У него уже было двое сыновей и дочь, с женой были они счастливы. Иногда он вспоминал про чёрта, но каждый раз думал: «А до той поры ещё далеко, кто знает, что ещё за это время может случиться!»
Но время пролетело так, что и оглянуться не успел, а до срока остался только один год. Когда Иржик спохватился, то так испугался, что от страха не мог спать. Бледный как тень ходил он по замку и грустно смотрел на своих детей и на свою дорогую жену. Разве могла этого не заметить любящая супруга? Часто спрашивала она Иржика, что с ним, но тот ни за что не хотел сказать причину. Так продолжалось целый год, и остался уже только один день до срока.
Весь день Иржик ничего не ел, заперся в своей комнате, чтобы не видеть слёз жены. Вечером двери сами собой открылись, и вошёл одетый во всё зелёное молодой человек.
— Ну, Иржик,— обратился он к королю,— не забыл ли ты, что прошло двадцать лет и сегодня ты должен идти со мной?
— Как можно такое забыть. Да видишь ли, я не успел ещё кое-что сделать, с женой не простился, подари мне ещё три дня.
— Я дам тебе и больше, с условием, что каждый день ты будешь загадывать желание, которое я должен буду исполнить. Придумывай что угодно, если же я не смогу его исполнить, то отдаю тебе расписку и лишаюсь на тебя всех прав.
Иржик поблагодарил чёрта и очень обрадовался, потому что рассчитывал как-нибудь его обмануть. Повеселев, вышел из комнаты и направился к жене, чтобы разделить радость с нею. Увидев улыбку на лице любимого, та тоже повеселела. И они вместе отправились на прогулку.
— Скажи мне, дорогая, чем я могу тебя порадовать, чего бы ты ещё хотела? — спросил её Иржик, рассчитывая узнать от жены какое-нибудь желание, поскольку сам не мог придумать для чёрта никакой работы.
— У меня всё есть. Хотела бы я лишь одного: чтобы ты всегда был весёлым.
— Хорошо. Однако всё же скажи: что нужно сделать, чтобы замок стал ещё краше?
— Спереди наш замок вполне хорош, а сзади скала всё закрывает, и окрестностей не видно. Без этой скалы было бы лучше.
— Ты права,— согласился Иржик и тут же решил задать эту работу чёрту.
Вечером явился чёрт и спрашивает князя, что ему нужно, каково его желание.
— Я хочу, чтобы до утра ты сровнял скалу, что сзади наш замок заслоняет.
— Будет так, как ты желаешь,— ответил чёрт и удалился.
Князь был уверен, что такое желание чёрт не выполнит и он выиграет время, но, встав утром, увидел из окна бескрайнюю равнину вместо скалы, от которой даже и следа не осталось.
Князь очень испугался. Пошел к жене.
— Бог с тобой, муж, ты или с чёртом связался, или же ты волшебник! — воскликнула она, удивлённо глядя в окно.
— Мне давно хотелось доставить тебе радость, но как это получилось, сам не знаю. Может, наш разговор домовой подслушал? Попробуй нарочно пожелать ещё что-нибудь. Интересно, исполнится ли и это желание?
Княгиня была женщина мудрая и понимала, что тут дело нечисто и муж её скрывает от нее что-то страшное. Вот она и сказала:
— Пусть будет вместо этой равнины сад, где были бы собраны цветы, растения и деревья со всех концов света, и чтобы все они были в полном цвету.
А про себя подумала: «Погоди, Иржик, если завтра и это исполнится, я не отстану от тебя до тех пор, пока ты мне во всём не признаешься!»
Вечером чёрт получил задание: из равнины сделать сад, в котором были бы цветы, растения и деревья со всех концов света. Чёрт пообещал всё сделать и удалился. Когда князь утром проснулся, тысячи цветов и деревьев цвели на бескрайней равнине.
Подошла княгиня, и то, что она увидела, лишило её покоя. В страхе остановился взгляд её на этом цветущем великолепии. Она быстро обернулась, взяла Иржика за руку и сказала:
— А теперь, дорогой мой муж, больше не смей ничего скрывать от меня. Ты в сговоре с чёртом, в этом я уверена, скажи-ка лучше, когда срок обязательству, чтобы я могла утешить тебя или же помочь добрым советом.
— Уже поздно, сердце моё, сегодня последний день, вечером он придёт, я должен ему загадать ещё одно желание, а потом буду уже в его власти.
Иржик от начала до конца рассказал, кем он был и что с ним приключилось. Княгиня простила ему всё, так как очень любила его и знала: только из любви к ней он согласился на сделку с чёртом.
— Не печалься и не горюй. Чтобы никто ничего не заметил, мы будем веселы, а когда чёрт вечером придёт, пошли его ко мне, к тому времени я что-нибудь придумаю.
Иржик как будто заново родился, тяжесть свалилась с его души.
Вместе с супругой он отправился гулять, весь день провёл с детьми, был весёлый, как будто ничего не произошло. Вечером в обычное время чёрт явился.
— Что же ты придумал сегодня? — спрашивает он у князя.
— Иди-ка ты к моей жене, она тебе скажет, чего ей хочется, а я уже не знаю, что бы ещё придумать.
Чёрт вошёл в комнату княгини.
— Это ты тот самый чёрт, который должен взять моего мужа? — спрашивает она.
— Да.
— Могу ли я вместо него высказать любое желание?
— Да.
— А если ты его не выполнишь, власть твоя над мужем кончится?
— Кончится.
— Ну, ладно. Иди сюда и вырви у меня три волоса, но чтобы ни больше и ни меньше и чтобы я ни малейшей боли не почувствовала.
Чёрт нахмурился, подошёл к ней поближе, решительно ухватил три волоса и вырвал их. Однако княгиня всё же вскрикнула.
— Вот видишь, одну ошибку ты уже допустил; я ведь сказала, чтобы ни малейшей боли я не почувствовала. Ну, да ладно уж, я прощаю тебе это. Теперь возьми эти три волоса и измерь их.
Чёрт измерил волосы, а княгиня снова говорит ему:
— Теперь каждый из этих волосков ты сделаешь на два локтя длиннее, но не вздумай их надставлять, вытяни те же самые, чтобы каждый стал на два локтя длиннее.
Чёрт с минуту глядел на неё и не знал, что ему делать. Тогда -он попросил, чтобы княгиня позволила ему взять их в ад и с коллегами посоветоваться. Она позволила, и чёрт исчез.
Спустившись в ад, он созвал совет, положил волосы перед главным чёртом Люцифером и рассказал, чего от него требуют.
— На этот раз ты проиграл, хитрец,— сказал Люцифер.— Стреляный воробей тебе попался. Как же быть? Если мы их станем тянуть, они порвутся. От удара они расплющатся. Сунем в огонь — сгорят. Ничего тебе не остаётся делать, как вернуться и отнести вместо волос расписку.
— Ой, не пойду я к ней, а то мне худо будет!
— В другой раз будешь умнее. А теперь иди и верни то, что тебе больше не принадлежит.
Чёрт был вынужден взять расписку и отдать тому, кто её писал. Подошёл он к замку, а в комнату войти побоялся. Стал караулить, когда князь окно откроет. Дождавшись, бросил расписку в комнату и сгинул.
Поднял Иржик расписку и побежал к жене, которая наперёд знала, чем всё кончится. Радости их не было конца, и жили они благополучно до самой смерти.
СЕМЬ ВОРОНОВ
Мать пекла хлеб и пообещала семерым своим сыновьям сделать каждому по хлебцу, если они будут вести себя тихо. Мальчики на минуту умолкли и сидели тихо, как мышки, но за минуту хлебцы испечься не могли, а терпения у ребят хватило ненадолго. Стали они опять матери надоедать, всё время дёргали её за платье и спрашивали, когда наконец хлебцы будут готовы. Мать терпела, терпела, но терпению её пришёл конец и она в гневе закричала на них:
— Чтоб вы все воронами стали!
Едва она произнесла эти злополучные слова, как сыновья её превратились в семерых воронов, печально поглядели на мать, затрепетали крыльями, поднялись в воздух и, не успела перепуганная мать опомниться, исчезли из глаз. Схватилась она за голову, плакала, рыдала, но всё было напрасно — детей и след простыл.
А что было, когда отец вернулся и кудрявый Ярославек не вышел ему навстречу, и ни один из семерых сыновей не приветствовал его! Он плакал и чуть руки на себя не наложил, узнав об их несчастной судьбе. Жену он не укорял: видел, как она переживает, любил её и потому старался боль свою в сердце прятать.
Со временем материнское горе поутихло, особенно после того, как на радость обоим родилась дочурка. Назвали её Богданка.
Маленькой Богданка была хорошенькая, а с годами становилась всё красивее на радость родителям.
Однажды стояла она в чулане возле сундука, в котором мать что-то искала, и увидела мальчишечьи курточки и рубашки.
— Матушка, а чьи это курточки и рубашки? — спросила она у матери.
— Ох, не спрашивай меня, дитя моё милое,— ответила мать и залилась горькими слезами.
Богданка увидела, что мать плачет, и спрашивать её больше ни о чём не стала, однако всё время думала: чьи же всё-таки это курточки и рубашки и почему при виде их матушка плачет? Стала спрашивать отца, но он тоже прослезился и ничего не сказал. Тогда она подумала: а может, у неё были братья? Может, они умерли или живут где-нибудь в чужих краях? Но почему никто никогда про них не вспоминает?
Была у них в доме старая служанка по имени Дорота, она служила у них уже много лет, стала уже как член семьи. Вот у неё Богданка и спросила, чьи это курточки и рубашки, что в сундуке лежат. Долго Дорота не хотела говорить, но не устояла и всё про семерых братьев девочке рассказала. Ох, до чего же опечалила Богданку их несчастная судьба!
— Расскажи мне, Доротка,— просила девочка,— расскажи, как мои братики выглядели?
Дорота стала подробно описывать мальчиков, рассказывала, кто чем занимался, что любил из еды, кто был просто хорош, а кто ещё лучше.
— Как бы я любила своих братьев! — вздохнула девочка, когда Дорота кончила их расхваливать и на минутку задумалась. Вдруг Богданка спросила:
— Но куда же, Доротка, мои братья могли улететь, неужто они пропали навсегда?
— Пропали? Пожалуй нет. Только неизвестно, где место их заклятья. Боюсь, что никто не осмелится разыскивать их по свету.
— Если бы я была взрослая и сильная, я бы искала их до тех пор, пока не нашла!
— Милая девочка, мир так велик, ты потеряешься в нём, как маковое зёрнышко на бескрайнем поле,— отговаривала старая служанка Богданку. Но смелая девочка не отказалась от этой мысли, думала о бедных своих братьях, о скорби родителей, которые тайком от неё плакали, и решила она отправиться на розыски, как только вырастет.
Шли годы, и Богданка выросла стройная, как ель, лицо стало красивым, но красивее всего в ней была её чистая душа. За всё это время она ни на одно мгновение не забывала о своём решении, а когда ей исполнилось восемнадцать лет, подумала, что пора отправляться в путь. Дело было лишь за тем, чтобы родители отпустили любимое дитя из дому. Но Богданка твёрдо решила позволение у родителей вы-просить.
Однажды сидели отец с матерью рядышком, вспомнили про своих сыновей, прослезились. Тут Богданка подошла к ним, взяла их за руки и сказала:
— Матушка, батюшка, не скрывайте своих слёз от меня, ведь я знаю, что вас сокрушает, и хочу вам помочь.
— Ты знаешь, что нас сокрушает, и хочешь нам помочь? Помочь нам нельзя! — вздохнули родители.
— Ох, можно! Я обязательно вам помогу, если только вы позволите мне то, о чём буду вас просить.
— Кто тебе рассказал?! Как ты хочешь нам помочь? О чём просишь? — стали спрашивать они её.
— Вот уже три ночи подряд снится мне, будто к моей постели прилетел ворон и говорит: «Не теряй времени зря, Богданка, отправляйся-ка в путь. Я — один из семи твоих заколдованных братьев. Мы ждём, чтобы ты нас освободила. Скажи про это матушке и батюшке и отправляйся в дорогу, мы поведём тебя и будем охранять повсюду, куда бы ты ни пошла». Так три ночи кряду говорит мне этот ворон. Вот откуда я знаю, что у меня было семь братьев, о которых вы горюете и которых я вам верну, если вы благословите меня на это и отпустите из дому,— кончила свою речь Богданка.
Сон этот она выдумала, чтобы легче было получить позволение родителей.
— Ах, дитя наше! Ты хочешь, чтобы и о тебе мы горевали, хочешь, чтобы мы лишились последней радости в жизни? Нет, нет, ты не покинешь нас! — умоляли несчастные родители, испугавшись дочкиных слов.
— Значит, пусть братья, которые всю надежду возлагают на меня, погибнут? Отпустите вы меня и не тревожьтесь, что я пропаду в огромном мире. Меня ведёт любовь и будет хранить во всех моих скитаниях. Зато сколько будет радости, когда я братьев приведу и сама жива-здорова к вам вернусь!
Так настойчиво уговаривала Богданка родителей, пока они наконец, обливаясь горькими слезами, с тяжким сердцем не дали согласие.
Стала Богданка собираться в дорогу и через несколько дней была готова. Когда она стала прощаться с родителями, мать сняла с руки перстень, отдала его ей и сказала:
— По этому перстню мои старшие сыновья тебя узнают, это была самая любимая их игрушка, когда, бывало, я сажала их к себе на колени.
Благословили родители своё дорогое и единственное дитя, с тяжким сердцем рассталась с ними Богданка, но смело отправилась она в далёкий мир без провожатых и защитников, только чистая сестринская любовь хранила её.
Долго ходила она, пока удалось кое-что о братьях узнать. Пришла она однажды в огромный лес, бродила-бродила по нему и наткнулась на избушку. Вошла в неё. Там было прохладно и уютно, но пусто. Богданка присела и стала ждать: кто же придёт? Вдруг дверь с шумом распахнулась, и вошёл лесной молодец.
— Кто ты и что тут делаешь? — спросил он Богданку, и сильный порыв его дыхания коснулся её.
— Не гневайся, хозяин, я ищу своих братьев; сегодня я заблудилась в этом лесу и вошла в твою избушку. Разреши мне здесь отдохнуть.
— Я — Ветер, и каждого, кто станет на моём пути, я смету. Но ты устала с дороги, и я разрешаю тебе отдохнуть.
Богданка опять села и про себя подумала: «Коль уж этот молодец — Ветер, может, он о братьях что-нибудь знает?» И решила спросить у него про них.
— Хозяин,— немного погодя завела она разговор,— давно уже я хожу по свету и разыскиваю семерых своих братьев, которые в воронов заколдованы. Не знаешь ли ты, где они могут быть?
— Ничего не могу тебе про них сказать, но мой брат Месяц должен бы знать, где они. Коль уж ты такая хорошая сестра, я тебя к нему отнесу.
Богданка охотно согласилась, и Ветер подхватил её на свои могучие крылья и понёс к Месяцу.
Месяц был бледным юношей с серебряными волосами.
— Что ты ищешь у меня? — спросил он Богданку, когда Ветер её к нему принёс.
— Ищу я, хозяин, семерых своих братьев, заколдованных в воронов. Твой брат Ветер сказал мне, что ты должен бы о них знать. Вот я и прошу тебя, скажи мне: где они?
— Рад бы тебе сказать, где они находятся, но мне ничего про них неизвестно. Брат мой, Солнце, что-то знает... Хочешь, я тебя к нему отнесу?
Ещё бы Богданке не хотеть! С радостью вверила она себя сребровласому юноше, и Месяц отнёс её к Солнцу, брату своему.
Солнце было златовласым, с румяными щеками.
Когда Богданка обратилась к нему с просьбой, оно ответило:
— Я знаю, где твои братья, и могу тебя к ним отнести. Но сперва отдохни и подкрепись ужином.
Богданке пришлось присесть и поужинать. На ужин ей дали цыплёнка.
Когда она поела, Солнце говорит ей:
— Косточки, девочка, не бросай, собери их и возьми с собой, они тебе ещё пригодятся.
Богданка послушалась и завязала косточки в фартук. Она отдохнула ещё немного, а когда ночь была на исходе, Солнце приехало на золотой повозке, Богданка села в неё, и помчались они через горы и долины. Долго ехали, пока не очутились в тёмной, окружённой со всех сторон скалами долине. Там златовласый юноша высадил её из повозки и сказал:
— А теперь полагайся на себя!
И исчез.
Богданка огляделась вокруг и увидела те же высокие скалы и ту же пустую долину. Где ей искать братьев, она никак не могла понять. «Может, они на какой-нибудь из скал,— сказала она себе,— только как же я, несчастная, туда заберусь? »
Стала ходить от скалы к скале, пока не остановилась перед той, которая показалась ей более доступной. Чтобы легче было карабкаться, стала она подворачивать платье. Тут косточки у неё из фартучка выпали и, глядь — вот диво-то! — превратились в лесенку, которая достигла самой вершины скалы. Богданка живо стала взбираться по перекладинкам и, счастливо добравшись до последней, очутилась в пещере. С первого же взгляда она поняла, что отыскала жилище братьев. Стояло там семь кроватей, посредине стол, накрытый на семерых. Запасов, чтобы приготовить обед, было достаточно, и огонь ещё не угас. Богданка быстро стала готовить семь разных кушаний, для каждого своё. Когда обед был приготовлен, поставила она еду на стол, сняла с руки материнский перстень и положила его под тарелку, где, как она думала, сидит старший из братьев. Потом всё привела в порядок, спряталась за одной из кроватей и стала ждать, когда братья придут. Вскоре братья-вороны вернулись домой.