– Уважаемая птица-секретарь, – взмолился Художник, мне крайне необходимо срочно попасть на приём к мудрецам.
– Очень сожалею, – проскрипела в ответ птица-секретарь, приёма нет и неизвестно, когда он будет возобновлён. Впрочем постучитесь.
И Художник снова застучал. Наконец, высоко вверху башни открылось маленькое окошко, и птица-секретарь, взлетев, села на приступочек рядом с ним.
– В чем дело, уважаемый секретарь? – спросили изнутри. – И что за грохот? Я в третий раз принимаюсь за расчёт и сбиваюсь со счета.
– Дело в том, уважаемый мудрец, – проскрипела в ответ птица-секретарь, что не принят один неотложный посетитель.
– Как же так? – удивился мудрец. – Согласно последней сводке уже все неотложные посетители приняты, дороги закольцованы и в страну невозможно попасть. А оказывается, в стране находится посетитель, которого не успели обслужить.
Птица-секретарь не умела лгать, но ей очень хотелось помочь попавшему в беду, и она, будто не слыша, промолчала и принялась чистить перья.
– Хорошо, – продолжал мудрец, – я приму его, но запретите ему стучать. От грохота у меня в голове полный кавардак и сплошная путаница.
Мудрец принял Художника на лужайке искусственной зелени. Когда Художник начал рассказывать о Маленьком Охотнике и самодурстве Дубаса, Мудрец нетерпеливо его прервал.
– Все учтено и взвешено, – объявил он. – Для маршала уже включен обратный ход времени, и маршал, сам того не подозревая, возвращается в детство. Вот-вот он впадёт в полное детство, и его злодейства окончатся. Он будет просто в кроватке лежать и пускать пузыри. И эти его «дай» и «хочу» в детстве естественны. А что касается Голубого Бизона, то нужен точный расчёт. Да, он записан в наших учёных книгах, но сейчас ремонт и на расчёт просто нет времени. Отправляйтесь-ка лучше в экспедицию.
Мудрец задумался, и Художнику показалось, что он забыл про него. Но спустя минуту, мудрец четко сказал птице-секретарю:
– Уважаемый секретарь, снарядите незамедлительную научную экспедицию. Дело в том, что именно теперь у Жабьего болота, за Круглым озером пасётся искомый Голубой Бизон. Его нужно поймать, обмерить, взвесить и в результате получится рецепт – сколько чего. Сколько на бизона идёт обыкновенных крыс и сколько нужно пищух и летучих мышей и именно каких: ушанов или нетопырей? Только учтите, что пасущийся Голубой Бизон – эталонный, и после обмера животное следует отпустить, не причинив ему ни малейшего вреда. Составьте научную экспедицию, всех строго проинструктируйте и чтобы всё было по правилам – с лекарем и поваром, как всегда. Экспедиции будет выделен один говорящий попугай.
Художник поблагодарил мудреца, и направились в гостиницу. По дороге птица как могла развлекала его.
– Пребывание в этой стране, – объясняла она скрипучим голосом, – связано с массой неудобств. Правительство лишь мирится с учёными, расходы на всё урезаны и путешествовать придётся пешком.
– Ну что же, – возразил Художник, – пожалуй, это и привлекает путешествующих.
– Здесь вы не встретите привычных благ, – продолжала птица-секретарь, а только лишь лишения, о которых я по долгу службы обязана вас предупредить. Но вообще-то вам все-таки повезло, потому что в Страну допускается ограниченный круг лиц. В гостинице, не откладывая, подберите участников экспедиции из лиц, ожидающих приёма. Это будет нетрудно, так как приём прекращен и делать им пока нечего.
В гостинице
Гостиница оказалась маленькой и без удобств. В ней ожидали очередь на приём к мудрецам те, кому по их мнению советы мудрецов были очень нужны, но их всё же не включили в число неотложных посетителей.
Единственную ванну в гостинице занимал пожарник-морж. Он был ответственным за королевские леса. Леса непрерывно горели, а пожарник гасил огонь водяной струей. Он и в гостинице непрерывно тренировался, ныряя в ванне и выпуская струю. Пока он был здесь, леса оставались без присмотра, и это волновало пожарника.
– Возьмём, скажем, зайцев, – объяснял он. – Как говорится, если зайца бить, он спички научится зажигать. А зайцев в королевских лесах очень обижали, и теперь они где не окажутся, ищут спички. Найдут коробок, обронённый охотником, и сразу зажигают.
Морж-пожарник вздохнул, выпустил очередную струю и продолжал:
– Схватишь его за уши: «Ты что, косой? Руки чешутся?» А у него и впрямь лапы чешутся. Он непрерывно лапой дергает, словно спички зажигает. Пробовал я давать им спички без коробка. Думал, не зажжет. А они и без коробка зажигают. И оттого в лесу непрерывный пожар. Я командирован сюда за средством от пожаров. Но ожидая приёма, боюсь, что сгорят королевские леса и тушить, увы, больше будет нечего. Что тогда прикажете мне в ежегодном докладе доложить королю?
Под самой крышей жил, ожидая приёма, Рыжий лекарь. Он был обучен лечению иглоукалыванием кактусом. Уколами кактуса он лечил от всего. Но это лечение было болезненным, и не все соглашались на него. Поэтому лекарь и отправился к мудрецам – узнать, нельзя ли ему лечить как-нибудь по-иному и чем? Однако лекарь боялся, что пока у колдунов ремонт, заболеют все в государстве. И он настойчиво добивался приёма.
На балконе гостиницы обычно курил неизменную трубку моряк Ловила. Он целый год ждал у моря погоды и попутного ветра, чтобы отправиться в торговый город Лимпур. А вышло так. После длительного рейса Моряк списался на берег и ушёл в долгожданный отпуск. Отдыхая, он проводил свое время как обычно: ловил с помощью выдр речную рыбу, ходил по грибы, а вечером у камина в своём любимом моряцком свитере, склеенном из гагачьего пуха, попыхивая трубкой, рассказывал необыкновенные морские истории. И его совсем не тянуло в море.
Но с некоторых пор море опять-таки начало сниться Ловиле по ночам. Он заскучал, и ему сделалось ясно, что пока он вновь не отправится в море, не будет ему покоя. Тогда он прервал свой отдых и отправился в гавань ждать у моря погоды. Но уходило время, а ветер не надувал паруса, и суда сиротливо стояли у причалов.
Ловила ждал попутного ветра с рассвета, когда окрашивались нежным сиянием верхушки местных лиловых гор, и до позднего вечера, когда горы казались черными. Он засыпал только в те редкие часы, когда наступала кромешная тьма и одни мерцающие вихри кружились над морем. Он ждал, как истинный моряк, терпеливо и настойчиво своего попутного ветра, необходимого, чтобы отправиться в торговый город Лимпур. Но погоды не было. Пришлось отправиться за советом к Насмешливым Колдунам, но приёма не было. И в ожидании приёма он курил и рассказывал морские истории, и все с интересом слушали их, особенно повар-лягушка.
Лягушкою повара прозвали за большой живот и за боязнь жары. Он поселился в полуподвальном этаже и в жаркое время ложился спать не на кровать, а прямо на крашенный пол. Из дома он выходил только вечерами и то лишь в сырую погоду. В его профессии ему полагалось безотлагательно стоять у плиты. И он за это не любил свою профессию и выполнял её очень плохо, то пересаливал, то слишком перчил, то не доваривал, то пережаривал, чаще потому, что не снимал кастрюлю во время с плиты. Его постоянно ругали, и он отправился в страну Насмешливых Колдунов узнать, как ему дальше быть и оставаться ли ему поваром? Попав в гостиницу, он не спешил записаться на приём, а лежал весь день на полу и лишь вечерами совершал прогулки и слушал Моряка Ловилу.
Повар-лягушка не только плохо выучил профессию, он плохо знал и себя. Например, он не мог ответить: смелый он или трус? Когда он слушал Моряка Ловилу, ему казалось, что и сам он храбр и совершает смелые поступки; ну, а затем гуляя пугался темноты.
В этот вечер Моряк рассказывал очередную истинную историю.
– Однажды, – попыхивал неизменной трубкой Ловила, – случилось нам с грузом драгоценных камней идти выгодным рейсом в Транспеликанию. Море было спокойным, небо безоблачным, но что-то творилось в воздухе, неуловимое, тревожное, и бывалые люди говорили, что в воздухе пахнет грозой. Пока мы завтракали в кают-компании, море пришло в движение. Всё двигалось по кругу, и кто-то из старых моряков сказал, что мы угодили в скаковой круг дьявола, а из него не возвращаются. Единственное спасение – двигаться вместе с ним. Мы подняли все паруса, но было безветрие, хотя вода кипела вокруг.
На нас двинулась вращающаяся стена. Паруса в мгновение были разорваны, наш корабль закружило и понесло. Драгоценный груз был вышвырнут из трюмов. И позже разные драгоценные камни находили в приморских странах на берегу.
Из экипажа спаслись только двое: я и корабельный повар-кок, которого вместе с каютой забросило на верхушку пальмы одного из необитаемых островов. Кок обычно страдал морской болезнью и пережидал шторм на койке в каюте. А когда, наконец, качка закончилась, он открыл дверь каюты и упал с пальмы, сломав ногу. Но, конечно, сами понимаете, ему всё-таки повезло.
Повар-лягушка открыв рот слушал Моряка Ловилу. И ему казалось, что он сам и есть – этот повар-кок, путешествующий и страдавший морской болезнью. При рассказе о качке его даже чуточку затошнило, а в конце рассказа повару показалось, что болит его старый перелом.
Между тем птица-секретарь, не мешкая, принялась за дело. Ею было объявлено, что отобранные в экспедицию, будут до окончания ремонта вне очереди приняты в Стране Насмешливых Колдунов. И желающих стало поэтому хоть отбавляй. Однако опытная птица-секретарь поначалу отобрала только руководителя экспедиции – бывалого Моряка Ловилу, а затем рыжего лекаря и повара, без которых по существующим правилам путешествовать было воспрещено.
А затем устроили испытания. Повару-лягушке птица-секретарь предложила червивое яблоко. Повар объел червивое место и выпустил на землю маленького зеленого червячка. И когда подошла очередь повара, его не стали проверять, потому что яблоко и было его проверкой. И потому, как он поступил с червячком, решили, что он добрый и внимательный человек. А он просто не хотел червивого и ему было жаль выбросить огрызок, потому что он жаден был до невероятности.
Моряка Ловилу проверили, как он ориентируется по странам света, для чего был напущен густой туман, и он находил в тумане дорогу, а Рыжего Лекаря проверили на знание следов, и он отличал следы снежного барса от следов леопарда, рыси, пантеры и подражал звериным голосам.
Затем птица-секретарь провела требуемый инструктаж. Она рассказала о ядовитых мокрицах и уховертках, о сладкоголосых муравьях, которых заслушиваются путешественники, о злопамятности и коварстве ушастой совы, о несдержанной выпи, пронзительный крик которой не отличают от гиканья ведьм, о семижальных скорпионах, водяных пауках, прожорливых тигровых акулах, обитающих в глубоководных лужах, в которые опускают усталые ноги неопытные путешественники и нередко лишаются ног. На этом их путешествие и заканчивается. Но особо предупредила она об опасностях, подстерегающих путников в Стране Грез.
– Это особенная страна, – наставляла, потряхивая хохолком птица-секретарь. – Её называют также Страною Сказок, а ещё и Кукольной страной, но Страна Грез – её настоящее научное название. – В ней невозможно отличить настоящее от кажущегося и многое – из придуманного, из сказок и снов. Там можно запросто отыскать и даже поймать Голубого Бизона, только по возвращению окажется, что это был сон. Там нет ни Солнца, ни Луны, а звери-насекомые. Крылатые слоны, жирафы, бегемоты порхают среди цветов. Там можно путешествовать точно по сказочной книге, переходя со страницы на страницу и верить, будто это в действительности. Вам непременно нужно разобраться, не попали ли вы в Страну Грез. Одуряющие ароматы там кружат голову. Но к ароматам быстро привыкают и не замечают их, и в этом – главное коварство Страны Грез.
И ещё многое объясняла птица-секретарь отправляющимся в путешествие, пока у всех не стали слипаться глаза. Тогда, сводив путешественников на склад за провизией, птица-секретарь отправила их спать, потому что экспедиция начиналась рано утром.
В Стране Грёз
Наступила ночь. Где-то в стороне ухали филин и ушастая сова. Но все в гостинице спали. Вдруг Художник проснулся, потому что кто-то дергал его за ногу.
– Вставай, – зашептал ему в ухо Моряк Ловила.
Художник спросонья ничего не понимал. Он тер глаза, с удивлением слушая Моряка.
– Понимаешь, – говорил Моряк, – отправляться в путь без сапог-скороходов – дохлое дело.
– Но у меня есть скользящие шлепанцы, – возразил Художник.
– Шлепанцы не годятся. Они для скользящих дорог и их придётся оставить здесь.
– Но в чём я тогда пойду?
– Придется вначале идти босиком, – сказал Ловила и сам начал разуваться. – Идём пока все спят, без шума. Нам до утра необходимо смотаться в Страну Грез.
Ещё пригодились бы нам кошки железные, с которыми забираются на столбы, – вздохнул Ловила, – но где их теперь возьмёшь?
Крадучись, вышли они из гостиницы и сразу же заблудились.
Моряк зажигал захваченные спички, а когда спички кончились, они начали снимать с кустов светящихся светлячков и светить ими под ноги. Моряк шёпотом ругал Насмешливых Колдунов, перепутавших дороги. Наконец, со стороны потянуло ароматом.
– Это знак, – прошептал Ловила, и они пошли на аромат.
Сначала шли они крадучись, оступаясь и поскальзываясь. Кругом была кромешная тьма, чем дальше, тем темней. Художник всё же отправился в скользящих шлёпанцах и поминутно поскальзывался, но это было лучше, чем идти босиком. Моряк Ловила тут же наступил на кактус и занозил ногу и теперь шёл с чрезвычайной осторожностью.
Временами Моряк вытаскивал из кармана морской компас со светящимися стрелками и сверялся с направлением. Однако кое-где компас бездействовал и приходилось ориентироваться на дурманящие ароматы.
Жителям королевства заходить в Страну Грез строго воспрещалось. Заблудившийся в ней и одурманенный её ароматами, впадал в беспробудный сон и мог вечно спать здесь и видеть волшебные сны. Надышавшись ароматами, Художник и Ловила тоже начали зевать. Им очень хотелось спать, и они крепились, как могли, и непрерывно зевали.
– Используем старое испытанное средство, – сказал, наконец, Ловила обычный трубочный табак.
Он закурил, и они прошли полосу ароматов, окружив себя плотным табачным облаком.
– Запахи здесь от того, – объяснил Моряк, – что когда-то здесь был диковинный сад, где росли необыкновенные деревья и растения. Например, в саду вызревали персики, отведав которые не чувствуешь голода. Месяцами тебе не хотелось есть. Их давали поесть морякам, караульным, стоявшим на посту, охотникам.
Вдали показался огонек. Сначала он выглядел дрожащим, и неверным. Он пропадал и приходилось снова его искать, потом он сделался ярче. Ближе, ближе и вот они увидели свет и услышали звон. Они подошли к кузнице. На ней была крупная надпись: «Кузнец своего счастья».
В кузнице умело и весело работал румяный кузнец. Зеркальные стены отражали огонь, искры от наковальни и самого кузнеца. Он совал заготовку в огонь и, выхватив её из печи огромными клещами, бил по ней молотом то осторожно, то с размаху.
На минуту он остановился, вытер пот со лба, и, заметив спутников, кивнул им.
– Сил и умения, – пожелали они ему. – Как идут дела?
– А они у меня не идут, – весело ответил кузнец. – Ведь известно, что от добра не ищут добра, а я достиг своего счастья. Смотрите.
Клещами он выхватил из огня огромный крючок и стал бить по нему что было сил.
– Ведь счастье меняется, – объяснил кузнец. – Сначала я выковал счастье в виде маленького крючка, который мне всё ловил. Тогда у меня ещё ничего не было, и крючок всякого натащил. Теперь мне и этого мало, и я делаю большой крючок для большего счастья.
– Выходит, – сказал Ловила, – счастье у тебя – жадное.
– А тут ничего поделать нельзя, – вздохнул румяный кузнец. – Если ты жаден, то сколько себе не говори, что жадность плоха, будешь всё тянуть себе для собственного счастья. Задумал я и волшебный магнит, что притягивает взгляды. Хочу, чтобы все смотрели на меня. Дело-то в том, что пока я ковал своё счастье, мне не было дела до других. Так всегда бывает: тебе нет дела до других, а им нет дела до тебя. И возле тебя образуется пустота и никто тебя не замечает. Но очень скучно быть на свете одному. Вот вы заглянули ко мне, и я вам рад, хотя вы меня отвлекаете от работы.