Отвечая на вопросы, пациентка чересчур старательно кивала головой, напоминая девочку-первоклашку, которая должна произвести о себе как можно более хорошее впечатление. Вытаращив глаза и сжав кулаки, она выдавала врачу знания, приобретенные в вузе. Врач несколько раз прерывал ее как можно мягче: «Да нет же, расскажите о том, что Вы чувствуете». Врач старался не расстраивать пациентку.
Диалог не клеился. Врач был обескуражен, и я поспешила ему на помощь. Я сказала пациентке: «Вы умная и образованная женщина, но в данный момент от Вашего ума толку нет. Не бойтесь говорить о своих чувствах. Мы не станем из-за них думать о Вас хуже». Женщина громко сглотнула, глаза ее выпучились от ужаса. Ее лицо выражало величайший страх. Ошибиться было невозможно. То был безумно большой страх оказаться плохой. Для избавления от подобного страха подыскивают для себя занятие. Я спросила, какого рода у нее работа и чем занимается в свободное время. Оказалось, что и работа, и интересы связаны у нее с аэробикой. Человек целый день нещадно истязает себя физически, чтобы подавить разрастающиеся страхи.Аэробика – предмет ее гордости. Будучи сверхдобросовестным тренером, женщина довела себя до полного изнеможения. Некогда красивые глаза ныне были выпучены, как это бывает при тиреотоксикозе. Увеличение щитовидной железы в ее случае было заметно пока лишь специалисту, но не стороннему глазу. На хилом, худом теле бросались в глаза неестественно широкие суставы, однако заболевание суставов она отвергла с порога. Натянутая пергаментная кожа пестрела пятнами. Весь ее облик говорил о хроническом недоедании. Проблема заключалась не только в питании, но и в страхе перед жизнью, который мешал принимать от жизни все, что жизнь ей предлагала.
Человек, который обожествляет чувство долга, способен, культивируя его, лишиться восприимчивости ко всем иным чувствам. Если спросить у него, что он чувствует, ему нечего ответить. Но зато он знает, что все, что плохо, нужно исправить. Когда я упомянула ее непомерное чувство долга, лицо женщины просияло. Когда же я сказала, что чрезмерное чувство долга следует освободить, женщина поникла, словно завядший цветок.
Меня она уважала, поскольку я врач, а добросовестный человек слушается врача. Но она не поняла, почему должна освободить чувство долга. Когда я спросила, понимает ли она, женщина энергично закивала и словно вновь пробудилась, ибо ей вменили в обязанность понимать. Я почувствовала, что бесполезно применять к этой женщине гомеопатию и лечение мыслями, о чем и сказала гомеопату.
Гомеопат был знаком с историей этой женщины. Она перестала обращаться к академической медицине с тех пор, как от рака яичника умерла ее мать. Причиной смерти матери она считает операцию, которую не следовало допускать. Чувство ответственности велит ей лечить себя иначе. Я стала смотреть женщину и увидела энергетически потенциальный рак. Поскольку энергетическую информацию о раке можно прочесть у всех нынешних сверхинтеллигентных людей, я промолчала.
Честную и откровенную беседу об одном виде опасной энергии нельзя вести, не усиливая ее, прежде чем не начать высвобождать другие виды энергии. В противном случае из всей беседы человек почерпнет только одно – у него рак. Ситуация с этой женщиной представлялась мне совершенно безнадежной, во всяком случае, отмычек к ней на первых порах я не находила.
Поскольку безвыходных положений не бывает, я для начала научила женщину высвобождать те конкретные страхи, которые она была в состоянии распознать. Чем страхи меньше, тем легче человеку разобраться в себе и самостоятельно высвободить выявленные стрессы. Мои книги были ею прочитаны, а значит, предварительные знания у нее имелись. Так что при необходимости она сумела бы применить эти знания на практике. Гомеопатическое лечение также сыграло бы свою роль в ее выздоровлении.
Спустя несколько месяцев позвонил муж этой женщины и сообщил, что в их семье большое несчастье. У жены обнаружили рак яичника. Стала я смотреть произошедшее и увидела, что скопившуюся внутри яичника негативность как бы спрессовывают со всех сторон. Плотность энергии в яичнике перешагнула критическую черту, и образовался рак.
Я спросила у мужа, какие события предшествовали этому. Такие вещи не возникают на пустом месте, они возникают, когда человек мобилизует себя во имя некоей цели. Муж ответил: «Да, она наконец взяла себя в руки и начала лечиться голоданием. Она не пожелала быть такой же безвольной, как мать, которую она сильно оплакивает. После этого внизу живота начались боли, и она пошла к гинекологу. Сонограф выявил опухоль. Взятый анализ подтвердил, что это рак».
Когда человек с развитым чувством ответственности принимает некое твердое решение, все его чувства мгновенно успокаиваются. Восхищаясь кем-то, кто сидит на голодной диете, такой человек обязывает себя следовать его примеру. Если бы кто-нибудь из авторитетных людей посоветовал ему не делать этого, он послушался бы, но поскольку в жизни не встречаются на каждом шагу авторитеты, раздающие приказы и запреты направо и налево, то все идет своим чередом. В данном случае заболевание переросло в рак оттого, что женщина кичилась своим чувством ответственности. Женщина ухватилась за книгу о пользе голодания, сулившую скорое чудесное исцеление, и начисто позабыла советы двух альтернативных врачей.
Муж пережил страшное потрясение. Кто подскажет, что делать? Как уговорить жену лечь на операцию, если операция по поводу удаления раковой опухоли для нее равнозначна смерти? Можно ей солгать перед операцией, будто речь идет всего-навсего о кисте. Однако, когда начнется химиотерапия, ложь выплывет наружу. Кто будет во всем виноват? Муж. Женщина еще сильнее опечалится из-за незадавшейся с этим мужчиной половой жизни, то есть ее бессильная злоба усилится, что, в свою очередь, усилит энергетику болезни.Если женщине сообщить о том, что у нее рак, она не позволит себя оперировать. Ей не объяснить, что опухоль возникла совсем недавно и пока еще возможно полностью ее удалить. Лечение же мыслями выше ее разумения, и нет никого, кто движением руки снял бы ее болезнь. Что делать? В такой ситуации нужно говорить правду. На человека, не способного соображать, испуг может повлиять положительно. А если не повлияет, то и хуже уже не будет.
Если болезнь принимает столь острую форму, что прорывается в брюшную полость, происходит раздражение брюшины, что говорит о том, что жизни человека угрожает серьезная опасность. Тогда нельзя ничего принимать внутрь через рот, даже воду. Это означает, что для человека настал крайний срок заняться собой. Тело отказывается принимать какую бы то ни было энергию извне, покуда не переварятся имеющиеся стрессы. Покуда человек не поймет, что он делает не так.
Большинство людей абсолютно не в состоянии приступить к мыслительной работе, когда все нутро горит, а сам человек находится на грани изнеможения. В старину люди в таком состоянии умирали. Нынче благодаря все более эффективной помощи со стороны медицины физическое тело выручается из беды, чтобы духовное тело могло исправить свои ошибки. Человеку дается время, которое раньше, до болезни, он не сумел сам выкроить у жизни. Если бы человек, идя на поправку, стал размышлять о себе и о жизни, признал ошибочность своего образа мыслей, приведшую к хворям физическим, то выздоровление было бы полным. Обычно этого не происходит. Поэтому живот дает человеку знать о себе до конца его дней.
Мало таких людей, у кого живот не увеличивался бы к старости. Чем живот больше, тем больше в нем скопилось непроработанных мыслей, связанных с совершением работы. У отдельно взятого человека его собственной работы не так уж и много. Чрезмерно большой живот указывает на то, что человек взвалил на себя непомерное бремя чужих работ и не в силах их выполнить. Попросту говоря, он не в силах прожить жизнь за других.
Чем больше он терзает себя за это в душе, тем больше он мучается из-за своего большого живота. Чем больше его неудовлетворенность тем, что ничего не сделано – другие сидят сложа руки, а сам он делать не в состоянии, – тем сильнее у него болит живот. Проглоченный кусок пищи вызывает острейшую боль. Это означает, что человек находится на грани отчаяния. До этого состояния его довели несделанные дела.
От неосуществленного желания сделать работу за других духовно, в мыслях, у человека увеличивается верх живота. Это то же самое, что постоянно думать о чужих делах, но так ничего и не придумать. Бесполезные мысли и тревожная боль в душе. Нереализованное желание сделать работу за других душевно проявляется в увеличении середины живота. Нереализованное желание сделать работу за других физически почти не заметно глазу. Оно проявляется в виде давящего ощущения в малом тазу, из-за чего человека моментально покидает желание что-либо еще для кого-то делать. И без того у самого все плохо.
Человек, который сетует на несделанную работу и плохих людей, сетует также на равновеликие проблемы своего большого живота. На самом деле он сетует потому, что не сумел изменить ни жизнь, ни людей в той степени, в какой хотелось. Иначе говоря, он сетует потому, что не реализовал свою силу воли, т. е. злобу. А о том, что этого и не нужно делать, он и не догадывается.
Сам по себе большой живот еще не означает серьезной физической болезни. Врачи полагают, что такие пациенты жалуются куда больше, чем дело того стоит. Напротив, люди с маленьким животом могут прожить до гробовой доски с раком пищеварительного тракта и ни на что не жаловаться. Почему?
Живот становится большим от того, что человек кичится своим трудолюбием. Человеку непременно нужно выпячивать свое положительное качество, чтобы все его хвалили, иначе душа его не будет знать покоя ни днем ни ночью. Оборотной стороной кичливости является чувство стыда. Живот делается маленьким, когда человеку стыдно признаться в том, что им так мало сделано. Чем чувство стыда сильнее, тем меньше живот. Если человек, еще недавно кичившийся своим трудолюбием, внезапно осознает, как мало им на самом деле сделано, то у него может за несколько месяцев опасть живот, и в ходе медицинского обследования может выявиться, что виной тому неизлечимая болезнь. В действительности же болезнь – это лишь последствие.
Чем сильнее страхи, он же комплекс неполноценности, тем больше человек выкладывается в работе. Духовный недостаток он пытается компенсировать физической сверхактивностью, что само по себе невозможно. По своей сути комплекс неполноценности есть чрезмерность – человек перебарщивает со страхами и оценочными суждениями, а духовное и физическое перебарщивание в их совокупности непременно оборачиваются страданиями. У человека, по-настоящему недоразвитого духовно, не бывает причин жаловаться на пищеварительный тракт, ибо его физическая деятельность находится в соответствии с уровнем духовного развития.
Человек, высокоразвитый духовно, имеет здоровый пищеварительный тракт, если он удовлетворяет свои физические потребности духовной работой, соответствующей уровню своего развития. Поскольку умные люди, причисляющие себя к высокоразвитым духовно, считают себя вправе требовать больше, чем необходимо, то и живот у них большой либо нездоровый. Либо большой и больной, либо маленький и больной.
Всякой работе есть предел времени и выносливости. Человек с большим животом, возможно, и знает, что на большее сил не хватает, однако желание возникает, и тем самым он притягивает к себе тех, кто хочет его использовать. Если к тому же в человеке укоренилось знание, что страждущим отказывать нельзя, на чем настаивают многие духовные учения, то он притягивает к себе страждущих, считающих себя вправе требовать, чтобы ими занимались. Протест против такой жизни возникает рано или поздно у каждого.
«Какое мне дело до твоих проблем! Мне все равно, делай что хочешь! Пошел к черту! Чтоб ты сдох!» – кричит душа у человека, занявшего позицию самозащиты. Если желание все это выкричать отступает перед желанием быть хорошим человеком, живот начинает вспучиваться еще больше. Причина в том, что человек поборол желание, однако стрессов не высвободил. В результате возникает ощущение голода и желание есть даже при набитом до отказа желудке.
Если человек с маленьким животом, стесняющийся хвалиться своим трудолюбием, попадает в аналогичную ситуацию и реагирует аналогичным образом, то живот у него как бы стягивается изнутри, и он испытывает ощущение сытости, даже если не ел несколько дней. Кусок в горло не лезет.
Высвобождая стрессы, каждый человек осознает, сколько всего нужно сделать, чтобы наладить свою материальную жизнь. Например, научиться отказывать людям, научиться высказывать собственную точку зрения. Это не одно и то же. Если врач высказывает больному свою точку зрения, а именно что больному следует заняться собой, он не отказывает больному, и его пищеварительному тракту не наносится вред.
Мне не раз приходилось отказывать больным в силу объективных причин, чем я наносила себе вред, поэтому мне и хотелось бы обратить на это внимание врачей и народных целителей. Мы не можем прожить жизнь за других. Не можем, не должны. Нельзя.Размышляя о жизни, любой человек может самостоятельно прийти к такому заключению, однако мало у кого находится для этого время. Все заняты делами. Осознав это, я стала выкраивать время для себя, чувствуя свою вину перед пациентами, за счет которых это время выкраивалось. Сознавая, что всякий пациент может в достаточной мере помочь себе сведениями, почерпнутыми из моих книг, если только удосужится поработать над собой, я культивировала в себе чувство вины.
Знание и чувства у большинства людей вступают в противоречие между собой. Как Вы считаете, что одерживает верх? Чем человек умнее, тем чаще верх одерживают знания. Почему? Потому что знания – это страхи, подавляемые до состояния бесчувственности, до плотности твердой субстанции, тогда как чувства – это страхи, чувство вины или злоба, хоть чуть-чуть, но имеющие свойства текучей жидкости.
Ко мне повалили страждущие. Все чаще приходилось отвечать людям отказом, пока я не стала опускать очи долу, чтобы отвадить тех, кому взгляд моих глаз внушал смелость требовать свое, законное. Манипулирование знанием, что нельзя отказывать, вынуждает человека действовать соответствующим образом.
Мое манипулирование знанием, что я не вправе отказывать, спровоцировало других к манипулированию знанием, что она не вправе отказывать. Я сообразила, что стыд велит опускать очи долу. О чувстве стыда поговорим подробнее в соответствующей главе и еще в ряде мест.Если Вы находите, что испытываете те же стрессы, но живот у Вас маленький, то Вы подавляете в себе стрессы гораздо сильнее, чем я. Если Вы знаете либо чувствуете, что пищеварительный тракт у Вас в порядке, значит, Вы очень успешно их подавляете. Вы приговорили их к пожизненному тюремному заключению без права обжалования приговора, и поэтому они навсегда вычеркнуты из памяти. Ведь от безысходности человек опускает руки. Они же руки не опускают. Их единственная мысль – найти у Вас уязвимое место и его протаранить. Человек как пленник может и не обнаружить у себя такого места, но стресс как пленник обнаруживает. Его не страшит неудача. Поэтому, пока не поздно, освободите свои стрессы.
Человек, который отводит для себя время, чтобы поразмыслить над жизнью, и человек, который улучает время для той же цели, возможно, приходят к одному выводу. Разница заключается лишь в том, что первый здоров, а второй заболевает. Лично я, человек хороший, растолстела. Разобравшись в подоплеке дела и не желая больше быть хорошей, я растолстела вдруг еще больше. Почему? Потому что не предоставила себе времени побыть наедине с собой, поскольку хотела помогать другим. Ведь я же знала как надо. Знала, но не задавалась вопросом: «А нужно ли им это? Так ли уж нужно? Вот так, прямо сразу?» Я знала, что нужно, и все тут.
Чем больше нарабатывались навыки, тем яснее я видела, как люди страдают, и была готова помогать. Я стала дающим, но зачастую люди не только не умели, но и не желали принимать то, что я им предлагала. Они хотели, чтобы я сняла болезнь. Число желающих все возрастало. Ох и трудно же находить время для себя, когда страждущие требуют, чтобы ты уделяла время им. В такой ситуации неизбежно возникает внутренний протест, направленный против себя как дающего и других как берущих. Речь идет о протесте против отдавания и получения, который в состоянии начисто блокировать у человека способность мыслить.Не познав себя, мы тем не менее способны видеть чужие проблемы. Размышляя о них, мы учимся разбираться в себе. В этом отношении я не являюсь исключением.