– Варя, а чего хочешь ты?
– Я? Хочу, чтобы раздался стук в дверь и вошел тот, кого я любила!
Не успела Аннушка уточнить, «кого же я любила», как мы услышали стук в дверь. От неожиданности мы подпрыгнули, ахнули и схватились за сердце. И хотя еще было только пять часов дня, испуганно переглянулись. «Неужели Камилль решил отыскать меня и вернуться?» – мелькнула у меня сумасшедшая мысль. Но Аннушка уже открывает дверь, и в дом входит молодой человек. Высокий и худой, тонкий в кости, с очаровательной ямочкой на правой щеке, с русыми длинными волосами и слегка длинноватым носом, который его совсем не портил, он походил на Леля. В серых глазах плясала добрая улыбка, но при этом чувствовалась спокойная мужская сила в его низком голосе. «Такому мужчине можно рассказать о чем угодно», – мелькнула у меня мысль.
– Арсений Святославович, профессор Санкт-Петербургского университета, ваш новый сосед! – представился он. – Я давно мечтал познакомиться с Софьей Николаевной Илларийской и, увидев свет в окнах, решился зайти без приглашения!
– Я ее племянница Варвара Васильевна Ренар, а Анна Васильевна Червонова – ее крестница. Тетушка осталась в Петербурге, а мы сбежали сюда на две недели от городской суеты.
– Мудрое решение. Я тоже сбежал, правда, на все лето. Пишу исторический роман!
– О чем? – включилась Аннушка в разговор.
– Об инициирующей силе женщины и традициях этрусков. Это единственная древняя народность, где женщина имела равные права с мужчиной, принимала участие в военных походах и в заседаниях, где она была и возлюбленной, и женой. Легенды говорят о том, что пока этруски владели древнем обручем женской силы, их женщины обладали колоссальным влиянием и были непобедимы. А так как славянские женщины – потомки этрусских, то им дано внутреннее знание, как наделять своих мужчин силой, как быть и страстной, и нежной, и гордой, и теплой.
Я затаила дыхание, слушая Арсения Святославовича.
– А что случилось с обручем?
– Его захватили греки, создав легенду, что этот обруч принадлежал Афродите, и хранили в афинском храме. Но потом следы реликвии затерялись.
Мне хотелось рассказать Арсению (так я сразу стала назвать его про себя, а вскоре мы все трое перешли на имена), что тетушка нашла обруч и этот обруч у меня, но я прикусила язычок. Мне хотелось понаблюдать за нашим новым знакомым. Удивительно, думала я, что каждый из тех, кто встречается мне, становится моим учителем, словно добавляя кусочки мозаики в целостную картину мироздания.
– Простите, сударыни, увлекся, – смущенно улыбнулся Арсений. – Был рад знакомству и всегда к вашим услугам. Разрешите откланяться!
Когда Арсений вышел, Аннушка взглянула на меня:
– Варя, мне кажется, что после замужества я жила в добровольном заточении. В мире так много интересного, а я сидела в четырех стенах, занимаясь какими-то житейскими мелочами.
– Аннушка, это пока Ванечка маленький.
– Нет, если бы не письмо его пассии, я бы так и просидела всю жизнь, растворившись в повседневных заботах. А жизнь, оказывается, так увлекательна!
2006
– А жизнь, оказывается, так увлекательна! – Карина вертелась вокруг своей оси на главной площади Керкиры, пытаясь охватить одним взглядом и старинную крепость, и раскинувшийся парк, и лазурное море, и английский дворец, и длинную галерею с бесчисленными кофейнями. Мы решили провести вечер в городе, погулять и поужинать.
Бредя по узеньким улочкам Керкиры, мы рассеянно скользили взглядом по витринам маленьких магазинчиков. Простенькие летние сарафаны и футболки радовали своими радужными расцветками и обещанием теплых дней.
– Даже не верится, что еще вчера мы были в дождливой Мос… – остановившись на полуслове, я осознала, что говорю с пустотой.
В панике оглянулась, ища глазами Карину. И увидела… Замерев около витрины, моя спутница завороженно смотрела на ярко-розовый сарафан. Солнечный луч, заблудившись в легких складках, ласкал нежнейший шелк, оставляя за собой мерцание.
– Пойдем! – выдохнула Карина, не выходя из оцепенения. Судя по всему, она даже не заметила моего исчезновения и того, что я уже успела дойти до конца улочки и вернуться. Войдя в магазин, в том же трансовом состоянии Карина указала материализовавшейся в ту же секунду улыбчивой продавщице на платье. Видимо, прочитав в глазах клиентки неудержимое желание, продавщица молниеносно сняла платье с манекена в витрине и трепетно понесла его в примерочную. Не прошло и двух минут, как в распахнувшейся двери примерочной предстала Карина, похожая на только что распустившийся экзотический цветок, бесстыдно демонстрирующий миру свою яркость. Чуть смугловатая кожа Карины мерцала в обрамлении ярко-розовых лепестков ниспадающего шелка. Губы словно изнутри наполнились сиянием, а глаза стали еще темнее и блестели.
– Ах! – одновременно воскликнули я и продавщица, не в силах отвести взгляд от представшего перед нами видения.
– Лара, переведи, пожалуйста, что я в нем и останусь! – протягивая деньги продавщице, Карина скрылась в глубине примерочной, чтобы забрать джинсы и майку.
Через десять минут мы уже шествовали по мостовой, ловя на себе восхищенные взгляды мужчин. Узкие старинные улочки, вымощенные камнями, отполированными веками, были наполнены запахами кум-куата, кофе, оливкового мыла и готовящейся пищи, беспечным щебетанием снующих туристов и громкими приглашениями заглянуть в ресторан, звучащими на всех языках. Наткнувшись на крохотный ресторанчик, мы почувствовали, что проголодались.
Спрятавшийся среди магазинчиков ресторан состоял буквально из восьми столиков, приткнувшихся с двух сторон улочки. Столики были накрыты белыми скатертями, выделяющимися на фоне потемневших от времени стен домов с синими ставнями и розовыми цветами герани в горшках. Мы сели за столик, примостившийся около колонны, позволяющий наблюдать за всеми и в то же время выставляющий на всеобщее обозрение яркое платье Карины. Люди проходили мимо нас, поднимаясь вверх по широким ступеням, ведущим еще дальше в глубь города.
Заказав креветки и белое домашнее вино, мы рассуждали о страсти женщин к новым нарядам, поднимающим настроение и настраивающим на романтический лад. Если женщина решает что-то поменять в своей жизни, то первое, что она делает, – покупает новые наряды. И тогда платье становится не просто куском материи, а знаменем перемен, действительно «знаменующим» приход чего-то нового, возможность изменений и ожидание чего-то хорошего.
– Еще бы рядом любимого мужчину, и жизнь совсем наладилась бы… – мечтательно протянула Карина, улыбаясь всем и никому. Запнувшись об ее улыбку, высокий темноволосый мужчина с огромной сумкой на плече остановился на несколько секунд, что-то говоря официанту, не отрывая взгляда от Карины. «Bella», – уловили мы в шуме улицы, но мужчина тут же растворился в толпе.
– Ну вот, – загрустила подруга, – только появился герой моего романа, похожий на Жана Рено, с его улыбкой и его профилем, как тут же исчез. Как-то не работают твои практики!
– Еще не вечер, – философски произнесла я, смакуя креветки с вином. Судя по томному после массажа виду Карины и горящему желанием взгляду, практики очень даже работали. Попрощавшись с приветливым хозяином ресторанчика, мы пошли в сторону стоянки такси. Но не успели пройти и ста метров, как были остановлены обращенным к нам вопросом по-английски: «Вы откуда?» Прямо перед нами, загораживая нам дорогу, стоял тот самый итальянец.
– Из России, – ответила я.
– Вам понравился ужин? Что вы собираетесь сейчас делать? Может, я могу угостить вас чашечкой кофе? – обрушился он на Карину с вопросами, но, увидев ее непонимающий взгляд, повернулся ко мне. – Скажите ей, что она такая красивая! Она согласна выпить со мной кофе?
– Карина, ты ему безумно понравилась, и нас хотят угостить кофе, – перевела я. – Пойдем?
– Хорошо, – кивнула Карина головой.
Итальянец просиял от радости.
– Подождите здесь! Я сейчас вернусь! – И стремительно исчез.
– Он мне тоже понравился, – приходя в себя от наскока нового знакомого, улыбнулась Карина, но тут же заволновалась. – Но как же мы будем общаться, я же совсем не говорю по-английски?
– Ты же учила! – вспомнила я.
– Ну да, два уровня я прошла, в принципе все понимаю, но сказать ничего не могу.
– Не переживай, – успокоила я, – говорят, что только пять процентов информации передается вербально, остальное все понимается через язык тела. Лучший способ выучить язык – почувствовать язык другого в поцелуях, – вспомнила я старую пословицу.
– Я совсем забыл сказать, что меня зовут Фабрицио, – услышали мы за спиной. – Знакомьтесь, мой друг Спирос, я приехал к нему в гости, – представляя нам светловолосого голубоглазого мужчину, объяснил Фабрицио.
– Вы грек? – поразилась я.
– Да, Корфу никогда не был захвачен турками, поэтому тут можно найти ионических греков, – объяснил Спирос. – Да и мое имя связано с историей этого острова. Мы сейчас стоим прямо напротив церкви Святого Спиридона, где хранятся его мощи. Он четыре раза спас Корфу. И поэтому почти половину мужчин на нашем острове зовут Спирос.
Пока мы говорили, Фабрицио буквально пожирал глазами Карину.
– Ну что, идем? – спросил Спирос и пошел вверх по улочке, ведя нас на небольшую площадь, заполненную разными маленькими кафешками. – Вы здесь надолго?
– На неделю, – ответила я.
– О, я мог бы показать вам чудесные места, – тут же предложил Спирос. – Я все равно собирался брать яхту и повозить Фабрицио вокруг острова. А в такой чудесной компании будет даже лучше. Если готовы, то можем завтра утром поехать в Палеокастрицу, я покажу вам чудесные пляжи и пещеру.
1906
– Я покажу вам чудесную пещеру! Вставайте, лежебоки! – бодрый голос Арсения разбудил нас ранним утром, даже за окном еще было темно. – Сударыни, вставайте, – разносилось под окном. Я накинула халат и распахнула окно. Арсений стоял в нашем дворе и голосил на всю деревню.
– Арсений, вы сошли с ума, какие пещеры в шесть утра, о чем вы? – пыталась я урезонить его, но напрасно.
– Варвара, нас сегодня ждут в Саблинских пещерах. Я договорился со своим знакомым, чтобы нас туда пустили. Но туда надо прибыть до десяти утра. Поехали! – уже умоляюще, сложив руки на груди, попросил Арсений. – У вас есть время на завтрак. Через час я вернусь за вами. – И, не дав мне возможности возразить, исчез в утреннем сумраке.
«Сумасшедший», – подумала я, идя будить Аннушку.
– Аннушка, вставай, мы едем в Саблинские пещеры. Арсений решил нам с утра устроить приключение!
– Зачем?! – отворачиваясь от меня и явно не собираясь вставать, заныла Аннушка.
– Не знаю, что задумал Арсений, но, по крайней мере, я тебе покажу практики соединения с Землей и обретения уверенности!
– Уверенность мне не помешает. – открыв один глаз, Аннушка горестно вздохнула и встала.
– Аня, жду тебя в гостиной, сделаем «Звезду Давида» и позавтракаем. Арсений заедет через час.
– Ненормальный, – зевнула Аннушка, смирившись, что нам придется куда-то ехать в такую рань.
– Варя, а что для тебя уверенность? – уже за завтраком спросила меня Аннушка.
– Уверенность в себе возникает, когда ты знаешь, что ты можешь все, что выстоишь, несмотря ни на какие трудности. Важно чувствовать опору в себе, знать: что бы ни случилось в этой жизни, ты можешь рассчитывать только на себя, и у тебя есть силы справиться с любой ситуацией.
– Даже на мужчину не надо надеяться?
– Ты можешь попросить мужчину о помощи, но не требовать и не надеяться. И если он поможет, что ж, замечательно, если нет, мир не рухнет, ты сама найдешь выход. И то, что помогает нам чувствовать эту уверенность, – это стихия Земли. Она наделяет внутренней силой, волей и решимостью.
– Я рад, что вы согласились поехать, – постучавшись и тут же войдя, приветствовал нас Арсений. – Доброе утро!
– Как будто у нас был выбор, – нахмурилась я.
– Конечно, не было! – согласился Арсений. – Вам просто необходимо увидеть эти пещеры. Когда-то в них добывали белый кварцевый песок. Теперь они превратились в подземный город с каналами и озерами, где сталактиты похожи на очертания эфемерных зданий, раскрашенных в белые и красные тона, застывших в своей вечности под зеленым куполом подземного неба.
– Как поэтично… – вздохнула Аннушка.
– Вижу, вы уже просто горите желанием отправиться в путь? – выходя в утренний сумрак, поддел нас Арсений.
2006
– Мы готовы к приключениям? – спросила я Карину за завтраком, получив смс от Спироса. – Фабрицио и Спирос заедут за нами через полчаса, мы поедем в Палеокастрицу, а там уже нас ждет яхта Спироса.
– А это не опасно? – забеспокоилась Карина.
– Если что, уходить будем морем!
– Успокоила!
– С нами случается только то, чему мы позволяем произойти! Поэтому бояться ничего не стоит. Расслабься и получай удовольствие.
– Уговорила, – согласилась Карина. – И что еще женщине надо?.. – мечтательно вздохнула она. – Солнце, море и легкий флирт. Лечит от измены мужа лучше всяких антидепрессантов.
– И главное, возвращает уверенность, – поддержала я.
– В данный момент мне это нужно больше всего.
Через полчаса мы уже были на пляже. Привязанная надувная лодка ждала на причале, чтобы отвезти нас на яхту. Яхта была необычной: графические черно-белые рисунки украшали все борта. Спирос поднял меня на руки, словно фарфоровую статуэтку, и осторожно отнес в лодку. Фабрицио подхватил Карину, но на полпути специально покачнулся, и через минуту уже оба барахтались в воде. Каринка села в лодку, сердитая, но очень соблазнительная в мокрой футболке, обтягивающей ее роскошную грудь. Видимо, Фабрицио этого и добивался, довольный, сидел напротив, гребя и любуясь Кариной. Долго злиться она не смогла. Через минуту мы уже были на яхте. Черно-белое судно и красота белых песчаных пляжей, затаившихся между отвесными скалами, зелень кипарисов и изумрудное море заставляли забыть обо всей суете. Было невозможно не наслаждаться тем, что мы видели вокруг.
Фабрицио рисовал смешные картинки, уча Карину английским словам. А Спирос, управляя яхтой, рассказывал мне про своего друга – художника, очень известного в Греции, который раскрасил яхту. В какой-то момент, завернув за скалу, мы остановились напротив входа в пещеру. Яхта осторожно и медленно вошла в полумрак, и мы, загипнотизированные красотой, замолчали. Отражаясь от высокого мерцающего свода пещеры, солнечный луч уходил в такую же мерцающую водную бездну. Водная гладь казалась лишь тонкой вуалью, разделяющей эти два мира. Лежа на носу, мы чувствовали себя качающимися на хрупкой грани между зыбкостью настоящего и вечностью прошлого.
– Ой! – вскрикнула я от неожиданности, почувствовав, как капля упала мне на лоб.
1906
– Ой! – вскрикнула я, почувствовав, как что-то капнуло мне на макушку. Мы стояли в одном из залов Жемчужной пещеры около подземного озера. И казалось, что стены пещеры продолжают вибрировать и в воздухе все еще слышится звук бубна.
Как только мы дошли до озера, Арсений зажег факел и заиграл на бубне. Он достал его из огромной сумки, которую прихватил с собой. Я, честно говоря, подумала, что Арсений захватил нам подстилки, на которых можно сидеть, и про себя восхитилась его предусмотрительностью, но то, что он возьмет бубен, я никак не ожидала. Бубен был яйцевидной формы, с ободом из старого дерева. Снаружи обод бубна украшали семь угловатых выпуклостей, покрытых кожей трехгодовалого бычка. Внутри бубна шли ремни, привязанные накрест посередине к железному кругу с поперечинами, чтобы удобнее было держать. Внутри бубна, вдоль обода, висело множество костяных погремушек, послушных малейшему движению.
– Мне хотелось вас чем-то поразить, и я захватил этот бубен, – поймав наши недоуменные взгляды, устремленные на инструмент, объяснил Арсений. – Мне подарил его сибирский шаман в одной из моих экспедиций.