется.
Конечно, Баулин не утонул. Его спасли милиционеры. И он, благодарный за спасение, на первом же допросе все рассказал.
Вот и закончилась эта непростая история. Я думаю, вы тоже теперь во всем разобрались. Как и я. А если что-то вам еще не ясно, послушайте, как скромненько хвастался Алешка вечером, в кругу семьи. И проверьте свои способности юного детектива.
Наш Шерлок Холмс важно развалился в кресле, папа чуть заметно посмеивался, слушая его рассказ, мама ахала и прижимала ладони к щекам, а я немного завидовал младшему брату.
– Да что там рассказывать, – как бы нехотя говорил Алешка. – Ерунда какая-то. Этот Валюша Баулин специально устроил в школу своего охранника. Артоша передала ему ключи от сейфа. Вот и все.
– А вот и не все, – сказал папа. – Что там с этой схемой на старом клочке бумаги? Как ты разобрался?
– Элементарно, Ват… То есть пап. – Алешка небрежно закинул ногу на ногу. – Когда мы узнали про партизана Юрку, то сразу сообразили, что это он спрятал записку в книге «Таинственный остров».
– Ну да, а связной из отряда должен был ее забрать, это понятно. И почему-то не забрал. Но мы никогда не узнаем – почему. Шла война. А дальше?
– А дальше эта книга попала к Чашкиным.
– И все эти годы никто ее не раскрывал, так? – продолжил папа.
– Ты молодец, – похвалил его Алешка, – правильно догадался. Не читал ее Чашкин восемь с половиной раз. А Кузя, Кузнецов из Димкиного класса, взял ее у Джина с Тоником почитать. И его старший брат Витек этой запиской заинтересовался. Он, пап, был большой специалист по розыску старого оружия. Сразу сообразил, что «Чд» это не чемодан с деньгами, а Чернодубовский уезд.
– И это он сделал пометку «Московская область», – вставил и я, не такой уж глупый. – А потом Кузя вернул Чашкиным книгу, по оплошности оставив в ней записку. А Чашкин эту книгу отдал в нашу библиотеку…
– А Светик ее взял, – перебил меня Алешка. Видно, ему не очень-то хотелось делиться своей славой. – И Любаша на него набросилась, когда из книги выпала эта схема. Ну я ее и расшифровал. Она простая была, как у Холмса в «Пляшущих человечках». Вот и все.
Маленький такой человечек, но с большой скромностью в характере. И я решил его не-много на место поставить, чтобы не очень-то свой носик задирал.
– Лех, – сказал я, – а вот мне показалось, когда мы клад искали, что дед Акимыч как-то странно себя вел. Подозрительно.
Алешка рассмеялся.
– Дим, да это мы были для него подозрительны! Он в этом доме от своей бабки любимую самогонку прятал. Я там, под половицами, три бутылки видел. Не зря же он нас всякой нечистью запугивал.
Ну вот, все стало на свои места, даже дед Акимыч.
Мама еще раз вздохнула, ахнула и сказала:
– Пошли ужинать. Я вам как раз кашу сварила! С вашими любимыми комочками и пригорелками.
Вот и разобрались мы с вами в этой непростой истории. В которой все, кто ее затеял, оказались в конце концов каждый на своем месте. Баулин – в тюрьме, Артоша – на пенсии.
Школа опять зажила своей повседневной жизнью. У Светика поправились дела. А Семен Михалыч стал носить ключи от своей несгораемой жестянки на шее. На толстой собачьей цепи. Хотя в этом сейфе ничего интересного, кроме ненужных бумаг, не было. Никаких спонсорских денег.
С Колумбом мы еще не раз ездили в Чернодубово, мимо памятника замечательному бойцу и учителю Климову. Колумб всерьез подумывает купить и отремонтировать старый дом с привидениями. Сидеть с удочкой на берегу пруда и есть с дедом Акимычем уху из нечищеной рыбы.
Недавно Алешкин класс писал работу по русскому языку на тему «Каким я вижу свое будущее». Я видел, что написал наш Алешка, получивший за эту работу пятерку. В сумме – двойку за грамотность и тройку за содержание.