Прощаю себе. В 2 тт. Том 2 - Лууле Виилма 29 стр.


Итак, страх идет себе, и Вы начинаете усердно его освобождать, стараясь говорить очень конкретно: «Дорогой страх меня не любят! Я прощаю тебя за то, что ты оказался у меня на пути. Я знаю, что ты явился научить меня стать смелым. Прости, что я этого не понимал и взрастил тебя до состояния всевозможных стрессов. Нагромождая вместе со страхом стрессы, я подверг страданиям свое тело. Прости меня, дорогое тело! Так уж получилось. Я чувствую, что виноват, и знаю, что от страха перед виной чувство вины умножается. Я уже знаю, что я не виноват, знаю, что это – ошибка, но пока еще не умею освобождать чувство вины в той мере, чтобы почувствовал, что я не виноват. Снова и снова я прощаю себе свои ошибки. Стараюсь подняться с уровня знания на уровень чувств».

Вы говорите и глядите на свой страх. Он не мог Вас слышать, ибо Ваша речь была немой речью сердца, однако он останавливается. Вы чувствуете, что он услышал. Услышал, однако колеблется, поскольку не в силах поверить тому, что Вы столь искренне, от всего сердца желаете ему добра. Он ведет себя точно так же, как Вы сами. Вы тоже не смеете с ходу поверить в искренность добра. Вы желаете убедиться, ибо не раз обжигались на собственном легковерии. «Прости, дорогой страх, меня не любят, что я взрастил тебя до неверия в себя и потому не могу поверить и другим».

Человек перед Вами оборачивается лицом. Вам стало лучше его видно, и Вы обнаруживаете, что он и не на Вашей дороге вовсе, а на соседней. Вы взрастили свой страх до желания делать добро прежде всего другим. Вы уже знаете, что жизнь становится нормальной, когда мы научаемся правильно выстраивать по очередности и расписывать по времени отдельные ее части. Первым в этой очереди должен стоять сам человек, затем дополняющая его половина противоположного пола, затем дети, затем родители и другие люди. И лишь затем работа и предметный мир.

Вы же продолжаете пребывать в привычном заколдованном круге материального мировоззрения, в котором человек, желающий быть хорошим, зачастую ставит себя на последнее место. Опять забываете, что ребенок является суммой родителей. Ребенок, который в себя верит, себя понимает и собой удовлетворен, любит себя как сумму своих родителей. Попросите прощения у своего страха за то, что вырастили его до чувства неисполненного долга, до страха оказаться виноватым, из-за чего Вам приходится выслуживать любовь, не ведая покоя, ибо рядом всегда находится кто-то, кому не хорошо.

Чувство неоплаченного долга перед своими родителями – это самое большое чувство вины из всех возможных. На ее почве произрастают другие виды вины. Большинство родителей не высказывают прямо, что ребенок находится перед ними в долгу за рождение, воспитание, обучение и т. д., но все же многие это говорят. Если Вы – ребенок таких родителей, то простите им их преступную честность. Осознайте, что их жажда наживы переросла их самих, и потому они не ведают, что творят.

Ваш страх словно сбросил с плеч тяжелый груз, свернул с соседней дороги на Вашу и направляется к Вам. Странно, ведь Вы его освобождаете. Почему он не уходит, почему идет к Вам? Доверьтесь своему страху. Он умнее Вас, поскольку ему не мешает логический ум. Позвольте ему делать, как он хочет. Наблюдайте за ним во все глаза и постарайтесь понять, почему он поступает так, а не иначе. Осознайте: я освобождаю его – и всё. Остальное зависит от него. Освобождение стрессов вреда ни в коем случае не наносит.

Теперь Ваш страх подошел к Вам вплотную. Если издалека его действия казались очень и очень знакомыми, то сейчас Вы понимаете, что он идентичен Вам. Стоит он перед Вами, как самый близкий друг, который знает все, однако молчит как могила. Ни оценок, ни осуждения, хотя ошибок Вами сделано немало.

Неестественное ощущение – стоять перед самим собой и испытывать безэмоциональную любовь, которую невозможно назвать каким-то именем. Ведь любовью мы привыкли считать эмоциональные заверения в любви и состояние, наполненное страстью.

Попросите у своего страха прощения за то, что не воспринимали его как живую частичку себя и не понимали его потребностей. Теперь Вы знаете, что у всякой энергии есть своя жизнь, будь она видимая или невидимая.

Перед Вами вдруг оказывается пустота. Куда исчез страх, только что здесь стоявший? Постарайтесь ощутить изменения в своем самочувствии. Что Вы ощущаете в груди? Что Вы ощущаете во всем теле? Если стало тепло, знайте, что страх вошел в Ваше сердце – в Вашу любовь. Страх – это холод, Вам же стало тепло. Хорошее чувство? Что это означает? То, что Ваша любовь обратила холод страха в тепло. Ваша любовь сотворила чудо. Что Вы испытываете? Радость? Или счастье?Страх расхаживает внутри Вашего сердца, словно в бане. Вы привыкли отдавать любовь только тогда, когда чувствуете, что Вас любят, с Вами считаются, к Вам прислушиваются, Вас понимают, о Вас заботятся. Но так как из-за страха Вы чувствовали это редко, Вы перекрыли отток любви, и она собирается внутри.

Неподвижная энергия любви не есть любовь, а злоба. Поэтому эту перетопленную баню может вот-вот охватить пожар. Попросите прощения у своей любви за то, что Вы превратили ее в пленницу страха, не позволяли ей вытекать наружу. Попросите прощения у тела за то, что не сумели извлечь урока из всех тех случаев, когда к Вам являлась болезнь с повышением температуры и гасила пожар.

Ваш страх отыскал в задней стенке сердечной камеры дверцу и отворил ее. Это дверь в прошлое. Он выглядывает наружу и охает. Выгляните и Вы сами, и Вы увидите, на какой высоте от земли и от дороги находитесь. Из страха, что меня не будут любить, если я не стану лучше своих родителей, умнее, известнее и т. д., Вы соорудили воздушный замок интеллигентности. Вы не знали, что эта дорога – дорога Вашей судьбы, данная Вам отцом и по которой Вы с рождения идете по своей доброй воле.

Как бы Вы ни относились к своему отцу, именно он дает Вам единственно возможный путь обрести достоинство. Если Вы научитесь понимать своего отца, то Вы возвысите свою дорогу и Вам не понадобится возводить ненадежные, обманчивые, хрупкие воздушные замки. Попросите прощения у своих родителей за то, что не понимали их прежде. Попросите прощения у страха за то, что не умели освобождать его так, чтобы он смог уйти на свободу дорогой, ведущей в прошлое. Чем больше Вы позволяете ему уйти, тем сильнее он уменьшается, уходя в прошлое. Ему известна вся история его становления, и потому дорога назад ему знакома.Таков Ваш страх, что Вас не любят. Если он столь мал, что уравновешен смелостью, то он – Ваше «эго», т. е. Вы сами. Чем страх сильнее, тем больше и Ваш эгоизм.

О совести

Каждого человека порой мучают угрызения совести. Как часто и как сильно, зависит от самого человека. Почему? Что такое совесть и почему она терзает? Ведь совесть – вещь как будто хорошая, как же она может терзать?

Жизнь – это обращение плохого в хорошее. Не важно, как это делается, – мыслью, словом или делом – главное, чтобы было сделано.

Несделанные дела вызывают чувство вины, т. е. угрызения совести. У человека смелого, а значит, уравновешенного, чувство вины выражается в чувстве ответственности. Позитивное чувство вины, оно же чувство ответственности, облагораживает. Чувство ответственности и есть совесть. У человека испуганного чувство вины выражается в чувстве долга. Негативное чувство вины, оно же чувство долга, отягощает.

Желание освободиться от чувства долга, которое осложняет жизнь, вызывает потребность трудиться. Испуганный человек выполняет работу наперегонки со страхами, однако полного удовлетворения не получает. Стрессы накапливаются, и незаметно потребность делать работу превращается в обязанность делать работу. Ребенка обязывают взрослые. Взрослые берут на себя обязанности сами, однако говорят, что к этому их вынуждает работа, семья, государство, жизнь и т. д.

Мало того что мы считаем вынужденное положение неизбежностью – мы также считаем чувство долга позитивностью, не углубляясь в сущность этих энергий. Мы культивируем чувство долга, словно джинна в бутылке, затыкаем пробкой вынужденное положение и вдобавок ко всему запечатываем ее сургучом неизбежности. Страх обнаружить отсутствие чувство долга – проявить себя плохим, ленивым, неряшливым, равнодушным, топчущимся на месте и т. д. – не позволяет нам усомниться в абсолютной позитивности чувства долга.

Людей с развитым чувством долга превозносят, уважают, награждают и всячески идеализируют, тем самым подхлестывая возрастание чувства долга как у самих сопричастных, так и у тех, кто их чувство долга превозносит. О чувстве долга говорят много, а о чувстве ответственности – вскользь. Почему? Потому что чувство долга навязано, тогда как чувство ответственности человек берет на себя сам.

Чувство ответственности воспринимается как личная прихоть. Если кто-то берет на себя ответственность, но не в состоянии эту ответственность нести, то окружающие злорадствуют – мол, нечего было ее на себя брать! Кто ему велел! Человек, добровольно берущий на себя ответственность, лишает злорадного завистника возможности приказывать. Желание приказывать является потребностью любого человека с мелкой душой – потребностью душевно возвыситься. Отдавая приказы, человек унижает того, кому они адресованы, и ощущает себя в этот момент более значимым.

Есть потребность, и есть ее противоположность – обязанность. Потребность – это то, без чего нельзя обойтись. Обязанность – это то, что диктует: «Надо!» Потребность предоставляет свободу быть самим собой. Обязанность отнимает свободу и превращает человека в раба.

Я не стану здесь повторять все, что я говорила о чувстве вины. Неисполненная обязанность автоматически усиливает чувство вины. Обязывать можно себя и других. Обязанность является принуждением, которое вызывает сопротивление и протест. Кого обязывают быть абсолютно хорошим, тот ведь должен быть по отношению к кому-то плохим, ибо приказывающему нравятся те, кто похож на него самого. А что стороны прямо противоположны, об этом приказывающий не думает. Вот и получается, что человек обязан работать и обязан отдыхать, обязан учиться и не учиться, заниматься спортом и не заниматься спортом, обязан есть или пить, спать или бодрствовать, приходить и уходить, рождаться и умирать одновременно – если он хочет всем угодить. Как может обязанность любить не вредить сердцу? А чем иным, как не обязанностью, является обвинение: «Ты меня не любишь!»

Растет число тех, кто на людях источает бездну обаяния, а дома превращается в исчадье ада. Почему? Потому что чужих людей много. Выслуживание их любви – это потребность, а чужим не прикажешь, даже если хотелось бы. А домашние обязаны считаться со мной и меня любить, ведь я сделал для них столько хорошего. Женщина, которая приходит домой с подобными мыслями, наталкивается на стену молчания мужа, и ее охватывает бессильная ярость, которая рано или поздно выплескивается на виновного истерическим потоком слов. А мужчина, который переступает порог дома с такими мыслями, натыкается на приготовившуюся к атаке жену, которая буквально напрашивается на побои. Если этого не сделать, то жена нападет сама. Так кажется мужу. Таким образом, правота жен и правота мужей в равной степени повинны в распаде семьи. Обязывание близких оборачивается особенно жестоким правосудием над ними.

Любовь все более превращается в работу, потому растет удельный вес заболеваний пищеварительного тракта.Пищеварительный тракт отражает качество мыслей, сопутствующих выполнению работы, о чем говорилось на стр. 214 книги «Без зла в себе».

Обязанность начать вызывает болезни желудка.

Обязанность закончить – болезни прямой кишки.

Обязанность заниматься мелочами, тогда как хотелось бы заниматься большими делами, – болезни тонкой кишки. Обязанность заниматься большими делами, тогда как хотелось бы заниматься мелочами, – болезни толстой кишки.

Чем обязанность больше, тем серьезнее болезнь. Иначе говоря, чем больше человек вынуждает себя быть выше неприятной обязанности, тем больше становится внутреннее сопротивление, чувство вины и вынужденное положение. И тело не может оставаться здоровым. От обязательств, возложенных другими, можно как-то увильнуть. Обязательства, которые человек берет на себя сам, куда хуже: я должен, ибо иначе нельзя. Должен пойти, прийти, принести, быть, дать, взять, а иначе случится беда. Человек со мной по-хорошему – значит, я обязан его любить. Он мой супруг (она моя супруга) – значит, я обязана (обязан) заниматься с ним (с ней) сексом. И так далее. Даже самая прекрасная обязанность есть принуждение и вызывает неприязнь.

От непосильной обязанности каждый пытается избавиться по-своему. В принципе существует две возможности:

1) сделать необходимую работу, т. е. быть добросовестным; 2) не делать необходимой работы, т. е. быть недобросовестным.

Испуганный добросовестный человек выполняет работу, однако не испытывает удовлетворения сам, да и другие им не удовлетворены. Поэтому он взваливает на себя все более тяжкий груз работы, пока не надрывается. Характер надрыва, т. е. характер болезни, зависит от особенностей самопринуждения. Неудовлетворенная самооценка, она же обвинение, которым человек себя обязывает, может вылиться в крайность, и человек желает себе зла.

Многие мне возражают: как это человек может желать себе зла? Может, и еще как. Кто не желает делать зла другим, т. е. боится это делать, тот ощущает себя виноватым, если другим становится плохо. Он готов, не задумываясь, броситься на помощь, чтобы сделать как можно больше добра, однако нет сил. Чувство вины истребило жизненную силу. Вернее, ее истребило самообвинение, т. е. злоба. От своей беспомощности этот человек желает умереть.Примитивный человек считает других своими врагами, с которыми необходимо бороться. Чем человек интеллигентнее, тем больше он обвиняет себя, покуда не приходит к выводу, что он – враг самому себе. Признаться в этом не очень приятно, ибо тут же следует самый беспощадный суд – самосуд.

Желание умереть – это высшая степень зла, которую человек может себе желать. Тело ведь знает, чему человек пришел выучиться в жизни и в каком объеме. Если же человеку угодно покинуть сей мир раньше срока – а права желать этого у него не отнимешь, – то его воля должна быть удовлетворена. Однако перед уходом тело предоставляет ему возможность усвоить в концентрированном виде всю ту мудрость, что предназначалась на более длительный срок. Чем масштабнее у человека желания, тем сильнее он спешит и тем тяжелее от этого болезнь, что сводит его на тот свет. Люди часто желают умереть для того, чтобы отомстить плохому человеку, доказывая своей смертью, что тот плохой.

Как видите, чрезмерное благо невольно оборачивается чрезмерным злом. Кто не желает покидать сей мир раньше срока, тот отлынивает от ответственности иным образом. Поэтому его называют безответственным. Своими желаниями сверхтребовательные родители рвут душу ребенка на части, а когда тело ребенка приходит ему на помощь в виде забывчивости, родители принимаются его обвинять, стыдить, взывать к его совести. На него навешивается, возможно, на всю жизнь ярлык безответственного. Взрослые не знают, что спасающийся от душевной сверхтребовательности ребенок подсознательно пытается тем самым уцелеть. Отвергая сверхтребовательные обязанности, он избегает попадания в соответственную физическую катастрофу, когда на части разрывается его тело. Убегая от обязанностей, он рискует лишь получить головомойку либо ярлык безответственного.

Когда ребенка стыдят за робость, он превращается в виновного.

Назад Дальше