Эти наблюдения нужны не для того, чтобы затуманить твой ум какой-то мистикой, а чтобы привести его к совершенной простоте бытия. Сейчас я описываю всё это таким образом, однако в своей повседневной жизни я обо всех этих вещах совсем не думаю. Я не ложусь спать с мыслью: «Да, я не ум, я чистое сознание!» Но я чувствую необходимость говорить об этом, пока все эти вещи остаются неясными для тех, кто ищет живую Истину.
Мы думаем, что очень важно говорить и вести себя определенным образом. Но это не так! В моей жизни предостаточно места и для того, чтобы посмотреть телевизор, и чтобы послушать немного рэгги, и чтобы выпить прохладительный напиток. Почему нет? Разве может быть что-то такое, что заставит меня перестать быть собой? Нет никакой нужды в том, чтобы быть каким-то особенно религиозным. Я даже не должен быть «духовным». Нет вообще ничего, что я должен был бы делать и кем я должен был бы быть. Я не должен быть даже самим собой. Для меня это и есть свобода – за пределами даже концепции о свободе. Я – неизменное истинное Я.
Как проста жизнь, если убеждения и отождествление не заполняют ум! Сфера ума в ее естественности – это нечто волшебное, но когда в уме случается отождествление, масса энергии уходит на то, чтобы проявить приземленное и ограниченное личностное существование. Однако за пределами такого окультуренного ума есть более высокие и тонкие способы видения: это то пространство, где живет пробужденный. Здесь всё превращается в радость, свет и покой. Я не должен жить свою жизнь, у меня даже нет жизни, которую я должен был бы жить. Я и есть жизнь.
Наступит момент, когда ты осознаешь, что твое тело никогда не накладывало никаких ограничений на то, кто ты есть. На то, что есть. Все эти ограничения – воображаемы. Всё – даже кажущаяся дисгармония или сложности – это величественное, волшебное сознание. Всё – волшебно и в то же время каким-то образом представляется обыкновенным. Но освобожденный пребывает за пределами этого поля двойственности как ничем незатрагиваемый свидетель – непреходящая осознанность.
Преданность и Познание Себя: два крыла одной птицы
Однажды ко мне пришла за советом женщина; она пожаловалась, что ей трудно молиться. Раньше она любила молиться и безоговорочно верила в силу молитвы. Но когда начала заниматься самоисследованием, почувствовала, что теперь всякий раз, когда она молилась, чувство единения становилось слабее, а чувство двойственности возрастало. В своем уме она держалась за концепцию, что для молитвы необходимы двое: молящийся и Бог. А самоисследование говорило ей о другом – о том, что есть только одно сознание, играющее как множество. И она стала отвергать молитву, считая, что та удерживает ее в двойственности.