Одним из таких предусмотрительных был Отто Штрассер, брат которого, Грегор, был ближайшим соратником Рема, главы СА. Несколько лет он успешно скрывался за границей, беспокоя Берлин статьями в газетах и выступлениями по радио, горюя о преданной фюрером великой национал-социалистической революции. В конце концов Гитлеру это надоело, и он дал приказ ликвидировать надоедливого штурмовика.
В апреле 1941 года Гиммлер поставил перед своими подчиненными задачу уничтожить Отто Штрассера, который в то время находился в Португалии. Гитлер был убежден, что Отто пытался организовать покушение на него и был связан с английской и американской разведками. Тем более, что бывшие штурмовики невысокого ранга организовали в рейхе подпольный «Черный фронт», тесно связанный с эмигрантами в Москве. Все это позволяло Гиммлеру не стесняться в выборе средств.
На роль руководителя операции в Лиссабоне был назначен Вальтер Шелленберг. Технической стороной дела руководил некий доктор Ш. из Мюнхена. Доктор занимался проблемами бактериологического оружия. Для Штрассера он приготовил бактериологическую сыворотку, действующую очень быстро. Достаточно было одной капли, чтобы убить человека, не оставив никаких следов. В зависимости от организма человека, сыворотка действовала в течение 12 часов. Симптомами «болезнь» напоминала тиф, хотя бактерии не принадлежали к разновидности паратифа или тифоидов. Сыворотка действовала даже в сухом виде. Например, если в стакане оставить ее каплю, дать ей высохнуть и снова налить в него воды, ее действие будет таким же эффективным, поражая слизистую оболочку глотки и рта.
Шелленберг получил два флакончика, в каждом было по 50 кубиков бесцветной жидкости. Для безопасности транспортировки, по требованию Шелленберга, сделали два герметичных стальных футляра, имевших внутри резиновую пористую прокладку. Запоры футляров имели специальные предохранители.
Осторожность Шелленберга с отравой имела свою причину. Он уже однажды испытал потрясение, связанное с ядами. Вальтер Шелленберг, занимая высокие посты, служил в подчинении у начальника СД Рейнхарда Гейдриха. Гейдрих, бывший морской офицер, любил музицировать на скрипке и претендовал на имидж культурного человека. Поддерживать этот имидж помогала ему жена, которая организовала светский салон для элиты вермахта. Шелленберг, будучи человеком достаточно образованным, с широкими культурными запросами, импонировал фрау Гейдрих. Общение подчиненного с женой вызывало у Гейдриха некоторую нервозность, и он решил произвести проверку.
После конференции руководящих работников СД на острове Фемарн в Балтийском море, где у Гейдриха была летняя резиденция, он пригласил Шелленберга провести у него день после конференции – отдохнуть в семейном кругу, поиграть в бридж, поспорить о литературе и искусстве. Но сразу же после конференции Гейдрих, сославшись на срочный вызов, вылетел в Берлин. Шелленберг остался. Так Гейдрих создал ему и жене идеальные условия для любовного адюльтера.
Где-то через неделю Гейдрих пригласил Шелленберга в один из берлинских баров, который опекала берлинская полиция. Как только они выпили по стаканчику, Гейдрих сказал Шелленбергу: «Вы сейчас выпили яд. Но вы немедленно получите противоядие, которое вас спасет, если скажете мне всю правду о том, что было между вами и моей женой. В вашем распоряжении час, пока яд начнет действовать. Но чистую правду. Ложь будет вам стоить жизни». Ошеломленный Шелленберг сумел убедить шефа в своей невиновности, однако нервное потрясение возбудило его недоверие к ядам.
Две недели искали немецкие разведчики Штрассера в Португалии, но так и не нашли. Шелленберг отправился в Берлин, с облегчением передав неиспользованную отраву доктору Ш. Через 3 месяца поиски были прекращены окончательно. Гитлеру было уже не до фрондирующих экс-штурмовиков, на Востоке разворачивалась грандиозная битва.
ТРАГЕДИЯ АДМИРАЛА ДРОЗДА
Валентин Петрович Дрозд родился на глухом белорусском полустанке Буды Гомельской области. О море там и слыхом не слыхивали. Дрозд увидел море в 16 лет, когда в 1922 году его семья переехала в Петроград. В 1924 году он попал в морское училище по путевке Путиловского завода. Через пять лет после окончания училища Дрозд уже командовал эсминцем «Володарский», затем служил старпомом на линкоре «Марат». С сентября 1936 по октябрь 1937 Дрозд служил советником на флоте республиканской Испании. Именно там ему пришлось столкнуться с «пятой колонной» и настоящим, а не мнимым предательством, что так часто создают особистские фантазеры. Испанские адмиралы и капитаны лихо угоняли линкоры, крейсера и эсминцы из республиканских портов к Франко.
В 1941 году Дрозду было присвоено звание вице-адмирала, и с февраля 1941 он командовал отрядом легких сил (соединение эсминцев), базирующимся в Таллинне. Именно его корабли были основной силой, которая могла прикрыть проливы и Финский залив от немецкого флота. И именно эсминцы Дрозда стали пешками в непонятной игре.
Уже в первую неделю войны Дрозд потерял три корабля. Он сутками не сходил с мостика, бороздя волны Балтики, не спал ночами над картами, но все было напрасно. Немцы были неуловимы и неуязвимы. Но хуже всего, что враг знал о каждом шаге Балтфлота, о каждом отдельном корабле. Секретные маршруты эсминцев всегда были заминированными. Мины непонятно как оказывались и на секретных якорных стоянках, местах дозаправки топливом, а ведь они определялись на закрытых совещаниях в штабе флота. При любой облачности авиация противника точно выходила на корабли. В то же время противник обходил все минные заграждения и пользовался секретными фарватерами Балтфлота.
Объяснить провалы флота только одним шпионажем было нельзя. Дрозд, имея испанский опыт, все больше подозревал в предательстве кого-то на самом высоком уровне. И факты, подтверждающие его предположения, были. По личному приказу адмирала Трибуца был расстрелян подчиненный Дрозда, герой Либавы, командир эсминца «Ленин», капитан-лейтенант Юрий Афанасьев, который сумел вывести из строя наиболее ценные в боевом отношении корабли, брошенные в Либаве. Расстреляли его именно за взрыв этих кораблей. У многих на флоте сложилось впечатление, что Афанасьев сорвал чей-то план по передаче части флота немцам, за что и поплатился. Во время обороны Таллинна первый секретарь ЦК компартии Эстонии Рос прямо на служебной машине сбежал к немцам, захватив планы всей будущей партизанской и подпольной деятельности на территории Прибалтики.
Дрозд продолжал терять корабли в бессмысленных заданиях, которые ему ставил штаб флота. А после потери 15 июля эсминца «Страшного» на секретной стоянке в результате налета авиации адмирал прервал все отношения со штабом КБФ в Таллинне. Впоследствии в разговоре с Трибуцем Дрозд прямо обвинил командование флота в передаче информации противнику. Это сошло ему с рук, так как он был фактически единственным плавающим адмиралом Балтфлота. Именно Дрозд командовал прорывом флота из Таллинна на Кронштадт. Именно он провел эвакуацию гарнизона Ханко в ноябре по минным полям, которых, по заверению штаба КБФ, там не было.
Неизвестно, что раскопал Дрозд во время своего расследования по делу о предательстве в штабе флота и обороны Ленинграда, но смерть его была загадочна. Уже проходя службу в Ленинграде, Дрозд 29 января 1943 года утонул в полынье на «дороге жизни». Говорили, что адмирал был убит водителем, который затем направил машину в полынью, что его отравили по чьему-то приказу, и он умер в машине, которая затем была сброшена водителем под воду. Спасшийся водитель сказал, что последние слова адмирала были: «Какая нелепая смерть». Чтобы пресечь слухи, распространяемые на флоте, именем Дрозда срочно назвали эсминец «Стойкий». Этой чести не был удостоен ни один адмирал, служивший на Балтике.
ОТРАВЛЕНИЕ СОЮЗНИКА
Одним из союзников Германии на Балканах была Болгария. И хотя ее войска не воевали на Восточном фронте, болгарские части довольно лихо громили греческих и югославских партизан. Причем стимулом для военных была не верность немцам, а идея возвращения исконных болгарских земель и создания Великой Болгарии.
Вдохновлял союз с Третьим рейхом царь Борис III (1894–1943). Хотя особого права на приставку «третий» он не имел. Его отец, Фердинанд Кобургский, сел на трон в Софии благодаря интригам Австрии и, просидев до 1918 года, сбежал за границу, подальше от благодарного болгарского народа. Поэтому Борис ничего общего с давними болгарскими царями не имел.
Сев на трон, Борис делал все для укрепления пошатнувшейся болгарской монархии. В 1920-е годы в этом ему помогали тысячи российских белогвардейцев, чувствовавших себя в Софии, как дома. Правление Бориса было достаточно авторитарным, достаточно просвещенным. Но, имея австрийские корни, царь тяготел к немецкому порядку, презирая славянскую неразбериху. Однако, чутко улавливая общеполитические тенденции в сентябре 1940 года, заключил союз с партнером Третьего рейха – Советским Союзом. Для равновесия 1 марта 1941 года царь также принял решение о присоединении к «пакту трех».
Грянуло 22 июня, на Восточный фронт солдат Болгария не посылала даже после ноября 1941 года, когда присоединилась к антикоминтерновскому пакту. Болгарским войскам хватало дел и на Балканах.
Но пришел 1943 год. Сталинград, Курская дуга. Любому здравомыслящему политику становилось ясно, что перспектива у Германии мрачная. В Болгарии нарастало недовольство военными тяготами, людскими потерями в Югославии. Появились первые партизаны, экипированные советским оружием. Все чаще стали вспоминать российских «братушек». Перед лицом нарастающего кризиса Борис, опираясь на поддержку финансовых и аристократических кругов, ищет контакты с Англией и США. Эти попытки найти выход в сепаратном мире не прошли незамеченными для работников немецких спецслужб. Донесения о колебаниях царя-союзника исправно ложились на стол фюрера.
Желая повлиять на ненадежную Болгарию, Гитлер приглашает царя Бориса для личной встречи и беседы в собственной ставке. Но разговор оказался бесполезным. Ситуация на Восточном фронте не давала Гитлеру привести весомые аргументы. Тогда он развязал руки Гиммлеру в выборе способов решения проблемы. И возвращаясь в Софию из Третьего рейха, Борис, находясь в воздухе, внезапно почувствовал себя плохо, самолет же доставил в Болгарию уже мертвое тело балканского самодержца. Но эта акция не помогла нацистам, Болгария не оказала сопротивления Красной Армии и вышла из войны.
СМЕРТЬ ФЕЛЬДМАРШАЛА
Одним из наиболее популярных немецких военачальников времен Второй мировой войны в Германии был генерал-фельмаршал Эрих Роммель. «Африканский лев», как пропаганда называла Роммеля (англичане называли его «лис пустыни»), был в глазах немцев символом арийской мощи, непобедимости немецкой армии. И даже неудачное окончание африканской кампании не сильно испортило репутацию генерал-фельдмаршала. Все же назначенный Гитлером командовать группой армий «Б», которая дислоцировалось во Франции, Роммель ничего не смог противопоставить союзникам и помешать их высадке в Нормандии. Здесь не было его вины, но ставка искала стрелочников, и в Берлине к Роммелю начали относиться с прохладцей.
Поэтому ничего удивительного, что когда представители генеральской оппозиции обратились к генерал-фельдмаршалу с предложением о сотрудничестве, он дал слово офицера поддержать заговор против Гитлера. Неоднократные неудачи Штауффенберга в ставке Гитлера привели к тому, что покушение состоялось лишь 20 июля 1944 года. А к этому времени Роммель выбыл из строя.
17 июля 1944 года во Франции в районе Ливро (Кальвада) во время налета американской авиации Роммель был тяжело ранен (травма черепа и осколочные ранения лица). Сначала фельдмаршал лечился в госпитале в Париже, а когда почувствовал себя лучше, был доставлен в Геррлинген под Ульмом. Пока он лежал в госпитале, его коллеги по оппозиции успели арестовать в Париже начальника гестапо и его подчиненных, взять власть в свои руки, а затем упустить ее. Отсутствие Роммеля привело к тому, что некому было отдать приказ о прекращении огня на линии фронта с целью заключения перемирия с западными союзниками. Пока гестапо и созданный Гитлером Народный трибунал вылавливали и казнили заговорщиков, Роммель лечился у себя дома.
Про него, конечно, не забыли. Во время допросов на Принцальбрехтштрассе не раз возникало имя Роммеля, но Гитлер все же не решался обвинить популярного в народе и армии фельдмаршала. В конце концов с Роммелем решено было расправиться без суда и следствия. 14 октября в 12 часов дня к генерал-фельдмаршалу в Геррлинген приехали два генерала из управления кадров сухопутных войск – Майзель и Бургдорф. Роммель сказал сыну, что его бывший начальник штаба генерал-лейтенант Шпейдель дал показания, что Роммель участвовал в заговоре 20 июля 1944 года и не принял непосредственного участия в путче только из-за ранения. Гитлер якобы не хотел очернить в немецком народе память о Роммеле и предоставил ему возможность покончить жизнь самоубийством.
После того как Роммель попрощался с сыном, он вышел из дому и сел вместе с приехавшими генералами в машину. Через 15 минут из тылового госпиталя «Вагнершуле» в Ульме сообщили, что генералы, с которыми выехал фельдмаршал, доставили в госпиталь труп Роммеля, скончавшегося от кровоизлияния в мозг. На самом деле он принял яд, который вручил ему один из генералов. Смерть наступила через три секунды. В случае, если бы Роммель отказался отравиться, он был бы немедленно арестован и доставлен в Берлин в Народный трибунал.
Роммель предпочел добровольную смерть от яда петле из рояльной струны и репрессиям против родных.
В официальном заявлении гитлеровского правительства от 14 октября 1944 года по поводу смерти Роммеля говорилось, что он скончался якобы вследствие тяжелых ранений, полученных в результате автомобильной катастрофы, которая произошла во время объезда немецких позиций на Западном фронте. Правду о смерти «африканского льва» немцы узнали уже после поражения рейха.
СМЕРТЬ ФЕЛЬДМАРШАЛА-2
Ханс Гюнтер фон Клюге родился в 1882 году в семье генерала. Поэтому никаких сомнений в его будущности не возникало. Его судьба – стать верным генералом армии кайзера. Так и случилось, только история поменяла кайзера на фюрера. В Первой мировой войне Клюге служил штабным офицером. После прихода к власти Гитлера его способности были высоко оценены. В 1934 году он становится командующим округом. Победоносная кампания во Франции принесла Клюге звание генерал-фельдмаршала. Война на Востоке должна была бы еще больше вознести потомственного военного к вершинам славы. И предпосылки к этому были. Его 4-я армия, как нож масло, разрезала позиции отступавшей Красной Армии. Войска группы армий «Центр», которой его назначили командовать, вот-вот должны были взять Москву. Но не взяли. И в 1942 году Клюге был отправлен в отставку. Чтобы как-то утешить фельдмаршала, фюрер выдал ему чек на 250 тысяч рейхсмарок. К счастью для фельдмаршала, Гитлер не догадывался, что уже в начале 1942 года Клюге установил контакт с высшими кругами антигитлеровской коалиции через Герделера, посланника руководителя заговорщиков Бека. А в 1943 году, когда фельдмаршал отдыхал в отставке на своей новой вилле, его ближайший помощник Тресков подложил бомбу в самолет фюрера, но, к сожалению, она не взорвалась.
Но отставка фельдмаршала была недолгой. Ему еще раз пришлось пройти через чистилище Восточного фронта, а в 1944 году Гитлер перебросил его на запад. После высадки союзных войск в Нормандии на западе сложилась критическая для рейха ситуация. 2 июля в штабном бункере командующего войсками во Франции фельдмаршала Рунштедта в Сен-Жермен-Ан-Ле появился личный адъютант фюрера; он вручил уставшему Рунштедту дубовые листья к Рыцарскому кресту и передал записку лично от Гитлера. Учитывая возраст и состояние здоровья, учтиво говорилось в этой записке, Гитлер освобождает фельдмаршала от занимаемой должности. Гитлер надеялся, что новый командующий Западным фронтом Клюге остановит танки Паттона и стабилизирует фронт.