Проснулся я от звона посуды на кухне.
– Вставай, подымайся, рабочий народ! Давай-ка за стол, люд голодный! – раздался голос Чердынцева. – Дрыхнешь, как сонник гималайский!
– Кто? – удивился я, сбрасывая с себя одеяло.
– Сонник гималайский.
– А это кто?
– Есть такая зверюшка, живёт в Гималаях, спит девять месяцев в году, – показался на пороге комнаты хранитель.
– Что-то я не слышал про такого?
– И не услышишь!
– Это почему?
– Потому что я его для тебя выдумал.
– Сонник, значит.
– Сонник гималайский!
– Но ведь у нас не Гималаи...
– Верно, я не учёл, тогда будешь сонником восточно-сибирским. Идёт?
– Имя подходящее. Мне в самый раз, особенно сегодня.
– Ну вот и хорошо, пора к столу, и начнём наше посвящение стихии Воздуха.
Я быстро умылся и уселся напротив хранителя.
– Видишь, вот свежий голец, а это строганина из чира, – пододвинул ко мне тарелки с рыбой хозяин.
– А тут жареные боровики, – показал он на сковородку.
– Жареные?! – удивился я. – Ты что, умудрился собрать грибы в конце декабря?
– Умудрился, но не в лесу, а в моём леднике. Осенью я набираю туда грибов и замораживаю, а потом оттаиваю их и жарю на медвежьем жире. Вот и всё.
– Так ты всё готовишь на медвежьем жире?
– А на чём мне ещё готовить? Можно, конечно, на рыбьем, но для такого дела надо ловить много рыбы и готовить из неё жир. Как видишь, всяких сорных пород: чебаков, ельцов и пескарей в нашем озере нет. А хорошую рыбу переводить на жир – грех. Вот и обхожусь жиром косолапых.
– А где ты его берёшь? Ты же вроде не охотник?
– Я больше рыбак, но иногда охочусь. Правда, редко. А жир мне привозят местные эвенки или челдоны. Ты их скоро увидишь, отрок, люди настоящие. Но хватит задавать вопросы, давай ешь, и мы пойдём, скоро встанет солнце.
Через десять минут мы были готовы к выходу на улицу.
– Надо одеться как следует, – сказал Чердынцев. – Сегодня – минус пятьдесят два градуса. Ты себе сшил отличное обмундирование, но у тебя есть и другое.
С этими словами старик вышел в сени и вернулся оттуда с мешком в руках.
– Это тебе, – протянул он его мне. – Здесь всё: и доха, и шапка, и обувь, даже лёгкие ватники для оленеводов. Давай примеряй! Должно подойти.
Я развязал мешок и достал из него национальную одежду местных челдонов. Вся она была сшита из летнего оленьего меха, лёгкая и удобная. Доха напоминала эвенкийскую, только была без традиционного «хвоста» и нагрудника. Но больше всего меня обрадовали удобные и лёгкие ватники.
– Ты где их взял? – показал я на брюки оленеводов.
– Как где? В Туре заказал, и мне привезли.
– За них спасибо, но всё остальное у меня не хуже.
– Не хуже, но это подарок. Будем считать всё это твоей праздничной одеждой. А сейчас у нас что? Праздник! Так что одевайся во всё новое и побыстрее!
Я быстро надел обновку, и через несколько минут мы вышли во двор. От морозного воздуха перехватило дыхание.
– Да, сегодня морозяка! – сказал я, глядя на небо.
– Видишь туман? Звёзд почти не видно. Знаешь, о чём это говорит?
– О чём?
– Что мороз будет ещё сильнее. Шестьдесят с лишним градусов. Представь, каково сейчас в тайге. Даже твоим друзьям волкам несладко.
– Хоть бы они дотянули до весны, – вспомнил я волчицу с волчатами.
– Не беспокойся, дотянут. Ты им столько мяса оставил. Есть они его будут экономно, так что не беспокойся.
– Откуда ты знаешь, что они будут есть его понемногу?
– Волчица-мать не даст. Она опытная, – заверил меня старик. – Иначе она бы к тебе не приблизилась. И потом, её волчата на оленей охотиться уже могут. Так что не переживай. Нам сейчас нужен костёр, который будет посвящён воздушной стихии, – перевёл старик разговор на другую тему. – Развести его надо на новом месте. Давай бери лопату и расчисти снег. Можно вот здесь, – показал хранитель на место между домом и озером.
Я быстро откинул снег, а хранитель принёс охапку хвороста.
– Для стихии Воздуха достаточно, – показал он на дрова. – Главное – внимание и информационный ключ.
– О каком ключе ты говоришь? – не понял я его.
– Об информационном! О каком же ещё! О мантре обращения к стихии Воздуха. Скоро ты её узнаешь и научишься ею пользоваться.
Старый волхв сложил принесённые ветки шалашом и зашёл в избу за чистым огнем. Он у него теплился в специальном глиняном сосуде для хранения углей. Через минуту старик вернулся и разжёг огонь, посвящённый стихии Воздуха. Когда пламя вспыхнуло, хранитель простёр над ним свои ладони и прочитал короткую мантру. После его слов пламя поднялось на полметра выше.
– Видишь, произошло включение стихии в моё подсознание, – хранитель показал глазами на огонь. – Пламя должно слышать. Теперь стихия вся во внимании, и я могу к ней обратиться. Можно, конечно, мысленно, но лучше вслух. Теперь ты должен войти в избу и ждать меня там. Стихия Воздуха не любит свидетелей.
Послушавшись старика, я зашёл в дом и, сбросив шапку, уселся на лавку. Через пять минут открылась дверь, и в избу вошёл её хозяин.
– Всё, можешь идти. Мантру запомнил?
Я кивнул.
– Когда её произнесёшь, не подставляй лицо пламени, будет опять вспышка.
Кивнув старику, я вышел на улицу, подошёл к костру, положил в него кусочек лепёшки и прочёл мантру. И на самом деле пламя тут же полыхнуло вверх, и мне пришлось отпрянуть, чтобы не обжечься.
«Произошло включение, – подумал я. – Теперь можно обратиться к стихии с любой просьбой».
Но я не знал, что попросить. Тогда, сложив руки на груди, я обратился к стихии Воздуха с просьбой быть мне союзницей. Не бросать меня в трудную минуту и всегда приходить на помощь. И вдруг внутри меня раздался голос: «Но ведь я и так всегда с тобой. Наш союз не нарушен. Зачем ты снова просишь о союзе?»
И тут только до меня дошло, что так оно и есть. Я вспомнил посвящение стихиям, которое год назад произошло у меня на Русском Севере. Передо мной снова встал образ сурада и горящие костры четырёх стихий.
– Тогда с великим праздником тебя! – поклонился я огню.
«И тебя тоже я поздравляю!»– раздался внутри меня голос.
Войдя в избу, я спросил старика, зачем он проводит обряды посвящения стихиям, если и он, и я давно с ними в союзе.
– Как зачем? – удивился он моей наивности. – Это же праздник. Общение со стихиями в эти дни несёт обновление союзнических отношений. Ты что обратился к стихии Воздуха с просьбой о союзе?
Я кивнул.
– Не обращался ни к огню, ни к воде, а тут что? Ты разве забыл, что часть их сознания заключена в твоём коконе?
– Признаться, вылетело из головы.
– Вот что значит, если нет глубокой веры в то, что происходит вокруг тебя. Ладно, сбрасывай одежду и займёмся нашей работой. Надеюсь, завтра, когда будешь общаться со стихией Земли, ты не станешь просить её о союзе?
– Не стану.
– Вот и хорошо! У тебя есть по вчерашнему ко мне вопросы? Давай с них.
– Конечно, есть, но сможешь ли ты на них ответить? – сбросил я с себя шубу.
– Если они не дурацкие, то смогу.
– Дурацкие они или нет, не знаю, – подошёл я к столу, на котором лежали карты.
– Что у тебя?
– Мне бы хотелось своими глазами увидеть то, что ещё уцелело от энергопреобразователей. Интересно, на территории Эвенкии они стояли?
– Здесь им делать нечего. Не такие на этой территории горы, чтобы их ставить. Они устанавливались на высоте от тысячи метров и выше. Ближайшие вершины, где обломки энергопреобразователей можно встретить, это Верхоянский хребет, а на юге – Горная Шория, Алтай и Саяны. Вот смотри, – показал хранитель на карту Юга Сибири. – Видишь отметки? Нанеси их себе и хорошенько запомни. Когда попадёшь в Кемеровскую область, к себе на родину, можешь туда съездить...
– Можно ещё один вопрос?
– Валяй! Если смогу, отвечу.
– Скажи, с какой целью были возведены на Земле пирамиды? Зачем их столько? Они и в Египте, и в Китае, и в Мексике...
– И по всей России, и в Европе, – добавил хранитель.
– Мне объясняли, что с помощью пирамиды можно телепортироваться, куда угодно. Просто надо знать как.
– Телепортация – это не самое главное их свойство, – взглянул на меня хранитель. – Есть вещи не менее важные. Например, космическая связь или связь с другими измерениями пространств. Заметь, большинство пирамид на нашей планете расположено вдоль северного тропика, или тридцатого градуса северной широты. Они стоят с шагом ровно в восемь градусов. Кроме того, они ориентированы строго по сторонам света и друг на друга. С технической точки зрения, так располагают антенны для передачи сигнала. Получается, что наши предки – адитьи Севера, атланты-дитьи Запада, а также данавы Востока – создали на Земле единую систему связи. При вращении Земли сигнал передаётся от пирамиды к пирамиде непрерывно. Он может идти как на приём, так и на передачу. То, что в некоторых пирамидах уцелели так называемые саркофаги, тебе известно.
Я кивнул.
– Так вот, когда человек ложится в такой гранитный ящик и настраивается на передачу или приём, он может делать и то, и другое. Информацию можно было посылать в образах, с помощью слов или звуков. Точно так же можно было её и принимать.
– Но как включить пирамиду? Об этом никто толком не знает. Она же не просто так работает, что-то надо сделать, чтобы потекла информация.
– Верно заметил, – улыбнулся хранитель. – Пирамиду, как и всякий прибор, надо включать. А включиться она может от одной магической ноты, которая входит в аккорд собственной частоты планеты. От звука этой ноты пирамида начинает вибрировать.
– А что это за нота такая? – не удержался я.
– Фа-диез, – спокойно ответил всезнайка.
– Ну хорошо, пирамида вошла в резонанс с планетой, а дальше что? – спросил я.
– Дальше, благодаря кварцитовому наполнению гранитных блоков, из которых сложен каркас пирамиды, возникает энергетический поток. Он возбуждает в пирамиде высокочастотные колебания. Потому что только они способны переносить на большие расстояния информацию. И потом есть одна деталь, о которой на Земле знают только иллюминаты и их хозяева. В допотопные времена на орбите вращались три усилительные станции, которые максимально усиливали сигнал, идущий от пирамид. Благодаря этим станциям информация с Земли достигала других звёзд. Эти станции также усиливали сигналы, идущие на Землю.
– Ты говоришь о чём-то, напоминающем ретрансляторы?
– Если хочешь, называй их так, суть от этого не изменится.
– Откуда тебе всё это известно? Неужели до сих пор сохранились книги, где описано то, о чём ты мне сейчас рассказал? – удивился я.
– Уж не думаешь ли ты, что я всё это выдумал?
– Нет, я так не думаю, но ты говоришь невероятные вещи.
– Я скажу тебе больше. Перед войной империй, тринадцать тысяч лет назад, «третья сила» проявила себя, уничтожив на орбите Земли три вышеназванных ретранслятора. Этим она заставила в пределах космоса замолчать нашу планету. Восстановить орбитальные ретрансляторы адитьи уже не успели. Им не хватило времени.
На секунду старик задумался, потом добавил:
– Успей наши предки обратиться в космос, ничего бы не произошло. Очевидно, помешали этому деятели из Атлантиды. Другого объяснения, почему голос Земли замолчал, нет. А после войны и глобальной катастрофы концов уже не найти и не выяснить, кто виноват.
– А в наше время как? – спросил я хранителя.
– Не понимаю твоего вопроса, юноша.
– Я о звёздных союзниках.
– В послепотопную эпоху они контролировали ситуацию, но не всегда. Иногда идут сбои. Очевидно, у них самих куча проблем. Ещё вопросы есть?
– Город, через руины которого я шёл сюда, в какую войну был разрушен: в первую, которая прогремела здесь сорок тысяч лет назад, или во вторую?
– Ты имеешь в виду потоп?
Я кивнул.
– Город, о котором ты говоришь, сравняли с землёй ещё раньше.
– Как это? – не понял я.
– Ты думаешь, что на Земле были только три великие войны? Этих войн было столько, что пальцев на руках и ногах не хватит. Адитьи со своими врагами дитьями сражались много раз. Хотя те войны были не так масштабны, они быстро начинались и быстро заканчивались, но руин по всей Земле от них уйма! Те развалины, по которым ты шёл, давно ушли под землю. От них если что и осталось, то только фундаменты пирамид. Один такой фундамент ты видел.
– Я рядом с ним спал.
– А потом тебя пыталась преследовать какая-то неведомая тебе тварь, так?
Я кивнул.
– Она меня чуть не укокошила.
– Знаю, знаю. Тебе, паря, не повезло. Но всё хорошо, что хорошо кончается. Так, кажется?
– Что это было, ты знаешь?
– Конечно, знаю. Эта тварь и здесь иногда появляется.
– Ты можешь объяснить мне, кто это такой?
– Если я тебе расскажу, с кем ты имел дело, ты мне всё равно не поверишь.
– Почему? – удивился я.
– Потому что она, эта зверюга, и не полевая, и не материальная, а что-то среднее между ними.
– Но тогда почему она меня боялась?
– Она опасалась не твоих пуль, а твоего бесстрашия. Другими словами, боялась с твоей стороны ментального удара, который мог бы её вывести из строя. С тобой имел дело инопланетный робот, который рассчитан на тех, кто его боится. Если же человек настроен вести борьбу, то он для него становится опасным. Ему не страшны ни пули, ни снаряды, всё материальное для него опасности не представляет. Он может прийти в негодность от ментального удара человека. Нечто поняло сразу после встречи с тобой, что ты его не боишься, поэтому устроило на тебя охоту. А когда ты вылез из подземки, она ушла с твоего пути.
– А что она тут делает, эта зверюга?
От моих слов хранитель поморщился.
– Не зверюга, а инопланетный робот специального назначения. Он здесь выполняет какую-то ответственную работу. Какую, я пока не знаю. Мне известно, что он здесь один, зато возможности у него огромные.
– Что огромные, я понял. Глыба, которой он меня запечатал, весит не одну тонну.
– Я всё это видел, – улыбнулся старик. – Если бы ты не сообразил, как её отодвинуть, я бы пришёл. И вместе с твоим другом мы бы что-нибудь придумали.
– Ты имеешь в виду Швамберга?
– Я не знаю, как его звать. Но то, что он человек достойный – факт.
Старик замолчал, потом добавил:
– Что-то робот здесь ищет, узнать бы что. И зачем. Здесь какая-то тайна. Сибирь, юноша, представляет собой сплошные руины. Это Миллер с Байером и Шлёцером написали, что она не историческая территория. На самом деле всё не так. Что-то в этих руинах скрыто.
– Есть какая-то возможность узнать? – спросил я.
– Если только найти этого робота и изучить его программу. Но на Земле нет такой техники, которая бы с ним справилась... – задумчиво сказал хранитель. – Во всяком случае, в наше время.
Я смотрел на Чердынцева и не знал, что думать. Откуда он столько знает? Какими же владеет знаниями этот человек? И вообще – кто он?
– У меня есть к тебе ещё один вопрос, – перевёл я разговор на другую тему. – Вот ты говоришь о Кришне, его роли в создании Великой Тартарии. Но я не могу понять, кем был на самом деле этот человек? Что Кришна историческая личность, сомнений у меня не вызывает. Просто хочется услышать твоё мнение.
– Моё мнение? – улыбнулся всезнайка. – Но поймёшь ли ты меня, отрок? Ты вроде как на плаву, пока не утонул, но этого мало.
– Что ты имеешь в виду, говоря «на плаву»?
– Видишь ли, система так устроена, что в её информационном океане тонут миллиарды. Утонувших принято называть обычными людьми. На самом деле, эти люди не обычные, они искусственно созданы системой. С одной стороны, система, скрывая и утаивая от них истину, создаёт из них обывателей, с другой – став обывателями, они её изо всех сил поддерживают. Круг, как видишь, замкнутый. Нечто подобное было тогда на территории всего арийского мира. Успешно могут сопротивляться только специально подготовленные для этого люди. Ты слышал когда-ни-будь об информационном вирусе?