Как поднял мужик глаза кверху, так чёрта и увидел. Сидит он: небольшого росточка, хвостик загнутый да на плечо закинутый, на голове рожки торчат. Высунул он язык и кривляется. Самый что ни на есть чёрт!
А лицо у чёрта — точь-в-точь как у мужика.
— Говорят, что ты сильный мужик.
— А ты что, мою силу хочешь испытать? — спросил мужик.
А чёрт ему и отвечает:
— Пытать не пытать, а попарить тебя уж больно хочется. Ты меня парил, теперь дай-ка я тебя попарю.
— Знаю я твою чёртову парилку. Ну да парь, чёрт с тобой!
Как прыгнул чёрт с котла на плечи мужику — и давай его по бане гонять. Где он его только не протащил: в трубу загнал, через трубу проволок, под скамейку затолкал, чуть было в котёл не окунул. Хочет мужик его сбросить, да вцепился чёрт, никак его не стащить. Наконец надоело чёрту кататься. Вот он и говорит:
— Давай бороться! Ведь ты же сильный. Или врут о тебе, что ты такой?
Рассерчал мужик. Уж больно захотелось ему чёрта проучить.
— Ну что ж, давай поборемся. Только здесь тесно. Давай на полянку выйдем.
Согласился чёрт. Вышли они из бани на полянку и стали бороться. Сначала вроде бы потихонечку, а потом и не на шутку разошлись. Всю спину расцарапал чёрт мужику своими когтями, полосы да пятна остались.
Златопряхи
Эстонская сказка
Давным-давно в тёмном дремучем лесу, в одинокой избушке, жила хромая старуха с тремя красавицами дочерьми. Дочки подле старухи цвели, точно яркие цветочки вокруг сухого пня; особенно пригожей и милой была младшая сестра. Но в лесной глуши красотой девушек могли любоваться только солнце днём да месяц и звёзды ночью.
Старуха не давала дочерям лентяйничать и терять время попусту — они должны были работать с утра до вечера. Девушки весь день проводили за прялками — они пряли пряжу из золотого льна. Ни в будний день, ни в субботу вечером не было у бедняжек времени, чтобы запасти себе приданое. Если в сумерки или ночью, когда всходила луна, им не удавалось тайком взяться за спицы, то к приданому ничего и не прибавлялось. Спрядённую кудель старуха тотчас заменяла новой и к тому же требовала, чтобы нить, которую пряли девушки, была одинаково ровной, в меру кручёной и тонкой. Готовую пряжу она держала под замком, в тайнике, куда девушки не смели и ногой ступить.
Откуда появлялся в доме золотой лён и на какую ткань шла спрядённая нитка, пряхи не знали; старуха никогда им об этом не говорила. Каждое лето она два или три раза куда-то уходила и пропадала иногда больше недели, домой же всегда возвращалась ночью, и сёстры никогда не видели, что она приносила с собой. Перед уходом старуха оставляла дочерям прядева на столько дней, сколько думала пробыть в отлучке.
Вот и сейчас старуха снова стала собираться в путь. Разделив между дочками прядево на шесть дней, она, по обыкновению, начала поучать их:
— Дочки, работайте усердно, не зевайте по сторонам, чтоб нитка на веретене не оборвалась, не то золотая пряжа потускнеет, и тогда конец вашей счастливой жизни!
Но девушки только посмеялись над наставлением старухи.
— Ни к чему нам эти поучения, — сказала младшая. — Золотую нитку рви сколько хочешь — она не порвётся, и уж когда прядёшь — тем более.
— Да и золото потускнеть не может, — добавила вторая сестра.
Так смеялись девушки по своему легкомыслию, пока смех их в конце концов не обернулся слезами.
На третий день после ухода старухи случилось неожиданное событие. Королевич, охотясь с друзьями на диких зверей, заблудился в густом лесу. Он заехал так далеко, что уже не слышал ни лая собак, ни звуков охотничьего рога, которые помогли бы ему выбраться из чащи. То ли лесные духи ловили голоса звавших его людей, то ли звуки тонули в густых зарослях, не долетая до королевича… Выбившись из сил, юноша слез с коня и прилёг отдохнуть в тени кустов, а лошадь пустил пастись на траве.