Действие выступает как составная часть деятельности. Оно отвечает осознаваемой цели. Любая деятельность осуществляется в форме действий или совокупности действий. Это значит, что когда мы наблюдаем какой-либо внешний или внутренний процесс активности человека, то по отношению к ее мотиву эта активность есть деятельность, а по отношению к цели – или отдельное действие, или совокупность, цепь действий. Деятельность и действие жестко не связаны. Одна и та же деятельность может реализовываться разными действиями, и одно и то же действие может входить в различные виды деятельности.
Действие, имея определенную цель, осуществляется разными способами в зависимости от тех условий, в которых это действие совершается. Способы осуществления действия называются операциями. Операции – это преобразованные действия, действия, ставшие способами осуществления других, более сложных действий.
Например, когда ребенок учится писать буквы, то написание буквы является для него действием, направляемым сознательной целью – правильно написать букву. Но, овладев этим действием, ребенок использует написание букв как способ для написания слов (более сложного действия) и, следовательно, написание букв превращается из действия в операцию.
Особый аспект анализа деятельности составляют изменения и трансформации самого строения деятельности как целостной системы в процессе ее осуществления. Так, деятельность может утратить свой мотив и превратиться в действие, а действие, при изменении его цели, может превратиться в операцию. Мотив некоторой деятельности может переходить на цель действия, в результате чего последнее превращается в другую деятельность.
Эти трансформации происходят потому, что результаты составляющих деятельность действий при некоторых условиях оказываются более значительными, чем их мотивы. А.Н. Леонтьев приводит такой пример. Ребенок может своевременно выполнять домашние задания первоначально лишь для того, чтобы пойти гулять. Но при систематическом получении положительных отметок за свою работу, повышающих его ученический «престиж», он начинает готовить теперь уроки для того, чтобы иметь хорошие отметки. Действие приготовления уроков приобрело другой мотив.
Это общий психологический механизм развития действий: сдвиг мотива на цель. А.Н. Леонтьев так характеризует этот механизм. Действия, обогащаясь, «перерастают» тот круг деятельностей, которые они реализуют, и вступают в противоречие с породившими их мотивами. В результате происходит сдвиг мотива на цели, изменение их иерархии и рождение новых мотивов – новых видов деятельности; прежние цели психологически дискредитируются, а отвечающие им действия или вовсе перестают существовать, или превращаются в операции.
В деятельности человека постоянно происходят такие взаимные превращения: деятельность - действие - операция. Соответственно: мотив - цель - условия. Подвижность составляющих деятельности выражается также в том, что каждая из них может стать дробной или, наоборот, будет включать в себя ранее относительно самостоятельные единицы (например, некоторое действие может раздробиться на ряд последовательных действий при соответствующем делении некоторой цели на подцели). Сложные виды деятельности, как правило, побуждаются не одним, а несколькими мотивами, они полимотивированы. Например, учебная деятельность школьников может побуждаться познавательными, социальными, материальными мотивами.
Таковы в основном представления о содержании понятия «деятельность» в современной общей психологии.
Психологические особенности освоения деятельностиВ принципе освоение любого конкретного вида деятельности подчиняется общим закономерностям развития субъективности человека в онтогенезе.
Теоретик и практик в области психологии деятельности В.В. Давыдов выделяет ряд общих закономерностей развития деятельности[57]. Во-первых, существуют процессы возникновения, формирования и распада любого конкретного вида деятельности (например, игровой, учебной, трудовой и т. п.). Во-вторых, структурные компоненты деятельности постоянно меняют свои функции, превращаясь друг в друга (например, потребности конкретизируются в мотивах, действие может стать операцией и наоборот). В-третьих, различные частные виды деятельности взаимосвязаны в едином потоке человеческой жизни (поэтому, например, подлинное понимание учебной деятельности предполагает раскрытие ее взаимосвязей с игрой и трудом, со спортом и общественно-организационными занятиями и т. д.). В-четвертых, каждый вид деятельности первоначально возникает и складывается в своей внешней форме как система развернутых взаимоотношений между людьми; лишь на этой основе возникают внутренние формы деятельности отдельного человека. А это означает, что становление деятельностного способа отношения человека к миру и к себе не может быть понято только внутри уже сложившихся и становящихся форм его активности.
При целенаправленном и осознанном освоении любого вида деятельности следует учитывать именно эти основные психологические закономерности. Освоение деятельности, превращение индивида в субъекта деятельности означает овладение им ее нормативной структурой: ее потребностями и мотивами, действиями и операциями, целями и способами их достижения.
С этой точки зрения пока еще мало изучены психологические особенности процесса освоения деятельности. Такой анализ сделан в большей мере применительно к игровой и учебной деятельности. Однако пока нет больших достижений при изучении конкретных форм профессиональной деятельности и психологических закономерностей ее освоения.
Наиболее разработанными в настоящее время являются вопросы формирования конкретных умений и навыков. Хотя и здесь не прекращаются теоретические дискуссии и споры, связанные, в частности, с самим определением умений и навыков. Если соотнести данные компоненты деятельности (точнее, результаты ее освоения) с ее структурой, то мы увидим, что эти исследования ведутся лишь на уровне анализа действий и операций и связанных с ними целей и условий.
Умения и навыки являются характеристиками выполнения человеком различных действий. При этом в психологии есть две трактовки этих понятий. Согласно первой из них, умения и навыки рассматриваются как ступени, уровни овладения человеком теми или иными действиями, выполняемыми на основе знаний. Умение при этом рассматривается как первая ступень овладения каким-либо действием, а навык – как вторая ступень, означающая уже хорошее, вполне успешное, безошибочное выполнение этого действия. Умение означает, что индивид усвоил определенное знание и может его применять, контролируя каждый свой шаг в соответствии с этим знанием.
Навык же означает, что применение этого знания приобрело автоматизированный характер. «Навык, – указывал С.Л. Рубинштейн, – возникает как сознательно автоматизируемое действие и затем функционирует как автоматизированный способ выполнения действия. То, что данное действие стало навыком, означает, собственно, что индивид в результате упражнения приобрел возможность осуществлять данную операцию, не делая ее выполнение своей сознательной целью»[58].
Согласно другой трактовке, умения и навыки относятся к разным действиям. Действия, которые выполняет человек, в частности ученик, в процессе учения, весьма разнообразны и образуют сложную иерархическую структуру. Среди них есть простейшие, которые приходится выполнять многократно, почти на каждом шагу, например действия чтения, письма, счета. Каждое из этих действий входит как составной элемент в более сложные действия, и поэтому необходимо, чтобы ученик мог выполнять их быстро и безошибочно, притом «не задумываясь», т. е. автоматизированно. Вот такое автоматизированное выполнение простейших действий и называется навыком.
Для выполнения более сложных действий, таких, как решение каких-либо задач, написание сочинения, составление схемы, построение модели и т. д., ученик должен владеть действиями по применению знаний и навыков. Вот такое владение сложной системой психических и практических действий, необходимых для целесообразной регуляции деятельности имеющимися у субъекта знаниями и навыками, называется умением. Умение – это сознательное применение имеющихся у ученика знаний и навыков для выполнения сложных действий в различных условиях. Выполнение каждого сложного действия выступает для ученика как решение вполне определенной, конкретной задачи.
1.2. Деятельность как антропологическая категория
Конституирующие характеристики деятельности. Исходная формула практики
Конституирующие характеристики деятельностиПри понимании деятельности как антропологической категории предметом категориального анализа является деятельное бытие человека в целом, деятельность как практика его жизни. В этой связи рассматриваемые далее конкретные понятия этой общей категории имеют не узкопсихологический смысл, а продолжают сохранять свой категориальный статус. Конечно, многие из них в пределах нашего профессионального сознания уже достаточно «психологизированы» – как бы выстроены из «материи психического». Но это иллюзия, они привлечены в конкретную психологию из других понятийных систем (философии, методологии) в качестве средств понимания, описания и объяснения. Это вполне законная процедура, если не смешивать, не отождествлять их происхождение, их собственное содержание с их функциональным использованием в конкретном психологическом исследовании.
Выделим главные конституирующие характеристики деятельного бытия человека. Во-первых, именно потому что деятельность есть онтологическая категория человеческой реальности (а не частная форма его активности), она всегда субъектна; во всякой деятельности есть свой хозяин (собственник), автор (творец) и распорядитель (организатор). Не бывает деятельности бесхозной и бессубъектной; в противном случае это просто объективированный, обезличенный процесс типа «холодает», «светлеет» и др. – процесс есть, а хозяина нет.
Другое дело, что очень часто неочевиден субъект конкретной деятельности и она видится только в качестве процесса. Либо индивидуальный субъект лишь думает, что он действует сам, а фактически он «говорящее орудие» чужой деятельности, хозяин которой анонимен и манипулирует первым в своих целях (таким анонимным субъектом может быть взрослый для ребенка, учитель для ученика, начальник для подчиненного, в том числе и социальная структура для своих функционеров).
Во-вторых, деятельность всегда предметна (или по-латыни – объектна); это ее свойство указывает на то, что деятельность всегда разворачивается в некотором уже пред-существующем пространстве, поименовать которое можно по-разному. Деятельность подчиняется неким объективным условиям своего протекания: она пластична и сообразна относительно своего объекта; она векторальна (направленна) и телеологична (целесообразна). Не бывает беспредметной и бесцельной деятельности, как может быть беспредметным и бесцельным простое рефлекторное движение.
Исходная формула практикиВыделенные выше базовые характеристики, детерминанты «деятельности вообще» как раз и задают простую и всеобщую формулу практики: «субъект – деятельность – объект» (более распространена ее редуцированная форма: «S – О»). Однако данная схема хотя и очевидна в своем предельном обобщении, но далеко не однозначна в своем содержании, состав и строение которого и необходимо выявить в специальном анализе.
Так, в этой формуле категория «субъект» и категория «объект» продолжают рассматриваться вне деятельности, отдельно от нее, нагружаются самыми разными, но не деятельностными смыслами. Предполагается, что деятельность всегда уже есть, существует натурально и сама по себе; более того, между нею и субъектом существует своеобразная «предустановленная гармония». С одной стороны, деятельность уже так устроена, что субъект может к ней «прикрепиться» в качестве какого-либо из ее элементов и через это прикрепление впервые встретиться с противостоящим ему объектом; но с другой стороны, собственное строение субъекта таково, что позволяет ему быть обладателем и полновластным распорядителем деятельности и с ее помощью строить и преобразовывать любые объекты. Если даже это и понятно, то как это возможно?
Несомненно, что абстрактно-объективистские модели массовой либо частно-индивидной деятельности вряд ли способны ответить на этот вопрос. Следует думать, что в ауре практикования человеком собственного бытия его субъектность должна быть представлена прежде всего как действительная (деятельностная), а не бытийная (онтическая) категория; она должна входить как сущностная составляющая в общую структуру деятельности. Но также и объект – он не вне деятельности, не тот безразлично-пассивный материал, на который она направлена, а то, чем она задана и определена (ограничена и отграничена).
Однако в двух наших самых фундаментальных теориях деятельности субъект и объект претерпели странную судьбу. В психологической теории (А.Н. Леонтьев) субъект оказался полностью растворенным в обезличенных нуждах, потребностях и мотивах отдельного индивида, которые понуждают, стимулируют его и которым он не может противостоять, так как он не хозяин своей деятельности, его просто нет. Соответственно объект растворился в идеальных представлениях этого же индивида о целях и условиях своих действий. В методологической теории (Г.П. Щедровицкий), наоборот, субъект заместился целями и задачами общественного производства, его диктатом, и сам индивид оказался лишь одним из условий (средств) этого производства, а объект – его материалами и продуктами.
Несомненно, что высочайшим достижением двух этих теорий явилось то, что именно в них впервые, притом достаточно полно, были выявлены и понятийно оформлены наиболее важные деятельностные категории (способ, средство, метод, операции, цели, задачи, мотивы, условия и др.), позволяющие принципиально по-новому строить теоретические объекты исследования социальных и социально-психологических систем.
Более того, именно в работах Г.П. Щедровицкого впервые был глубоко поставлен вопрос о нормирующем характере общественного производства: в силу того что уже сложившаяся, институализированная и достаточно устойчивая массовая деятельность является объемлющей для всех ее участников, она имеет для каждого из них нормативный статус. Несомненной заслугой методологического анализа явилась также выработка представления об одновременном рассмотрении универсума деятельности в трех планах: в пространстве категорий мышления (как предельная онтология), в мыследеятельности и мыслекоммуникации (как пространстве норм, средств и правил действия) и пространстве индивидуальных форм деятельности (как реально-практических способов жизнедеятельности человека).
Именно с этого уровня анализа категории деятельности возможно грамотно и точно формулировать собственно психологические проблемы: во-первых, становления не просто активного, а деятельного существа (в онто– и профессиогенезе), где необходимо специально обсуждать вопрос о «снятии» и «интериоризации» нормативной структуры деятельности, чтобы действовать; а во-вторых, становления само-деятельного существа, где впервые возникает вопрос об освоении всего универсума деятельности, во всех его планах, чтобы быть способным к проектированию, организации и управлению своей деятельностью, а значит, становиться подлинным субъектом собственной жизнедеятельности.