В западных странах, а также в странах Азии, Африки, Латинской Америки среди всего массива новостей наибольшим удельным весом стали обладать те, которые распространялись мировыми информационными агентствами – «Ассошиэйтед Пресс», «Франс Пресс», «Рейтер».
В это же время происходят качественные изменения в области информационно-коммуникационных технологий. Как замечает Д. Белл, былое разделение в коммуникациях между телефоном (голос), телевизором (изображение), компьютером (данные, информация), текстом (факсимиле) исчезает и возникает единая сеть телетрансмиссии. Этому комплексному явлению долго подыскивали соответствующее название: «компьюникация» (А. Оттингер) или «телематика», которое вошло в научный оборот после опубликования известного доклада С. Нора и Х. Минк по проблемам информационного общества [Bell, 1989, p. 167].
Несмотря на то, что мир оказался свидетелем информационного взрыва, который объяснялся различными причинами (в частности, он был связан и с тем, что периодическая печать, радио и телевидение обрели массовый характер, а информационные процессы получили возможность стать трансграничными), многие страны и регионы столкнулись с серьезными проблемами в области получения и распространения информации. Это не могло не вызвать чувства обеспокоенности мировой общественности. В обозначенное время появляются такие понятия, как информационный и культурный империализм. Так, одним из проявлений информационного империализма стало стремление ведущих западных государств установить контроль над мировыми потоками информации. Этому немало способствовала концепция свободного потока информации, возникшая после Второй мировой войны. Ее привлекательность заключалась в том, что она противостояла тоталитарным концепциям СМИ. Однако в данном случае информационный поток предполагал лишь одно направление: из центра к периферии.
В 1980 г. на XXI сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО (Белград) был заслушан доклад Комиссии Макбрайда – ирландского политического деятеля, правозащитника, лауреата Нобелевской премии мира (1974 г). Этот документ был опубликован под названием «Много голосов – один мир». В нем была представлена развернутая информационно-коммуникационная картина планеты в 1970-е гг. Эксперты, которые участвовали в работе Комиссии, выявили наличие существенного дисбаланса в международных потоках информации, а также «информационного голода», характерного для стран и регионов «третьего мира».
В Докладе был сделан акцент на задачах, стоящих перед мировым сообществом в информационно-коммуникационной сфере:
• преодоление информационного неравенства, а также препятствий на пути реализации свободного и более сбалансированного потока информации;
• устранение негативных последствий монополизации в сфере СМИ;
• обеспечение свободы прессы и плюрализма источников и каналов информации;
• поддержка развитыми государствами стремления развивающихся стран формировать и развивать собственные информационно-коммуникационные инфраструктуры и вести подготовку квалифицированных кадров, способных работать на современном уровне;
• уважение к культурной идентичности всех народов;
• признание права всех наций на информирование мировой общественности о своих интересах, чаяниях, социальных и культурных ценностях.
Комиссия пришла к выводу о необходимости осуществления обмена информацией на основе принципов суверенитета, равенства, невмешательства во внутренние дела других государств.
Доклад Макбрайда продолжал интересовать мировую общественность и двадцать лет спустя – на рубеже тысячелетий, когда воплощение в жизнь концепций информационного общества придало информационно-коммуникационным процессам новые черты. Вопрос о том, как добиться подлинного многоголосья в условиях глобализации, не утратил своей актуальности. Петербургский профессор С. А. Михайлов отметил: «В связи с нарождающейся эрой мультимедиа ЮНЕСКО предоставляет международному сообществу арену, где могут быть опробованы возможности и действенность новых средств коммуникации и новых информационных технологий» [Михайлов, 2002б].
В 1999 г. увидела свет коллективная монография «К справедливости в глобальной коммуникации: Макбрайд сегодня». По словам известного финского ученого К. Норденстренга, перспективы глобального информационного общества не только не поставили крест на дебатах о Новом мировом информационном порядке, но и вдохнули в них новую жизнь: «Терминология и риторика меняются, но суть проблемы в значительной степени останется неизменной и будет дополнена новыми компонентами технологического и социального характера. Будущее, формирующееся в условиях возрастающей сверхконцентрации массмедиа – с одной стороны и культурной балканизации – с другой, прекрасно отражено в названии первой публикации материалов круглого стола Макбрайда: "Мало голосов – много миров"» [Nordenstreng, 1999, p. 263].
Чтобы в XXI в. не повторился виток истории, который назывался культурой безмолвствующего большинства, ученые рекомендовали исходить из того, что множественность голосов в глобальном информационном концерте требует плюрализма доступа к массмедиа. М. Тегранян писал, что существующие системы контроля над СМИ (государственная, коммерческая, общественная) не могут сами по себе – каждая в отдельности – обеспечить реализацию подобного плюрализма. Он ратовал не только за продолжение диалога «Север – Юг» применительно к вопросам международных информационных обменов, но и за развертывание полилога между всеми участниками международных отношений. Большие надежды автор возлагал на международные неправительственные организации (МНПО), выражающие, по его мысли, многообразие сегодняшнего мира. Новый мировой информационно-коммуникационный порядок (НМИКП), по М. Теграняну, может быть определен как «сеть информационных сетей» между структурами, формирующими гражданское общество на глобальном уровне, как мост, перекинутый от государственных акторов к негосударственным, от периферии к центру в целях борьбы с насилием и нищетой» [Tehranian, 1999, p. 23–63].
Закономерен резонанс, вызванный в научных кругах тридцатилетней годовщиной обсуждения Доклада Макбрайда. В качестве примера приведем международный коллоквиум, посвященный вопросам взаимосвязи коммуникации и социальных изменений в Африке, который прошел в Гренобле под названием «30 лет после Доклада Макбрайда». Среди публикаций коллоквиума обращает на себя внимание выступление К. Норденстренга. Реконструируя историю «великого спора» в области массмедиа, исследователь выявляет особенности его современного протекания. Как считает К. Норденстренг, новый, пятый этап дебатов включает в себя последние двадцать лет (1991–2010 гг.), и ключевым в его характеристике является понятие глобализации.
Эволюция представлений о настоящем и будущем «независимых и плюралистичных медиа» была связана с проведением круглых столов Макбрайда, организацией региональных конференций ЮНЕСКО, с работой Всемирной комиссии по культуре и развитию (ООН) и Всемирного саммита по информационному обществу (Женева, 2003; Тунис, 2005). К. Норденстренг напоминает, что сам термин «новый мировой информационный порядок» фактически вышел из употребления, однако содержание этого понятия в основном сохранилось. Его неизбежная современная модификация связана с изменениями в социальной и технологической сферах. При рассмотрении бюджета различных подразделений ЮНЕСКО, в том числе сектора информации и коммуникации, организация исходила из двух важнейших принципов – обеспечение свободы слова и информации и создание возможностей для всеобщего доступа к знаниям и информации.
Таким образом, Доклад Комиссии Ш. Макбрайда о последствиях неравномерности в обмене информацией актуален и в условиях изменения геополитической карты мира. Время подтвердило значимость Доклада Макбрайда не только как исторического свидетельства, позволившего глубже понять время, обусловившее его появление, но и как своего рода прогноз развития информационных процессов в современном мире. Интенсивное развитие новых информационных и телекоммуникационных технологий придает принципиально новое качество трансграничному информационному обмену и становится движущей силой экономических, социальных изменений в мире.
И сегодня наблюдается увеличение и без того значительного технологического разрыва между развитыми странами и остальным миром, что является главным барьером на пути становления глобального информационного общества. Кроме того, сохраняются проблемы этнических, религиозных и идеологических различий людей, поскольку «формирование геополитического пространства обусловлено не только строго объективными условиями и факторами (размер территории государств, особенности их географического положения, природно-ресурсный, демографический, экологический, военный потенциалы и т. д.), но и состоянием духа народов и наций, населяющих пространство определенных государств» [Колосов, Мироненко, 2001, с. 11].
Многое из событий последней трети XX в. стало достоянием истории. Но некоторые тенденции, набравшие силу во второй половине прошлого столетия, на современном витке их развития обрели новое наполнение. Несмотря на то, что содержание процесса, получившего название информационной революции, изучено еще далеко не в полной степени, уже сегодня можно утверждать, что взаимодействие и взаимозависимость в информационном поле будут иметь как положительные, так и отрицательные эффекты. Современные информационно-коммуникативные системы (сети) не только демонстрируют дополнительные возможности для межкультурного общения (географические препятствия и межгосударственные границы отступают; пространство и время сжимаются, а люди и народы сближаются), но настоятельно требуют модернизации действующих цивилизационных институтов.
Компьютеризация, охватившая весь мир, создала предпосылки установления нового вида «колониальной зависимости», когда информация о рынках и спросе, новых технологиях и техническом прогрессе, основных политических и экономических тенденциях станет механизмом, с помощью которого мир будет не только контролироваться, но и управляться «информационными империями». Глобализация информационного пространства «породила целый ряд последствий, связанных с модернизацией стратегии мирового сообщества по ее распространению. Если новый международный порядок предполагал определенное противодействие международным пресс-монополиям на территории отдельно взятой страны, то ныне это осуществить чрезвычайно трудно технически, поскольку спутниковое телевидение, радио, Интернет и другие новейшие технологии позволяют оказывать информационное воздействие на реципиентов независимо от их удаленности от источника распространения информации» [Михайлов, 2002а, с. 92].
Факты подтверждают, что сегодня наиболее активно развиваются транснациональные корпорации, связанные с информационной индустрией: «Их появление обусловлено формированием глобального информационного общества, а деятельность – спецификой информационного рынка. Можно также отметить, что существует и обратная связь – появление информационных ТНК позволяет говорить о формировании информационного общества» [Байчик, 2005, с. 9]. ТНК сегодня рассматриваются в качестве основного сегмента мирового информационного пространства.
Примечательно, что владельцы «старых» медиа (прессы, радио и телевидения) стремятся поставить под свой контроль и сетевые структуры. Например, Руперт Мердок считает, что время работает против издателей газет. Он заявил: «Если мы не проснемся и не обратим внимание на перемены, которые существенно отличаются от того, что было пять или шесть лет назад, наша отрасль опустится до положения аутсайдеров». По его мнению, газетчики должны достойно представлять свои издания в Интернете: «Люди традиционно начинают день с чашки кофе и газеты. В будущем, я надеюсь, они будут начинать день в Сети – с кофе и нашего веб-сайта» [Заугольных, 2005].
Мало того, что Мердок заявил о намерении сделать платными всю онлайновую информацию своих новостных газет и телеканалов, в 2009 г. он посягнул на авторитет Google, назвав его «цифровым вампиром», поскольку в «Сети слишком много желающих получить прибыль от рекламы и слишком мало рекламодателей» [Карпов, 2009].
Представители школы коммуникативистики, изучая феномен информационного глобализма, говорят о наличии новой планетарной структуры – информосферы. Она обладает огромным потенциалом интеллектуальной энергии, который призван служить самосохранению цивилизации. Одновременно исследователи предупреждают, что эти резервы могут быть использованы против человека и человечества, если окажутся «под прессом беспредельной власти информационного монополизма» [Андреев, 2005, с. 7].
Таким образом, выделены те структуры, которые играют важную роль в формировании информационных потоков, циркулирующих в современном мире. С активностью этих структур соотносится ряд мировых тенденций развития массмедиа, в частности монополизация. Эффекты деятельности ТНК в области информации и коммуникации весьма противоречивы.
На рубеже XXI в. ведущее положение на мировом информационном рынке занимали шесть медиаконцернов: «АОЛ Тайм Уорнер», «Уолт Дисней», «Бертельсман», «Ньюс Корпорэйшн», «Дженерал Электрик + Эн-Би-Си +Си-Эн-Би-Си», «Майкрософт». По мнению специалистов, нынче очень сложно определить национальную принадлежность той или иной корпорации с рассредоточенным интернациональным капиталом. Опыт европейской интеграции заставил задуматься и о том, что глобализация информационного пространства подрывает основы регулирования деятельности СМИ на национальном уровне.
Сегодня та «невидимая рука рынка», о которой говорил Адам Смит, ассоциируется с деятельностью крупнейших медиаконцернов, в том числе транснациональных корпораций (ТНК). ТНК выступают в качестве одного из ведущих акторов и внутренней, и мировой политики, во многом определяя особенности политической структуры современного мира и конфигурацию глобального информационного пространства. Масштабы их роста, ставшего особенно заметным во второй половине прошлого столетия, не уменьшаются и сейчас. Подавляющая часть ТНК (около 90 %) приходится на развитые страны северного полушария. Активность транснациональных корпораций на внутренней и международной аренах носит своеобразный характер. Они способны участвовать в предотвращении конфликтов и в их разжигании, вести посредническую деятельность и одновременно углублять пропасть между богатством и бедностью на нашей планете. Иначе говоря, усиливается их роль в мировой политике и международных отношениях.
При определении мирополитического статуса СМИ предлагается учитывать следующие факторы:
• международные СМИ связаны между собой функционирующей в трансграничном масштабе системой информационного обмена, а также технологиями, кадрами и единым набором корпоративных ценностей;
• новостные структуры ориентируются на рынки, где формируются не только механизмы спроса и предложения на информацию, но и каналы передачи различного рода зашифрованных посланий политического характера;
• современная «информационная машина» создает и глобальную аудиторию, медиа-сообщество и экспертное сообщество, игнорировать которые уже невозможно;
• международным СМИ присуще неравенство, поскольку оперировать потоками международной информации способны только сильнейшие игроки;
• не все средства информации могут стать акторами, которые оказывают воздействие на мировые политические процессы.
При оценке акторности СМИ на мировом уровне, по мнению московского ученого О. В. Зегонова, следует учитывать «во-первых, их промежуточное положение в системе транснациональных политических коммуникаций, то есть между национальным и наднациональным уровнями; во-вторых, их системную взаимосвязь; в-третьих, наличие устойчивых связей с конкретными акторами, действующими на всех уровнях политических процессов, и их взаимной заинтересованности. Акторов при этом отличает организованная деятельность, проводимая на системной и систематической основе во взаимодействии с другими игроками, а ключевой мотив этой деятельности может заключаться в повышении уровня взаимодействий. Потенциал влияния акторов может напрямую зависеть от уровня организации, установленной между его составными элементами (например, профессиональные и информационные каналы связи между СМИ). Здесь сила целого зависит от возможностей конкретных составных частей» [Зегонов, 2007, с. 149].