– Обычный человек прочтет и ничего магического в текстах не найдет. А тот, кто уже понимает, что здесь описан путь к наиболее быстрому пробуждению Высшего сознания, будет практиковать. Практикуя, разберется и в тонкостях момента. Если и здесь затупит, ну тогда кто ему доктор. Вернется на этот круг в следующих воплощениях.
Перед тем, как проходить свой рукотворный лабиринт, Ник уже понимал, что риски на кону огромные. В этом он не сомневался. Ник неоднократно наблюдал, как Зар занимался людьми с покалеченной психикой. Многие из них стали жертвами своих мистических экспериментов или непрофессионализма ведущих различных тренингов.
– Спросите, зачем мне нужно углубляться в область бессознательного? Зачем мне нужно дергать тигра за хвост? Да я и сам не понимаю, – размышлял с невидимыми оппонентами Ник. – Однако это не только нужно, но и бесконечно необходимо для чего-то очень важного. Я должен разгадать этот ребус самого себя. Разгадывая ребусы и головоломки, что предъявляет мне Высшее Я, я обучаюсь и участвую во вселенской игре. От меня зависит вся игра. Сойти с дистанции не получится. Главное – побеждать страхи и инерцию и сдавать экзамены на самого себя с удовольствием.
Убеждать Ника в том, что надо копать и копать, уже не было необходимости. Та жизнь, которая перед ним открывалась, была полна приключений и авантюризма. Слишком она была не похожа на серые будни его прошлого. Он, как гончий пёс, шел по следу. Ему было нестерпимо интересно, а что там, впереди? Что ещЁ удивительного готовит ему Высшее Сознание? Что в нём есть такого, о чём только предстоит узнать?
И еще одна мысль, как гром среди ясного неба, поразила Ника. Мотаясь по всему миру за Заром, он вдруг осознал, что это не было прихотью учителя. У Зара был точный план, который он методично реализовывал. Страна за страной, порою интуитивно, он искал некую путеводную нить, которая воссоединила бы все фрагменты его сущности. Он распутывал узлы головоломок кармы и складывал мозаику Великого Узора своей жизни. Он проходил тот же Лабиринт, но только в материальном мире. Тибет, Индия, Камбоджа, Таиланд, Непал, Перу, Боливия, Мексика. Шаманы, маги, жрецы, суфии, агхори, садху, ламы, храмы, пирамиды, усыпальницы, порталы, святые места и места силы – вот его отправные точки. Это те акупунктурные точки планеты, которые пробуждали спящие оБолочки духовного тела. Зар забирался в джунгли, поднимался в горы, сплавлялся по рекам. Его географией был весь мир. Даже то, сколько он посетил сакральных мест, говорило о его сверхъестественной силе и жажде познания.
– Это просто не под силу смертному. Для чего это ему надо? Что он ищет или от чего бежит? Своей непр-клонной волей и силой намерения он заражает своих последователей верой в Высшую Истину. Они, попадая в его поле притяжения, становятся не от мира сего. Их жизнь круто меняется. Из серых и загнанных суетой личностей они вдруг пробуждаются и проявляются разными гранями своей божественной индивидуальности. Он столько раз был на волоске от гибели! Неужели в этом есть некий высший смысл? Да и где он сейчас?
Ник понимал, что Зар не сам по себе и не от самого себя. За ним стоит огромная беспредельная мудрая сила, встреча с которой опасна для обычного смертного. Зар служит ей верой и правдой. Он – добровольный слуга божественной Истины! И тем не менее он прагматик. Более практичного человека Ник еще не встречал. Всё, что он познавал в тонком мире, Зар прорабатывал на самом себе.
– Важно по возможности приспосабливаться к среде своего обитания, но также важно и среду подчинять себе, – говорил Зар.
– Как это, приспосабливать среду? – недоумевал Ник.
– По мне, лучше дышать свежим воздухом, чем гарью в вонючем автобусе. Есть экологически чистые продукты, а не генетически модифицированные.
– Но где гарантия, что ты ешь экологически чистые продукты? – задал вопрос Зар. – Не проще ли научить организм трансформировать вредные вещества в полезные или нейтральные. Всё равно избежать заражённых продуктов уже невозможно. А если ты едешь в вонючем автобусе, то научись вызывать в своём сознании запах жасмина, чайной розы или ландыша.
Тогда ты будешь получать позитивные эмоции. Всё дело в твоём отношении к событию и практике.
Такой подход к жизни озадачил Ника. В этом было что-то более правильное, чем становиться жертвой фобий и диет. – Но как быть с жарой и холодом? – встрепенулся он.
– Разжаться!
– Как?
– На холоде ты же не закрываешь лицо. Значит, можешь ходить в легкой одежде, но при условии, что ты с холодом не борешься. Когда ты ёжишься, то сжимаешься, а значит замерзаешь. Ты просто разжимайся на холод. Тогда ты не мерзнешь. Он проходит сквозь тебя и не задевает.
– И на яд требуется разжаться?
– Да, но эта практика должна быть сознательной. Во-обще-то разжаться требуется на всё, что тебя окружает. Но к этому ты должен прийти сам. Словами это не объяснишь.
Ник часто спрашивал Зара:
– Куда теперь?
– Не знаю ещё, – говорил Зар. – Слушаю, что скажет Господь. Когда он укажет куда ехать, буду прокладывать следующий виток маршрута.
– А ты точно знаешь, что именно туда или сюда тебе надо? Не ошибаешься ли ты? Тот ли это коридор судьбы?
– В последнее время ошибки сведены к минимуму. Тем не менее и на старуху есть проруха. Быть уверенным во всем, значит гневить Бога. Всегда есть риски, ошибки и заблуждения. Главное, как к этому относиться. Если относиться к поражениям просто как к позитивному опыту – как не надо делать, то любой промах станет победой. Для этого важно жить в вечности, тогда нет привязок ко времени. Само время исчезает. Нет ожиданий желаемого, ведь оно – желаемое – уже где-то есть. Без жестких привязок к результату есть полнота настоящего!
– А как ты слышишь Бога?
– Когда приходит нужное время, Он сам говорит, что делать и что от меня требуется. Главное, никуда не спешить. Главное, не мешать выстраивать цепочку вероятностных событий. Бог не любит суеты, иначе можно потерять с Ним связь.
– Но Кто для тебя Бог?
– Это тот я, который живет во многих ипостасях наверху, внизу, в глубине моего разума и над самим разумом. Эти ипостаси можно назвать богами, субличностями, вселенными, эгрегорами* или духами.
– Тогда Кто для тебя главный – так сказать, Бог Богов?
– Главный Бог – это Любовь, но и все остальные также главные. Они главные в зависимости от сложившихся обстоятельств, круга мироздания и законов времени.
– И такие, как богиня Кали*и демон Равана*?
– Кали Ма – это сама природа, а демон Равана – энтропия, или силы инерции.
– И все они с тобою общаются и помогают? – съязвил Ник.
– Они приходят тогда, когда не могут уже не прийти. Наступает время их действия!
Разговор сильно зацепил Ника. Он нащупал нечто такое, о чём не имел представлений. Хотелось спорить, спрашивать, отрицать, защищаться и нападать. Тем не менее Ник отложил свои вопросы до поры до времени.
– Материальный мир – это конечная форма Великого Узора. Узор совершенен, но видя лишь фрагменты, возникает обманчивая иллюзия дисгармонии. Всё должно пройти через фотографию момента. Всё проходит через проверку миром форм. Когда я буду готов, я обязательно увижу великое, вечно меняющееся Совершенство, – решил он. – Тогда наступит время моего действия! Я сознательно добавлю в эту палитру красок что-то своё. Всё приходит по степени моей готовности. Опоздать невозможно. Главное – не упускать свой шанс на этом круге Лабиринта жизни.
Меч Великого Магистра
Господь! Уже я согрешил
Лишь тем, что я на этом свете жил,
Страдал, любил, смеялся и грустил,
И шёл
– куда?
– не сбиться бы! – молил
И путь к Тебе искал, что было сил.
Ночью Ник вновь шел по лабиринту вниз. Этот лабиринт был лишь жалкой тенью того, что он увидел в первый раз.
– Вновь прохожу обучение, – решил он. – Этот лабиринт более-менее приближен к моим физическим возможностям.
Его тело сновидения мало чем отличалось от физического. Да и гравитация в данном месте действовала по всем законам материального плана. Ник воспринимал нагрузки даже сильнее, чем при утренней пробежке. Хотя вокруг царил мистический холод, с него градом катил пот, и он дышал как при недостатке кислорода. Обучение продолжалось. Его вновь обучали. На сей раз обучение шло во сне. Кто и зачем обучал – было непонятно.
– Я – в Зазеркалье! Я иду по подложке мира. Здесь нити всех лабиринтов должны сойтись в одном месте. И этот лабиринт как-то связан с настоящим – Изначальным. Где-то здесь – в Зазеркалье – живет Великий Гудвин! У него много имён: Режиссёр, Мистификатор, Всевышний, Великий Магистр, Высшее Я!
Лабиринт был зеркально отражен по отношению к тому, что Ник создавал и с которым общался в первый раз.
Однако он производил еще более сильное впечатление. Здесь всё было наоборот! На сей раз Ник был на стороне Великого Магистра. Он был в игре. Слишком многое было поставлено на кон. На кону была его жизнь. Задача стояла самая что ни на есть простая: выйти за кон. Лишь выйдя за кон, Ник мог получить долгожданную свободу от тупости и неведения. Лишь там он становился Великим Магом своей жизни. Он сам становился Законом! Для этого требовалось укротить этот лабиринт, чтобы выйти к первоначальному уровню. Лишь проникнув в самую сокровенную тайну своей души, можно было уже жить, а не выживать. Можно было распоряжаться силами Вселенной себе и всему сущему во благо, а не во зло! Требовалось спуститься на самое дно Вселенского колодца, чтобы затем подняться вверх.
– С-во-бо-да, – разбирал слово на смыслы Ник. – С во-лей Бога! Да, я должен действовать с волей Бога, тогда я свободен от забвения! Да, но разрешил ли мне Бог болтаться по разным магическим лабиринтам? Не является ли это кощунством? А может я здесь во славу Всевышнего? Да и Кто тогда сам Творец?
Ник поразился, он шел уже очень долго, а конца и краю этой головоломке так и не наступало. Слева и справа поднимались ввысь стены из расплавленного черного базальта. Черное небо накрывало безвременьем. Ноги спотыкались о рассыпающиеся в пыль человеческие кости.
– Ник, помог-и-и! – неожиданно голову взорвали го-лоса. – Ник, помог-и-и-и! – звала мама.
– Мама, ты где?! – закричал перепуганный Ник, теряя самообладание.
– Только не паникуй! – властно приказал он себе. – Только ты здесь Главный!
– Вероятно, подсознание в минуту опасности выдернуло из памяти мои глубинные страхи. Вот с ними я и сражаюсь.
– Ни-и-к! Мне здесь плохо. Спаси меня! – звала Ксения.
Ник отключился от голосов. Пришло внутреннее спокойствие. Впереди за поворотом шел бой на мечах. Страшная рубка и звон стали. Ник кинулся вперед.
– Лучше честно погибнуть в бою, чем участвовать в этом непонятном, ужасном сновидении!
На полу валялись изрубленные вдоль и поперек странные существа. В спину каждому из них был вбит осиновый кол. Лица похожи на морды шакалов, так на египетских фресках выглядят слуги бога Анубиса*. Пропорциям их тел позавидовали бы даже боги Олимпа. Трупы со страшным зловонием быстро таяли.
– Явно нежить! Магические создания. Даже не думал, что встречусь с ними здесь. Раньше я о них читал в одной старинной книге. И что ещё более удивительно, я видел изображения подобных существ на православных иконах. Значит, лабиринт использую не только я, но и силы различных параллельных миров. Вероятно, они проявляются из Тени только в исключительных случаях.
Ник внутренним зрением восстановил бой. Для этого он сосредоточился на следах и запахах магии, пока не прокрутил весь сюжет обратно. На него была устроена засада, и требовалось знать, что здесь произошло. Постепенно видеозапись этих событий проявилась во всех подробностях. Хроники Акаши скрупулезно записывали историю. За поворотом Ника ждали семь посланников Тени. Внезапно из пространства проявился странный ангел. Отбиваясь мечом от магических существ – ангелов смерти, он причитал:
– Я не подписывался на такие подвиги! Я – Посланник! При этом он ловко увертывался от ударов, сам нападал, да еще умудрялся всаживать осиновые колья в грудь противникам. Его короткий меч, казалось, живет своей жизнью. Он настолько небрежно им размахивал, что создавалось впечатление некой пьяной клоунады.
Ник постоял в раздумьях. Случай явно был странным. Вокруг стоял жесткий запах некротической магии. Ледяной холод пронзал кости навылет. Ник пошел дальше. На этот раз он был чрезвычайно бдительным и осторожным. В любой момент он мог катапультироваться в наш мир.
– Не хватало еще попасть в магическую ловушку. Если не успею выпрыгнуть, буду тут зависать, как эти рассыпающиеся в пыль кости.
Ник не боялся ни Тёмных, ни Светлых. В своё время Зар объяснил, что и те и другие – это две стороны одной медали. Все служат, как умеют, Творцу. Одни созидают, тогда как другие выступают неким противовесом. Самые опасные лишь те, кто пребывает в состоянии невежества. Ник боялся становиться пешкой в чужой игре или быть жертвой слепого невежества.
– Хорошо, что некие дружественные силы позаботились о моей безопасности. Но бдительность не помешает. Зазеркалье вроде бы живёт в моём подсознании, а гляди, какие в нем таятся ужасы! Да и этот ангел может вовсе и не ангел, а некий лицедей?
За следующим поворотом он наткнулся на череп. Перед черепом на старинном фартуке лежал меч. Меч тонко гудел рунами, выгравированными на клинке, и светился голубоватым светом.
– Странно, меч покрыт рунами. Думаю, что меч не принадлежит тамплиерам. Он явно древнее.
Ник долго рассматривал артефакт, а затем осторожно прикоснулся к клинку. Меч подпрыгнул вверх и через темечко вошел в тело, как нож в масло. Ник даже охнуть не успел. Крестовина гарды распределилась в плечах, шар на рукоятке установился в межбровье, а острие клинка врезалось в тазовое дно.
– Ух-х-х! – взвыл Ник. – Всё-таки попался. Теперь мне пришла амба!
Что было потом Ник не помнил. Память вернулась, когда виток за витком он уже вновь медленно брел вниз. Местами его сильно водило и даже кружило по одним и тем же коридорам. Голова была мутной и тяжелой. Тело бросало то в жар, то в сон. Часто прямо через него проходили прозрачные существа из других миров. Такое наложение и видение других измерений случалось с ним лишь в полубреду после наркоза. Веки стали свинцовыми, а ноги еле плелись. Ник прилег. Сознание уплывало, а «сторожа» растворились в тяжком забытьи. …Ник спал мертвецким сном в Лабиринте. Рядом, охраняя его, положив голову на лапы, дремал огромный волк. Кончики его ушей подрагивали. Изредка он, облизав лицо хозяину, протяжно выл. Наконец Ник стал возвращаться из тяжкого похмелья. Вой волка звал его из далекой ледяной дали. Он всё никак не мог оторваться от чего-то навязчивого и беспокоящего. Там он мучительно пробовал что-то вспомнить. На это уходили годы и годы. Урок всё не заканчивался. Это нечто требовалось вспомнить. Здесь был сокрыт ключ ко всей этой головоломке. Голова ощущалась чугунной. Сознание казалось разорванным в клочья. Память тщетно склеивала обрывки неясных образов. Сколько прошло времени на этом круге лабиринта, он не осознавал. Волк поднялся и, глядя ему в глаза, лизнул руку. Сил стало чуточку больше.
– Откуда здесь волк? Надо немедленно возвращаться!
– всплыла мысль. – Я черпаю его силу. Он защищаети спасает меня. Однако его возможности явно небесконечны!
Собрав остатки воли, Ник из последних сил бросил сознание в свою комнату. Тело в неестественной позе сидело в кресле. Из приоткрытого рта струйкой стекала слюна, по лицу ползла муха, а глаза всматривались в бездонную даль. Ник вошел в свинцовую тяжесть земных доспехов и вновь потерял сознание. Очнулся он далеко за полночь. Сильная рвота сменилась ощущением сумасшедшего голода. Долго стоял под душем, затем размял тело массажной щеткой, натер ладони, промежность, стопы и темечко кунжутным маслом, надел чистое бельё и шерстяные носки, съел всё, что нашел в холодильнике. Добыча была скромной – батон засохшего хлеба с сыром и прокисшее молоко. Приведя себя в более или менее вменяемое состояние, Ник включил телевизор. Часы остановились, и их требовалось выставлять. Шла лента новостей. На календаре высветилась дата, из которой он понял, что отсутствовал несколько дней.