Чатрал Ринпоче получил передачу цикла терм[4] Тертона Дуджома Лингпа (1835–1903) от сына Тертона Дордже Драдула (1891–1959). Позднее Ринпоче станет ваджра-регентом, или главным держателем линии этого цикла учений, известных под названием Дуджом Терсар[5]. Другим из ранних основных учителей Ринпоче явилась Кхандро Девай Дордже (1899–1952), невестка Тертона Дуджома Лингпа. Она передала Ринпоче цикл терма учений Сера Кхандро и Чатрал также стал основным держателем линии этой традиции[6].
К этому времени Чатрал Ринпоче встретился со своим коренным гуру, Кхенпо Нгакчунгом Навангом Палзангом (1879–1941) из монастыря Каток[7]. Великий Кхенпо был ближайшим учеником основного ученика Патрула Ринпоче – Лунгтока Тенпаи Нимы (1829–1901)[8] – и был почитаем как манифестация мастера Дзогчен[9] IX века Вималамитры. Кхенпо Нгакчунг дал Чатралу Ринпоче многие учения и передачи, в частности из традиции Лонгчен Ньингтиг[10], и последующие шесть лет Ринпоче обучался у него, завершив свои практики нёндро[11] и практикуя трекчо[12] и тогьял[13] – одни из самых совершенных практик в Дзогчен. Ринпоче обучался и у других учителей монастыря Каток, а также у великого Кхьенце Чоки Лодро (1893–1959)[14] из монастыря Дзонгсар, который, как и Каток, располагается в районе Дерге региона Кхам.
Кхенпо Наванг Палзанг знал, что Ринпоче был особенным, и объявил его своим ближайшим учеником, ссылаясь на то, что «между его умом и моим нет различий»[15]. Он присвоил Ринпоче имя Чатрал Сангье Дордже, что означает «Отрекшийся от Всех Мирских Деяний Неразрушимый Будда».
Впервые величие Чатрала Ринпоче было открыто другим во время обширной церемониальной службы в монастыре Каток, на которой присутствовали несколько высоких лам, восседавших на высоких тронах. Ринпоче сидел позади на простой подушке для медитаций в числе сотен остальных монахов. В ходе службы Кхенпо Наванг Палзанг объявил:
«Среди вас всех, присутствующих сегодня здесь, лишь менее десяти человек обладают десятой долей моих постижений. Далее, лишь менее пяти имеют с половину моих постижений. И наконец, здесь присутствует только один человек, чьи постижения не отличаются от моих – его имя Чатрал Сангье Дордже. Отныне он будет представлять меня самого при передаче учений, и его заслуги подобны моим»[16].
Это провозглашение породило движение в зале собраний, и после люди начали подходить к Ринпоче с поздравлениями. Начались приготовления к праздничной церемонии для оказания чести Ринпоче в его новом статусе. Что же касалось самого Ринпоче, он остался единственным, кто не был заинтересован в оказываемом ему внимании и восхвалениях, и под покровом той же ночи ускользнул из монастыря со своей палаткой, дабы в одиночестве продолжить свою практику в удаленной местности. На следующее утро монахи, пришедшие к его комнате воздать почести, обнаружили, что он исчез, не оставив следов и намеков на то, куда он мог направиться. Так он снова оправдал данное ему имя Чатрал, которое можно перевести и как «отшельник».
Однажды Чатрал Ринпоче заметил: «Мы нигде не пребываем и ничем не владеем»[17]. В конечном смысле это суть глубокое утверждение об эфемерности жизни и пустоте всех вещей. В обычном смысле – именно так и жили йогины в Тибете, подобно Чатралу Ринпоче. Отсутствие дома и имущества, отягощающих ум заботами, позволяет совершенно свободно практиковать Дхарму. Что касается стороны явных физических неудобств и нерегулярного питания, Дуджом Ринпоче как-то объяснил: «Когда постижения становятся обширными подобно пространству, то все неблагоприятные условия обращаются в друзей»[18].
В 1947 году регент Тибета Ретинг, занимавший пост политического лидера страны до тех пор, пока нынешний Далай-лама не достиг совершеннолетия, обратился с просьбой об учении к Кхенпо Навангу Палзангу. На что Кхенпо Нгакчунг ответил ему: «Я уже слишком стар, чтобы передавать тебе учения. Однако у меня есть ученик, чьи ум и постижения равны моим, его зовут Чатрал Сангье Дордже. Его ты можешь попросить об обучении»[19].
Регент Ретинг искал Ринпоче повсюду, пока не нашел его в одной из удаленных горных пещер. Выслушав его просьбу, Ринпоче ответил: «Извини, во мне нет ничего особенного, и мне нечему тебя обучать. Пожалуйста, поищи себе учителя еще где-нибудь!»[20] Тогда Ретинг предоставил ему письмо в поддержку своей просьбы от Кхенпо Нгакчунга, и Ринпоче неохотно согласился отправиться в Лхасу для обучения регента Ретинга.
Со всех краев люди повалили в Лхасу увидеть Ринпоче и получить от него учения и благословения. Среди совершавших множество подношений для Ринпоче были высокие ламы, политические лидеры и обыкновенные миряне. Естественно, сам Ринпоче смотрел на оказываемое ему внимание как на нечто отвлекающее его от духовного развития. Он попросил дать ему некоторое время на медитации где-нибудь в удаленном от Лхасы месте. Регент дал согласие и направил толпу слуг и охранников сопровождать Ринпоче в его путешествии. Прибыв на место, Ринпоче попросил всю группу отбыть назад в Лхасу, чтобы он мог остаться медитировать в полном одиночестве. Регенту не понравилась идея оставить своего учителя совершенно одного, и он вновь направил несколько охранников к месту, где находился Ринпоче. В пути охрана встретила бедного нищего, разряженного в королевские парчовые одежды. В духе истинного йогина Чатрал Ринпоче уже успел обменять свой роскошный наряд на лохмотья первого встречного нищего!
Другим великим духовным мастером Чатрала Ринпоче был Кьябдже Дуджом Ринпоче, Джигдрал Еше Дордже – инкарнация Тертона Дуджома Лингпа[21]. Дуджом Ринпоче передал Чатралу Ринпоче полный цикл учений Дуджом Терсар и объявил его ваджра-регентом этой традиции. Он писал следующее о Чатрале Ринпоче:
«Всем наделенным чувствами существам, крупным и малым, живущим и вращающимся внутри миров существования: отныне Держатель Сознания Трогьял Дордже [Чатрал Ринпоче] получил от меня наставления устной линии глубинного учения – от крови сердца дакинь[22]. Я возлагаю на него ответственность за смысл передачи и уполномочиваю его быть моим регентом в деятельности по направлению существ и поощряю его к беспристрастному ведению судна учеников к пути освобождения.
Следовательно, любые божества, демоны или люди, оказывающие помощь Трогьялу Дордже надлежащим образом, обязательно достигнут выгоды и счастья в этом и последующих перерождениях. Однако, если мельчайшие мысли или действия ошибочной враждебности возникнут против него, армии властных защитников доктрины, наделенные гневной силой и очами мудрости, тотчас придут к нему на подмогу. Они несомненно отделят жизненную силу у имеющих форму или заблокируют чувства у тех, кто формы не имеет и запретят их оставшиеся имена. Проявляй же чрезвычайную осторожность, когда есть возможность такого преимущества или такой потери!»[23]
Чатрал Ринпоче стал ближайшим учеником Дуджома Ринпоче, очень серьезно отнесясь к своим обязанностям регента Дуджома Терсара и защищая своего драгоценного учителя и линию учения от искаженных влияний. Как-то в начале 1950-х годов, когда Дуджом Ринпоче получал посвящение терма из традиции Чогьюр Лингпа от Тулку Ургена Ринпоче, Чатралу Ринпоче довелось находиться неподалеку. В то время Тулку Урген Ринпоче был мало известен, и Чатрал Ринпоче отнесся с подозрением к его квалификации для передачи учений своему возлюбленному учителю. Тулку Урген Ринпоче описывает диалог с Чатралом Ринпоче:
Наш разговор начался так:
– Ты, лама! Откуда ты? – резко потребовал он ответа.
– Я из Нангчена. Я потомок Чогьюра Лингпа.
– Я был в Цике, но мне не довелось видеть тебя там.
– Я не всегда находился в Цике.
– Тогда откуда же ты? Выкладывай!
– У дочери Чогьюра Лингпа, Кончок Палдрон, было четыре сына, один из них был моим отцом.
– Хммм… Я слышал, что ты, должно быть, племянник Нетена Чоклинга. Я знаком с ним еще с Дзонгсара, когда он приходил увидеться с Дзонгсаром Кхьенце, но мне не доводилось слышать, чтобы у него был племянник-лама. А теперь я вижу, наш Дуджом Ринпоче получает Три Группы[24] от этого самого племянника при том, что все мы знаем, как много сегодня так называемых лам из Кхама приходят в Центральный Тибет, чтобы опробовать свои различные трюки. Я подумал было, а не являешься ли ты случайно одним из них? Хммм…
Он пристально смотрел на меня большими глазами, испепеляя взглядом в течение всего времени.
– Многие ламы из Кхама приходят сюда и обманывают людей, передавая им посвящения, на которые они не имеют линии передачи.
Дуджом Ринпоче, который присутствовал все это время рядом, наконец вмешался и заметил:
– Я сам попросил его о получении этой передачи.
Вскоре они [Дуджом и Чатрал Ринпоче] начали отпускать шутку за шуткой, тогда Чатрал Ринпоче повернулся ко мне и сказал с ухмылкой: «Так и быть, полагаю, ты все-таки неподдельный, можешь продолжить с передачей[25].
Чатрал Ринпоче провел значительную часть своей жизни, практикуя в пещерах, благословленных Гуру Падмасамбхавой[26] – основателем тибетского буддизма и автором терма учений, которые являются основой для различных направлений школы Ньингма[27]. Согласно пророчествам о появлении Ринпоче и его доказанной мудрости Чатрала Ринпоче считают манифестацией ума Гуру Падмасамбхавы[28].
В конце 1950-х годов Чатрал Ринпоче перебрался в Бутан. В отличии от множества тибетцев, его отъезд не был связан с событиями 10 марта 1959 года[29], он принял решение об этом по своей воле. Это может указывать и на то, что Чатрал является манифестацией ума Гуру Падмасамбхавы, предсказавшего еще ранее, что тибетцы будут вынуждены покинуть родину накануне современной эпохи. По всей видимости, потому Чатрал Ринпоче и посчитал, что наступило подходящее время для путешествия в другие регионы Гималаев[30]. Когда его спросили о том, как прошло это путешествие, он улыбнулся и ответил: «Совершенно свободно, легко и радостно»[31].
Чатрал Ринпоче посещал и соседний гималайский регион – Дарджилинг, где взялся за восстановление простого храма, превратив его в трехгодичный медитационный центр ретритов для практики Лонгчен Ньингтиг. Этот центр, построенный тибетцем вне пределов Тибета, стал первым в своем роде. После этого Ринпоче отправился в паломничество по ряду главных буддийских мест Индии. Во время визита к месту просветления Будды в 1960 году он принял твердое обязательство, ставшее позднее знаменитой чертой его личности. Он объявил: «Я побывал в Бодхгае и принял обет перед буддами и бодхисаттвами: не прикасаться отныне к мясу и алкоголю»[32]. Ринпоче уникален в своей чрезвычайно дисциплинированной позиции по этому предмету, и это одна из причин, по которой он столь глубоко уважаем теми, кто его знает.
Несколько лет спустя он встретил Кушо Камалу – дочь тертона Тулжока Лингпа, ставшей его сангьюм[33]. У них две дочери, Сарасвати и Тара Дэви. Сарасвати – его главная помощница, она бегло говорит по-английски. Ее считают эманацией дакини Сера Кхандро.
В 1968 году в Дарджилинге состоялась знаменитая встреча Чатрала Ринпоче с монахом-траппистом, отцом Томасом Мертоном, опытным практиком дзен-буддизма, весьма уважаемым среди многих буддистов. Мертон писал следующее об их встрече:
…и вот передо мной был Чатрал, величайший из всех Ринпоче, которых я когда-либо встречал, и очень впечатляющая личность. В бутанской куртке, подвязанной у шеи ремешком, в красной шерстяной шапке на голове Чатрал походил на энергичного пожилого крестьянина. У него была недельная щетина, выразительные глаза и крепкий голос, он выражался отчетливо и ясно. Мы начали разговор на тему Дзогчен, медитаций в Ньингме и «непосредственной реализации», вскоре заметив, что наши взгляды во многом совпадают. Мы беседовали больше двух часов, затрагивая различные темы, в основном связанные с Дзогчен, а также сравнивая моменты христианской доктрины с буддийской Дхармакаей[34], обсуждали Воскресение Христово, страдание и сострадание, мотивы «помощи всем существам», в итоге возвращаясь к сути Дзогчен, к предельной пустоте – единству суньяты и каруны, уходя за пределы «Дхармакаи и Бога» к предельной совершенной пустоте.
Он сказал мне, что медитировал в уединении в общем около 30 лет или больше, но так и не достиг осознания совершенной пустоты, на что я ответил, что и я также не достиг этого. Сутью нашего недосказанного или полусказанного разговора было совершенное понимание друг друга как людей, неким образом стоящих на пороге великих постижений, догадывающихся об этом, стремящихся всеми путями достичь этого и раствориться в достигнутом, и понимание того, что для нас обоих было благодатью встретиться. Мне очень хотелось бы узнать Чатрала ближе. Он вдруг внезапно прозвал меня Рангджунгом Сангье (что означает «Природный Будда») и сказал, что его самого звали Сангье Дордже. Он написал для меня потибетски «Рангджунг Сангье» и добавил, что когда я войду в «великое королевство» и «дворец», то Америка и все, что есть в ней, станут для меня ничем. Вполне серьезно он заявил, что он и я, скорее всего, достигнем полного состояния Будды в следующей жизни, а может быть, даже и в этой. Прощальной нотой между нами послужило некое соглашение о том, что мы оба приложим усилия, дабы это случилось в этой жизни. Я был глубоко взволнован встречей, ведь это был несомненно великий человек, истинный практик Дзогчен, лучший из лам Ньингма, отмеченный совершенной простотой и свободой… Если бы мне пришлось остановить свой выбор на тибетском гуру, то я бы точно выбрал именно Чатрала[35].
Позднее Мертон также говорил: «Это самый великий человек, которого я когда-либо встречал. Это мой учитель».
Чатрал Ринпоче всегда был непреклонным в учебе и практике. В Индии ему довелось получить учения у Калу Ринпоче, ставшего его близким другом, и у Рангджунга Ригпе Дордже, шестнадцатого Кармапы. В целом он получил учения от более ста учителей из многих традиций тибетского буддизма. Широта учености Чатрала очевидна в его трудах, где он цитирует тексты из множества традиций в поддержку своих утверждений.