Россия и мир в 2020 году - Шубин Александр Владленович 3 стр.

Нынешние обладатели ядерного оружия будут по-прежнему сохранять жизнеспособность своих сил сдерживания и почти наверняка примут меры к повышению надежности, точности и смертоносности своих систем доставки, а также к увеличению их способности преодолевать ракетную оборону. Открытая демонстрация каким-либо государством возможностей ядерного оружия еще больше дискредитирует нынешний режим нераспространения, вызовет возможные сдвиги в балансе сил и повысит риск конфликтов, переходящих в атомную войну. Страны, не имеющие ядерного оружия – особенно это относится к странам Ближнего Востока и Северо-Восточной Азии, – могут решиться на его приобретение, если выяснится, что их соседи и региональные соперники действуют в том же направлении. Более того, помощь со стороны агентов распространения уменьшает время, необходимое неядерным государствам для создания атомного оружия.

Ключевые факторы, способствующие международному терроризму, в ближайшие 15 лет не ослабят своего воздействия. Возрождение мусульманства, которому благоприятствует наличие глобальных средств связи, создаст рамки для распространения радикальной исламской идеологии на Ближнем Востоке и за его пределами, включая Юго-Восточную Азию, Центральную Азию и Западную Европу, где мусульманская религиозность традиционно не была так сильна. Это возрождение сопровождалось крепнущей солидарностью мусульман, оказавшихся в тисках национальной или региональной сепаратистской борьбы, подобной той, что идет в Палестине, Чечне, Ираке, Кашмире, на Минданао и в Южном Таиланде как реакция на притеснения со стороны властей, их коррумпированность и неэффективность. Будет наблюдаться дальнейшее развитие неформальных сетей благотворительных фондов, медресе, хавали[1] и других механизмов, которые эксплуатируются радикальными элементами; отчуждение будет толкать безработную молодежь в ряды людей, из которых террористы набирают своих последователей.

Мы полагаем, что к 2020 году на смену «Аль-Каиде» придут экстремистские исламские группировки аналогичной инспирации, и существует серьезный риск того, что массовые исламские движения, подобные «Аль-Каиде», сольются с местными сепаратистскими движениями. Информационные технологии, дающие возможность для непосредственного взаимодействия, связи и обучения, способствуют все большей децентрализации террористической угрозы, исходящей от многообразных группировок, ячеек и отдельных людей, не нуждающихся в постоянных штабах для планирования и проведения операций. Учебные материалы, выбор целей, оружейные ноу-хау и сбор средств виртуализуются (т. е. станут доступны онлайн).

Террористические атаки будут по-прежнему проводиться в основном с использованием обычных видов вооружения. Однако с применением новых технологий и в процессе постоянной адаптации к приемам антитеррористической борьбы. Вероятно, наибольшую оригинальность террористы проявят не в технологиях или вооружении, а в своих оперативных концепциях – имеются в виду масштабы операций, их рисунок и вспомогательные приготовления перед терактами.

Серьезная заинтересованность террористов в приобретении химического, биологического, радиологического и ядерного оружия повышает вероятность крупных терактов с применением ОМП. Самые серьезные опасения связаны с возможным приобретением террористами биологического оружия или, что менее вероятно, ядерных устройств, применение которых приведет к массовым жертвам. Биотерроризм особенно подходит для небольших, хорошо информированных группировок. Мы также ожидаем, что террористы предпримут кибератаки с целью разрушить жизненно важные информационные сети или, что еще более вероятно, вызвать физические повреждения информационных систем.

В эту эпоху крупномасштабных перемен мы видим несколько вариантов того, какую форму примут важнейшие глобальные изменения в ближайшие 15 лет. Эти варианты включают в себя весь спектр возможностей – от серьезного вызова системе государств-наций до упрочения всеобъемлющей глобализации. В рамках данного доклада мы оформили эти концепции в виде четырех предполагаемых сценариев, экстраполировав их из ключевых тенденций, обсуждаемых в докладе. Не следует рассматривать эти сценарии как реальные прогнозы, но в них описываются возможные «миры», на пороге которых мы можем оказаться в зависимости от того, как эти тенденции будут переплетаться и разворачиваться:

«Давосский мир» – иллюстрация того, как уверенный экономический рост, который возглавят Китай и Индия, способен в ближайшие 15 лет изменить направление процессов глобализации, придав им менее западный облик и преобразовав при этом поле политической игры.

«Pax Americana» дает представление о том, каким образом США могут сохранить свою доминирующую роль при радикальных изменениях мирового политического пейзажа и повлиять на формирование нового всеобъемлющего мирового порядка.

«Новый Халифат» представляет пример того, как глобальное движение, движимое радикальной религиозной политикой идентичности, может бросить вызов западным нормам и ценностям в основе глобальной системы.

«Контур страха» служит примером того, что обеспокоенность распространением ОМП может привести к крупномасштабным превентивным интервенциям, направленным на предотвращение смертоносных атак, а результатом этих интервенций, возможно, станет создание оруэлловского мира.

Разумеется, эти сценарии дают лишь несколько примеров возможных вариантов будущего, способных осуществиться в течение ближайших 15 лет, но само разнообразие этих возможностей заставляет думать, что нынешний период характеризуется все более масштабными изменениями, особенно по сравнению с относительной стабильностью времен холодной войны. Данные сценарии не являются взаимоисключающими. Мы можем стать свидетелями развертывания двух или трех из этих сценариев в какой-либо комбинации или же воплощения любого из целого ряда других сценариев.

США будут играть важную роль в формировании международного порядка 2020 года. Вашингтон может все больше сталкиваться проблемой управления – приемлемой для себя ценой – отношений с Европой, Азией и Ближним Востоком и другими в отсутствие единой всеобщей угрозы, которая может служить основой для достижения консенсуса. Хотя впереди их ждут очень серьезные трудности, США по-прежнему будут пользоваться колоссальными преимуществами, играя центральную роль в решении широчайшего спектра вопросов – экономических, технологических, политических и военных, – на которую в 2020 году еще не сможет претендовать ни одно другое государство. Вероятно, мы можем указать на некоторые тенденции, в том числе драматические изменения в системе союзов и взаимоотношений с Европой и Азией, на которых основывалась американская мощь в период после Второй мировой войны. Функции основного европейского учреждения все больше станет принимать на себя ЕС вместо НАТО, и скорее всего именно через эту структуру европейцы будут проецировать свою роль на мировой арене. Взаимоотношения США с Азией, возможно, будут представлять для Вашингтона наиболее серьезную проблему вследствие огромных изменений, вызванных появлением двух новых мировых экономических и политических гигантов, еще не полностью вписавшихся в международную систему. К чему придут отношения США с Азией, в немалой или даже большей степени зависит от того, как азиаты разрешат свои собственные разногласия, чем от действий самого Вашингтона. Можно представить целый ряд возможностей – от усиления роли США в качестве посредника между соперничающими силами до утраты Вашингтоном своего влияния.

Экономика США станет еще более уязвимой от переменного успеха других стран, так как коммерческое взаимодействие с ними будет постоянно углубляться. С расширением мировой торговой сети американская экономика окажется более зависимой от других экономик. Зависимость Америки от зарубежных поставок нефти также повышает ее уязвимость в условиях ужесточения борьбы за гарантированный доступ к энергоносителям и наличия рисков, связанных с перебоями в поставках со стороны производителей.

В то время как ни одна страна в 2020 году не окажется мало-мальски способной соперничать с США в сфере военной мощи, все больше стран окажется в состоянии заставить США тяжело расплатиться за любые неугодные им военные действия. Наличие химического, биологического и/или ядерного оружия у Ирана и Северной Кореи и возможное приобретение такого оружия другими государствами к 2020 году также повышает и потенциальную цену, которую придется заплатить США в случае любых военных действий против этих стран или их союзников.

Успех американской антитеррористической кампании будет зависеть от возможностей и решимости отдельных стран бороться с терроризмом на своей собственной земле. Контртеррористические операции грядущих лет, направленные против разнообразных террористических группировок, объединенных скорее идеологией, чем географией, будут представлять собой сравнительно смутную задачу, нежели борьба с такой централизованной организацией, как «Аль-Каида». Наилучшие шансы сдержать – и в конечном счете снизить – угрозу терроризма принесет стратегия антитеррористической борьбы, основанная на многостороннем подходе к решению этой проблемы. Создание более открытых политических систем представительства, расширение экономических возможностей и наделение властью исламских реформаторов будут положительно рассматриваться со стороны широких слоев мусульман, которые не поддерживают радикальные планы исламских экстремистов.

Однако даже если численность экстремистов уменьшится, террористическая угроза скорее всего, сохранится. Стремительное распространение биологического оружия и других смертоносных технологий увеличивает возможности одиночек, не связанных с какими-либо террористическими группировками, проводить крупномасштабные теракты с большим количеством жертв. Несмотря на вероятные технологические прорывы, которые облегчат поиск террористов и их взятие с поличным, тому кто атакует, будет все же проще, чем тому, кто обороняется, поскольку последний должен учитывать самый широкий спектр возможностей. Вероятно, к США и впредь будут обращаться с призывами оказать помощь в улаживании конфликтов, аналогичных палестинскому, корейскому, тайваньскому и кашмирскому, с целью предотвратить их выход из-под контроля, когда нет возможности для мирного урегулирования. Но те сценарии и тенденции, которые мы анализируем в предлагаемом докладе, заставляют задуматься о возможном вкладе новых игроков в обеспечение мировой безопасности, освобождающем США от части возложенного на них бремени.

Усиленное внимание к новым и старым этическим проблемам в течение ближайших 15 лет способно привести к расколу всемирного общественного мнения и бросить вызов мировому лидерству США. В число этих вопросов входят изменения окружающей среды и климата, защита индивидуальной сферы личности, клонирование и биотехнологии, права человека, использование международного права в урегулировании конфликтов и роль межгосударственных институтов. Соединенным Штатам придется бороться с мировым общественным мнением, которое претерпело радикальные изменения со времен окончания холодной войны. Некоторая доля нынешнего антиамериканизма, возможно, отчасти рассеется, по мере того как глобализация будет приобретать все менее прозападный характер. В то же время у молодого поколения вождей – в отличие от периода после Второй мировой войны – нет личных воспоминаний о США как о своих «освободителях». Из этого следует, что они с большей вероятностью, чем их предшественники, будут расходиться во мнениях с Вашингтоном по целому ряду вопросов.

В процессе формирования мирового будущего у США появится много возможностей расширить свои преимущества, в особенности путем формирования нового международного порядка, который объединит разобщенные регионы и примирит несовпадающие интересы.

Мы рассмотрели и изучили различные методики, а также ознакомились с рядом недавних «футурологических» исследований. Помимо встреч с коллегами в Великобритании, Канаде, Австралии и Новой Зеландии с целью узнать их мнение, мы организовали шесть региональных конференций в странах на четырех континентах: по одной в Великобритании, Южной Африке, Сингапуре и Чили и две в Венгрии – чтобы дать возможность высказаться тем зарубежным экспертам из самых разных кругов – научных, деловых, правительственных, неправительственных организаций и прочих учреждений, – которые имеют обоснованные суждения о ключевых факторах перемен и способны осмыслить широкие региональные вопросы. Наши региональные эксперты также внесли существенный вклад в выявление того, что думают о США во внешнем мире. Помимо зарубежных конференций, на которые были приглашены сотни участников из разных стран, мы провели в окрестностях Вашингтона конференцию по проблемам Индии.

Вдобавок к этим дискуссиям проводились конференции и семинары с целью более углубленного рассмотрения конкретно интересующих нас тем, включая новые технологии, изменения характера военных действий, политику религиозной идентичности, проблемы пола, изменение климата и многие другие вопросы. Участники исследовали ключевые тенденции, обрисованные экспертами, а затем предлагали альтернативные сценарии возможного развития этих тенденций в ближайшие 15 лет. Кроме того, нами проводились консультации с многочисленными организациями и отдельными лицами по важным аспектам данного доклада, а также по методикам и подходам к прогнозированию будущего.

Бесценные данные по взаимосвязанным проблемам мы почерпнули из проекта «Миллениум», независимого органа, выполняющего роль советника ООН по стратегиям выполнения программы «Цели развития тысячелетия» (Millenium Development Goals). Кроме того, мы проводили консультации с такими организациями, как группа «Евразия» (Eurasia Group), «Оксфорд Аналитика» (Oxford Analytica), «CEHTPA Текнолоджиз» (CENTRA Technologies) и Стимсоновский центр (Stimson Center).

Мы консультировались с такими исследователями, как Майкл Ф. Оппенгеймер (Michael F. Oppenheimer), президент «Глобальных сценариев» (Global Scenarios), который содействовал организации нескольких наших сессий и помог нам определиться с методиками; Джон Айкенберри (John Ikenberry), профессор из Принстона (в прошлом – из Джорджтауна), на протяжении года с лишним организовавший несколько семинаров при участии экспертов из научных кругов для исследования различных аспектов глобального превосходства США, а также для критического отзыва о предварительных вариантах данного доклада; Энид Шеттл (Enid Schoettle), один из архитекторов «Мировых тенденций-2015»; профессор Барри Б. Хьюз (Barry В. Hughes), аспирантура по международным исследованиям, Денверский университет, чьи статистические работы и варианты сценариев представлены на нашем веб-сайте; Энн Соломон (Anne Solomon), старший советник по технологической политике и директор программы «Биотехнология и публичная политика» при вашингтонском Центре стратегических и международных исследований, организовавшая несколько плодотворных конференций по проблемам науки и техники; Элке Мэтьюз (Elke Matthews), независимый исследователь, который предпринял серьезное изучение открытых источников; Филип Дженкинс (Philip Jenkins), почетный профессор истории и религиозных исследований (университет штата Пенсильвания), автор ценных замечаний о глобальных тенденциях в области религии; Николас Эберстадт (Nicholas Eberstadt), кафедра политэкономии имени Генри Вендта (Henry Wendt) при Американском институте предпринимательства, предоставивший важные данные по демографическим вопросам; и Джеффри Хербст (Jeffrey Herbst), председатель департамента политики Принстонского университета, который существенно помог нам с анализом проблем, касающихся Африки.