— Да я тебе лошадей своих дам, на них живо догонишь.
— Разве что на них только… А шапку-то бросить нельзя мне никак.
— Дай мне, я подержу её, будет цела птица.
— Ладно, барин. Так вы обождите тут маленечко, я его мигом представлю вам.
Дал ему барин тройку свою, а сам сел возле дороги и дожидается.
Сидел-сидел — нет мужика и всё тут. Солнце зашло, темнеть стало, а мужика нет. Нечего делать, надо домой ворочаться, не ночевать же барину в поле. И с шапкой не знает, что делать. «Дай, — думает, — гляну, что у него тут под шапкою». Руку под шапку, не выпустить чтоб птицу. Шарил, шарил, одна грязь мажется. Поднял шапку, глянул, а там грязь в кучу свалена.
— Ах ты, мошенник, и меня надул!
Вернулся барин пешком. Мамаша его и спрашивает:
— Что ж ты пешком-то домой воротился?
— Да я, мамаш, лошадок-то папаше отослал с мужиком. Как рассказал он мне, что черти-то вытворяют над ним — жалко мне стало. Отдал лошадей и коляску тоже, может, когда и прокатиться ему захочется…
— Я ж говорила тебе, сынок, мучается папаша твой, вызволить его надобно, облегчение ему сделать.
А про шапку-то, как караулил, и не сказал барин мамаше своей.
казка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок, — сказал великий поэт.