Не случайно вожделенные взоры Америки прикованы к России. И сколько бы не писали в американской печати о том, что США намерены купить Сибирь за 2-3 триллиона долларов, покупаться будут не территории, а сырье, энергоресурсы. Время покупок Аляски прошло. По крайней мере, пока у России есть ядерное оружие, покупать территории бессмысленно и опасно.
В век информации территории захватываются не обязательно прямым вторжением военной силы. Тем более, сегодня американцы уже не считают российскую армию серьезным соперником. Это следует из Стратегии национальной безопасности США: «Наша страна (США) не имеет себе равных по военным возможностям». Сегодня американцы для завоевания территорий и сырья все чаще прибегают к информационному оружию, которое может не только закабалять или убивать, но и выращивать нужные США «террористические государства» или стравливать государство с государством.
Недавно развал СССР отвечал интересам США. Сегодня их интересам отвечает поддержание дезинтеграции на бывшей территории СССР, расчленение России, продвижение НАТО, уничтожение оборонно-промышленного комплекса, уничтожение научно-технологической инфраструктуры и вытеснение с рынков сбыта. Американцы не понимают того факта, что утрата Россией статуса великой державы приведет весь мир к переделу сфер влияния и собственности, и Америка в этом переделе не обязательно сумеет выжить и стать гегемоном. Зато американцы понимают, что ослабление России идет через разрушение духовных исторических ценностей, дезориентацию общественного сознания и потерю патриотизма.
Американские политики никогда, видимо, не читали Л. Гумилева, который смотрел в будущее и предупреждал: «Общечеловеческая культура, одинаковая дня всех народов, невозможна, поскольку все этносы имеют разный вмещающий ландшафт и различное прошлое, формирующее настоящее как во времени, так и в пространстве».
Борьба против России всегда для США была борьбой за утверждение «общечеловеческих ценностей». И при президенте Буше, и при Клинтоне эта борьба оставалась неизменной. В 80-е годы Рейган санкционировал создание лагерей подготовки боевиков на территории Пакистана, поставлял им современное оружие с одной целью – «вышибить СССР из Афганистана». Тогда американцы официально вложили в войну моджахедов против Кабула и СССР более 3 миллиардов долларов.
Таким же образом США завоевывают свои американские интересы в других регионах: способствуют созданию радикальных исламских центров, продают оружие Ирану и никарагуанским тергруппам «контрас», поддерживают террористические организации в Северной Африке, Боснии, Кашмире, на Ближнем Востоке. Когда война вспыхнула в Таджикистане, а затем и в Чечне, американские политики и здесь искали свои интересы.
Одна из важных задач подразделений США по информационной войне – умелое поддержание сепаратизма. Американцы, видимо, забыли, что Америка была захвачена силой, что когда южные штаты США отделились от северных, то началась война, и Авраам Линкольн вернул их обратно силой. Не особо заметны сегодня и подстрекательства Америки к обострению межнациональных отношений в Англии (проблема Ольстера), во Франции (проблема Корсики), в Канаде (проблема Квебека). По стоило рухнуть Советскому Союзу, как Г. Киссинджер и 3. Бжезинский заявили о необходимости приложения усилий по усугублению сепаратизма республик бывшего СССР. Интересы России стали ущемляться Америкой открыто, грубо, а порой они даже подменялись американскими. Заявления о продвижении НАТО стали способствовать созданию нового железного занавеса между Россией и США. А когда началась война в Чечне, то американцы выступили против применения федеральным центром России войск. Шестилетняя гражданская война в Америке унесла убитыми только военных более 600 тысяч. Тогда никто не кричал о том, что следует прекратить войну и кровопролитие, а «Югу» дать возможность жить независимо. Никто из американцев и сейчас, при свободе слова, не заикнется об отсоединении штата Техас, либо о том, что одну треть США надо вернуть завоеванной Мексике… За нарушение целостности территории в США привлекут к суду. А в России и американцы, и прозападные кремлевские политики с подручными журналистами вели информационную войну за отсоединение Чечни от России. Хорошо, что это не увенчалось окончательной и полной победой, ибо способствовало бы ускоренному расчленению России.
В одном из американских учебников по истории есть такие слова о сепаратизме: «Если бы США оказались расколоты надвое, мы бы теперь имели два слабых государства типа латиноамериканских и не смогли бы противостоять коммунистической угрозе со стороны могучего СССР». Эти слова и объясняют политику США по поддержанию сепаратизма в России и дальнейшей дезинтеграции СНГ. Вот почему идеологи мирового порядка приветствовали, когда Грузия отделялась от СССР – это была, по их мнению, – освободительная война. А когда Абхазия или Южная Осетия стали отделяться от Грузии, то эти идеологи заговорили о сепаратизме и стали помогать Грузии. Такая же политика двойных стандартов проводится на оккупированных Израилем арабских территориях, в странах бывшей Югославии. И, благодаря информационной войне, Америка предстает перед другими странами объективно мыслящей и справедливо разрешающей конфликты. На деле же Америка устраивает миру информационную блокаду и отстаивает чисто свои американские интересы.
Если бы Россия была Америкой либо отстаивала свои интересы, как Америка, то она бы поступила так, как изрекает воинствующий В. Жириновский: «Уберите 201-ю дивизию из Душанбе – талибы-неталибы вырежут пол-Таджикистана. В 1992 году они по плану должны были вырезать полтора миллиона таджиков, успели – 300 тысяч… Когда сегодня талибы идут на северный Афганистан, надо их поддержать, чтобы они его захватили… Они войдут в Таджикистан – вырежут половину населения, пойдут на Узбекистан – вырежут половину Узбекистана и, окровавленные, остановятся. Иран войдет в Туркмению и там будет кровопролитие. Лезгинам надо помочь создать Лезгистан. Армянам и курдам – помочь против Турции. Когда столкнутся сотни народов за пределами России, миллионы погибнут, – этот кровавый мешок заставит одуматься Запад и прекратить антирусскую кампанию».
Есть и в Америке некоторые политики, которые хотят заставить одуматься властьимущих. «Запад должен меньше изображать из себя миссионера и прекратить стараться делать из России собственное повторение», – говорит профессор США Стивен Коэн. А затем и более строго добавляет: «Мы должны воздержаться от непродуманных высказываний, оценок, поступков и дать возможность России самой оценить свое прошлое и определить будущее. Нам пора прекратить указывать России, что ей нужно делать».
Стивен Коэн прав – иностранные специалисты не знают Россию. Но таких коэнов единицы. А иностранных специалистов, желающих покомандовать экономикой России, много. Еще больше идеологов нового мирового порядка, желающих побыстрее прибрать Россию к своим рукам.
Уступки и поражения внешней политики
Еще при Президенте СССР М. Горбачеве внешняя политика нашей, некогда великой, державы способствовала потере всех своих международных позиций. Биполярная структура рухнула, подмяв под себя Восточную Европу и спровоцировав развал СССР. Именно политики горбачевской формации и агенты влияния признали первыми приоритет «общечеловеческих ценностей» и стали стремиться к «бесконфликтности» в отношениях с Америкой и Западом. С бывшими странами-союзниками обрывались и политические, и, главное – экономические связи. Л преднамеренное коленопреклоненное положение России перед Западом дало повод Америке и ее союзникам говорить с Россией жестким языком.
Прежде, чем добиться от России внешнеполитических и внешнеэкономических уступок, американцы пустили в ход информационное оружие. По всем каналам средств массовой информации Советский Союз выглядел империей зла. Российских политиков и дипломатов все чаще стали склонять к частным визитам за рубеж, показывать там преимущества потребительского рая и одаривать дорогими подарками-взятками.
В условиях информационной блокады советским людям внушались мысли, что они живут в тоталитарном государстве, что ради утверждения «общечеловеческих ценностей» Советский Союз должен выйти из Восточной Европы и дать согласие на объединение Германии, что стремление к суверенизации Прибалтики и других стран СССР есть борьба за свободу и независимость этих маленьких республик, некогда, якобы, завоеванных Россией. Информационного отпора, естественно, не последовало. Политики-патриоты были отстранены от телевидения. Некому было раскрыть тайны американской дипломатии и сказать проамерикански настроенным политикам в Кремле, что американцы, например, ради тех же «общечеловеческих ценностей» не собираются отдавать захваченные у Мексики территории. Вместо этого по российским телеканалам вдруг слышится голос издалека о том, что Япония претендует на российские Южные Курилы.
Так началась политика уступок и предательств национальных интересов России.
Одним из первых крупных поражений внешнеэкономического ведомства и политиков России был скоропалительный, ущербный и унизительный договор с Германией. В результате его подписания мы должны были вывести наши войска из Германии в течение 4 лет, предоставить ей суверенитет, а взамен не получить никаких материальных и политических гарантий нашей безопасности. При обсуждении военно-стратегических задач по обеспечению безопасности России наши политики умудрились договориться лишь устно, поверив в обещания США и Запада о ликвидации Варшавского договора и о непродвижении НАТО на Восток, об ускорении объединения Германии и о необязательности ратификации данного договора. Руководство России должно было получить письменные, юридические гарантии непродвижения НАТО на Восток и политические и экономические выгоды после предоставления Германии полного суверенитета. К сожалению, ничего этого не было сделано, и позиция МИДа по «доверию к партнеру по переговорам» обернулась и для СССР, и для России, тем более, огромной трагедией.
Нельзя было верить США, что они откажутся от установления мирового порядка и продвижения НАТО на Восток. Нельзя было доверять словам Германии о нейтралитете и помощи, ибо она уже не выполнила в свое время всех пунктов Постдамских соглашений: не распустила вооруженные силы, не ликвидировала военную промышленность.
Российские специалисты подсчитали: от ускоренного 4-летнего срока вывода наших войск получили убытки, как минимум, в 11 миллиардов марок и упустим выгоду в 150 миллиардов марок.
Еще более унизительным был сам вывод наших солдат, который давил на них с морально-психологической стороны, ведь им в спину раздавались крики: «Оккупанты». И наше телевидение устами журналиста Кондратьева вещало на всю страну о том, какая прекрасная страна Германия, и замалчивало то, как негативно относятся там к нашему народу. А надо бы напомнить и немцам и всем миру, да и нашим прозападным политикам, о том, кто спас Европу от фашизма. Следовало напомнить, как в 1954 году мы добровольно отказались от получения репараций. И тогда, и сегодня Россия оставила немцам (в ущерб себе) заводы, дома, помещения, стоимость которых – миллиарды долларов.
Что узнал российский телезритель о договоре, репарации, убытках и унижениях?! Да, конечно, ничего. До него доводили не факты и аргументы об интересах России, а факты и аргументы в защиту германских интересов и «общечеловеческих ценностей».
1 июня 1990 года в Вашингтоне между СССР и США было подписано Соглашение о линии разграничения морских пространств. Оно стало возможным благодаря договоренностям Шеварнадзе-Беккера во время визита Горбачева в Вашингтон. По мнению наших специалистов, процесс разработки и заключения Соглашения имеет много общего с тем, как готовился Договор о продаже в 1867 году Аляски и тихоокеанских островов.
Американцы заплатили тогда России смехотворную сумму – 7,2 миллиона долларов, что равнялось годовому бюджету русского флота. Между тем, после продажи американцы на этом полуострове нашли и добыли столько золота, что цена его превысила в две с половиной тысячи раз сумму, уплаченную за полуостров со льдами. Соглашение 1990 года утверждает линии разграничения в Беринговом море, согласно которым мы теряем, как минимум, 51 тысячу квадратных километров, то есть площадь в три Кувейта. Российская сторона, как уже повелось, не ратифицировала до сих пор это Соглашение. И понятно почему. А сенат США ратифицировал соглашение 16 сентября 1991 года подавляющим большинством.
Российские средства массовой информации скрыли от народа данное Соглашение, потому что оно ущемляло экономические, и особо рыболовные интересы России. А вот газета «Вашингтон пост» писала 17 сентября 1991 года побеждающе: «В защиту договора Государственный департамент сказал, что 70 процентов территории Берингова моря будет находиться под юрисдикцией США и даст стране на 13 200 кв. морских миль больше пространства чем, если бы линия была проведена на равном расстоянии между побережьями».
С точки зрения интересов России это уже были не просто уступки нашего МИДа и кремлевских прозападных политиков, а очевидное преступление. Геологи подсчитывают убытки от потери 40 000 квадратных километров континентального шельфа с богатыми месторождениями нефти и газа (бассейны Нортон и Наваринский), а дальневосточные рыбаки от сокращения годового промысла рыбы на 150 тысяч тонн. Политологи называют Соглашение «второй Аляской», при этом пытаются разгадать тайные секреты наших дипломатов: те, мол, хотели разрядки в американских отношениях, взамен предлагались участки в соседнем Чукотском море (правда, там нет ни рыбы, ни нефти), обещались квоты на вылов рыбы в других районах. Но вскоре про обещания Америка забыла. А россияне так ничего и не узнали ни про уступки, ни про убытки. Тележурналисты в это время набрали в рот воды.
Прошли годы. Кремлевские политики не собираются давать ответа на вопрос: отвечает ли Соглашение долгосрочным национальным экономическим и политическим интересам России? Молчат и дипломаты: а стоило ли идти на это Соглашение ради улучшения отношений с США, тем более делая уступки в одностороннем порядке, а США этого так и не оценили? С. Карев, заведующий отделом Международного-правового управления МИД СССР признал: «Континентального шельфа за пределами экономических зон мы получили на 60 тысяч квадратных километров меньше, нежели при применении срединной линии». Телевидение, как главный современный информатор населения, опять молчит.
Лишь в 1997 году в «Российской газете» заместитель председателя Госкомрыболовства России В. Зиланов дал свою оценку соглашению: «За период 1981 по 1996 год российские рыбаки потеряли промысловый участок площадью более 20 тысяч кв. км, где ежегодно можно добывать не менее 150 тысяч тонн рыбы. Итого: за 16 лет потери составили 2,4 миллиона тонн стоимостью свыше 1,3 миллиарда долларов США. Кроме того, российские рыбаки потеряли промысловый участок своей 200-мильной зоны площадью более 7 тысяч кв. км, а также часть глубоководных участков промысла континентального шельфа в открытой части Берингова моря, где не исключено обнаружение в будущем запасов сидячих живых видов биоресурсов (крабов, моллюсков и т. д.). Поистине приходишь к выводу, что Горбачев-Шеварнадзе, благословив и подписав данное соглашение, спешно введя его во временное действие, вероятно, решили занести в «общечеловеческие ценности» наш участок моря, богатый рыбой, и подарить его американцам».
О биоресурсах Берингова моря наши россияне ничего не знают. Как не знали в свое время о лососях Аляски. Между тем, суточный улов только одних лососевых в реках Аляски оценивается в ту же сумму, за которую была продана Аляска – в 7,2 миллиона долларов. Может, потому так усердно молчат средства массовой информации, что, узнав об истинной цене уступок Америке, россияне вынесут оценку и работе политических соглашателей.
После развала Советского Союза политику уступок переняло уже внешнеполитическое ведомство Российской Федерации. Особенно отличился на этом поприще Министр иностранных дел РФ А. Козырев. Он проводил однозначно ясную политику: Россия – партнер США и притом – младший, она должна следовать в фарватере Запада, перенимать их образ жизни. За разговорами о вступлении в мировой рынок Россия стала терять свои рынки и давних преданных союзников. Именно благодаря уступнической политике Козырева мы предали своих друзей. Именно сам Козырев проводил линию на дистанцирование от неприсоединившихся стран третьего мира, в том числе таких, как Куба, КНДР, Вьетнам.