ПСС, т.1 - Ленин Владимир Ильич 6 стр.

Соотношение между размерами посева и расходами хозяйства оказывается не в пользу мелких хозяйств также и по отношению к другого рода расходу: содержанию мертвого инвентаря и продуктивного скота.

Мы выше видели, с какой быстротой возрастает число и того и другого на 1 двор от низшей группы к высшей. Если расчислить этот инвентарь на данную площадь посева, то получим уменьшение его от низшей группы к высшей (с. 318):

Приходится на 100 dec. посева

«Эта таблица показывает, что с возрастанием посева на двор наиболее крупный ин­вентарь (орудия обработки и перевозки) прогрессивно уменьшается в числе на данную площадь посева, а потому в хозяйстве высших групп расход по содержанию орудий об­работки почвы и перевозки должен быть на десятину отно-

НОВЫЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ДВИЖЕНИЯ В КРЕСТЬЯНСКОЙ ЖИЗНИ 27

сительно менее. Группа с посевом до 10 дес. на двор представляет некоторое исключе­ние: она имеет сравнительно менее орудий обработки, чем следующая группа с посе­вом 16 дес. на двор, но лишь потому, что в ней многие работают не собственным ин­вентарем, а наемным, что отнюдь не сокращает расходов на инвентарь» (с. 318).

«Земская статистика, — говорит Постников, — с неоспоримою ясностью показыва­ет, что чем более размер крестьянского хозяйства, тем менее на данную площадь па­хотной земли содержится инвентаря, рабочих людей и рабочего скота» (с. 162).

«В предыдущих главах было уже показано, — замечает Постников ниже, — что в Таврических уездах это явление имеет место по всем группам крестьян и всем районам местности. Это явление обнаруживается в крестьянском хозяйстве, по данным земской статистики, и в других губерниях, где земледелие также является главной отраслью крестьянского хозяйства. Таким образом, явление это имеет широкое распространение и принимает вид закона, получающего большое экономическое значение, так как этим законом в значительной мере уничтожается экономический смысл мелкого земледель­ческого хозяйства» (с. 313).

Последнее замечание Постникова несколько преждевременно: чтобы доказать неиз­бежность вытеснения мелких хозяйств крупными, недостаточно установить большую выгодность последних (большую дешевизну продукта); необходимо еще установить преобладание денежного (точнее: товарного) хозяйства над натуральным, потому что при натуральном хозяйстве, когда продукт идет на собственное потребление произво­дителя, а не на рынок, дешевый продукт не встретится с дорогим на рынке, а потому и не в состоянии будет его вытеснить. Об этом, впрочем, подробнее будет речь ниже.

Чтобы доказать применимость вышеустановленного закона ко всей России, Постни­ков берет те уезды, по которым земская статистика детально провела

28 В. И. ЛЕНИН

экономическую группировку населения, и вычисляет размер пахотной площади, при­ходящейся на пару рабочего скота и на работника в различных группах. Вывод получа­ется прежний: «что при малом размере крестьянского хозяйства пахотная площадь должна оплачивать содержание рабочих сил в 1V2—2 раза более, чем при хозяйстве бо­лее достаточного размера» (с. 316). Это верно как для Пермской губернии (с. 314), так и для Воронежской, как для Саратовской, так и для Черниговской (с. 315), так что Пост­ников, несомненно, доказал распространимость этого закона на всю Россию.

Перейдем теперь к вопросу о «доходах и расходах» (гл. IX) разных групп крестьян­ских хозяйств и об отношении их к рынку :

«В каждом хозяйстве, — говорит Постников, — представляющем собою самостоя­тельную единицу, площадь территории состоит из следующих 4-х частей: одна часть производит пищу для прокормления рабочей семьи и работников, живущих в хозяйст­ве; это — в узком смысле — пищевая площадь хозяйства; другая часть доставляет корм скоту, работающему в хозяйстве, и может быть названа кормовою площадью. Третья часть состоит из усадебной земли, дорог, прудов и пр. и той части посевной площади, которая дает семена для посева; ее можно назвать хозяйственной площадью, так как она служит без различия всему хозяйству. Наконец, четвертая часть производит зерно и растения, подлежащие, в сыром или переработанном виде, сбыту из хозяйства на ры­нок. Это — торговая или рыночная площадь хозяйства. Разделение территории на че­тыре указанные части определяется в каждом частном хозяйстве не родом культиви­руемых растений, а ближайшей целью их возделывания.

Денежный доход хозяйства определяется торговой частью его территории, и чем бо­лее эта последняя площадь и выше относительная ценность получаемых с нее продук­тов, тем более запрос, предъявляемый рынку сельскими хозяевами, и то количество труда, которое страна может держать вне земледелия в районе своего

НОВЫЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ДВИЖЕНИЯ В КРЕСТЬЯНСКОЙ ЖИЗНИ 29

рынка, тем выше является государственное (податное) и культурное значение для стра­ны ее сельского хозяйства, а также выше и чистый доход самого хозяина и его ресурсы для производства сельскохозяйственных затрат и улучшений» (с. 257).

Это рассуждение Постникова было бы совершенно верно, если бы сделать к нему одну, довольно существенную поправку: автор говорит о значении торговой площади хозяйства для страны вообще, тогда как, очевидно, речь может идти только о такой стране, в которой денежное хозяйство является преобладающим, в которой большая часть продуктов принимает форму товаров. Забывать это условие, считать его подра­зумевающимся само собою, опускать точное исследование, насколько оно приложимо к данной стране, — значило бы впадать в ошибку вульгарной политической экономии.

Выделение из всего хозяйства его рыночной площади — очень важно. Для внутрен­него рынка имеет значение совсем не доход производителя вообще (которым, т. е. до­ходом, определяется благосостояние этого производителя), а исключительно денежный его доход. Обладание денежными средствами совсем не определяется благосостоянием производителя: крестьянин, получающий с своего участка вполне достаточное на соб­ственное потребление количество продуктов, но ведущий натуральное хозяйство, — пользуется благосостоянием, но не обладает денежными средствами; крестьянин полу­разоренный, получающий с участка только небольшую часть нужного ему хлеба и до­бывающий остальное количество хлеба (хотя бы в меньшем количестве и худшего ка­чества) случайными «заработками», — не пользуется благосостоянием, но обладает де­нежными средствами. Ясно отсюда, что всякое рассуждение о значении крестьянских хозяйств и их доходности для рынка, не основанное на учете денежной части дохода, не может иметь никакой цены.

Для определения того, как велики четыре указанные части посевной площади в хо­зяйстве крестьян разных

30

В. И. ЛЕНИН

групп, Постников исчисляет предварительно годовое потребление хлеба, принимая круглым счетом 2 четверти хлебного зерна на душу (с. 259), что составит /з дес. на ду­шу в составе посевной площади. Затем определяет кормовую площадь в 1V2 дес. на ка­ждую лошадь, а посевную площадь — в 6% пахотной территории и получает следую­щие данные (с. 319):

хозяйствен­ную

Приходится 100 dec. посева на площадь

пищевую кормовую торговую

Получается денежного дохода

на 1 дес. на посева 1 двор

(рубли)

«Показанная разница в денежных доходах хозяйства у отдельных групп, — говорит Постников, — достаточно иллюстрирует значение величины хозяйства, но в действи­тельности эта разница между доходностью посевов в группах должна быть еще больше, так как у высших групп следует предполагать большие урожаи на десятине и высшую ценность сбываемого хлеба.

В этом учете доходности мы ввели в вычисление не всю площадь хозяйства, а только пахотную, потому что не имеем у себя точных данных потребления отдельными вида­ми скота прочих угодий в крестьянских хозяйствах Таврических уездов; но так как де­нежный доход южно-русского крестьянина, исключительно занимающегося земледели­ем, определяется почти всецело посевной площадью, то приведенные цифры довольно точно

Для определения денежного дохода Постников поступал так: принимал, что вся торговая площадь находится под самым дорогим хлебом — пшеницей и, зная средний урожай ее и цены, вычислял полу­чаемое с этой площади количество ценностей.

НОВЫЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ДВИЖЕНИЯ В КРЕСТЬЯНСКОЙ ЖИЗНИ 31

обрисовывают различие в денежном доходе от хозяйства у различных групп крестьян. Эти цифры показывают, как сильно изменяется этот доход с размерами посева. Семья, имеющая 75 дес. посева, получает в год денежной выручки до 1500 рублей, семья с по­севом 34V2 dec. имеет в год 574 руб., а с посевом в 1б7з дес. только 191 руб. Семья, за­севающая 8 дес, получает только 30 руб., т. е. такую сумму, которая недостаточна для покрытия денежных расходов по хозяйству без сторонних промыслов. Конечно, приве­денные цифры еще не показывают ренты от хозяйства, и для получения последней нужно вычесть из них все денежные расходы по хозяйству в налогах, инвентаре, по­стройках, на покупку одежды, обуви и т. д. Но расходы эти возрастают не пропорцио­нально увеличению размеров хозяйства. Расходы по содержанию семьи возрастают пропорционально численности семьи, а увеличение состава последней, как видно из таблицы, идет гораздо медленнее, чем увеличение площади посева в группах. Что каса­ется всех хозяйственных расходов (уплаты земельного налога и арендной платы, ре­монта построек и инвентаря), то они возрастают в хозяйстве во всяком случае не более чем пропорционально размерам хозяйства, между тем как валовой денежный доход от хозяйства, как показывает предыдущая таблица, возрастает более чем пропорционально размерам посева. Притом же все эти хозяйственные расходы весьма невелики сравни­тельно с главным расходом хозяйства по содержанию рабочих сил. Таким образом, мы можем формулировать то явление, что рента от земледелия в крестьянском хозяйстве прогрессивно уменьшается на десятину по мере уменьшения его размеров» (с. 320).

Из данных Постникова мы видим таким образом, что по отношению к рынку земле­дельческое хозяйство крестьян в различных группах является существенно различным: высшие группы (с посевом более 25 дес. на двор) ведут уже коммерческое хозяйство; целью производства хлеба является получение дохода. Наоборот, в низших группах земледелие не покрывает

32 В. И. ЛЕНИН

необходимых нужд семьи (это относится к посевщикам, обрабатывающим до 10 дес. на двор); если подсчитать с точностью все расходы по хозяйству, то наверное окажется, что хозяйство в таких группах ведется в убыток.

Крайне интересно также воспользоваться теми данными, которые приводит Постни­ков, для разрешения вопроса о том, в каком отношении стоит раскол крестьянства на разнородные группы к размеру предъявляемого рынку спроса? Мы знаем, что размер этого спроса зависит от величины торговой площади, а эта последняя возрастает с уве­личением размеров хозяйства; но ведь параллельно с этим увеличением размеров хо­зяйства в высших группах идет уменьшение этих размеров в низших группах. По коли­честву дворов низшие группы вдвое многочисленнее высших групп: первых 40% в Таврических уездах, вторых — только 20%. Не получается ли в общем и целом, что вышеуказанный хозяйственный раскол уменьшает размер предъявляемого рынку спро­са? Собственно говоря, мы вправе ответить на этот вопрос отрицательно уже на осно­вании априорных соображений: дело в том, что в низших группах размер хозяйства так мал, что все нужды семьи не могут быть покрыты земледелием; чтобы не умереть с го­лоду, представителям этих низших групп придется нести на рынок свою рабочую силу, продажа которой даст им известные денежные средства и уравновесит таким образом (до известной степени) то уменьшение спроса, которое произойдет от уменьшения раз­меров хозяйства. Но данные Постникова позволяют дать на поставленный вопрос более точный ответ.

Возьмем какое-нибудь количество посевной площади, например, 1600 дес. и пред­ставим себе двоякое распределение ее: во-первых, между однородным экономически крестьянством и, во-вторых, между крестьянами, расколовшимися на разнородные группы, какие мы видим в Таврических уездах, в настоящее время. В 1-ом случае, по­лагая на среднее крестьянское хозяйство 16 дес. посева (как это и обстоит на деле

НОВЫЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ДВИЖЕНИЯ В КРЕСТЬЯНСКОЙ ЖИЗНИ 33

в Таврических уездах), получим 100 хозяйств, вполне покрывающих свои нужды зем­леделием. Предъявляемый рынку спрос будет равняться 191 χ 100= 19 100 руб.— Вто­рой случай: 1600 дес. посева распределены между прежними 100 дворами иначе, имен­но так, как распределяется в действительности посевная площадь между крестьянами Таврических уездов: 8 дворов совсем не имеют посева; 12 засевают по 4 дес; 20 по 8; 40 по 16; 17 по 34 и 3 по 75 (всего посева получается 1583 дес, т. е. немного даже менее 1600 дес). При таком распределении весьма значительная часть крестьян (40%) не бу­дет в состоянии получить с своей земли достаточно дохода на покрытие всех нужд. Размер предъявляемого рынку денежного спроса, считая только хозяйства с посевом более 5 дес на двор, будет следующий: 20 · 30 + 40 · 191 + 17 · 574 + 3 · 1500 = 21 350 руб. Мы видим таким образом, что несмотря на опущение целых 20 дворов [несомнен­но, получающих тоже денежный доход, только не от продажи своих продуктов], не­смотря на сокращение посевной площади до 1535 дес. — общий размер предъявляемо­го рынку денежного спроса повысился⁹.

Было уже сказано, что крестьяне низших экономических групп вынуждены прода­вать свою рабочую силу; наоборот, представители высших групп должны покупать ее, так как собственных рабочих уже недостаточно для обработки их крупной посевной площади. Мы должны теперь поподробнее остановиться на этом важном явлении. По­стников как будто не причисляет это явление к «новым хозяйственным движениям в крестьянской жизни» (по крайней мере, не упоминает о нем в предисловии, где резю­мирует результаты труда), но оно заслуживает гораздо большего внимания, чем введе­ние машин или расширение запашки у зажиточных крестьян.

«Более зажиточное крестьянство в Таврических уездах, — говорит автор, — вообще пользуется в значительной мере наемными работниками и ведет свое хозяйство на та­кой площади, которая далеко превышает рабочую способность самих семейств. Так, в 3-х уездах

34 В. И. ЛЕНИН

на 100 семей держат наемных работников, по всем разрядам крестьян:

Не имеющие посева 3,8%

Засевающие до 5 дес 2,5

» 5—10 » 2,6