На уровне сознания, так же как и на физическом уровне, любое усилие приводит человека этого типа в состояние слабости. Это проявляется в таких симптомах как «вытягивание правой стороны головы от размышлений» (Геринг), «при очень коротком усилии в разговоре он чувствует, что его ум как будто парализован» (Ганеман); «после напряжения ума наступает приступ дрожи» (Геринг), чтение и письмо могут породить волны жара, приливающие к его голове, сердцебиение, головные боли или временное расстройство зрения (Natrum muriaticum). Последние два из перечисленных симптомов проявляются также при просмотре кино или телевизионной программы, даже если у пациента хорошее зрение. Очевидно, для Calcarea carbonica это тоже иногда является формой приложения усилий.
Временами вялость ума отражается в его рабочих или учебных привычках. Ему требуется целый день или более для того, чтобы закончить работу, на которую у другого типа людей уйдет пара часов. Лекарство подходит для тех юношей, которые вечно меняют школы, никогда не находя такую, которая подходила бы для их специфических требований. Пациенты признают, что посещали не менее шести различных колледжей, не сумев адаптироваться ни в одном из них. Некоторые уходили через год или через семестр посреди учебного процесса не по какой-то особой причине, а из-за неспособности закончить какой бы то ни было курс обучения («интеллект медлительный, не способный продвигаться в учебе», Геринг). Другие из них постоянно меняют область познания из-за отсутствия у них упорства, в то время как третьи вообще бросают колледж.
В основном Calcarea carbonica может сохранять качества определенной незрелости или неразвитости в течение всей своей жизни. Обычно он придаёт большое значение общению с детьми, и иногда ему с ними гораздо приятнее, чем со взрослыми. Он может оставаться неопытным, наивным, быть постоянной жертвой надувательств и все равно оставаться доверчивым и иногда невыносим, как простофиля. По сути, ему всегда хочется оставаться ребенком, так как он предпочитает детский неторопливый, защищенный, спокойный мир жадному миру соревнования у взрослых. Поэтому тема «ребенка» должна проходить по всему исследованию данного типа.
Это не говорит о том, что он не обладает полным диапазоном интеллектуальных способностей. Есть у Calcarea carbonica представители блестящего ума, так же как и медлительные типы. Но даже и для людей блестящих интеллектуальных способностей требуется толчок для действий, в противном случае их детская бессловесность, или мечтательность, или неспособность идти до конца могут помешать им реализовать их интеллектуальный потенциал. Этот тип страдает не столько от отсутствия способностей, сколько от «несклонности к работе», как говорит Геринг, и от «нерасположенности, или отвращения, или отталкивания от всякой работы… даже когда он осознает свои возможности», по словам Ганемана (т. е. от лени).
Инертность Calcarea carbonica прослеживается в «нехватке решительности» (Ганеман) и в отсутствии таких качеств, как честолюбие, энергичность и целеустремленность. Эта личность оказывается неактивной из-за своего слишком беспечного ко всему отношения, из-за своей большой отстраненности от всего, или же он может считать ненужным ни для кого старания и работу, поскольку у него самого нет к этому интереса. Таким образом, по обычным меркам он может оказаться в неудачниках (если не касаться духовных и нравственных ценностей), поскольку он не проталкивается и не борется в мире, в котором определенная степень проталкивания и борьбы необходимы.
Неспособность выдерживать умственное напряжение является хорошо известным симптомом Calcarea carbonica и подробно описана Кентом, но можно встретить и более тонкий вариант данного симптома: неспособность начинать умственную работу. Это очень интересная черта. Этот тип все откладывает, легко отклоняется от нужного пути, медлит и копается с мелочами, не способный приступить к серьезной работе, которая его ожидает. Он истрачивает всю энергию на детали, второстепенные мелкие дела, так что уже может отложить начало более крупного задания. Но когда его воображение уже захвачено работой и он загорается, тогда он, как увлекшийся ребенок, не может оторваться и работает до конца с неистощимым упорством.
Следовательно, основной проблемой Calcarea carbonica в любой области деятельности является овладение энергией для того, чтобы начать. Зная о такой своей слабости, домашняя хозяйка, например, может неутомимо трудиться весь день, боясь, что если она остановится, то уже не сможет снова начать свои домашние дела. Один такой пациент, стремящийся стать писателем, обычно начинал свой день с того, что бродил по дому, подбирая тарелки и пепельницы, звонил по пустячным делам, разбирал старые бумаги или слонялся по саду до тех пор, пока не растрачивал свою энергию до такой степени, что уже весь его остальной день был потрачен, по крайней мере, относительно серьезного писательского труда. Приняв курс данного лекарства, он стал способен сконцентрировать свою умственную энергию в достаточной степени, для того чтобы работать целый день, занимаясь сочинительством, практически не отрываясь на еду.
Однако его порыв обычно носит смягченный характер; он протекает не так вулканически и заразительно, как порывы энтузиазма Phosphorus, Sulphur или Arsenicum.
Calcarea carbonica может также представить нечто прямо противоположное традиционной картине лености, демонстрируя такие типичные для Arsenicum и Nux vomica симптомы, как «постоянное стремление к работе», «дурное настроение, беспокойство, ничто не радует, как только он прекращает работу», или «становится лучше, как только начинает заниматься интеллектуальным трудом; отвращение ко всему, когда сидит без дела» (Геринг). Даже при головных болях бывает «улучшение при выполнении умственной работы и от того, что его внимание занято работой» (Геринг). Таким образом, Calcarea carbonica иногда бывает сонным, апатичным, флегматичным, а в другое время не умеренным в работе человеком, который упорно старается преодолеть или возместить с лихвой свою основную медлительность и инертность. И в самом деле, его прилежность временами доходит до точки «чрезмерности» или «безумной работы» (Кент), когда он трудится день и ночь безостановочно.
Это лекарство с успехом прописывалось и для лечения «отсутствия аппетита от переутомления» (Богер). Такая потеря аппетита отличается от того, как это происходит с Arsenicum, по идейным причинам или из соревнования, когда нетолстый человек хочет быть ещё тоньше, или от ипохондрической потери аппетита, когда пациент уверяет себя: «Это мне не подходит… Это для меня очень плохо…» Отличается также и от невротической потери аппетита у Natrum muriaticum, которая возникает из общего протеста, или наказания самого себя, или из желания что-либо доказать миру. И наконец, отличается от потери аппетита у Ignatia, когда это происходит после эмоциональной травмы или из-за страха (Геринг). Calcarea carbonica теряет аппетит под давлением сознания, из чувства, что интеллектуально обязан. Следовательно, это лекарство вполне может оказаться необходимым для ослабленного ума, истощенного ума, переработавшегося или находящегося под стрессом сознания.
Хотя слова «переработавшийся» и «находящийся под стрессом» относительны. То, что для Calcarea carbonica является стрессом, для другого вполне может быть частью обычного образа жизни. Для этого неактивного индивидуума даже самое незначительное дополнительное усилие является слишком трудным и все кажется очень беспокойным. Приглашение близких друзей на обед или приятный визит в общество вызывает только опасение относительно того, сколько на это потребуется усилий, и влечет за собой вопрос: «Стоит ли мероприятие того беспокойства, которое вызывает?» Фактически, он даже иногда не может себе представить, что другие могут хотеть сделать то, что для него представляется трудным.
Карикатурно изображена эта черта характера Calcarea carbonica у леди Бертрам, персонажа произведения «Мэнсфилдский парк» Джейн Остин. Это добрая, мягкая, доброжелательная женщина, чья голова занята решением пустяковых проблем и чьи стремления сконцентрированны на том, как наилучшим образом избежать каких бы то ни было усилий даже за счет тех, кого она любит. В своём безмятежном эгоизме она подходит к любой ситуации исключительно с одной точки зрения: как много это ей доставит хлопот. Когда прислуживавшая ей племянница, Фанни Прайс, получила своё первое приглашение на обед, то все, о чем могла подумать леди Бертрам, это сможет ли она отпустить Фанни на вечер.
«Ну, почему миссис Грант приглашает Фанни? — сказала леди Бертрам. — Я не могу отпустить её, и я уверена, что она не захочет пойти. Фанни, ты ведь не хочешь пойти, не правда ли?… Я спрошу сэра Томаса (её мужа), когда он зайдет, смогу ли я обойтись без тебя… Сэр Томас, подождите минутку. Я должна вам кое-что сказать… Миссис Грант пригласила Фанни на обед».
«Ну, — произнес сэр Томас, как бы ожидая ещё чего-то для полного удивления.»
«Но разве я обойдусь без неё?»
«Разумеется, я думаю, ты сможешь обойтись.»
«Она всегда готовит чай, ты же знаешь, когда сестры нет дома». um. д.
С другой стороны, к лекарству Calcarea carbonica всегда прибегают в случаях настоящей эмоциональной травмы. Вместе с более хорошо известным Natrum muriaticum, Ignatia или Staphisagria это одно из самых лучших средств для лечения «результатов печали и горя» (Геринг), а также помогает в случаях «жалоб на продолжительное беспокойство» (Кент). Точно так же медленно, как этот индивидуум физически поправляется от стресса или болезни, так же ему не хватает сил для преодоления эмоциональных потрясений, для быстрого восстановления после нанесенной обиды (способность, которой в избытке у близких родственников этого лекарства — Sulphur и Lycopodium).
Временами в сознании Calcarea carbonica наступает путаница. Он не может собрать свои мысли или обнаруживает, что «путает слова и употребляет не те выражения» (Ганеман), так, например, он говорит: «Я живу в Нью-Йорке», собираясь сказать: «в Бостоне» (Lycopodium, Medorrhinum). Он не может понять ни то, что говорят другие, ни то, что он читает. При его плохой концентрации он не может «вспомнить, о чем говорили» (Ганеман), или помнить, «какие бы то ни было детали того, что прочёл, сразу же, как только положил книгу» (Борланд), или все время получает разную сумму, складывая колонку цифр (Кент). Иногда ему нужно время, чтобы понять, о чем его спрашивают, а отвечая, он может остановиться посередине предложения, потеряв нить мысли («мысли его разбегаются, у него короткая память», Ганеман). Один из них не может вспомнить, что он должен сделать или где он положил вещи; другой входит в комнату и забывает, зачем он пришел. Придя к врачу на консультацию, пациент не может вспомнить день, когда заболел, и иногда не даёт прямого ответа. Эта путаница в сознании отражается в его бессвязном, перескакивающем с предмета на предмет разговоре, в котором он заходит в область, только отдаленно связанную с рассматриваемым вопросом. Или тратит много времени, пока ответит на вопрос.
Calcarea carbonica может чувствовать (или бояться), что умственно он ниже среднего уровня («она боится, что люди могут заметить путаницу у неё в голове», Ганеман), и этот страх зачастую оказывается основным симптомом для данного лекарства. Как однажды обезоруживающе выразилась одна пациентка: «Мало кто мог бы меня когда-нибудь обвинить в том, что я была сообразительной, живой или интеллигентной». Однако точно так, как и ребенок, который кажется погруженным в свой собственный мир и не следит за разговором, а затем вдруг делает замечание поразительное и оригинальное по проницательности, так же и взрослый Calcarea carbonica со своим в какой-то мере крабообразным сознанием в конечном счете обдумывает вопрос, и его проницательный комментарий неожиданно открывает его глубокое понимание. Кажущийся простачок из сказок, который удивляет всех неожиданным решением проблемы, озадачившей более умные головы, — это Calcarea carbonica.
Однако определенная замедленность или даже недостаточность сообразительности также может существовать, и тогда он глупо посмеивается (в «Реперториуме» Кента это лекарство внесено в рубрику «смех: глупый»), делает неуместные замечания, говорит первое, что приходит в голову, создавая полное впечатление ограниченности ума. Такая женщина может слушать рассуждение о том, как гомеопатические лекарства влияют на электромагнитное поле человека, и ответить на это отклонившимся от темы монологом о том, как витамин С помог зимой от простуды ребенку её двоюродной сестры. «Ничего не входит, все только выходит», — как прокомментировал один из слушателей.
У Calcarea carbonica уязвимая натура (вспомните об уязвимости мягкого тела устрицы). Он чувствителен к критике («плачет в ответ на укоры», Ганеман), полон волнений и опасений относительно будущего или надвигающихся несчастий. Многие из его опасений связаны с состоянием здоровья: «в отчаянии от своего расшатанного здоровья» (Беннингхаузен), «опасается за своё сердце и боится болезни сердца» (Геринг), «она боится сойти с ума» (Ганеман). Однако, хотя обычно его волнения о болезни и плохом здоровье похожи на волнения Arsenicum по сути (часто Calcarea carbonica как причина лежит в основе страхов Arsenicum), по стилю они не так безумны. Он не одержим ими, как Arsenicum, но постоянно возбужден от волнующих его небольших опасностей («беспокоится по поводу каждой мелочи», Ганеман). Часто эти волнения возникают из-за недостатка веры в собственные силы. Ученик школы так сильно боится провалиться, что не в состоянии учиться, и его наихудшие предположения сбываются: неспособность, которой он боялся, становится реальностью. Мужчина типа Calcarea carbonica беспокоится о том, чтобы должным образом выполнять свою работу. Один пациент, журналист с пятнадцатилетним стажем и высокооцениваемой работой, все равно боялся критики каждый раз, когда его редактор вызывал к себе, до тех пор, пока лекарство не устранило этот специфический страх.
Calcarea carbonica проявляет также страх перед наступающим. Когда все идёт хорошо, тогда вдруг студент юридической школы, человек, преуспевающий в бизнесе, или женщина на подъеме своей профессии, неожиданно оставляет все это и уплывает прочь: «прямо в разгар своего успеха он оставляет свой бизнес… и бросает все» (Кент). Либо он теряет интерес к более крупным честолюбивым замыслам, либо сражен ответственностью и отступает. Либо оставляет все, если искушение слишком велико (Silicea).
Он может испытывать страх и страдать даже за других. Он не любит слухов и газетных сообщений о насилии («страх, вызываемый отчетами о жестокости», Геринг) и, будучи мирным человеком, отказывается смотреть фильмы о войне или читать книги, описывающие жестокость. Это в ещё большей степени относится к женщине типа Calcarea carbonica, которая не слушает новости по радио или телевидению и отказывается читать ежедневную прессу; если она узнает что-нибудь тревожное, она уже не может заснуть всю ночь, сразу же представляя себя жертвой насилия и испытывая страх, что в следующий раз это может случиться с ней. Calcarea carbonica старается избежать сенсационности в любой форме и вместо этого стремится к более трезвым, более сдержанно выраженным интеллектуальным и художественным воздействиям.
Другую сторону медали представляет собой пациентка, которая не может «говорить и думать о чем бы то ни было, кроме убийств, пожаров и крыс» (Геринг), т. е. о вещах, которые пугают её больше всего.
РАКОВИНА
Обратимся теперь к твердой, защищающей раковине, в которую заключено мягкое, беззащитное тело устрицы. Главной защитой этого слабого и уязвимого создания против вторгающегося и враждебного окружающего мира или против более сильных существ вокруг него является уход в самого себя. И действительно, это одна из основных защитных реакций у Calcarea carbonica. Для того, чтобы защитить свою чувствительную психику, он уходит в свою раковину, скрываясь от мира и игнорируя его. Он видит, что из себя представляет мир, но решает, что это не для него, и отказывается участвовать в борьбе. Результатом может оказаться неспособность адаптироваться или психологическая изолированность от других. Хотя это помогает ему создать какую-то определенную автономию, являющуюся источником его силы.
Однако он не является истинным одиночкой по натуре: множество его физических симптомов «усугубляются, когда он один» (Кент), и улучшаются, если он разговаривает или находится рядом с другими (Pulsatilla, Phosphorus. Arsenicum). Находясь слишком долго в одиночестве, он может начать разговаривать сам с собой или воображать присутствие людей и голоса: «представляет, что рядом с ней кто-то идёт, что что-то, висящее на спинке стула, — это кто-то, кто там сидит» (Геринг). Верно также и то, что, несмотря на свой уход, он не настолько закрыт и интровертирован, как Sepia или Natrum muriaticum. Он также не обязательно застенчив и робок. Внутренне у него общительный нрав, и он может обладать спокойной философской уверенностью и бесстрастностью. «Недоверчивый» или «замкнутый» — это более подходящие для него определения. Иногда, однако, он узнает как действовать более смело, как эмоционально отважиться и выйти из раковины своей замкнутой жизни.