— Хочешь за меня замуж? Я нарочно вырастил тебя, чтобы на тебе жениться.
Чем больше слушала царевна его голосище, тем более дрожала и терялась.
— Хочешь за меня замуж? — спросил он ее в третий раз.
Она хотела сказать: «Да!», но у нее невольно вырвалось:
— О нет! Нет!
— Когда так, поди сюда, — вскричал людоед, и, хотел было сразу проглотить.
— Ах, не ешь меня, дай мне пожить хоть до завтра!
Людоед постоял с минуту и потом сказал:
— Ну, так и быть, пусть будет по-твоему. Я съем тебя завтра.
Ночью, в назначенное время, царевна осторожно высунулась в окно и проговорила:
— Ах мамочка! У меня вырвалось «нет», и теперь я пропала: завтра Лупо Монаро съест меня.
— Ободритесь, царевна, — проговорила старушка. И сказав это, она что было силы постучала в ворота.
— Кто там? Кого вам нужно? — заорал людоед так, что весь дворец задрожал, словно от землетрясения.
— Я ножичек маленький, но зато удаленький — послышался тоненький голосок ножичка.
Против этого заговора людоед ничего не мог поделать.
На другой день, на заре, он вышел из дворца и, увидев воткнутый в землю ножичек, начал со злости грызть самого себя.
Наконец он, казалось, что-то придумал и позвал царевну.
— Поди сюда, — сказал он ей, — вытащи мне только из земли этот ножичек и я тебя не съем.
Царевна поверила ему и вытащила ножичек.
— Ну, а теперь поди сюда!
И он схватил ее своими когтями, чтобы съесть.
— Не ешь меня, дай мне пожить хоть до завтра.
Лупо Монаро был с минуту в нерешимости, но потом ответил:
— Ну, так и быть, пусть будет по-твоему, — и ушел.
Ночью царевна опять высунулась в окно и сказала:
— Ах мамочка, Лупо Монаро мне сказал: «Вырви из земли этот ножичек, и я не стану тебя есть». Я ему поверила и вырвала ножичек из земли… Завтра я буду съедена.
Ободритесь, царевна, — вновь сказала ей старушка и опять громко постучала в ворота дворца.