Алекс<андр>. У меня и этого не останется.
Вера. Верьте мне, женщина благородная может на минуту забыть свой долг, но всегда приходит время, когда она чувствует, что должна возвратиться к нему — время это для меня настало — никакое искусство — никакие угрозы не поколеблют моей твердости. Юрий! — дайте мне руку, обещайте как другу, как женщине, которой постоянною мыслью были вы; обещайте никогда не покушаться оторвать какую бы то ни было женщину от ее обязанностей — это ужасно, Юрий! это иногда хуже убийства.
Алекс<андр>. О, молю, один прощальный поцелуй.
Вера. Нет, расстанемся друзьями — зачем такое испытание!
Алекс <андр>. Я буду покорен во всем — только один поцелуй — ты непременно должна — непременно — один — только один — и потом пусть между нами обрушится вечность.
(Увлекает и целует ее — луч месячный упадает на его лицо, и она узнает… вскрикивает громко.)
Вера. О! опять он — опять!
Алекс<андр>. Я уж сказал тебе, опять и всегда — никто не займет моего места.
Вера. Это обман неслыханный, — пусти, пусти мне руку… я к тебе чувствую отвращение!..
Алекс<андр>. Знаю, знаю всё — но ты не уйдешь отсюда — и ты подумала, что я не останусь верен своей клятве… да, я здесь — а твой страстный любовник теперь сидит крепко за двумя замками… видишь эту дверь, за нею еще дверь… они обе заперты… он должен сломать замки… может быть, это ему и удастся… но тогда он увидит тебя в моих объятиях…
Вера. Боже мой, боже мой! я должна была знать, что он на всё способен!
Алекс<андр>. Ха, ха, ха — разве ты этого прежде не знала! разве год тому назад, когда ты в упоении страсти лежала в моих объятиях, когда твои поцелуи горели на губах моих, разве тогда еще я не предварял тебя? Разве я не говорил: Вера, ты любишь человека ужасного, который не имеет ничего святого, кроме тебя, и то пока он любим, человека с душой испорченной, который не боится ничего, потому что ничем не дорожит, — разве я не говорил: берегись, ты будешь раскаиваться… но ты не верила, ты улыбалась, ты думала, что я шучу — мне шутить в такие минуты! — ты думала, что я всё это говорил, чтоб показаться интересным, удивить тебя, что я, следуя моде, фанфарон порока и эгоисма, ты даже хотела меня уверить, что я почти ангел доброты… потому что тогда кровь волновалась в твоих жилах, тебе нужны были ласки, чьи-нибудь ласки, чья-нибудь нежность, покуда, на время, до появления другого достойнейшего… не дрожи, не поднимай глаза к небу… наказание упало тебе оттуда… ты не мученица добродетели, не жертва страсти и обмана… ты просто слабая, ветреная, непостоянная женщина… ты вздумала по прихоти своей располагать судьбою трех человек, одному назначила покорность, другому вздохи и признания, третьему, самому послушному, ты назначила мучения ревности, пытки презрения, муки любви отверженной, обманутой — и этот последний теперь мстит за себя.
Вера(упадая на колени). Не подходи, не подходи…
Алекс<андр>(подымая ее за руку). Встаньте, не унижайтесь, княгиня — до такой степени… после вашей надменности, это уж слишком смешно… На коленях, и перед кем? Одумайтесь — что это! страх! чего же вы боитесь? времена кинжалов прошли — разве я вам угрожаю?
Вера(почти без чувств). Я не переживу этого.
Алекс<андр>. Через два года, Вера, назначаю тебе свидание где-нибудь на бале, на лице твоем будет играть улыбка, волосах будут блистать жемчуг и бриллианты, а в сердце воем будет пусто и светло…
(Слышен стук отломанного замка.)
Вера. Это Юрий — он идет сюда.
Алекс<андр>. Наконец!
(Вера хочет убежать.)
Постой!.. мне пришла мысль, — зачем оставлять дело неконченным — я хочу, чтоб он нашел тебя в моих объятиях, чтоб он насладился приятной картиной — это было бы божественно, как ты думаешь!.. (Обнимает ее.)
Вера. Мне всё равно — делай, что хочешь — у меня нет сил противиться.
Александр. Слышишь — вот его шаги… последний замок сейчас разлетится… бешенство удвоивает его силы.
(Молчание.)
Нет, я вижу — это уж слишком много для тебя — обморок? — пустое. Я хочу, чтоб ты с ним говорила — останься здесь — скажи ему, что ты его не любишь — не любишь нисколько… я отойду в сторону… слышишь ли, отвергни его ласки так же холодно, как мои — иначе я стану между вами, и тогда горе вам обоим.
(Отходит и прячется — дверь с треском отворилась, и входит Юрий.)
Юрий. А! меня заперли — это не даром — это с умыслом сделано — но кто же? брат? — зачем ему… о, если я опоздал… Вера!.. ничего не слышно… чу! шорох платья… она здесь — здесь, Вера! (подходит и видит). О, как я счастлив (берет ее за руку). Вера, княгиня — простите меня.
Вера(слабо). Вас… я прощаю…
Юрий. Это был миг сумасшествия… но я хотел вас видеть перед тем, чтоб расстаться снова — и может быть навсегда — я хотел… о, я сам не знаю чего… да, только вас видеть, только… я надеялся, я полагал — что вы не можете любить вашего мужа потому что он не стоит вас… я хотел найти вам в уме своем извинение… я даже… мечтал, что вы меня еще любите.
Вера. Вы совершенно ошиблись.
Юрий. Однако вы здесь, — вы не хотели огорчить меня — вы здесь — ваша рука горит в руке моей — женщина не любя не сделает этой жертвы…
Вера. Вы правы, я пожертвовала собой из любви — но не к вам.
Юрий. Вы хотели спасти мужа.
Вера. Да…
Юрий(обидясь). Если так, то прошу от меня его поздравить.
Вера(после молчания). Забудьте меня.
Юрий. Я не ожидал такого приветствия.
Вера. Чего ж вы ожидали?
Юрий. В вас нет и тени той женщины, которая некогда любила меня так нежно, которой обязан я лучшими минутами в жизни… отчего ж бы, кажется, им не воскреснуть — зачем дарить сокровище тому, кто ему не знает цены, — а я, я так долго живший одной надеждой обладать им — я брошен в сторону — со мной поступают, как с игрушкой, то кидают огненный взор, то ледяное слово…
Вера. Лучше бы вы старались не понять ни того, ни другого.
Юрий. Боже! как вы переменились — бывало вам стоило подумать, и я уж знал эту мысль — пожелать — и я невольно желал того же — бывало нам почти не нужно было слов для разговора… Теперь, признаюсь, теперь я вас не понимаю.
Вера. О! слава богу.
Юрий. Слава богу… ужель вы хитростью хотели избавиться от моей любви — обманом испугать меня — этому не бывать… вы теперь в моей власти… я не упущу этого случая… теперь или никогда — вы моя, вы будете моею… судьба этого хочет…
Вера. Юрий, Юрий! — одна минута восторга и веки раскаяния.
Юрий. Я не буду раскаиваться.
Вера. А я?
Юрий. Вы меня любите.
Вера. Я слабая женщина… я имею обязанности… я знаю, что такое раскаянье.
Юрий. Ты об нем забудешь в моих объятиях.
Вера. Пощадите…
Юрий. Не доводи меня до крайности… я за себя не ручаюсь.
Вера. Шорох… нас подслушивают… здесь кто-то есть…
Юрий. Шорох… кто же смеет… (Осматривается.)
Вера(убегает). Прощай, Юрий… прощай.
Юрий(бежит за нею). Нет, я вас не пущу… невозможно… я не хочу так расстаться.
(В двери хватает ее за руку и упадает на колени; Александр является.)
Вера(указывая пальцем на Александра). Уйдите — уйдите! это он… опять он!.. (Убегает.)
Юрий(оборачивается). А! — что такое!..
Алекс<андр>. Свидетель твоих глупостей!..
Юрий. Этого свидетеля можно достойно наградить за труды.
Алекс<андр>. Его награждение… здесь. (Указывает на сердце)
Юрий. Брат… с этой минуты — я разрываю узы родства и дружбы — ты мне сделал зло — невозвратимое зло — и я отомщу!..
Алекс<андр>(холодно). Каким образом?
Юрий. Ты мне заплотишь.
Алекс<андр>(улыбаясь). С удовольствием — только чем?
Юрий(в бешенстве). Ценою крови…
Алекс<андр>. В наших жилах течет одна кровь.
Юрий. Подслушивать — так коварно отравлять чужое счастие… знаешь ли, что это дело подлецов…
Алекс<андр>. А обольщать жену другого…
Юрий. Она меня любит.
Алекс<андр>. Неправда… разве это видно из ее поступков…
Юрий. Я знаю, что она меня любит… любила меня одного…
Алекс<андр>. А я знаю кое-что другое.
Юрий. Что ты знаешь? Говори, сейчас говори!..
Алекс<андр>. Я знаю, что в твоем отсутствии она имела любовника.
Юрий. Клевета — низкая клевета.
Алекс<андр>. Я тебе покажу письма…
Юрий. Кто же он… назови его мне…
Алекс<андр>(подумав). Изволь, я тебе его назову.
Юрий. Сейчас — сию минуту.
Алекс<андр>. Завтра… когда она уедет. (Уходит.)
Юрий(задумчиво). Что если он говорит правду!..
КОНЕЦ 4 АКТА
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ(Комната князя. Он сидит. Перед ним управитель с бумагами.)
Управитель. Ваше сиятельство, честь имею рабски донести, что всё в подмосковной готово для принятия вашего сиятельства — и дом отоплен — и обоз должен сегодня туда приехать.
Князь. Хорошо… ты останешься здесь и сдашь квартиру… нынче, часа через два мы едем — вели укладывать карету…
Управ<итель>. Слушаю-с — да что ваше сиятельство изволили так на Москву прогневаться…
Князь. Не твое дело рассуждать — дурачина.
Управ<итель>. Слушаю-с, ваше сиятельство.
(Вера входит.)
Княгиня изволила пожаловать.
Князь. Пошел вон.
(Управ<итель> уходит.) (Жене)
Я очень рад, сударыня, что вы пришли — сделали мне эту честь — очень рад, в восторге… я должен с вами поговорить — сделайте милость, садитесь.
Вера. Что вам угодно?
Князь. Если б вы всегда мне делали этот вопрос, то было б лучше.
Вера. Вы этого не требовали…
Князь. Тогда было другое — тогда я был ваш покорный слуга, ваш прислужник, ваша постельная собачка, — только вы не умели ценить этого, сударыня… чего я не делал?.. надобны бриллианты — и бриллианты являются, — бал? — и бал готов, — коляски, кареты, шали, шляпы — я для вас разорялся, сударыня.
Вера. Я всегда была благодарна.
Князь. И из благодарности сами хотели мне подарить головной убор, в новом вкусе.
(Вера хочет встать.)
Сидите — останьтесь… Я ваш муж, и теперь попробую приказывать — одним словом, мы нынче едем в подмосковную — а как только будет можно, то оттуда в Симбирскую деревню…
Вера. Я пришла вас просить не откладывать отъезда.
Князь. Сами просите!.. вот новость!.. знаете ли, что это очень хитро — тут что-нибудь кроется… и я, право — из любопытства в состоянии остаться.
Вера. Нет — вы этого не сделаете — это невозможно… мы должны ехать — сегодня же — сейчас… — Я вас умоляю.
Князь(про себя). Хоть убей не понимаю! (ей) я хочу знать, сударыня, отчего вы желаете ехать так скоро…
Вера. Я не могу вам этого объяснить…
Князь. Не можете — и не надо — я сам догадываюсь… вы желаете доказать мне, что вы добродетельная супруга, которая избегает своего любовника — а мне, сударыня, известно, что вы любите сами Юрия Дмитрича — мне известно…
Вера. Нет, нет — я его не люблю… но боюсь…
Князь. Полюбить его?
Вера. Женское сердце так слабо…
Князь. И так обманчиво. Вы моя жена, сударыня, и не должны любить никого, кроме меня…
Вера. Я всегда старалась не подать вам повода думать…
Князь. Теперь я буду стараться… запру вас в степной деревне, и там извольте себе вздыхать, глядя на пруд, сад, поле и прочие сельские красоты, а подобных франтиков за версту от дому буду встречать плетьми и собаками… ваша любовь мне не нужна, сударыня — я, слава богу, не так глуп, но ваша честь — моя честь! о, я отныне буду ее стеречь неусыпно.
Вера. Я решилась искупить вину свою — беспредельной покорностью.
Князь. Образумиться надо было немного раньше.
Вера. Конечно, это было не в моей власти.
Князь. Что же! — судьба, во всем виновата судьба! — вот модные романы — вот свободные женщины — филозофия — чорт ее возьми, сударыня. Вы слишком учены для меня, от этого всё зло!.. Отныне не дам вам ни одной книги в руки — извольте заниматься хозяйством.
Вера. Я сказала, что буду покорна во всем — только прошу одного ради бога — никогда не напоминайте мне о прошедшем… я буду вашею рабою, каждая минута моей жизни будет принадлежать вам… только не упрекайте меня…
Князь. Вот мило — вот хорошо!.. нет, сударыня, отныне делаю всё вам напротив, вы хотите обедать — я велю подавать завтрак, хотите ехать — я сижу дома, хотите сидеть дома — везу на бал… я вам отплачу, вы узнаете, что значит кокетничать, может быть, верно больше… с петербургскими франтиками, имея такого мужа, как я! (Уходит.)
Вера. И вот мне раскрылась целая жизнь страданий — но решилась терпеть, и буду терпеть до конца!
(Входит Слуга.)
Слуга. Князь приказал вам доложить, ваше сиятельство — что извольте дескать одеваться — возок закладывают.
Вера. Скажи, что я иду. (Уходит.)
СЦЕНА ВТОРАЯ(Комнаты у Дмитрия Петровича, Дмитрия Петровича несут на креслах. Александр входит.)
Дм<итрий> Петр<ович>. Так, так, — остановитесь здесь — я хочу, чтоб светлый луч солнца озарил мои последние минуты — в той комнате темно, страшно, как во гробе — здесь тепло — здесь, может быть, снова жизнь проснется во мне… Дети… Юрий — где вы… ушли — никого.
Александр. Я возле вас, батюшка!
Дм<итрий> Петр<ович>. Друг мой, я умираю — я заметил, как доктор нынче покачал головой и уехал, не сказав ни слова. Ты говорил с доктором?
Алекс<андр>. Нет, батюшка.
Дм<итрий> Петр<ович>. Ты боялся спросить… ты был всегда добрый сын — не правда ли, ты любил меня… где Юрий?..
Алекс<андр>. Его здесь нет. (Уходят за Юрием по знаку Александра.)
Дм<итрий> Петр<ович>. Ради неба — позовите его — моего милого Юрия… я умираю… хочу его благословить… он верно, не знает, что я так дурен, верно ты не сказал ему.
Алекс<андр>. Я боялся его огорчить.
Дм<итрий> Петр<ович>. Так, стало быть, я в самом деле так близок к смерти.
Алекс<андр>(отвернясь). Не знаю, батюшка…