Я твердо убежден в том, что знание биологической основы языка тела поможет вам разобраться в механизме невербального поведения и понять, почему оно является таким точным предсказателем человеческих мыслей, чувств и намерений. Поэтому следующую главу я начну с рассмотрения удивительного органа – человеческого мозга и покажу, как он управляет всеми аспектами языка тела. Однако прежде, чем приступить к этому вопросу, хочу поделиться с вами наблюдением, касающимся обоснованности использования языка тела для понимания и оценки человеческого поведения.
Достаточно одной эмблемы
В памятный день 1963 года в Кливленде, штат Огайо, многоопытный тридцатидевятилетний детектив Мартин Макфадден наблюдал за двумя мужчинами, которые крутились у окон магазина. Несколько раз они по очереди заглядывали внутрь, а затем отходили в сторону. В конце концов эти двое отошли подальше и, постоянно оглядываясь, принялись совещаться с кем-то третьим. Уверенный в том, что они обсуждают детали «дела» и собираются ограбить магазин, детектив подошел к ним, похлопал одного из мужчин по плечу и обнаружил спрятанный пистолет. Детектив Макфадден арестовал троицу и тем самым воспрепятствовал ограблению, которое могло привести к человеческим жертвам.
Подробный отчет о наблюдениях офицера Макфаддена послужил основанием для исторического решения Верховного суда США, известного сегодня каждому американскому полицейскому (судебное дело «Терри против штата Огайо, 1968 год). В соответствии с этим постановлением, полицейские имеют право останавливать и обыскивать людей без предъявления ордера, если поведение этих людей указывает на их намерение совершить преступление. Этим решением Верховный суд признал, что элементы невербального поведения можно считать достоверным свидетельством криминальных намерений, если эти элементы будут распознаны и интерпретированы надлежащим образом. Дело «Терри против штата Огайо» стало убедительным примером взаимосвязи между нашими мыслями, намерениями и невербальным поведением. Но главное, что этим судебным постановлением юридически признан тот факт, что такая взаимосвязь действительно существует и может служить достаточным основанием для проведения правоохранительных действий.
Поэтому в следующий раз, когда кто-нибудь скажет вам, что невербальное поведение не несет в себе никакого смысла или не может служить достоверным источником информации, вспомните этот классический случай, который свидетельствует об обратном.
Глава вторая
Наше лимбическое наследие
Отвлекитесь на минутку от книги и закусите губу. Нет, в самом деле, сделайте это. А теперь потрите рукой лоб. И наконец, погладьте тыльную сторону шеи. Все эти движения мы выполняем довольно часто. Понаблюдайте какое-то время за другими людей, и вы увидите, что они поступают так постоянно.
Вы когда-нибудь задумывались, почему они это делают? Задавали себе вопрос, почему вы это делаете? Ответ спрятан в коробке – в черепной коробке – там, где располагается человеческий мозг. Когда мы узнаем, почему и как мозг заставляет наше тело выражать его эмоции невербальными средствами, то поймем, как следует интерпретировать эти элементы поведения. Поэтому давайте заглянем под черепную коробку и посмотрим, что представляют собой полтора килограмма самого удивительного вещества, какое только можно обнаружить в человеческом теле.
Многие люди считают, что у них только один мозг и что этот мозг является вместилищем их когнитивных способностей, позволяющих воспринимать окружающий мир. На самом деле внутри человеческого черепа помещаются целых три «мозга», и каждый из них выполняет строго определенный для него объем функций, а вместе они составляют «центр управления», который и осуществляет руководство всеми действиями нашего тела. Еще в 1952 году ученый Пол Маклин выдвинул оригинальную теорию «триединого мозга», состоящего из «рептильного мозга (ствола мозга)», «мозга млекопитающего (лимбического)» и «человеческого мозга (новой коры, или неокортекса)». В этой книге мы сосредоточим внимание на лимбической системе мозга (той части, которую Маклин назвал мозгом млекопитающего), потому что она играет самую важную роль в экспрессивном невербальном поведении. Однако при этом мы будем использовать наш неокортекс (человеческий, или думающий, мозг) для критического анализа лимбических реакций окружающих нас людей, чтобы узнать, что они думают, чувствуют или намереваются сделать.
Реакция замирания
Миллион лет назад, когда первые гуманоиды бродили по африканской саванне, им приходилось сталкиваться с многочисленными хищниками, которые были намного быстрее и сильнее их. Чтобы первые люди смогли выжить, лимбический мозг, который достался нам от животных предков, разработал стратегию поведения, позволявшую компенсировать превосходство хищников в силе. Первая защитная тактика в этой стратегии лимбической системы заключалась в том, чтобы в присутствии хищника или другой опасности использовать реакцию замирания. Движение привлекает внимание, и, чтобы помочь нам выжить в опасных ситуациях, лимбический мозг заставлял нас выбирать самый эффективный из всех возможных вариантов поведения и мгновенно замирать на месте. Большинство животных, и в первую очередь хищники, реагируют на движение. Тактика замирания при виде опасности вполне обоснована. Большинство плотоядных животных бросаются в погоню за движущимися целями, повинуясь инстинктивному позыву «догнать, схватить и укусить». Особенно ярко этот инстинкт проявляется у крупных хищников из семейства кошачьих, главных врагов наших предков.
Некоторые животные при столкновении с хищниками не просто замирают, а притворяются мертвыми, что является экстремальной формой реакции замирания. Этот прием используют опоссумы, но они далеко не единственные животные, которые поступают подобным образом. Например, отчеты о расстрелах в Колумбийском университете и Виргинском политехническом институте свидетельствуют о том, что студенты использовали реакцию замирания, чтобы спастись от убийц. Сохраняя неподвижность и притворяясь мертвыми, многие студенты смогли остаться в живых, даже когда находились всего в нескольких метрах от преступников. Они инстинктивно копировали поведение своих далеких предков, и этот прием оказался очень эффективным. Полная неподвижность часто может сделать вас почти невидимым для других, и об этом знает каждый солдат спецназа.
Короче говоря, реакция замирания досталась современному человеку в наследство от человека примитивного и сегодня остается первой линией обороны против угрозы или опасности. Эту древнюю лимбическую реакцию на больших кошек можно увидеть в театрах Лас-Вегаса, где они участвуют в представлениях. Когда на сцене появляется тигр или лев, вы можете быть уверены, что никто из зрителей, сидящих в первом ряду, не станет производить никаких движений руками. Все они замрут в своих креслах. Им не раздают памятки о необходимости сохранять неподвижность, это происходит потому, что пять миллионов лет назад лимбический мозг приучил людей так себя вести перед лицом опасности.
В современном обществе реакция замирания проявляется в повседневной жизни не столь явно. Ее можно заметить у людей, пойманных на месте преступления или уличенных во лжи. Когда люди чувствуют себя беззащитными, они действуют точно так же, как наши предки миллион лет назад – они замирают. Кроме того, мы научились замирать не только тогда, когда видим или ощущаем опасность, но и следовать примеру окружающих и замирать вместе с ними даже в тех случаях, когда сами ничего угрожающего не замечаем. Эта способность к мимикрии, или изопраксизму (копированию движений), развилась у нас потому, что играла решающую роль в вопросах выживания социальных групп и достижения социальной гармонии внутри человеческого вида.
Для обозначения этой реакции иногда используется аналогия с поведением оленя, попавшего в свет фар. Когда человек неожиданно оказывается в потенциально опасной для него обстановке, то он всегда на мгновение замирает, прежде чем что-то предпринять. В повседневной жизни эта реакция замирания может проявляться в совершенно невинной форме, например, когда идущий по улице человек внезапно останавливается и даже хлопает себя по лбу ладонью, прежде чем развернуться и поспешить домой, чтобы, например, выключить утюг. Такая мгновенная остановка дает мозгу возможность быстро оценить степень угрозы, исходящей от хищника или нарисованной воображением.