Понять природу человека - Альфред Адлер 17 стр.

Жажда знаний, которая иногда выражается в желании видеть, может привести к тому, что у детей с дефектами зрения разовьется такая черта характера, как любопытство, однако если того требует поведенческая установка данного ребенка, та же жажда знаний может развиться в совершенно иную черту характера. Один и тот же ребенок может удовлетворять ее тем, что будет исследовать вещи и разбирать их или ломать. Между тем при других обстоятельствах такой ребенок может стать прилежным учеником и полюбить книги.

Таким же образом мы можем исследовать склонность к недоверчивости у людей с дефектами слуха. В условиях нашей цивилизации они подвергаются особой опасности и чутко улавливают эту опасность. К тому же они являются предметом осмеяния и унижений, зачастую с ними обращаются как со слабоумными. Эти факторы имеют решающее значение для развития недоверчивого характера. Поскольку глухие лишены многих удовольствий, неудивительно, что они должны относиться к ним враждебно. Однако было бы неправильно считать, что недоверчивость у глухих является врожденным признаком.

В равной мере ошибочна и теория, согласно которой врожденными являются криминальные наклонности. На доводы ее сторонников мы можем возразить: во многих семьях вырастает несколько преступников оттого, что старшие члены семьи передают свои антисоциальные установки младшим, которые учатся на их примере. Детей в таких семьях с раннего детства учат, что воровство — это выгодное занятие, и таким образом они продолжают семейную традицию.

Примерно так же можно рассматривать и стремление к самоутверждению. Все дети сталкиваются в жизни с таким множеством препятствий, что ни одному ребенку не дано вырасти без борьбы за самоутверждение в чем-либо. Эта борьба может принять разнообразные формы, и каждый человек решает проблему своего самоутверждения индивидуально. Наблюдаемое сходство между характерами отцов и детей можно легко объяснить тем, что ребенок, стремясь самоутвердиться, копирует окружающих его индивидуумов, которые уже самоутвердились и завоевали уважение других. Каждое поколение учится подобным образом у предшественников и сохраняет то, что оно усвоило, пройдя через все трудности и осложнения, к которым может привести это стремление к власти.

Цель достижения превосходства на другими — это тайная цель. Наличие социального чувства не дает жажде превосходства проявиться открыто — она вырастает втайне и прячется за подходящим фасадом. Однако следует вновь указать на то, что этот рост не был бы таким тропически роскошным, если бы мы, люди, понимали друг друга лучше. Если бы каждый из нас обладал способностью видеть через маску своего ближнего спрятанный за ней характер, то мы могли бы не только лучше защищать себя, но также затруднить для других стремление к власти, поскольку эта игра не стоила бы свеч. В таких условиях завуалированная борьба за превосходство исчезла бы. Поэтому для нас имеет смысл поближе рассмотреть эти взаимоотношения и воспользоваться полученными экспериментальными данными.

Мы живем в таких сложных культурных условиях, что надлежащая подготовка к жизни очень затруднена. Люди были лишены главного средства для развития психологической интуиции. Вплоть до нашего времени единственной функцией школ являлось распределение сырого материала знаний между детьми, чтобы они восприняли из них то, что могут и хотят, не стимулируя специально интереса к ним. И даже таких школ недостаточно. Наиболее важная предпосылка для приобретения знаний о природе человека до сих пор в значительной степени игнорировалась. Мы также обучались измерять людей в старой школе мысли. Здесь мы научились отличать хорошее от плохого; однако мы не были обучены пересматривать наши мнения, вследствие чего вынесли это заблуждение в жизнь и работаем в его рамках до сегодняшнего дня.

Будучи взрослыми, мы по-прежнему относимся к предрассудкам и заблуждениям нашего детства так, как будто бы они являлись священными законами. Мы еще не понимаем, что нам предстоит жить в хаосе нашей сложной культуры, что мы усвоили точки зрения, которые реальное проникновение в суть дела сделало бы невозможными. В конечном счете, мы продолжаем интерпретировать все с точки зрения повышения нашей личной самооценки и в целях увеличения собственной власти.

После стремления к власти наиболее важную роль в развитии характера играет социальное чувство. Так же как стремление к самоутверждению, оно находит свое выражение в первых побуждениях ребенка, особенно в его желании общения и нежности. Ранее мы объясняли, какие условия необходимы для развития социального чувства; здесь мы снова хотим вкратце остановиться на этом предмете. Общинный дух, или социальное чувство, находится под влиянием как чувства собственной неполноценности, испытываемого человеком, так и компенсаторного стремления к власти. Люди очень восприимчивы ко всякого рода комплексам неполноценности. Процесс психического развития, рост тревожности, которая заставляет искать компенсации и безопасности, начинается в тот момент, когда появляется чувство неполноценности. В правилах воспитания детей должно быть учтено то, что мы понимаем присущее детям ощущение собственной неполноценности. Эти правила можно сформулировать следующим образом: не делайте жизнь для ребенка слишком мрачной и не позволяйте ему слишком рано увидеть темную сторону жизни. Дайте ему шанс ощутить радость бытия. По экономическим причинам применить эти правила на практике не всегда представляется возможным. К несчастью, многие дети вырастают в условиях бедности и нужды. Физические дефекты также играют важную роль, поскольку они делают нормальную жизнь невозможной и внушают ребенку мысль, что он нуждается в особых привилегиях. Дети, познавшие на собственном опыте, что такое бедность или увечье, с неизбежностью будут считать, что жизнь дурно с ними обошлась. От этого, в свою очередь, возникает большая опасность того, что их социальное чувство будет аномальным.

Мы не можем судить о каком-либо человеческом существе иначе, как используя в качестве мерки социальное чувство и оценивая мысли и действия данного человека с помощью этой мерки. Мы должны придерживаться этой точки зрения, поскольку любой индивидуум внутри общественного организма обязан быть его частью. Мы должны осознать свой долг по отношению к себе подобным. Мы со всех сторон окружены обществом и должны жить согласно логике общественного существования. Эта логика определяет тот факт, что для оценки себе подобных нам требуются какие-то ясные критерии. Степень развития социального чувства у того или иного индивидуума — единственный критерий человеческих ценностей, чья величина абсолютна. Мы не можем отрицать нашу психологическую зависимость от него. Никто из людей не способен полностью игнорировать свое социальное чувство.

Всем нам отлично известно, что у нас есть обязанности по отношению к себе подобным. Наше социальное чувство постоянно напоминает нам об этом. Это не означает, что оно постоянно присутствует в нашем сознании и мыслях; однако для того, чтобы отказаться от социального чувства и отвергнуть его, требуется некоторая решительность. Кроме того, социальное чувство настолько всеобъемлюще, что никто не способен начать ни одного действия, не сверившись предварительно с ним. Необходимость найти оправдание каждому поступку и мысли порождается нашим бессознательным ощущением общественного единства. По крайней мере, это причина того, почему мы ищем смягчающих обстоятельств для оправдания наших действий. Интересно, что социальное чувство настолько фундаментально и важно, что даже если эта способность учитывать интересы других у нас отстает в развитии от уровня большинства людей, мы тем не менее прилагаем усилия к тому, чтобы казаться не хуже их. Это означает, что притворное социальное чувство порой используется для прикрытия антисоциальных мыслей и поступков, которые являются истинными проявлениями натуры данной личности. Рассмотрим несколько примеров, демонстрирующих злоупотребление социальным чувством.

Однажды молодой человек рассказал нам, как он с несколькими товарищами отправился на остров в море, где они провели некоторое время. Случилось так, что один из его спутников, наклонившись с обрыва, потерял равновесие и упал в море. Наш молодой человек с большим интересом наблюдал, как падает его товарищ. Позднее, размышляя над этим случаем, он осознал, что такое поведение не показалось ему странным. Правда, упавший в море молодой человек был спасен, но мы со всем основанием можем утверждать, что социальное чувство рассказчика минимально. Мы не изменим это мнение, даже если узнаем, что он за всю жизнь не причинил никому вреда или что порой он был кому-то добрым другом.

Наше предположение должно быть подкреплено другими фактами. Часто этому человеку приходила в голову одна и та же мечта: жить в изоляции от всех людей в хорошеньком домике посреди леса. Эта картина была также любимым мотивом его рисунков. Всякий, кто понимает что-то в фантазиях, а также знает предыдущую историю его жизни, легко распознает присущий ему недостаток социального чувства, подтвержденный и его грезами. Будет справедливо сказать, что психика молодого человека развивалась неравномерно: ему явно не хватает социального чувства.

Разницу между подлинным и фальшивым социальным чувством показывает следующий анекдот. Старушка, пытаясь сесть в автобус, поскользнулась и упала в снег. Она не могла встать, и немало людей в спешке пробежали мимо, не замечая ее положения, пока не подошел мужчина и не помог ей встать. В этот момент другой мужчина, который где-то прятался, вышел и приветствовал ее благородного спасителя такими словами: «Слава Богу! Наконец-то я нашел приличного человека. Я стоял здесь пять минут и смотрел, не поможет ли кто-нибудь старушке. Вы — первый, кто это сделал!» Этот случай демонстрирует, как можно злоупотреблять мнимым социальным чувством. С помощью такого очевидного обмана один человек поставил себя судьей над всеми остальными. Он считает себя вправе хвалить и порицать, но сам не шевельнул и пальцем, чтобы помочь.

Есть и более сложные случаи, в которых оценить социальное чувство того или иного человека не так легко. Единственное, что можно предпринять, — это произвести тщательный анализ. Стоит сделать его, и нам сразу же все станет ясно. Таков, например, случай с генералом, который, зная, что бой уже проигран, продолжал его, что привело к бессмысленной гибели тысяч солдат. Этот генерал заявил, что действовал в интересах страны, и многие с ним согласились. Тем не менее, какими бы соображениями он ни оправдывал свое решение, трудно считать его хорошим человеком.

Чтобы составить верное суждение о таких неясных случаях, нам требуется оценивать их с некоей универсальной точки зрения. В психологии личности такой точкой зрения может служить понятие социальной полезности и блага человечества, «всеобщего благоденствия». Если мы примем эту точку зрения за основу, мы легко сможем принимать решения по конкретным вопросам.

Степень развития социального чувства проявляется во всех действиях индивидуума. Она может очень заметно проявляться внешне, например, в его манере смотреть на других людей, манере пожимать руки, манере говорить. Вся его личность тем или иным способом производит на нас неизгладимое впечатление, которое мы воспринимаем почти интуитивно. Порой из поведения того или иного человека мы бессознательно делаем такие далеко идущие выводы, что все наше отношение к нему в дальнейшем основывается исключительно на этих выводах. В своих лекциях мы только переводим это интуитивное знание в сферу сознания, тем самым давая себе возможность проверить и оценить его и таким образом избежать многих глубоких заблуждений. Ценность этого переноса бессознательной оценки в сферу сознания заключена в том, что благодаря ему мы становимся свободнее от предрассудков (которые появляются, когда мы составляем свои мнения в бессознательном, где они не поддаются нашему контролю и мы не имеем возможности их изменить).

Повторю еще раз: никакую оценку характера человека нельзя делать в отрыве от контекста. Если мы вырвем из его жизни отдельные явления и будем судить их по отдельности — например, только его физический статус, или его социальную среду и воспитание, — мы неизбежно сделаем ошибочные заключения. Это немаловажный факт, поскольку он немедленно снимает с плеч человечества огромный груз. Высокая степень самопознания позволяет нам вести себя более разумно и больше получать от жизни. Наш метод позволяет вмешиваться и оказывать благоприятное влияние на других, особенно на детей, и спасать их от злой судьбы, которая была бы им уготована в ином случае. Таким образом, никто не будет обречен страдать всю жизнь просто из-за того, что воспитывался в плохой семье или его биография складывалась неблагоприятно. Если только мы сможем достичь этого, это будет для нашей цивилизации огромным шагом вперед. Целое новое поколение вырастет, не ведая страха и сознавая, что оно является хозяином своей судьбы!

Каждая черта характера, присущая данной личности, олицетворяет направление, в котором ее психика развивалась с раннего детства. Это развитие может идти по прямой или изобиловать поворотами и объездами. В первом случае ребенок стремится к реализации своей цели напрямую, и у него развивается агрессивный, мужественный характер. В начале развития характеру обычно присущи именно такие активные, агрессивные черты. Однако эта линия легко искривляется или меняется.

Первые трудности могут возникнуть, если противостоящие ребенку силы не дадут ему достигнуть своей цели — превосходства на другими — лобовой атакой. Ребенок попытается каким-то образом обойти эти трудности. В результате этого отклонения от прямого пути также возникнут специфические черты характера. Другие препятствия на пути развития его характера — например, физические недостатки, неудачи и поражения, нанесенные окружающими, — оказывают сходное влияние. Далее, огромное значение имеет неизбежное влияние окружающего мира в самом широком смысле слова. Принципы нашей цивилизации, выраженные в требованиях, сомнениях и эмоциях семьи и ребенка, в конечном счете оказывают влияние на его характер. Воспитание в целом применяет методы и социальные установки, рассчитанные на то, чтобы направить развитие ребенка по руслу преобладающих образа жизни и культуры.

Препятствия любого вида имеют роковое значение для развития характера по прямой. Там, где они появляются, путь, выбранный ребенком для достижения своей цели — власти, — станет в большей или меньшей степени отклоняться от прямой. Там, где препятствий нет, усилиям ребенка ничто не будет мешать и он будет подходить к своим проблемам прямо. Назовем такого ребенка ребенком типа А. Во втором случае — тип Б — мы видим совершенно иное дитя. У него отсутствует мужество ребенка типа А. Более того, тип Б уже успел понять, что огонь жжет и что не все вокруг относятся к нему хорошо. Тип Б не пойдет по пути к самоутверждению и власти напрямик, а применит серию обходных маневров. Его психологическое развитие зависит от того, насколько он в этом преуспеет. Эти обходные маневры определят, насколько он осторожен, расположен ли решать жизненные проблемы или он их просто обходит. Ребенок типа Б не будет подходить к решению своих задач и проблем прямо. Если он становится трусливым и робким, не хочет смотреть другим людям в глаза или говорить правду, это не означает, что его цели в чем-то отличаются от целей ребенка типа А. Два человека могут действовать по-разному, но иметь одну цель.

До некоторой степени оба типа могут сосуществовать в одной и той же личности. Это происходит в особенности тогда, когда характер ребенка не полностью сформировался, когда его принципы еще не «окостенели», когда он не всегда выбирает один и тот же путь, а сохраняет достаточную гибкость, чтобы искать другой подход, если первая попытка окажется неудачной.

Стабильность социальной и общинной жизни является первым условием успешной адаптации к требованиям общества. Мы легко сумеем научить ребенка адаптироваться, если его отношение к окружающей действительности не враждебно. Войну в семье можно прекратить только тогда, когда родители способны обуздать свое стремление к власти с тем, чтобы оно не отражалось на ребенке. Если вдобавок к этому родители понимают принципы развития ребенка, им, возможно, удастся избежать развития чрезмерно «прямолинейного» характера, при котором мужество становится безрассудством, а безрассудство переходит в чистой воды эгоизм. Аналогичным образом они смогут избежать и чрезмерной строгости, ведущей к рабскому послушанию. Такого рода ошибки могут заставить ребенка замкнуться в себе, поскольку он будет бояться говорить правду, опасаясь последствий.