СПИД: приговор отменяется - Андрей Дмитриевский 30 стр.

Так озаглавил свое письмо, направленное в редакцию газеты «Совершенно секретно» после выхода статьи «Легенды о СПИДе», житель Донецка П. М. Мокросноп. Хотя в ряде вопросов о природе СПИДа автор излагает общепринятую концепцию, однако высказывает, на наш взгляд, интересные мысли и наблюдения в связи с обсуждаемой проблемой:

«Сексуальная революция, создавшая пути распространения СПИДа, без которых эта болезнь «малозаразна», что исключает превращение ее в эпидемию, началась не с модных песенок 60-х годов, а с научных теорий начала XX века. Одной из них была теория сексуальности 3. Фрейда, который предупреждал: «Психоанализ не может ничего иметь против того, чтобы его выводы были использованы при проведении реформ общества для создания полезного вместо вредного. Но он не может наперед сказать, не будут ли те или иные установления иметь иные последствия, то есть более тяжелые жертвы» («Об унижении любовной жизни»).

Нам, живущим в так называемом реформированном обществе, трудно не согласиться с тем, что эпидемия СПИДа является «более тяжелой жертвой» нежели те потери, ради преодоления которых и реформировалось общество.

СПИД, как и любая другая венерическая болезнь, передается лишь при прямом физиологическом контакте, сопровождаемом либо «кровосмешением», либо смешением слизи половых органов. Основными отличиями СПИДа от других венерических болезней является громадный по времени инкубационный период — продолжительность между заражением ВИЧ и заболеванием СПИДом достигает 10–12 лет при полном отсутствии симптомов болезни и способности распространения инфекции, — а также его неизлечимость.

Однако и другие венерические болезни на протяжении длительного исторического периода были также неизлечимы! И не всегда существовали аптеки, полки которых сейчас ломятся от изобилия всевозможных антибиотиков и других препаратов. Но ведь человечество выжило.

Что же спасало наших предков? Конечно же их интеллект. Они не были простыми созерцателями, а критически осмысливали все с ними происходящее, делали соответствующие выводы, — в частности, о том, что потребность в смене сексуальных партнеров не только опасна для здоровья и жизни, но и несовместима с качеством половых связей. Судя по тому, что человечество дожило до третьего тысячелетия, выводы эти были правильными.

Нам, избалованным кажущимся всесилием медицины, представляются странными обычаи и традиции древних народов, которые во многом ограничивали свободу действий человека во имя его же блага. Жесткость и даже жестокость этих ограничений поражает воображение. Но эти запреты касались лишь тех немногих, которые не желали или же не умели жить по безопасным для общества правилам. Для всех остальных эти ограничения не представляли никакой угрозы. Наоборот, они защищали интересы большинства, которое не нуждалось в нарушениях традиций и обычаев, а жило в соответствии с ними, чувствуя себя комфортно.

Более того, и в настоящее время часть современного общества живет, возможно, об этом не подозревая, в пределах этих средневековых законов добровольно, не испытывая при этом никаких неудобств и затруднений. Для этих людей СПИД не является угрожающей болезнью, нет у них и сексуальных проблем.

Для большинства же людей все обстоит с точностью до наоборот: СПИД является для них опасной инфекционной болезнью, сексуальные проблемы давят без перерыва, проявляясь в виде так называемой сексуальной озабоченности, которая и толкает человека на риск получить ВИЧ, либо в виде всевозможных физиологических расстройств организма, связанных с половым влечением.

Но что же толкает людей на этот путь? В одном из своих интервью руководитель Киевской службы доверия Л. Литвиненко («ИГ», 1997, № 4, «Лабиринты Любви») так отвечала на этот вопрос: «Видна ничем не прикрытая брешь в нашем социуме, когда дети, подростки учатся всему чему угодно — компьютерам» бизнесу, имиджу и т. п. Но нет в нашей системе образования такой науки, таких учебников и учителей, которые бы учили строить человеческие отношения, учили бы жить. И растущие дети — каждый как может сами постигают эту науку. В итоге первая половина жизни уходит на то, чтобы набить у себя на лбу огромную шишку, а вторая — чтобы шишку эту кое-как залечить».

В этой мысли ничего необычного нет. Это прекрасно знает каждый из опыта собственного, а также своих знакомых и близких. Знают все, кроме специалистов, отвечающих за качество знаний современной молодежи, для которой даже опасение кажущегося таким далеким для нее СПИДа меркнет перед страхом показаться несовременным человеком в глазах своих товарищей, близких и т. д. Это результат отсутствия информации о масштабах проблемы СПИДа, а также о возможностях, превращающих СПИД в «малозаразную» болезнь. Уже сам. факт отрыва знаний от реальных проблем жизни является антинаучным явлением.

Опыт людей, для которых СПИД не представляет угрозы, систематизировав, в частности, в созданной в Донецке семь лет назад науке, которую мы назвали «Анализ чувств» и которая помогает многим людям избежать этой опасности, пока чиновники мотивируют свое бездействие и доказывают невозможность борьбы с эпидемией СПИДа отсутствием лекарственных препаратов и денег. Неужели опыт нищей Африки и богатой Америки до сих пор никого не научил тому, что проблема СПИДа упирается не только в деньги?

Сейчас из одной газеты в другую кочуют статьи, в. которых то запугивают людей безвыходностью ситуации в условиях эпидемии СПИДа, то успокаивают общественное мнение отсутствием СПИДа вообще.

Здесь, наверное» уместно привести слова того же Фрейда: «Цель науки не пугать и не утешать».

Давайте вспомним, что за собственную судьбу отвечаем мы сами и наука является всего лишь инструментом для решения наших проблем. Нет универсальных инструментов, как и универсальных наук. Каждая решает свой круг проблем. Новые проблемы возникают там, где старые науки уже бессильны.

А пока продолжают гибнуть от СПИДа люди. Что же касается возможности появления лекарств от СПИДа, то в них уже сейчас нуждается около миллиарда людей, и увеличивать их количество было бы безумием. Тем более что появление таких лекарств проблематично. Людям могут помочь спастись знания по проблемам половых отношений, которые дадут не только почти полную заплату от ВИЧ-инфицирования, но и избавят человека от сексуальных проблем, подарят ему сексуальное долголетие, физическое и психическое здоровье…»

Исходя из приведенной в книге информации, нельзя согласиться с точкой зрения автора письма в ряде вопросов — о путях передачи ВИЧ/СПИДа, неизлечимости заболевания и т. п. В то же время заслуживает внимания тот вывод, что в первую очередь от нашего отношения к окружающим и самим себе во многом зависит наше здоровье, благополучие и сама жизнь. В контексте обсуждаемой в письме темы такая позиция позволяет сформулировать примерную модель поведения: если не употреблять наркотики, ответственно относиться к вопросам половой жизни, не подвергать себя ненужному риску в других жизненных ситуациях, то СПИД не представляет серьезной угрозы и его можно избежать.

Это верно, но, к сожалению, лишь отчасти: теперь мы видим, что не все в этом отношении зависит от самого человека. Он может вести достойную нравственную жизнь и тем самым снизить риск получить диагноз-приговор, но система СПИД-медицины устроена таким образом, что» как спрут, готова охватить своими щупальцами любого человека. И пока этот механизм работает, наше личное поведение не может гарантировать нам безопасность.

Автор письма призывает не становиться «жертвами науки». И мы поддерживаем этот призыв, потому что такие жертвы появляются всегда, когда люди не получают всей информации о деятельности тех или иных ученых или научных направлений, у которых, как мы видим на примере СПИД-науки, появляется стремление монополизировать или даже приватизировать свою «нишу», и как следствие — нетерпимость к любым альтернативным точкам зрения и оппонентам.

Как уже отмечалось, борьба с ВИЧ/СПИДом в СССР началась в 1986 году, когда было создано специализированное отделение медицинской помощи ВИЧ-инфицированным и больным СПИДом, возглавляемое В. В. Покровским. Первыми пациентами были иностранцы, которые после лечения в обязательном порядке депортировались. В том же году удалось добиться выделения работы в этой области в самостоятельное направление, что позволило увеличить объемы финансирования и приступить к созданию СПИД-центров для проведения «борьбы» в регионах России и республиках бывшего СССР.

Сейчас эта система объединяет около 80 таких организаций, что позволяет четко регистрировать диагнозы «ВИЧ/СПИД» по всей стране. Напомним, что к аналогичной цели стремился в 80-е годы американский Центр контроля над заболеваниями, когда использовал эту возможность для внедрения гипотезы о начале эпидемии СПИДа в США.

Вся информация о новых ВИЧ-положительных диагнозах, которые ставятся в регионах страны, сосредоточивается в Российском научно-методическом центре по профилактике и борьбе со СПИДом, о котором мы рассказывали выше.

Из письма жительницы Владивостока в газету «Совершенно секретно» (после публикации статьи «Легенды о СПИДе»):

Наш СПИД-центр посещают очень много людей» В том числе детей. Диагноз «ВИЧ» этим детям обычно не ставят, а ставят «иммунодефицит» на фоне какой-либо инфекции — цитомегаловируса, герпеса, хламидиоза и др. Лекарства выписывают иммунологи (инфекционисты), препараты эти направлены на подавление этих инфекций на фоне ВИЧ, хотя есть множество лекарств для борьбы именно с этими конкретными болезнями. Врачи СПИД-центров сами торгуют этими лекарствами и очень хорошо греют руки на этой болезни.

При выезде за границу необходим сертификат на ВИЧ, но те, у кого есть деньги, не сдают кровь, а сертификат покупают в том же центре. Все фирмы «досуга», занимающиеся секс-услугами, обслуживаются грачами с выездом на место: за немалое вознаграждение они берут у девочек кровь, отвозят в СПИД-центр, где ее проверяют. Эти врачи делятся доходами со специалистами центра. Возможностей заработать на СПИДе очень много, и причастные специалисты жируют на чужом горе.

Количество диагнозов зависит от разнарядки. Например, если нужно, чтобы в Хабаровском или Приморском крае было 2000 больных ВИЧ, — примерно столько и сделают. Для того чтобы проверить мои слова, много труда не надо. Попросите ВИЧ-инфицированного, например вашего знакомого, и пусть он сдаст кровь анонимно не там, где ему поставили диагноз, а в другом месте. Вполне вероятно, что результат тестирования на ВИЧ будет отрицательным.

Еще года три тому назад я слышала от людей, работающих на нашем заводе, что в СПИД-центрах работают преступники, которые ничего не боятся. Конечно, вам никто из этих врачей правды не скажет, они нам продолжают «вешать лапшу на уши», по примеру того же Покровского.

Пишу вам, плачу и думаю, что все бессмысленно: у меня СПИД, а у мужа ВИЧ-инфекция. Я не виновата, что болею: я не наркоманка, не проститутка, а должна умирать за то, что мой муж мне изменил с проституткой, у которой «ВИЧ+». Они оба будут жить, а меня скоро не будет, разве это справедливо?»

Мы еще вернемся к этому письму, а пока продолжим рассказ об истории внедрения гипотезы СПИДа в нашей стране. За основу мы взяли данные, опубликованные в журнале «Круглый стол» (2000, № 6), пропагандирующем официальную доктрину ВИЧ/ СПИДа.

После официального объявления в 1987 году о впервые обнаруженном в СССР случае СПИДа у гражданина страны — военного переводчика, как считается, гомосексуалиста, долгое время работавшего в одной из стран Африки, — Председатель Президиума Верховного Совета СССР А. А. Громыко подписал первый советский законодательный акт о всеобщем тестировании на ВИЧ населения СССР и прибывающих в страну иностранцев. За заражение или заведомое «поставление другого лица в опасность заражения СПИДом» предусматривалось от 5 до 8 лет лишения свободы.

В 1988 году случаев инфекции было немного — 71. В 1989 году после сенсационного обнаружения ВИЧ-инфекции у детей, находившихся в больницах ряда городов юга страны, борьба со СПИДом активизировалась, — в частности, началось создание неправительственных общественных организаций. Первой из них стала «Ассоциация по борьбе со СПИДом», которая появилась по инициативе В. В. Покровского, возникли «Огонек АнтиСПИД» и многие другие. Сейчас их несколько сотен по всей стране. Они финансируются из разных источников, в том числе зарубежных. Деньги отрабатываются путем издания всевозможной литературы, посвященной в основном пропаганде официальной доктрины СПИДа, «передовых методов диагностики, лечения, агитации по поводу необходимости тестирования на ВИЧ для «своевременного» выявления инфекции и начала лекарственной терапии с помощью АЗТ и его аналогов. Представители таких организаций являются непременными участниками всевозможных конференций по СПИДу, в том числе международных.

В 1990–1992 годах из значительных событий можно отметить открытие специальной клиники для детей с диагнозами «ВИЧ+» и «СПИД» в поселке Усть-Ижора под Санкт-Петербургом, а также смерть в одной из больниц Москвы первого пациента, которому поставили в СССР диагноз «СПИД».

К 1995 году был поставлен 1061 диагноз «ВИЧ+», в том числе 7 наркоманам. Однако по-прежнему основной группой риска считались гомосексуалисты, а также женщины, имевшие многочисленные сексуальные контакты с разными партнерами. В период с 1 января 1987 по 31 декабря 1995 года в России было проведено более 161 миллиона тестирований на ВИЧ.

1 августа 1995 года принимается действующий и ныне Федеральный закон «О предотвращении распространения в Российской федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита (ВИЧ)».

Как уже отмечалось, в законе подчеркивается неизбежность летального, исхода при ВИЧ-инфекции. Для ВИЧ-положительных предусматриваются льготы, однако их реализация из-за отсутствия должного финансирования и негативного отношения общественности к этим людям носит зачастую декларативный характер.

Некоторые американские и европейские компании объявили о создании нового класса антиВИЧ-препаратов — так называемых ингибиторов протеазы, которые преподносятся как огромный успех ученых в борьбе со смертельным недугом.

В России эта информация была встречена общественностью как новая надежда на то, что ученые находятся на верном пути в поиске лекарств, избавляющих от страшного, заболевания. Причастные к проблеме ВИЧ/СПИДа российские специалисты не афишировали, что побочные действия этих медикаментов аналогичны АЗТ. Так, относящийся к этой группе препарат «криксиван» вызывает головную боль, тошноту, диарею, мочекаменную болезнь, лекарство «инвираза» — также головную боль, боли в желудке или кишечнике, тошноту («ВИЧ инфекция и СПИД. Справочник»).

В 1996 году количество диагнозов «ВИЧ+» выросло в геометрической прогрессии, новые случаи уже исчислялись не десятками, а тысячами. Основными пациентами стали наркоманы, употребляющие наркотики инъекционным путем. Решается вопрос об объединении усилий органов здравоохранения, исполнительной власти, с подключением силовых структур.

В следующем году в Москве, Санкт-Петербурге и Ярославле начинают работать организации по изучению этой новой социальной группы. Количество благотворительных организаций стремительно росло и к концу года достигло более 400.

В 1998 году газета «Сельская жизнь» публикует интервью И.М. Сазоновой, в котором разъясняется точка зрения профессора П. Дюсберга и других зарубежных ученых СПИД-диссидентов. Реакции представителей официальной СПИД-медицины не последовало.

В 1999 году наибольшее количество «ВИЧ-инфицированных» было выявлено в связи с употреблением ими героина, который вытеснил на рынке наркотиков более «мягкие» наркотические средства. 70 % всех зарегистрированных случаев обнаружения ВИЧ приходилось на Москву, Московскую и Иркутскую области.