С учетом всех этих сомнений и оговорок Соединенные Штаты и атлантические страны очень сильно заинтересованы в такой России, которая будет развиваться в экономическом плане и станет демократической в политическом, в такой России, которая впервые в ее истории будет отдавать предпочтение внутреннему развитию, нежели стремиться обеспечить безопасность за счет внешних авантюр. Им следует быть терпеливыми, однако им не следует жертвовать безопасностью соседей России или своей собственной ради этого начинания. Что касается самой России, то ей следует использовать все возможные стимулы для того, чтобы пересмотреть свои исторические приоритеты. Ее огромный арсенал ядерных вооружений, даже если он с технической точки зрения менее всего применим для наступательных операций – и, вероятно, именно по этой причине, – представляет собой подушку безопасности против планов захвата ее территории наполеоновского или гитлеровского характера. И даже неядерные вооружения приобрели такую мощь и точность, что войны старого образца между крупными державами становятся все менее и менее вероятными.
Для доброжелательно настроенных иностранных государств весьма острый внешнеполитический вызов со стороны России заключается в ответе на вопрос о том, как потенциально мощная страна с бурной историей может развивать стабильные отношения с остальным миром. Уменьшившаяся в своих границах в Европе до размеров времен Петра Великого Россия должна приспособиться к утрате своей империи, даже если она строит внутренние институты, доселе исторически ей неизвестные.
Атлантические союзники благодаря России обязаны признать, что она проходит исторические изменения, и оказать ей помощь там, где они в состоянии это сделать. Но с каким бы сочувствием ни относились атлантические страны к этим усилиям, они будут не совсем правы, если сделают вид, что Россия уже завершила процесс реформ, которые находятся в начальной стадии, или если будут расхваливать российских руководителей за качества, которые им еще только предстоит продемонстрировать. Войдет ли Россия в международную торговую систему как надежный партнер, будет зависеть в большой степени от ее способности выработать открытую законодательную систему, предсказуемую правительственную структуру и настоящую, а не олигархическую, рыночную экономику. Когда эти цели будут достигнуты, природные ресурсы России, ее огромные ресурсы квалифицированной рабочей силы непременно вызовут приток иностранных инвестиций.
Некоторые полагают, что Европа может помочь России в ее интеграции в международное сообщество, сыграв роль посредника между Россией и Соединенными Штатами. Премьер-министр Тони Блэр претендовал на роль для Англии как «центральной», применительно к спорному вопросу о противоракетной обороне. Другие намекают на российское членство в НАТО как на конечную цель. Иные рассуждают о возможном членстве России в Европейском союзе в качестве противовеса то ли Соединенным Штатам, то ли Германии.
Но ни одно из этих направлений не выглядит убедительным вариантом развития на ближайшие два десятилетия. Российское членство в НАТО превратит Североатлантический альянс в приспособление в деле безопасности наподобие мини-ООН или, наоборот, в антиазиатский – особенно антикитайский – альянс западных промышленно развитых демократий. Российское членство в Европейском союзе, с другой стороны, приведет к расколу между обеими сторонами Атлантики. Такой шаг неизбежно подтолкнет Европу еще дальше в поисках путей дистанцирования от Соединенных Штатов и заставит Вашингтон проводить аналогичную политику в других частях мира. Формально установленные отношения между Россией и Европой, которые будут теснее, чем отношения между Европой и Соединенными Штатами или даже сравнимы с ними, вызовут революцию в атлантических взаимоотношениях – причина, по которой Путин так старательно обхаживает некоторых союзников Америки.
Любой серьезно изучающий историю человек признает важность значительной роли России в строительстве нового международного порядка без выстраивания исторических параллелей. В конце Наполеоновских войн Европа стояла перед такой же дилеммой. Несмотря на страхи возрождения французского милитаризма, Европа тем не менее преуспела в вовлечении Франции в международную систему. Четырехсторонний альянс – России, Англии, Австрии и Пруссии – защитил Европу от военного возрождения Франции. В то же самое время к Франции отнеслись как к равноправному участнику, наряду с членами четырехстороннего альянса в так называемом «европейском концерте», который имел дело с политическими вопросами, оказывающими воздействие на политическую стабильность в Европе.
Нечто подобное требуется и для современного международного порядка. НАТО должен сохраняться как гарантия против нового превращения России в империю. Соответственно, индустриально развитые демократии должны выработать ответственную систему сотрудничества с Россией. Политико-консультативные механизмы в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) должны быть усилены и подняты до уровня глав государств, которые должны периодически встречаться для рассмотрения международного положения. Россия уже участвует в заседаниях глав государств «восьмерки». Таким образом, новый порядок в Европе будет построен с запада на восток, а не с востока, как некоторые настаивают, на запад.
К новой структуре в трансатлантических отношениях
НАТО одному скоро окажется недостаточно в качестве единственного институционального оформления трансатлантического сотрудничества. Нужен инструмент атлантического сотрудничества, помимо вопросов безопасности, чтобы охватить все страны Европейского союза, включая и те, которые не входят в НАТО, различные институты Евросоюза, и североамериканских членов атлантического альянса – Соединенные Штаты, Канаду и со временем Мексику.
Трансатлантическая зона свободной торговли (ТАФТА) послужила бы такой цели. Изначально задуманная для промышленных товаров и услуг, за которыми последовали бы переговоры о сельском хозяйстве, ТАФТА усилила бы движение к свободной торговле, которой доверяют и привержены все страны Североатлантического региона. Она также противостояла бы центробежным силам, ослабляющим североатлантическое сотрудничество, и дала бы свежий импульс чувству общей судьбы среди стран, выходящих на Северную Атлантику.
Условия для этого весьма благоприятные. Трудовое законодательство, ставки заработной платы и отношение к охране окружающей среды по обе стороны Атлантического океана сопоставимы. Со временем Соглашение НАФТА (Соглашение о Североамериканской зоне свободной торговли, включающей Соединенные Штаты, Мексику и Канаду) и ТАФТА могли бы объединиться. На том этапе должны быть разработаны новые консультативные механизмы в социально-политических областях для развития более тесных связей между Западным полушарием и Европейским союзом. По мере развития экономики России и приобретения ее внутренней политикой прочных конституционных рамок статус ассоциированного членства для нее в такой зоне свободной торговли стал бы вполне очевидной вероятностью.
Сфера политических консультаций требует величайшего творческого порыва. Центральный вопрос состоит в том, каков должен быть уровень единства атлантических демократий для того, чтобы идти в благоприятное будущее, и какой уровень различий они смогут выдержать. В интересах Америки, чтобы Европа стала более активным участником мировых дел. Но не в интересах Америки, чтобы это самосознание определялось на базе противостояния Соединенным Штатам. Должна быть сформирована некая Атлантическая руководящая группа, представляющая различные части атлантического региона и включающая представителей Соединенных Штатов, объединенного Европейского союза, европейских стран, не входящих в политически интегрированную Европу, генерального секретаря НАТО и верховного представителя Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности. Она должна собираться в установленные сроки, иметь секретариат, вырабатывать одновременные подходы к мировым делам, но также и регулировать разногласия по мере их возникновения. Членство в этой группе дает возможность участвовать в механизме консультаций с Россией под эгидой ОБСЕ, о чем говорилось ранее.
Согласно этой концепции, для атлантического региона будут характерны накладывающиеся друг на друга круги. С военной точки зрения будет работать НАТО совместно с теми вооруженными силами, которые мог бы создать Европейский союз и которые могли бы быть интегрированы в НАТО в том или ином виде. С точки зрения безопасности все члены Евросоюза должны получить в какой-то форме гарантии НАТО, даже если они не являются частью объединенного командования. Какая бы перестройка ни происходила, НАТО остается ключевой организацией по вопросам безопасности. С экономической точки зрения будет существовать Трансатлантическая зона свободной торговли. Политические вопросы будут рассматриваться Атлантической руководящей группой.
Не будет преувеличением сказать, что будущее демократического правительства, как мы его понимаем, зависит от того, смогут ли выходящие на Северную Атлантику демократии придать новую энергию своим отношениям в мире без холодной войны и смогут ли они выжить с учетом вызовов глобального мирового порядка. Если трансатлантические отношения постепенно выродятся в некое подобие соперничества, которое, несмотря на все свои великие достижения, будет означать конец господства Европы в мировых делах, возникший в результате кризис подорвет те ценности западных обществ, которыми они все так дорожат.
Пока многие лицемерно восхваляют важность этой цели, никакой реальной срочности в этом деле нет. Споры внутри североатлантического региона довольно реальны, и многие из них – особенно в экономической области – затрагивают важные конкурирующие друг с другом группы по обе стороны Атлантического океана. Стремление Европы к большему самосознанию имеет свои основания и в конечном счете также и в интересах Соединенных Штатов. Трудность в том, чтобы найти определение этого самосознания, которое отличается от почти врожденной оппозиции Соединенным Штатам. Отношения подлинного сотрудничества подразумевают, что обе стороны Атлантики желают приспособить свои краткосрочные интересы для долгосрочных потребностей более широкого плана. Но поскольку западные демократии во внутренних делах больше зависят от соображений краткосрочного характера, пределы действия долгосрочных факторов сокращаются. Политические дивиденды выпадают за действия, каждое из которых демонстрирует немедленные выгоды или вознаграждает краткосрочными страстями. Вопрос отсюда сводится к проблеме руководства обеих сторон Атлантики.
В то время как многие из этих страниц исследовали течения внутри Европы, любой заинтересованный в будущем атлантических отношений должен признать, что все подавляющий американский триумфализм несет свою долю ответственности. Имела место слишком явная тенденция определить сотрудничество в увязке с американской повесткой дня; слишком много американских внутренних законодательных проволочек применяется к близким союзникам в их собственных странах; слишком мало понимания потребностей обществ, приспосабливающихся к жизни в условиях утраты их былого превосходства. Нужна более деликатная американская политика. Но и европейская политика тоже должна стать не такой излишне доктринерской. Так или иначе, но задача руководителей заключается в том, чтобы вывести свои общества из того положения, в каком они находятся, и привести их туда, где они никогда не находились.
Глава 3
Западное полушарие. Мир демократий II
Революция в регионе
В той степени, в какой политические и экономические институты определяют природу международной роли региона, Латинская Америка может быть сравнима со странами бассейна Северной Атлантики. Их политические системы носят демократичный характер; их экономики во все большей степени рыночно ориентированны; споры между странами региона решаются путем переговоров или арбитража. Войны межу странами Латинской Америки фактически исключены. Случайные пограничные столкновения, такие, как между Перу и Эквадором в 1980-е годы, представляются рецидивами прошлых эпох, маловероятно их появление вновь в какой-то значимой форме в обозримом будущем. Расходы на вооружения в процентах к валовому внутреннему продукту в Латинской Америке ниже, чем в любом другом регионе мира. С учетом всего этого Латинская Америка – особенно Аргентина, Бразилия и Мексика – вступает в глобализованный мир, отмечая положительный исторический пример победы принципов демократии и свободного рынка. Когда президент Клинтон на встрече на высшем уровне стран Западного полушария в Майами в декабре 1994 года предложил Зону свободной торговли для обеих Америк (ФТАА), он обращался именно к латиноамериканскому миру.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.