Начав атаку на своего министра, Людовик сначала лишил его права подписи чеков для оплаты секретных государственных расходов, а на них шли миллионы. Затем король пообещал Фуке почетный титул герцога, даруемый только самым родовитым дворянам, но не судебным крючкотворам. Людовик уговорил Фуке продать должность генерального прокурора, дававшую некоторую неприкосновенность, за 1 млн 400 тыс. ливров. Но все бы обошлось без скандала, если бы Фуке не сделал своим врагом новую фаворитку короля Луизу де Лавальер. Желая угодить Людовику, Фуке предложил Луизе 200 тысяч за сближение с королем. Оскорбленная дама все рассказала своему покровителю. Король принял решение об аресте Фуке, но перед этим успел занять у того денег. 4 сентября 1661 года Фуке арестовал де Сен-Map – помощник лейтенанта мушкетеров д'Артаньяна. Благородный гасконец отказался быть тюремщиком, несмотря на приказ короля (хотя, по другой версии, именно д'Артаньян арестовал Фуке и держал его в заточении).
Под охраной 40 мушкетеров Фуке был отвезен в Отель де Руже, затем по подземному ходу переправлен на корабль и под охраной 100 человек начал свои скитания по тюрьмам Франции. В дороге он подписал документ, предписывающий коменданту Бель-Иля сдаться.
При аресте были захвачены бумаги Фуке, которые он неосторожно хранил дома. Среди них была рукопись под красноречивым названием «Проект восстания против Мазарини», написанная в 1658 году. Вместе со следствием 15 ноября была назначена ревизия. Результаты ее были однозначны. Король решил устроить показательный процесс над вором и изменником. 3 декабря 1661 года начались заседания специально назначенной судебной палаты по делу экс-министра Фуке. Но результаты заседаний были совсем не такие, каких ожидал Людовик. Крал, но в меру, в основном, исполняя приказания Мазарини, остров Бель-Иль целостности королевства не угрожал, сношений с иностранными дворами с целью измены не имел. Многие документы, изобличающие Фуке, были подделаны Кольбером и Лувуа, которые сразу же после ареста Фуке захватили все финансовые учреждения в стране. Дело затягивалось. Король потребовал от судей вынесения вердикта. Наконец, в 1664 году члены палаты (9 – за смертную казнь, 13 – за изгнание) приговорили подсудимого к изгнанию, чем накликали на себя гнев короля. Фуке за границей, с такой-то головой, сколотит себе еще одно состояние и будет жить, припеваючи, назло Людовику. Собственным указом король приговаривает Фуке к пожизненному заключению.
Николя Фуке темной ночью вывозят из Парижа. Путь его лежит в Северную Италию, в крепость Пиньяроль, где под охраной де Сен-Мара (за свою верную службу тюремщик потом получил должность коменданта Бастилии) он проведет 15 долгих лет без связи с волей. Лишь в мае 1679 года его жена и дети получили первое и последнее свидание. Все отвернулись от семьи Фуке, и только секретный агент французского правительства Гурвиль, который раньше был на связи у Фуке и работал на Мазарини, передал семье заключенного 100 000 ливров на проживание.
И все эти годы Фуке хранит молчание о тайнах короля и королевской семьи, доверенных ему Мазарини. Где бумаги, раскрывающие секрет рождения короля (говорили, что Мазарини был тайным супругом Анны Австрийской), и другие, не менее пикантные подробности из жизни главы королевства, следствие установить не смогло. И в конце концов Людовик решает – раз не нашли, то и не найдут. И по приказу короля тюремщики 23 марта 1680 года дают на ужин заключенному Фуке яд. Он умирает, а бумаги действительно так и не нашли. Чтобы причина гибели узника не выплыла наружу, акта о смерти не составляли, вскрытия не делали, гроб сразу запломбировали государственной печатью.
А при чем чем же тут Железная маска? В то же время, что и Фуке, в Пиньяроле сидел таинственный узник в железной маске. И некоторые исследователи считают, что таинственным узником мог быть и Фуке. Но это только гипотеза.
ДОГАДЛИВЫЕ ДОНОСЧИКИ
Не так давно быть доносчиком считалось прибыльным и уважаемым делом. Еще в императорском Риме сикофант (доносчик) получал хорошее вознаграждение от щедрот цесаря. Это уже в Московии появилась мудрость: «Доносчику – первый кнут», которая заставила некоторых из них призадуматься, но число доносов не уменьшила, ибо любая власть при любой политической системе, даже самой демократической, может удержаться лишь тогда, когда опирается на штык (армия) и на донос (спецслужбы).
Но обратим свой взор на родину парламентской демократии – Англию XVII века. Бурные события английской революции и реставрация монархии породили целую плеяду профессиональных доносчиков. Двое из них, Отс и Тондж, вошли в историю благодаря своей интуиции.
В августе 1678 года они подали в королевскую канцелярию на имя короля обширнейший донос. В нем шла речь о том, что против Карла II затевается католический заговор. Карл не поверил, но будучи, как и все короли, осторожным, особенно когда дело идет о его персоне, отправил донос и доносчиков, главным из которых был Титус Отс, к одному из министров для расследования.
Патриотически и монархически настроенные граждане повторили свои показания: им стало известно, что французский король Людовик XIV, иезуиты и католические епископы готовят убийство милостивого короля и его брата (католика по вероисповеданию!) герцога Йоркского, затем хотят высадить в Англии озверелых ирландских наемников с целью уничтожения протестантов. В Ланкашире якобы уже завербованы три тысячи преступников, готовых в любой момент предать Лондон и его жителей огню и мечу. Король и его брат должны погибнуть от яда. Отравить Карла и Якова будто бы поручили врачу королевы Уэкману и секретарю герцогини Йоркской Коулмену.
У министра от россказней информированных доносчиков волосы стали дыбом. Тут же было назначено следствие. И доносчики действительно кое в чем оказались правы. Секретарь герцогини Коулмен и правда был всамделишным французским шпионом! Тайный совет отдал приказ о его аресте. При обыске были захвачены компрометирующие бумаги. Этого было достаточно, чтобы поверить Отсу и Понджу. Казна выплатила им вознаграждение. Но Отсу этого показалось мало. Он дополнительно сообщает, что 24 апреля 1678 года в центре Лондона в таверне «Белая лошадь» состоялось сборище иезуитов-заговорщиков, обсуждавших отравление Карла II и герцога Йоркского.
Следствие сначала с недоверием отнеслось к этой информации – алчность доносчиков была хорошо известна. Но каково же было изумление членов Тайного совета, когда донос Отса подтвердился. Действительно, в этот день в таверне собирались иезуиты. Правда, с мирной целью. Но это уже никого не интересовало.
Разоблачения Отса, обрастая по дороге все новыми и новыми подробностями, докатились до мирных горожан. В Лондоне началась паника. В ожидании нападения сброда муниципалитет мобилизовал городское ополчение. На улицах Лондона и в других городах начался стихийный самосуд над католиками. Отса прославляли как спасителя отечества. Ему присылали приветственные адреса и пожертвования от благодарных сограждан. С целью уберечь разоблачителя от мести врагов, Отсу выделяют апартаменты в Уайтхолле, король назначает патриоту пенсию в 1200 фунтов стерлингов, к нему приставляют телохранителей. Страна находится на грани гражданской войны.
Но постепенно страсти утихают. Ирландские наемники не высаживаются, Лондон не горит, а если и горит, то по привычному недосмотру. А тут еще на беду Отса на престол в 1865 году вступает Яков II, католик. Он не забыл, как его единоверцев бросали в Темзу. Отса переводят из Уайтхолла в Тауэр и предают суду по обвинению в лжесвидетельстве. И вина его была доказана. Титус Отс, бывший спаситель отечества, был приговорен к жестокому публичному бичеванию. Но доносчики, как и донос, бессмертны. Отс выжил, и пока на престоле был Яков, он сидел на хлебе и воде в темнице.
Но Титус был везучий человек. После переворота 1688 года королем становится протестантский лидер Вильгельм II Оранский. Отс тут же пишет петицию в парламент как жертва католических репрессий и спаситель отечества. Его выпускают на волю и король восстанавливает ему пенсию. Больше доносов об отравлениях Отс не пишет, а живет спокойной жизнью заслуженного ветерана и зажиточного буржуа.
ПАРИЖСКИЕ ЖЕНЩИНЫ
Это было самое громкое криминальное дело во время правления «короля-солнца» Людовика XIV. Мари-Мадлен д’Обрей, маркиза де Бренвилье, жила в Париже. Обвиненная в убийстве множества людей с помощью мышьяка, в том числе своего отца и двух братьев, она была казнена в 1676 году (ее обезглавили, а тело сожгли). Но даже перед смертью маркиза не призналась в совершенных ею преступлениях.
В 1663 году Мадлен де Бренвилье было тридцать три года. Среднего роста шатенка с голубыми глазами и пышными локонами. Она экстравагантна, распущенна и крайне впечатлительна. Четыре года она была любовницей некоего Годена, кавалерийского офицера, который называл себя Сент-Круа. Отец маркизы, известный в парижском свете, был недоволен поведением дочери и ее связями. Он добивается у короля ареста Сент-Круа, которого берут прямо в карете маркизы и бросают в Бастилию. Во время двухмесячного тюремного заключения он знакомится с итальянцем по имени Экзили, настоящее имя которого – Эджиди, большим докой в отношении ядов. В свое время Эджиди состоял на службе у шведской королевы Кристины и следил, чтобы королеву не отравили. После выхода из тюрьмы Сент-Круа и маркиза часто наведываются к известному швейцарскому фармацевту и аптекарю Кристоферу Глазеру, владельцу лавки в предместье Сен-Жермен. Втроем они разрабатывали яд, который потом назвали «рецептом Глазера». Для того чтобы испытать «рецепт», Мадлен посещает, якобы в благотворительных целях, парижские больницы и раздает подарки больным: варенье, вино, бисквиты. Многие из этих больных вскоре умирают, отведав кушанья, переданные им прелестными ручками маркизы, но врачи считают их смерть естественной.
Маркиза не простила отцу заточение ее любовника. Три года спустя, в феврале 1666 года, она начинает подсыпать ему малые дозы мышьяка. Отец жалуется на головные боли, потерю аппетита, рвоту, зуд и боли в груди, выглядит бледным. Его личный врач не может ни поставить диагноз, ни вылечить больного, и отец маркизы уезжает в загородный дом, рассчитывая на благотворное воздействие деревенского воздуха. Состояние его действительно улучшается, но, ничего не подозревая, он на свое несчастье приглашает дочь приехать погостить к нему. Через некоторое время неприятные симптомы возобновляются, и он возвращается в Париж, чтобы проконсультироваться с другим врачом. Маркиз чувствует себя все хуже и хуже, его постоянно рвет. Понимая, что смерть близка, он составляет новое завещание в пользу дочери, желая отблагодарить ее за заботу. Проводив нотариуса, Мадлен дает отцу выпить рвотное вино, содержащее раствор солей сурьмы и калия, прописанное врачом. Организм отца не выдерживает этого удара, и 10 сентября он умирает – восемь месяцев спустя со дня получения первой порции мышьяка. Вскрытие ничего не обнаруживает. Позже на следствии маркиза призналась, что дала отцу двадцать восемь – тридцать доз мышьяка; один из подкупленных ею слуг, Гастон, подсыпал хозяину столько же, если не больше.
Через четыре года Мадлен убивает двух своих братьев, чтобы, завладев их наследством, поправить свои финансовые дела, пошатнувшиеся в результате непомерных трат на развлечения и любовные утехи. Старший брат отравлен своим слугой Ляшоссе, которого нанял по рекомендации сестры. Он умирает через три месяца, и его, как и отца, последние две недели мучают приступы рвоты. У врачей не возникает никаких подозрений. Младший брат отравлен тем же слугой и умирает в сентябре того же, 1670 года. Но на этот раз маркизе не повезло. Врач, присутствовавший при вскрытии, заявляет, что причиной смерти может быть отравление мышьяком. Но преданную дочь и добрую сестру, которая не находит себе места от горя, никто не подозревает.
Войдя во вкус и желая обрести полную свободу, Мадлен пытается отравить мужа, который был в свое время навязан ей заботливым отцом. Перед казнью, исповедуясь духовнику, она рассказала, что первым симптомом отравления у маркиза была внезапная слабость в ногах. Но муж почему-то заподозрил неладное. Зная, что у маркизы есть любовник, он начинает подозревать жену в желании освободить брачное ложе. Однажды, когда Сент-Круа обедает у них, маркиз говорит слуге: «Не меняйте мне стакан, но споласкивайте его каждый раз перед тем, как наполнить». Уединившись после обеда, Мадлен и ее любовник решают отказаться от своего плана. Здоровье маркиза восстанавливается.
Маркиза подсыпа?ла мышьяк своим слугам, которые слишком много знали, друзьям, которые чем-либо огорчали ее, многочисленным любовникам, которые не удовлетворяли ее, но дозы никогда не были смертельными. Однажды слуга, съев предложенную ею ветчину, почувствовал острые боли, «похожие на удар кинжала в бок». Один из ее любовников, Брианкур, опекун ее сына, которому она созналась после ночи любви в убийстве отца и братьев, угрожает донести на нее, когда в один прекрасный день она объявляет ему о намерении отравить его сестру. Мадлен завлекает Брианкура в свою спальню, где Сент-Круа пытается заколоть его кинжалом. Неудачливому любовнику удается спастись, но, по непонятным причинам, в полицию он не заявляет.
Все эти годы, несмотря на частую гибель и болезни окружающих ее людей, несмотря на закрадывающиеся подозрения у близких и даже у мужа, несмотря на обнаруженный при вскрытии в теле ее брата мышьяк, никто так и не посмел обвинить Мадлен. Но беда пришла оттуда, откуда ее не ждали. Внезапно умирает от совершенно естественных причин ее любовник и соучастник Сент-Круа. Не ожидая смерти, он не замел после себя следы. При описи имущество Сент-Круа был обнаружен несгораемый шкаф с ядами и тридцатью четырьмя письмами Мадлен, в которых она откровенно описывает преступления, совершенные ею с помощью Сент-Круа и Ляшоссе. Маркиза отправляется к вдове любовника, чтобы попробовать завладеть письмами, но поздно. Они попадают в руки офицера полиции по имени Пикар. Не обратив вначале внимания на, как он полагал, любовные послания, впоследствии Пикар, изучив письма должным образом, открывает дело против маркизы. Вдова младшего брата на основе информации, полученной из полиции, тоже начинает процесс против Мадлен. Той не остается ничего другого, как бежать в Англию.
Еще через четыре года, посчитав, что все успокоилось, маркиза приезжает на континент, и ее арестовывают в монастыре в Льеже. Полиция задерживает и Ляшоссе, которого подвергают дознанию с пристрастием. Он упорно все отрицает, но не выдерживает пытки, назначенной ему по настоянию золовки маркизы. Это «испанский сапог» – деревянные колодки, которые постепенно сжимаются и раздавливают кости ног. Не выдержав мучений, он сознается во всем и приговаривается к четвертованию. Процесс против маркизы длится четыре месяца. Брианкур, который все-таки пошел в полицию, становится свидетелем обвинения. Спокойная, уверенная в себе, отвергающая все улики маркиза не соглашается с обвинением. Но факты – упрямая вещь, и суд приговаривает ее к смертной казни.
Священник, отец Пиро, знаменитый теолог-иезуит, должен принять у приговоренной последнюю исповедь и дать причастие. В долгих беседах он убеждает маркизу раскаяться, чтобы спасти душу, которая, как он поясняет, должна будет провести время в чистилище, ожидая Высшего суда. «Но как я узнаю, что я в чистилище, а не в аду?» – обескураживающе наивно спрашивает Мадлен. И все же она не решается сознаться. Чтобы она назвала имена сообщников, ее подвергают пытке водой (через воронку, вставленную в рот, внутренние органы наполняются водой, пока не разрываются), но она молчит даже тогда, когда ей угрожают вечными муками ада. Тюремщики, отступившись, передают неукротимую маркизу в руки палача.
В сопровождении огромной толпы Мадлен де Бренвилье в телеге доставляют на место казни. Она остается бесстрастной и безмолвной в те полчаса, что палач готовит ее к казни, отрезая ей волосы и привязывая к эшафоту. Она даже помогает ему. Палач тоже не ударил лицом в грязь, он сумел отрубить ей голову с одного удара.