В январе 2015 г. евродепутат Амьяд Башир (Amjad Bashir) вышел из созданной UKIP фракции и перешёл к Консерваторам[189].
В 2004 г. партия насчитывала 20 тыс. членов, а в 2014 г. – более 40 тыс.[190]
«Средний избиратель UKIP – это вовсе не обязательно еврофоб или человек протестного склада характера. Напротив, избиратели разделяют чистый и понятный набор мнений, совмещая глубокий евроскептицизм с устоявшимися взглядами на иммиграцию, национальную идентичность и изменения, происходящие в британском обществе. Конфликт между избирателями UKIP и политическим мейнстримом отражает глубоко укоренённые различия в образе мыслей избирателей разного общественного статуса. Те, кто ведёт или входит в три мейнстримовые партии (Консерваторы, Лейбористы, Либерал-демократы), – выходцы из высокообразованного и социально-либерально среднего класса, которым комфортно в этнически – и культурно-разнообразном, стремящемуся к переменам обществу. Те же, кто ведёт, входит или голосует за UKIP, обычно старше, менее образованы, не чувствуют себя ни экономически защищёнными, ни достаточно хорошо представленными в органах власти, им некомфортно в «новой» Британии, которую они воспринимают как чуждую и пугающую», – пишут политологи Роберт Форд (Robert Ford) и Мэтью Гудвин (Matthew Goodwin).
99,6 % избирателей UKIP – белые. Этнические меньшинства избегают партию. Из нехристианских деноминаций сравнительно высокой поддержкой партия пользуется у иудеев, буддистов и атеистов, мусульмане же практически не голосуют за евроскептиков[191].
Рабочий класс составляет 42 % электората UKIP, что даже выше, чем у Лейбористов. UKIP считается партией, куда со временем переходят разочаровавшиеся Консерваторы и Лейбористы.
Сведения о том, похож ли социальный портрет избирателей UKIP на портрет симпатизантов радикальных националистических партий, в частности Британской национальной партии, разнятся.
Согласно соцопросу декабря 2014 г., Фарадж оказался самым непопулярным кандидатом среди молодёжи в возрасте 17–22 лет[192]. Зная это, Фарадж во время предвыборных дебатов 2015 г. и дебатов перед референдумом по выходу Великобритании из ЕС много апеллировал именно к молодёжи и её проблемам.
Найджел Фарадж поддерживает политические контакты с американскими консерваторами[193], при этом его отношения с Марин Ле Пен и французским «Национальным фронтом», парадоксальным образом, весьма конфликтны[194],[195]. UKIP и «Национальный фронт» на уровне Европейского парламента периодически обвиняют друг друга в «грязных трюках», «врождённом антисемитизме» или политических контактах «не с теми» партиями. Как сообщил автору данной книги один из давних сотрудников, ныне в отставке, аппарата UKIP в Европарламенте, одной из причин нежелания Фараджа объединяться с «Национальным фронтом» являются возможные ассоциации в СМИ и общественном мнении Великобритании французских националистов с имеющим крайне негативную репутацию (расизм, ксенофобия, связи со скинхед-субкультурой) британским «Национальным фронтом».
К ноябрю 2015 г. в мейнстримовых СМИ стала появляться информация о том, что у UKIP наметился резкий отток членов партии, а сама партия ввиду снижения финансирования должна была сократить число оплачиваемых сотрудников аппарата[196]. Первое связывают с решением Фараджа покинуть пост лидера UKIP и быстрой отменой данного решения, второе – с тем, что главный на тот момент донор партии Аарон Бэнкс (Aaron Banks) к осени 2015 г. был более заинтересован в финансировании общественной, независимой кампании по выходу Великобритании из ЕС[197],[198].
«Что вызывает во мне гнев, когда я думаю о событиях в Париже, – прокомментировал Фарадж серию терактов, совершённых исламистами во французской столице 13 ноября 2015 г., – так это то, что они были абсолютно предсказуемы. Я думаю, что мы подошли к той черте, когда следует признаться самим себе, что массовая иммиграция и мультикультурализм в Британии, Франции и большей части остальной Европы оказались полным провалом». Лидер UKIP также добавил, что большая проблема существует в «двойной лояльности» части британских мусульман, которые, с одной стороны, встроены в британское общество, а, с другой, поддерживают ту идеологию, которая стоит за французскими терактами. Данное заявление вызвало множество протестов со стороны либерал-демократов, лейбористов и «зелёных»[199].
Фарадж также заявил в связи с терактами, что у премьер-министра Кэмерона нет чёткой стратегии в отношении Сирии. «Бомбим мы Сирию или нет, но угроза по-прежнему рядом с нами – на улицах Лондона», – сказал лидер UKIP, намекая на радикальных исламистов, имеющих британское гражданство. Он также предложил перестать «демонизировать» российского президента Владимира Путина, который, по мнению Фараджа, «объективно» стоит на стороне мира и порядка в сирийском конфликте[200].
Заместитель лидера UKIP Пол Натталл (Paul Nuttall) также заявил, что все цивилизованные нации мира должны объединиться в борьбе с растущим «раком» исламского терроризма, который является «большей опасностью, чем нацистская Германия». «Если мы хотим вырезать этот рак по всему миру, мы должны объединиться – и британцы, и русские, и американцы, и китайцы, и индийцы, и да, некоторые мусульманские государства тоже», – сказал Натталл. Вместе с тем он выразил недовольство поддержкой британским руководством ряда радикальных оппозиционных групп в Сирии, включая Фронт Ан-Нусра[201].
В конце 2015 г. на уровне руководства Евросоюза стали раздаваться голоса о необходимости предоставить гражданам Турции безвизовый режим с Евросоюзом, а самой Турции – ряд финансовых субсидий взамен на то, что Анкара не будет пропускать новых беженцев и экономических мигрантов, которые через её территорию проникают в Грецию и дальше на север Европы. «Турки используют вашу собственную слабость и пытаются вас шантажировать, – написал Фарадж в открытом письме немецкому канцлеру Ангеле Меркель. – Они не только хотят получить три миллиарда евро в этом году, они хотят получать эту сумму ежегодно. При этом они не дают никаких гарантий, что действительно будут останавливать мигрантов или принимать обратно тех, кто уже оказался в ЕС»[202].
Найджел Фарадж неоднократно получал угрозы в свой адрес, а также подвергался покушениям[203]. Одно из таких покушений произошло в конце декабря 2015 г., когда гайки на колёсах его автомобиля, на котором он регулярно ездил из Лондона на заседания Европарламента, оказались кем-то сознательно ослаблены. Это привело к отпадению колеса на оживлённой трассе близ бельгийского Дюнкерка. Лидер UKIP, направив потерявшую управление машину в кювет, чудом остался жив[204]. Виновники автокатастрофы найдены не были.
В новогоднюю ночь 2016 г. в центре немецкого Кёльна группы из нескольких сотен (по другим данным – более тысячи[205]) мигрантов из мусульманских стран массово нападали на празднующих женщин, грабили, совершали сексуальные домогательства, включая изнасилования. В общей сложности в полицию было подано 379 заявлений о нападениях. При этом 40 % потерпевших заявили о совершенных против них преступлениях сексуального характера[206].
«События в Кёльне крайне шокируют, если только вы не провели последние 17 лет, работая в Брюсселе. К сожалению, здесь в некоторых районах женщины также подвергаются нападениям подобного рода, – написал Фарадж 8 января. – Так, мою ассистентку неоднократно называли «сучкой» и требовали, чтобы она прикрыла голову платком».
«На самом деле проблема очень простая: если вы пускаете в свою страну огромное количество молодых мужчин-мигрантов, выходцев из культур, где к женщинам относятся совсем иначе, чем у нас, то чего же вы ожидаете?», – спрашивает лидер UKIP далее.
«Шокирующие сцены в Кельне – это вовсе не что-то, что случилось далеко и нас не касается. Даже если у этих мужчин ещё нет паспортов Евросоюза, скоро они ими обзаведутся. И тогда они спокойно смогут приехать Великобританию, – предупреждает своих сограждан Фарадж. – Предстоящий референдум о выходе страны из ЕС на самом деле будет именно об этом – о контроле границ, о национальной идентичности и безопасности. Мы как страна и как континент находимся на перекрёстке. Для блага нашего народа и страны мы должны выйти из Евросоюза и начать отстаивать наше иудео-христианское наследие»[207].
Позже Фарадж заявил, что, если его страна не выйдет из ЕС, события, подобные кёльнским, могут произойти и в Великобритании[208].
Согласно соцопросам[209], в январе 2016 г. 54 % определившихся британцев хотели, чтобы их страна осталась в ЕС, и 46 % выступили за выход из союза.
Несмотря на жёсткую антииммигрантскую риторику, UKIP на протяжении всей своей истории старается поддерживать респектабельный имидж и дистанцироваться от более радикальных, с их точки зрения, партий и групп. Так, 14 января из UKIP была исключена Энн Мари Уотерс (Anne Marie Waters), бывшая тогда кандидатом в ассамблею Лондона, за то, что согласилась возглавить британское отделение скандально известной сетевой общеевропейской структуры PEGIDA (Patriotische Europaer gegen die Islamisierung des Abendlandes, Европейские патриоты против исламизации Запада)[210].
20 февраля премьер-министр Кэмерон заявил, что кабинет министров Великобритании назначает дату проведения референдума о членстве страны в Евросоюзе на 23 июня 2016 г. Кэмерон отметил, что правительство будет отстаивать и пропагандировать сохранение членства Великобритании в ЕС. Премьер-министр, в частности, заявил, что выход из ЕС «будет угрожать нашей экономической и государственной безопасности». «Приближается дата одного из самых значительных решений в жизни нашего поколения… Оно определит будущее нашей страны и будущее наших детей, – сказал он. – Я не приверженец Брюсселя. Я люблю Великобританию. Я первый скажу, что Евросоюз несовершенен, и я верю, что наша страна сможет прожить без единой Европы. Вопрос не в этом. Вопрос в том, что мы будем богаче, защищённее и сильнее в составе ЕС»[211].
В конце апреля 2016 г. Великобританию посетил американский президент Барак Обама. Основной целью его визита было убедить британскую элиту и общество в необходимости сохранения страны в Евросоюзе. «Сильная Европа не является угрозой для глобального лидерства Великобритании. США видят, как ваш весомый голос в Европе обеспечивает Лондону сильную позицию в мире, а также сохраняет ЕС открытым, заинтересованным в поддержании контактов с другими странами и тесно связанным со своими союзниками по другую сторону Атлантики, – заявил Обама. – В этом сложном, взаимосвязанном мире все страны сталкиваются с проблемами миграции, экономическим неравенством, угрозами терроризма и изменением климата. Великобритания выиграла от своего членства в ЕС – внутри единого европейского рынка, который предоставляет огромные возможности для британского народа»[212].
Во время кампании, предшествовавшей референдуму по выходу Британии из ЕС, мейнстримовые СМИ, включая ВВС, The Independent, The Guardian, The Telegraph, The Mirror и The Huffington Post обвиняли Найджела Фараджа и UKIP в том, что они «распространяют страх» и «возмутительные обвинения» в отношении инокультурных мигрантов, пытаясь использовать произошеднее в новогоднюю ночь в Кёльне в свою пользу[213],[214]. Давление СМИ заставило многих более мейнстримовых политиков, выступавших за выход Великобритании из ЕС, например бывшего мэра Лондона Бориса Джонсона (Boris Johnson), открыто дистанцироваться от UKIP и вести свою отдельную кампанию.
Архиепископ Кентерберийский Джастин Уэлби (Justin Welby) заявил в июне 2016 г., что глубоко осуждает слова Фараджа о сексуальном насилии со стороны мигрантов как об «атомной бомбе» предстоящего референдума. Уэлби обвинил лидера UKIP в том, что тот «играет на людских страхах и предрассудках, тем самым набирая политические очки и легитимизируя расизм»[215].
16 июня Британию потрясло убийство парламентария от Лейбористов 41-летней Джо Кокс (Jo Сох), бывшей ярой сторонницей сохранения страны в составе ЕС и активно участвовавшей в кампании «Leave» («Остаться»). Убийцей оказался связанный с южноафриканскими и североамериканскими расистами 52-летний Томас Мэйр (Thomas Mair). По словам очевидца, перед тем, как выстрелить в Кокс из оружия, Мэйр крикнул: «Британия прежде всего!» (Britain first)[216].
Муж убитой назвал случившееся «терактом»: «Убийство Джо было политическим. Это был акт терроризма, направленный на продвижение в повестке дня ненависти по отношению к другим»[217]. Мейнстримовые СМИ, как и сторонники сохранения Великобритании в ЕС, стали обвинять в смерти Кокс евроскептиков[218],[219], и первой жертвой их обвинений предсказуемо стал Найджел Фарадж. Так, активисты кампании «Leave» сразу же после убийства Кокс стали форсированно распространять через соцсети смонтированное видео недавнего интервью лидера UKIP, из которого зрители должны были сделать вывод, что он призывает к насилию в отношении сторонников Евросоюза. Вместе с тем полная версия интервью ясно демонстрирует, что Фарадж говорил о трагических последствиях массовой миграции, которая, по его мнению, навязывается Британии Брюсселем[220].
23 июня 2016 г. случилось то, чего UKIP добивалась с момента своего основания: в стране прошёл референдум о выходе из ЕС. В референдуме смогли принять участие граждане Великобритании, Ирландии и стран Британского содружества, легально находящиеся на территории королевства.
По завершении подсчета всех голосов 24 июня к 7:30 утра по местному времени 51,89 % граждан Великобритании проголосовали за выход из Евросоюза, 48,11 % – высказались против. Таким образом, на референдуме победили сторонники выхода Великобритании из ЕС (Brexit).
Комментируя итоги референдума, Фарадж призвал премьер-министра Великобритании Кэмерона уйти в отставку[221] (что Кэмерон и сделал[222]), а 23 июня официально объявить Днём независимости страны[223]. «Рассвет восходит над независимым Соединённым Королевством», – объявил лидер UKIP[224].
«Сегодняшние события – это большая победа для внешней политики Путина. Отдайте ему должное», – написал у себя в Твиттере недовольный волеизъявлением британцев бывший посол США в России Майкл Макфол[225]. У Найджела Фараджа, однако, другое мнение. Выступая на Fox News, он заявил: «В этой кампании вокруг референдума поведение Владимира Путина в большей мере отвечало тому, как подобает себя вести государственному деятелю, чем поведение президента Обамы.