Цель всегда рождает вынужденное положение, а вынужденное положение автоматически рождает протест. Так у бабушки либо дедушки, которые являются для всех эталоном уравновешенности, подрастают внуки, встречающие в штыки все на свете. Если дети еще способны благоразумно сдерживать свой протест, то внуки не преминут его выказать, ибо еще не умеют быть благоразумными.
Лелеемая в глубине души духовная цель сделать своих детей счастливыми окрыляет человека больше, чем сколь угодно великая цель материальная. Она велит человеку целиком жертвовать собой во имя духовности. Духовность превращается в проблему жизни или смерти, блокирующую надпочечники. Возникающие нарушения обмена веществ затрагивают все без исключения клетки тела. Высвободите свои духовные цели, и Вы осознаете, что уроки Вами усвоены. А также будете радоваться тому, что не обременили своими личными уроками последующие поколения, которые в них не нуждаются.Если они станут Вас благодарить, пропустите это мимо своего сердца. Пусть они считают Вас благодетелем, раз им так хочется, Вы же не реагируйте на похвалу. Занимайтесь своими делами и будьте счастливы. Запомните нехитрый совет: не стоит никогда думать, что Вам удалось кого бы то ни было перевоспитать, тогда Вам не придется жаловаться на верх живота. И подрастающим поколениям не придется беспокоиться по поводу Вашего здоровья.
Если кто-то говорит, что сделал из Вас человека, не принимайте это всерьез. Пусть себе считает. Обратного доказать Вы не сможете. Освободите себя от него. Продолжайте заниматься своими делами и будьте счастливы. Вы не можете изменить образ его мыслей.
Если Вы стремитесь отдать другим все самое лучшее из своих духовных богатств, но ничего не навязываете, наоборот, держитесь максимально в стороне, поскольку знаете, что любое принуждение является ошибкой, которая вызывает в людях протест, то к Вам потянутся люди, более того, они будут силой ломиться в дверь, но все равно не примут то, что Вы им предлагаете. Почему? Потому что в Вас живет подсознательное желание сделать для них как можно больше хорошего, чтобы им стало хорошо. Тогда ведь и Вам будет хорошо.Не ведая об этом заблуждении, Вы уподобляетесь дойной корове, которая дает и дает молоко, покуда не становится яловой. Вы ощущаете в себе такой протест, что не желаете и близко подпускать страждущих. «Хочу» обратилось в «не хочу». Вы не хотите больше делать хорошего. Но и плохого тоже не хотелось бы делать. Такое чувство, что вообще ничего не хочется делать. От всего этого Вы приходите в отчаяние. Отпустите свое отчаяние и постарайтесь уяснить, что вовсе не надо делать хорошего.
Кто не делает хорошего, тот не делает и плохого. Вместо того чтобы взять и сделать дело, нужно этим делом заниматься. Если заниматься работой, она не останется несделанной. Разница в том, что Вы не зацикливаетесь на результате работы и не приносите себя в жертву цели. Занимаясь работой, человек примечает свои эмоции и не винит работу. Он способен понять, что с ним самим что-то неладно. Так в работе учатся познавать самих себя. А если еще человек научится освобождать свои стрессы, то большего счастья и не надо.
Люди в развитых странах умеют создавать все более сложные машины, которые облегчают и ускоряют всевозможные виды работ. И даже интеллектуальную. Каким бы изощренным ни становился человеческий ум, он никогда не будет способным изобрести машину, которая заменила бы работу человека над собой. Чтобы оставаться нормальным человеком при всех имеющихся у него целях, нужно научиться работать над собой, тогда Вы прочувствуете собственные потребности, а также потребности других людей и не перегнете палку.Неуклонная работа над собой позволяет оставаться человеком. Целеустремленная работа над собой делает из человека личность в соответствии со стоящей перед ним целью. Хорошего человека. Толкового человека. Умного человека. Человека примерного, сильного, выносливого, работящего, ловкого, дружелюбного, щедрого, внимательного, вежливого, отзывчивого. Но только не просто человека. Кто своей цели не достигает, тот впадает в отчаяние и от цели отказывается.
Неуклонная деятельность вселяет энергию. Целеустремленная работа забирает энергию.
Насколько наши желания превосходят потребности, настолько нам требуется больше еды и питья. Так мы подпитываем наши стрессы, которые неизбежно сопутствуют желаниям. Чем больше стрессы подпитываются, тем больше они разрастаются, пока не одержат верх над телом. Вся эта битва происходит на поле брани, именуемом пищеварительным трактом. Любая болезнь тела означает скопление шлаков также на соответствующем участке пищеварительного тракта. Это означает, что если Вы порезали палец либо у Вас на носу вскочил прыщик, то следовало бы очистить пищеварительный тракт. В противном случае все выльется в видимое глазу ожирение либо в скрытую болезнь.
Питаться можно по-разному, но принцип остается тем же: все то, чего жаждет душа человека, должно быть у него на обеденном столе. Иначе он недоволен.
Кто довольствуется будничной, простой жизнью, тот довольствуется и будничной, простой едой. Пищеварительному тракту легче переваривать простую пишу, и шлаков в теле не остается.
Кто желает, чтобы жизнь была интересной и разнообразной, тому угодно разнообразие в пище. Он далек от вопроса, нужно ли оно и зачем. Разнообразная пища является идеалом для современных людей, но только никто не знает, что означает это разнообразие на самом деле. Одна и та же разнообразная пища с легкостью проглатывается одним, у другого же она выходит тем же путем обратно. Организм не принял. Одному такая пища требовалась, другому не требовалась.
Кто желает быть особенным, тот и в пищу желает нечто особенное. Если при этом у него имеется конкретное представление о том, как ему сделаться особенным, то возникают и конкретные запросы к еде – например, отведать соловьиного язычка. Если цель составляет его потребность, он добывает и съедает свою особенную пищу, при виде которой у других, возможно, глаза на лоб полезут. Чем сильнее желание, тем больше аппетит. Лишние калории копятся в теле ненужным балластом.
Если человек не нуждается в том особенном, чего ему хочется, возникают частые приступы отчаяния, и пищеварительный тракт реагирует подобным же образом, пытаясь вывести ненужное из тела. Так обычно реагирует пищеварительный тракт у того, кто сам не знает, чего хочет, однако хочет и все тут. Хочет чего-то особенного, а чего именно, никак не разберется.
Кто желает, чтобы жизнь была сплошным праздником, у того стол всегда ломится от яств. Всем известно, как ведет себя живот на следующий день после праздника. Живот страдает. У ребенка, родители которого желают, чтобы каждый день был праздником, живот отказывает еще в детстве. Если вывода из этого не делается и если в ребенке укореняются аналогичные желания, он не может ничего есть. Муки из-за того, что нельзя, но хочется, превращают жизнь человека в сущий ад. Жизнь сводится к проблемам питания.
Занимаясь едой, но не занимаясь собой, человек меняется, сам того не сознавая, и верх живота не может не выражать своего протеста.
Пример из жизни
У молодой женщины все в жизни идет наперекосяк. Она чувствует, что начинает сходить с ума. Размышляя о своих проблемах, она приходит к выводу, что причина заключается в отце. Проблемы собственные и отцовские кажутся ей принципиально одинаковыми, и она ощущает, что оказалась в заколдованном круге. У отца зависимость от алкоголя. У дочери зависимость от еды.
На вес женщины это пока ощутимо не повлияло, зато повлияло на кожу лица. Она выглядит гораздо старше своих лет. Это видно каждому, но никто не догадывается, каким мучениям она подвергает себя ради внешности. Она согласна, что ест не для того, чтобы питать тело, а для того, чтобы обрести душевный покой. Согласна и с тем, что душевный покой достигается работой, общением, реализацией целей, она же все это заменила едой.
Налицо настоящая зависимость. Зависимость прежде всего от внушенного ей абсолютно правильного образа мыслей, не позволяющего отступать ни на шаг от заученных истин. Если процесс работы либо реализация цели не дают душевного покоя, то по логике человек должен бы задуматься, в чем причина. Во мне или в самой идее?
Ей хорошо только тогда, когда она ест. После еды ей опять становится плохо. Стоит ей запретить себе есть, как начинаются такие мучения, что жить не хочется. Она понимает, что следовало бы заняться систематическим высвобождением стрессов, но при таких мучениях она на это не способна. Ей кажется, будто в ней сидит некое существо, которое управляет ее жизнью и вынуждает делать то, чего она сама не желает. Однажды ей даже прописали какое-то успокоительное средство, но, попринимав его несколько дней, она почувствовала, что ее словно раздирают на части две противоборствующие силы, и она выбросила лекарство из страха сойти с ума. Затем отправилась в магазин, накупила гору продуктов, смела их в один присест и успокоилась.
Она понимает, что за безумным аппетитом скрываются страхи, непомерная требовательность, тоска, паника, отвращение ко всякого рода работе, необъяснимая антипатия ко всему, но заняться всем этим нет сил. Несколько месяцев тому назад она мобилизовала все свои силы и проголодала в течение 27 дней, однако ничего не изменилось. Вернее говоря, все стало еще хуже. Никто из близких ее проблему не понимает и понимать не желает.
Вторая проблема заключается в том, что женщина не может простить свою мать, которая является для нее источником постоянных стрессов. Мать неустанно твердит, что дочь ничего не добилась в жизни. Мать способна выдавать такое, что дочь покрывается холодным потом и чувствует, что силы покидают ее. Сил хватает лишь на то, чтобы подойти к холодильнику. Походы дочери к холодильнику воспринимаются матерью как издевка. У матери такое ощущение, будто дочь хочет нарочно растолстеть ей в пику. Допустить такого мать не может, поскольку детей после развода она растила одна и все надежды возлагала именно на дочь.
Желая вылепить из дочери нечто, но не имея представления о своей цели, мать своими упреками постоянно изводит душу ребенка. В своей сверхтребовательности мать не ведает милосердия, подчеркивая, что сама она в жизни преуспела, невзирая на трудности, и что дочь обязана достичь большего. Выбрав для дочери специальность, при которой необходимо обладать тонкой костью и гибкой фигурой, мать не учла того, что у отца ребенка кость широкая. Стерев мужа из памяти начисто, она требует, чтобы дети сделали то же самое. Это все равно что отсечь у ребенка одну его половину.Энергетически это уже произошло, поскольку дочернее чувство долга перед матерью вынуждает ее потрафлять матери. Но выбросить из сердца отца она не в состоянии. Она любит этого пьяницу – своего отца. Жизненная сила дочери идет на убыль, потому что в ней происходит постоянная незримая борьба между хорошей матерью и плохим отцом. Будучи в депрессии, она ощущает это особенно остро, хотя и не понимает, в чем дело. Стоит кому-то заговорить о том, что хорошее всегда побеждает плохое, как дочь продирает озноб, и она опять набрасывается на еду. Непомерный страх, что ей не выстоять, он же страх смерти, уравновешивается таким образом непомерным желанием жить, находящим свое выражение в непомерном аппетите. Это своего рода протест против матери, который та ощущает и недовольство которым выражает словами.
Вероятно, Вы поняли, что вторая из названных проблем по своей важности должна стоять на первом месте. Желание матери сделать из своего ребенка человека, и человека незаурядного, превратило дочь в беспомощную манипулируемую обжору. Дочь осознала, что выбрала не ту профессию, чем доводит мать до отчаяния. Дочь желает выучиться специальности, которая по душе ей самой, однако финансировать учебу придется матери. Как мать, так и дочь желают добиться друг у друга понимания, однако себя не понимает ни та, ни другая. Для дочери единственной надеждой является новая цель в жизни, но она боится не успеть – растолстеет, как боров, и все ее планы пойдут насмарку.
Дочь знает, что сможет обрести себя, однако ей не удается изменить мать. Ей известно, что все, и особенно мать, относятся к ней как к ленивой никчемной иждивенке, живущей на материнские деньги и объедающейся деликатесами. Когда поднимается эта тема, женщина бледнеет, и ее лицо покрывается бисеринками пота. Ее лицо выражает трагизм. Трагизм из-за того, что не удается изменить мать. В этом и заключается причина ее обжорства.
Данный пример я привела для иллюстрации проблем верха живота, но он также иллюстрирует проблемы средней части живота. В срединной части живота расположена тонкая кишка, которая соотносится с матерью и материнскими делами. Мать, которая не принимает от ребенка того, что он может ей дать, а требует того, что ей угодно, уподобляется тонкой кишке, которая не усваивает из предлагаемой ей ребенком пищи того, что в пище содержится. Она хочет чего-то большего и прекрасного.
Это означает, что мать перестает быть женщиной, чья земная жизнь призвана начинаться с мелочей, а тонкая кишка ребенка перестает быть тонкой кишкой, функция которой заключается в извлечении из пищи разных разностей, определяющих качество жизни. Мать желает иметь нечто большее и прекрасное, и ребенок, желающий быть матери по нраву, преподносит ей себя – большого и толстого. Видит ли мать в этом красоту, речь сейчас не о том.
Манипулирование сознанием может произвести прямо противоположный эффект, в зависимости от специфики знаний. Поскольку окружающий мир является к ребенку через мать, материнские воззрения имеют определяющее значение. В приведенном выше примере речь шла о женщине, по воле матери вынужденной быть тонкой, как травинка, чтобы пробиться в жизни. Манипулирование этим знанием вызвало у ребенка нездоровый аппетит. Другая же мать, для которой толстый ребенок – красивый ребенок, заставляет ребенка есть и доводит его до анорексии. Либо до душевного заболевания.
Особенно трудной является ситуация, когда ребенок растет без отца, который призвал бы мать к порядку.Манипулирование человеческим сознанием, т. е. внушаемыми человеку знаниями, являет собой духовную жестокость. К ее орудиям относятся запугивание, угрозы и задабривание.
Запугивают для того, чтобы брать.
Угрожают для того, чтобы брать. Задабривают для того, чтобы брать.
Брать то, чего желают, будь то духовное, душевное или материальное. И ребенка, и взрослого можно запугать тем, что ему не достанется хорошее либо достанется плохое, если он не сделает так, как от него требуется. Можно запугивать и тем, что своим непослушанием он сделает плохо другим, например своей сверхлюбящей матери. Встречаются матери, которые заявляют, мол, не станешь есть, тогда мама заболеет или умрет. Даже если это произносится один-единственный раз, над ребенком совершается духовное насилие.
Если ребенок со страху принимается глотать пищу, то этим приемом будут пользоваться и впредь. Если же мамашу одернуть, мол, что ты вытворяешь с ребенком, в ответ тут же слышится: «Я ничего плохого ему не сделала». Ведь цель заключалась в том, чтобы любой ценой заставить ребенка есть. Слова же и мысли поступками считать не принято.
Нет числа тем устрашениям, которые способны выдумать родители с шизофреническим складом ума. Таковой свойствен людям, которые желают только хорошего. Если запугиваниями дух не сломить, прибегают к угрозам. Схема одна и та же: сделаешь плохо себе либо сделаешь плохо другим. Особенно эффективна угроза рассказать или показать всем, какой ты плохой. Когда к такому наказанию прибегают по пустяковому поводу, у человека с затравленной душой может возникнуть душевное расстройство, особенно у ребенка и подростка. А между тем виновный в болезни родитель расхаживает с ангельским видом, сетуя на свою беду. Он не понимает, что его поведение – это психотерроризм. Психотеррорист никогда не признает своих ошибок. Для своего поведения у него всегда находится убедительное обоснование и оправдание.