Кардинальная ошибка президента Украины и его правительства заключалась в том, что они собирались переждать демонстрации. Вместо того чтобы вступить в диалог с мирно протестующими гражданами, они игнорировали их неделя за неделей, покуда мороз становился все крепче и крепче. Насколько наивным или высокомерным нужно быть, чтобы не понимать, что долгое и тщетное ожидание, помноженное на обжигающе низкие температуры, способствует радикализации настроений, превращаясь в поистине ценную находку для всевозможных заинтересованных лиц.
30 ноября, спустя два дня после срыва подписания Соглашения об ассоциации с ЕС, около пятисот студентов по-прежнему терпеливо выжидают на Майдане. В ночь на 1 декабря с чрезвычайной жестокостью против них выступает полиция. Проливается кровь. Через несколько часов протестующие не расходятся, а даже наоборот – Майдан заполняется сотнями тысяч разгневанных граждан всех возрастов и социальных слоев. Но и теперь от Януковича не поступает ни одного политического сигнала, который бы свидетельствовал о том, что протест принят всерьез. К протесту присоединяются оппозиционные партии Украины. Среди них партия «Батькивщина», возглавляемая бывшим премьер-министром Украины Юлией Тимошенко, которая на тот момент все еще находится в заключении и примыкает к выступлению позже; партия «Удар» во главе с многократным чемпионом по боксу Виталием Кличко, а также радикально-националистическая партия «Свобода». Большинство протестующих – независимые наблюдатели говорят о 80 % – составляют беспартийные оппозиционеры, основавшие самостоятельное правительство Майдана. К нему даже присоединяются правые фракции, такие как, например, «Правый сектор». В общей сложности речь идет о примерно пятистах мужчинах (подтвержденных данных нет), вооруженных огнестрельным оружием, катапультами и бутылками с зажигательной смесью, придающими доселе более или менее мирному протесту насильственный характер.
Не обращая никакого внимания на политические требования протестующих, другие участники этой истории продолжают вести ожесточенные споры об Украине, хотя совершенно очевидно, что использовать такую ситуацию в своих геополитических интересах, настраивать задействованные стороны друг против друга – чрезвычайно опасно. В моем понимании журналистики на тот момент главной задачей моих коллег должны были стать анализ и комментарий именно этой важной темы, а не безо говорочная – даже неважно, чем продиктованная, – поддержка одной из сторон, являющая собой показательный пример того, что в науке называется «выборочным восприятием». Путь в сознание находит только то, что ты хочешь воспринимать, что соответствует твоим представлением, все остальное отфильтровывается. Люди, в том числе и журналисты, устроены именно так. Но профессия журналиста требует осознания этого психологического явления и решительного сопротивления ему. Несомненно, огромное количество зрителей и читателей имеют все основания жаловаться на однобокое освещение событий средствами массовой информации, как есть свои причины и на то, что обычно весьма сдержанный Общественный совет телерадиокомпании ARD во внутреннем протоколе говорит об «антироссийских тенденциях» в подаче материала каналом и перечисляет значительные упущения при изложении причин и взаимосвязей. Отдельные репортажи, демонстрирующие комплексный подход, не спасают ситуацию и не способны исправить прочно засевший образ, уже снабженный знаком плюс или минус.
Далее мне очень важно разъяснить определенные вещи, не перепутать причину и следствие и проследить за тем, чтобы не было двойных стандартов. Все это я постараюсь сделать на примере Крыма. Известно, что Крым имеет за плечами богатую историю, при этом частью Российской империи он стал в конце восемнадцатого века. В 1954 году Никита Хрущев подарил его Украине – тогда Украинской Советской Социалистической Республике. Поводом для этого стало 300-летие вхождения Украины в состав Российской империи. Причины такого решения были связаны с внутриполитическими и экономическими факторами. Сам по себе Хрущев был украинцем, и в условиях того времени этот «подарок» особого значения не имел, поскольку все происходило в рамках Советского Союза. Когда же в 1991 году Союз распался, Крым, принадлежащий теперь Украине, стал серьезной проблемой для России. Именно здесь размещался Черноморский флот, в то время как его командующий находился в Москве, а не в Киеве. Для решения этого вопроса были необходимы умелые дипломатические переговоры, и тогда ситуация решилась следующим образом: Крым получает особый статус, флот остается на старом месте и принадлежит России, а Севастополь де факто становится российским городом. Такой расклад более или менее успешно существовал на протяжении многих лет. Однако, само собой, в условиях изменения геополитического положения Украины так больше продолжаться не могло. Насколько наивным и высокомерным – и данные понятия вполне применимы как к украинскому президенту Януковичу, так и ко всей ситуации, – нужно быть, чтобы не подумать об этих отношениях в преддверии Соглашения об ассоциации с ЕС, которое, по сути, «перетягивало» Украину на Запад.
Еще в 2010 году договор аренды между Украиной и Россией, срок которого истекал в 2017 году, был продлен до 2042 года. Москва, в свою очередь, обязала себя льготными поставками газа. Также нельзя не упомянуть, что в 2008 году ориентированный на Запад украинский президент Виктор Ющенко в рамках грузинской войны угрожал перекрыть крымские порты для российского флота. Соответственно, стратегическое значение Крыма понятно без лишних слов.
Итак, что происходит в это время в Киеве: на Майдане ширятся ряды протестующих, демонстранты прочно обосновались на площади, а позже занимают административные и правительственные здания. Появляются снайперы, происхождение которых до сих пор никто не объяснил. Разве может генеральный прокурор, отвечающий за независимое расследование, одновременно являться членом партии «Свобода», то есть по сути расследовать действия, вменяемые в том числе его же соратникам? Неужели кто-то еще ждет результатов такого расследования? В любом случае, есть убитые и раненые, и затем наступает 21 февраля 2014 года. Немецкий министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер и его коллеги из Франции и Польши приезжают в Киев, где им удается убедить Януковича подписать соглашение с оппозицией. Сошлись на следующем: Янукович отводит полицию; оппозиция в свою очередь освобождает занятые здания; в декабре проводятся досрочные выборы, и не только парламентские, но и президентские – ранее подобный вариант выборов Янукович категорически отвергал. Помимо этого, стороны договорились о немедленном возврате к Конституции 2004 года, предполагавшей меньшие полномочия президента, и проведении конституционной реформы. До этого момента вся власть переходит к временному правительству, которое представляет все политические силы страны. Гарантом этого соглашения становится ЕС. В теории все выглядит великолепно, а на практике? Итак, хронологически события развиваются следующим образом: Янукович отводит полицию, но активисты майдановского движения не только не освобождают площадь, но и наоборот, начинают штурмовать другие здания. Ситуация полностью выходит из-под контроля, и Янукович покидает Киев, и уже 22 февраля его политические оппоненты принимают решение о смещении Януковича с поста президента. Согласно протоколу, такое постановление поддержали 328 депутатов из 450, хотя на самом заседании присутствовали только 248 парламентариев. В этой неразберихе начинает формироваться новое правительство; его утверждает парламент, некоторые члены которого фактически не имели возможность присутствовать на своих рабочих местах, – среди депутатов «Партии регионов» не было представителей юга и востока страны, а оставшиеся члены этой партии под давлением масс были вынуждены примкнуть к оппозиции.
Согласно Конституции, парламент имел право отстранить Януковича от должности в законном порядке и тем самым совершить юридически безупречную смену президента. Однако этого не произошло. Во-первых, не была проведена обязательная процедура, которая предусматривала рассмотрение решения Конституционным судом. Кроме того, количество депутатских голосов, необходимых для законного принятия решения, было недостаточным, поскольку составляло менее трех четвертей голосовавших. Высказаться «за» должно было 338 депутатов. Выдвинутый на должность президента Александр Турчинов на этой же сессии был назначен новым председателем парламента и уже в этой должности подписал резолюцию 764-VII, согласно которой Янукович освобождался от своих обязанностей.
С юридической точки зрения здесь можно говорить о государственном перевороте, пусть даже совершенном на основе политических аргументов. Но ведь это только дает новый повод для обвинителей Запада, упрекающих его в том, что правовые процессы признаются законными лишь там, где это выгодно: в Киеве все легитимно, но вот в Восточной Украине действуют «самопровозглашенные» губернаторы и все, что происходит в Крыму, – незаконно.
Одним из первых действий парламента после свержения Януковича стала отмена регионального статуса русского языка. В 2012 году в Украине был принят закон, который признавал русский и другие языки национальных меньшинств официальным языком в региональном качестве на той территории, где количество носителей языка составляло более 10 % живущего в регионе населения. Когда закон был принят, в парламенте развернулись настоящие баталии. Волю чувствам дали те, кто сочли этот закон предательством. Украинские националисты и далее продолжали яростно бороться против закона, и не случайно уже 23 февраля он был отменен в парламенте большинством голосов. Отмена закона не возымела силу лишь потому, что исполняющий обязанности президента Александр Турчинов отказался подписать решение парламента. 3 сентября правительство нового премьер-министра Арсения Яценюка, занимающего свою должность с 27 февраля 2014 года, утверждает законопроект об отмене нейтрального статуса Украины, закрепленного законом 2010 года, тем самым в перспективе делая возможным вступление страны в НАТО. 23 декабря закон принимается парламентом. Уже 21 марта проходит торжественная церемония подписания политической части Соглашения об ассоциации с ЕС. 27 июня за ней следует экономическая часть, а в сентябре Соглашение об ассоциации вступает в силу. Запланированное Соглашение о свободной торговле последует в конце 2015 года. С договоренностями, достигнутыми 21 февраля, все это не имеет ничего общего.
Большинство русскоязычных жителей Украины и, конечно, Крыма встречали все эти события с озабоченностью. Кто они, люди, определяющие дальнейшую судьбу страны? Зарождается что-то такое, чего нужно бояться? Неужели шовинисты на Майдане одержали верх? Неужели продолжается традиция основанной в 1929 году ОУН («Организации украинских националистов»), выступавшей с антироссийскими лозунгами, согласно которым русских нужно вешать на фонарных столбах? Определенно, «Конгресс украинских националистов» позиционирует себя как официальный преемник этой организации. И хотя государственное российское телевидение в своих репортажах делало ставку на страх и немало его усиливало, считать эту сложную ситуацию плодом российской пропаганды значит ничего не понимать в данном вопросе как с исторической, так и с политической точки зрения.
Ошибочно полагать, будто все люди на свете ничего не желают так страстно, как относиться к Западу и жить по его правилам. Нравится это людям на Западе или нет: принимая всерьез права человека, нельзя считать себя мерилом всего.
Итак, дальнейшая хронология событий: 27 февраля в Крыму происходит смена власти, обстоятельства которой выглядят сомнительно. Бесспорно лишь то, что в феврале перед парламентом Симферополя состоялось две демонстрации, одна – в поддержку Киева, и составляли ее по большей части крымские татары, а другая против Киева, в ней в основном принимали участие казаки с пророссийскими лозунгами. Во время этих демонстраций два человека погибли: от сердечного приступа скончался пожилой мужчина и одна женщина была «растоптана» толпой. Также было зафиксировано несколько раненых. Поводом для митингов послужило объявление о внеочередном заседании крымского парламента, на повестке дня которого стояли решения, направленные против киевского правительства. Это заседание так и не состоялось, якобы ввиду недостаточного количества участников. Ранним февральским утром здание парламента было занято вооруженными силами неустановленной принадлежности. На фотографиях можно видеть так называемые «силы самообороны», а также милицию в униформе. По заявлениям Киева, там также находились замаскированные российские военные, однако Москва данные предположения отвергает. Как бы то ни было, но над зданием парламента немедленно поднимается российский флаг, и его обитатели – по аналогии с действиями протестантов на Майдане – отказываются от любых переговоров с действующим премьер-министром Крыма, который в тот же день смещается с должности парламентским решением. Киев выражает сомнения в правомерности таких действий, поскольку заседание не было публичным. Журналисты не имели доступа в зал, и если посмотреть на количество фактически присутствующих на заседании депутатов, возникает вопрос о кворуме. На 25 мая назначается референдум, в котором население сможет высказаться относительно будущего курса развития Крыма. Позднее дата была перенесена на 16 марта. По результатам этого референдума временное правительство Крыма посылает запрос Российской Федерации на присоединение, заявка принимается, и вхождение Крыма в состав России закрепляется торжественной церемонией в Москве.
США и ЕС вводят санкции и не прекращают стращать Россию новыми наказаниями. Даже если не принимать в расчет официально опубликованные результаты о 97 %, высказавшихся за присоединение Крыма к Российской Федерации, многое свидетельствует о том, что на тот момент большая часть населения Крыма действительно была настроена против киевского правительства и желала сближения с Россией. Научно-исследовательский центр «Pew» – авторитетный американский институт исследования общественного мнения – в начале мая 2014 года опубликовал результаты опросов, проведенных в апреле 2014 года в Крыму. Согласно этим данным, 91 % опрошенного населения подтвердил, что референдум был проведен законно и без принуждения. 88 % высказались за то, чтобы Киев признал результаты референдума, а значит и отсоединение Крыма. Кроме того, 93 % высказали свое доверие Путину, а 92 % опрошенных заявили, что Россия играет позитивную роль в жизни Крыма.
В то время я выступала с циклом лекций в одном крупном немецком городе и после обычного обсуждения вопросов со слушателями дала интервью своему коллеге из одной крупной немецкой газеты. Все прошло гладко, коллегиально и профессионально. В газете должен был появиться следующий текст:
Вопрос: Госпожа Кроне-Шмальц, как вы считаете, Россия забрала себе Крым, чтобы как-то компенсировать потерю Украины?
Ответ: Здесь речь все-таки идет не о шахматной партии. Было бы гораздо полезнее не лицемерить в вопросах внешней политики, не прикрывать собственные интересы моральными или гуманитарными целями, выставляя их лучше, чем они есть. В случае с Украиной для всех участников было бы значительно лучше найти приемлемое решение и избавить страну от выбора между прозападной ориентацией и Россией.
Вопрос: Разумно ли со стороны Путина присвоение Крыма?
Ответ: Крым – изначально русская земля. То, что сделал Путин, это не присвоение территории, а самооборона в условиях жесткого дефицита времени. Я упрекаю Запад в том, что он не смог правильно оценить значимость полуострова для России – в эмоциональном, военном, геостратегическом планах. Нельзя просто игнорировать такие вещи. Кроме того, проведя множество бесед с правозащитниками, я считаю претензии к России, которая якобы нарушила международное право, необоснованными. Ввод санкций не решает вопроса – при невыясненных обстоятельствах такие меры всегда бьют мимо.
Вопрос: Однако Путин явно недооценил реакцию Запада?
Ответ: Какой политик обращает внимание на протесты? Даже президенты США Буш и Обама этого не делали. Дело в том, что на Западе Россию всегда либо не принимают всерьез, либо игнорируют. Так что не следует удивляться, что Москва реагирует так, как реагирует. Для нее недопустимо, чтобы рядом с Черноморским флотом внезапно появились силы НАТО. Я очень надеюсь, что конфликт будет решен мирным путем.
К удивлению коллег и начальника отдела, после вмешательства главного редактора это интервью не было напечатано. Совершенно явно, дело было не в том, что для него не хватило места в выпуске.