СТЕФАН ЦВЕЙГ
Стефан Цвейг(1881–1942). — Помимо прозы, хорошо известной советскому читателю, выпустил несколько сборников стихотворений, из них первый, «Серебряные струны», в 1901 г.
Сын промышленника. Учился в Берлине, много путешествовал. В 1919–1934 гг. жил в Зальцбурге, в 1935 г. эмигрировал в Англию, уехал в 1940 г. в США, а в 1941 г. — в Бразилию, где в Петрополисе покончил жизнь самоубийством 22 февраля 1942 г.
На русский язык переведена значительная часть творческого наследия Цвейга, но стихи переводились мало.
ПАМЯТНИК КАРЛУ ЛИБКНЕХТУ
Перевод А. Эфроса
Один,
Как никто никогда
Не был один в мировой этой буре, —
Один поднял он голову
Над семьюдесятью миллионами черепов, обтянутых касками,
И крикнул
Один,
Видя, как мрак застилает вселенную,
Крикнул семи небесам Европы,
С их оглохшим, с их умершим богом,
Крикнул великое, красное слово:
— Нет!
БЛАГОДАРНОСТЬ ШЕСТИДЕСЯТИЛЕТНЕГО [2]
Перевод Л. Гинзбурга
Сумрак льнет легко и сладко
К стариковской седине.
Выпьешь чашу без остатка —
Видишь золото на дне.
Но не мрак и не опасность
Ночь готовит для тебя,
А спасительную ясность
В достиженье бытия.
Все, что жгло, что удручало,
Отступает в мир теней.
Старость — это лишь начало
Новой легкости твоей.
Пред тобою, расступаясь,
Дни проходят и года —
Жизнь, с которой, расставаясь,
Связан ты, как никогда…
БЕРТОЛЬТ ФИРТЕЛЬ
Перевод А. Эппеля
Бертольт Фиртель(1885–1953). — Поэт и драматург. Сын коммерсанта. Учился в Венском университете. Первый поэтический сборник, «След», выпустил в 1913 г.
Печататься начал незадолго до этого в журнале «Факел», редактором которого был Карл Краус. В 20-е годы выступил как режиссер, позднее — как драматург. В 1933 г. эмигрировал в Англию, оттуда в 1939 г. — в США. В Америке работал также как кинорежиссер (экранизировал произведения Ст. Цвейга). Активный антифашист. После войны вернулся на родину.
ПАМЯТНИК
Была их устремленьем Правота.
Учтем: цена за Правоту — могила.
И не забудем — смерть была люта;
Их, изощрясь, Неправота сгубила.
Кровь за Свободу отдали они.
И полагали — сделка равноценна.
Недожитое ими — наши дни;
Мы в прибыли от этого обмена.
Они, отдав свой день грядущим дням,
Всё отдали тем самым, что имели.
И это надлежит обдумать нам,
А камень сей послужит данной цели.
КРЕСТОВЫЙ ПОХОД ДЕТЕЙ
Там! Стопами неисхоженные,
Тучами полуобложенные,
Пустоши небес пытает
Сирый взгляд.
К миру злобное, низложенное
Солнце кровь лесов глотает,
Скатываясь на закат.
Солнце книзу привод крутит
По пути за окоем;
И пускай навек пребудет
В антиподах! Что нам в нем!
В нем с его грядущим днем!
А меж тем, полны надежды,
Толпы светлые детей,
Пробудясь, возносят вежды
В жажде знаемых путей.
День их в рвении проходит,
Ночь в постельки их кладет —
Но сейчас ряды выводит
В путь крестовый их поход.
И распятий детских руки
Вознеслись, взыскуя чуда,
К освинцованным нагорьям
Солнцем брошенного неба;
И они не унялись,
Взбудоражены, — покуда
Новый день не утвердили,
Возвративши солнце в высь.
АЛЬБЕРТ ЭРЕНШТЕЙН
Перевод А. Эппеля
Альберт Эренштейн(1886–1950). — Поэт-экспрессионист. Учился в Венском университете, некоторое время жил в Берлине, побывал во многих странах Европы, в Африке, в Китае. Первый сборник стихотворений, «Белое время», выпустил в 1913 г.
Период наибольшей творческой активности Эренштейна — 20-е годы, когда известность его уже начала спадать. В 1932 г. эмигрировал в Швейцарию, в 1941 г. — в США, где в 1950 г. умер в больнице для неимущих. На русском языке впервые опубликован в 1923 году (в переводах В. Нейштадта и С. Тартаковера).
БЕРЕГ
Кукушка жабу кличет в горе:
«Утопло злато солнце в море!»
Густая кровь погубленного солнца
Вопит с небес. Само пропав в просторе,
Хлебает море блики в своре туч себе на горе.
Последний жаворонок взмыл во славу солнца.
Лежат тюлени, в лень волны влитые,
Лягушки дальние урчат — вода им в радость.
И серебром ребрится бледный месяц в медных далях.
Мель вод всосала ужас мой, как в глотку, в отмель, —
И лодку, и друзей удалых.
И каждый друг-приятель мертв!
И брат мой тоже мертв.
И где вы все, родные?
ДИКИЙ ЛЕБЕДЬ
Всем воздухом владеет птица,
Всеми хвоями на соснах,
Над горами взмыв на веснах,
Взмыв на крыльях по-над брегом.
Я омертвен блеклой стужей,
Я осыпан белым снегом,
Ты опет песком пустынь,
Вольный дикий лебеденок.
Сияет солнце для тебя,
Тебе не страшен буйвол бури, —
Крылья выше туч возносят,
Вольный дикий лебеденок.
Я во прахе копошусь.
Себя за горло взять могу всегда.
И — прочь из жизни! Но куда?
ГЕРМАН БРОX
Перевод В. Топорова
Герман Брох(1886–1951). — Романист, эссеист, поэт и драматург. Сын фабриканта, он отказался от успешно складывавшейся карьеры предпринимателя ради литературной (а позднее — и научной) деятельности. После аншлюса был схвачен гестапо; лишь при содействии влиятельных друзей (в том числе Д. Джойса) писателю удалось эмигрировать в США.
Одним из первых начал заниматься проблемами массовой психологии. Наиболее известное произведение — роман «Смерть Вергилия» (1945).
Стихи Г. Броха на русский язык переводятся впервые.
ТЕ, КТО…
Те, кто умывается холодным потом пытки, —
в спазмах истязания,
в огне геенны, —
вправе запеть;
и сделай они это,
возник бы двусмысленный язык, населенный
чудовищами
антонимов.
Но молчат: заткнул
кляп судьбы
разинутые глотки; молчат и теперь.
Ибо слова их — немы
для нас, густая икота уничтожения;
нам, кто вправе слушать,
судьба заткнула разинутые уши.
Таращимся друг на друга.
Наши глаза, их глаза
обманывают, и обманываются,
и надеются обмануться
внешним человекоподобием.
Прервется молчание — пропадем.
ПОКА МЫ СЖИМАЛИ ДРУГ ДРУГА В ОБЪЯТЬЯХ
Пока мы сжимали друг друга в объятьях,
кони Апокалипсиса
[3]уже пустились вскачь.
Или нам не было слышно? О,
слышно, но звук долетал издалека,
оборачиваясь чем-нибудь относительно невинным:
газетной передовицей, последними известиями по радио.
Один раз я побывал в их лапах,
побывал — и чудом ускользнул невредимым,
ускользнул невредимым,
и поэтому та смерть — не в счет,
не в счет — след когтей на шее.
Я лишь один из многих.
Передовицы и последние известия
были стенами нашего приюта,
под потолком полыхало пламя
догорающих городов.
Мы не любили смотреть наверх, но, глядя наверх,
мы видели пламя.
Не из страха закрывали мы глаза и не из
равнодушия к чужому горю затыкали уши,
не из решимости
убежать оказались мы вдвоем, а единственно потому,
что непременно нужен кто-то,
о ком думаешь в последний час,
о чьем спасении мечтаешь.
Иначе — смерть нестерпима.
Так я нашел тебя, и, может быть,
избрав меня, ты об этом догадывалась.
Иначе бы мы не могли сжимать друг друга в объятьях,
когда кони Апокалипсиса уже пустились вскачь
и мы знали, что под их копытами,
как орехи, трещат черепа.
ГЕОРГ ТРАКЛЬ
Георг Тракль(1887–1914). — Сын торговца скобяными товарами. Г. Тракль изучал в Вене фармакологию, был лейтенантом медицинской службы в австрийской армии. При жизни выпустил только сборник «Стихотворения» (1913), почти не был известен даже любителям поэзии. Умер при невыясненных обстоятельствах, возможно приняв по ошибке слишком большую дозу снотворного. В последние десятилетия популярность творчества Тракля резко возросла, современное литературоведение причислило его к лучшим лирикам, писавшим по-немецки в XX в.
Одна из высших литературных премий Австрии носит его имя.
На русском языке впервые опубликован в 1923 году (в переводе С. Тартаковера).
ЗИМНИЕ СУМЕРКИ
Перевод В. Топорова
В небе — мертвенный металл.
Ржавью, в бурях завихрённой,
Мчат голодные вороны —
Здешний край уныл и вял.
Тучу луч не разорвал.
Сатаной усемеренный,
Разногласный, разъяренный
Грай над гнилью зазвучал.
Клюв за клювом искромсал
Сгустки плесени зеленой.
Из домов — глухие стоны,
Театральный блещет зал.
Церкви, улицы, вокзал
Тьмой объяты похоронной.
Под мостом — ладья Харона
[4].
В простынях — кровавый шквал.
ПЕСНЬ О ЕВРОПЕ
Перевод С. Аверинцева
О, как бьет крылами в ночи душа:
В пастушеский век брели мы вдоль дремотных лесов,
И нам служили красный зверь, зеленый цветок и говорливый ключ,
Смиренные. О первобытный напев сверчка,
Цветенье крови на жертвенном камне
И крик одинокой птицы над зеленым безмолвием вод.
О звезда крестовых походов и вы, пламеневшие муки
Плоти, пурпурных плодов ниспаданье
В вечерних садах, где от века мы набожно дни проводили,
Отроки, воины ныне, в бреду кровавом и звездном.
О кроткий дар ночных синецветов.
О времена тишины и осеннего злата,
Когда мы, монахи, прилежно пурпурные гроздья сбирали,
И окрест светились роща и холм.
О вы, охоты и замки; покой вечеров,
Когда справедливое мыслил в затворе своем человек,
Бога живую главу уловляя молитвой немой.
О горькое время конца,
Когда мы в чернеющих водах узрели каменный лик.
Но любящие, осиянны, серебро своих век подымут —
Единыйрод. Струится волной с заалевших подушек
Ладан, и воскресших сладостно пение.
СОЛНЦЕ
Перевод С. Аверинцева
Каждый день желтое солнце уходит за холм.
Прекрасен лес, темный зверь,
Человек — пастух иль охотник.
Пурпурно забьется рыба в зеленом пруду.
Под округленным небом
Молча рыбак в синем челне проплывает.
Медленно зреют гроздь и зерно.
Когда к вечеру клонится день,
Добро и зло созревают.
Когда наступит ночь,
Тихо подымет путник тяжелые веки.
Из темной пропасти хлынет солнце.