— А что, очень неплохой баннер у СПАрты получился. И я бы не стала использовать обнаженку — все-таки основная целевая аудитория у вас женщины, а на них это действует скорее отталкивающе. А в целом, хотя это и не совсем то, что мы обсуждали, но сделано вполне на уровне. Не понимаю, почему вы так недовольны…
— Потому что это НЕ НАШ баннер!
Котя на минуту зависла, переваривая информацию.
— И вы подумали что я из каких-то гипотетических глубоких, простите, чувств решила забить на свою репутацию? Боюсь повториться, но вы, Тимур Александрович, самовлюбленный осел. В следующий раз, прежде чем озвучить подобные обвинения, соблаговолите послать мне повестку в суд и запастись соответствующими доказательствами.
На этих словах Котя нажала отбой.
И вырубила телефон.
И запустила им в стенку.
Для верности.
Она думала, что хуже, чем было на Рождество, быть уже не может.
Может.
Кем бы ни был тот гад, который ее так классически подставил, Котя прощать его не собиралась. Она не была чужда христианству. Она могла подставить вторую щеку. И воспользовавшись тем, что противник расслабился, быстренько двинуть ему под дых.
Осталось только узнать, кто же тот счастливчик?
Весь следующий день она то зависала, то принималась ожесточенно метаться по квартире.
Ей было страшно. Разумеется, что в сложившейся ситуации любой подумает на нее.
Ей было обидно. Как он мог! Как мог ОН так подумать про нее?
Она была зла. Зла на себя. Ведь знала же, что добром это дело не кончится. Но решила заняться позитивной психотерапией: я открыта для новых отношений, бла-бла-бла. Открылась — получай!
А нечего открываться было.
Готовить совершенно не хотелось.
Но и не есть второй день было не камильфо. Все запасы печенек были сгрызены, а идти за новой порцией было просто невыполнимой миссией.
Котя заказала по телефону пиццу и принялась выписывать всех, кто был в курсе подробностей проекта, составлять их психологические портреты и расписывать возможные мотивы.
Информации катастрофически не хватало.
Тут дверной звонок сообщил ей о прибытии еды.
Вытащив кошелек, Котя пошла открывать дверь.
Открыла.
Ее бедро оказалось медленней, чем ботинок Тимура.
Немного надавив, он оттеснил Котю и вошел внутрь.
Не вызывать же милицию, подумала она и стала ждать развития событий.
— И вам тоже добрый день, Екатерина Андреевна, — говорил Тимур, расстегивая куртку и вешая ее в прихожей. — Конечно же пройду, раз вы так настаиваете. Нет, обедать не буду, а вот от кофе не откажусь, — закончил он, проходя на кухню.
Помолчал пару минут.
— Я знаю, что это не ты. Мы дернули за ниточки, чтобы разобраться в этом беспределе, и нам пришел отказ в регистрации бренда. Игорь превзошел сам себя и смог получить копию их заявления на регистрацию. Кто бы не скинул информацию, это было сделано до Нового Года. Тогда мстить тебе еще было не за что.
— Вот это уровень доверия! Я просто смущена. Даже не знаю, смогу ли его оправдать?
— Катя, я был не прав.
Котя выглянула в окно.
— Надо же, и небо на землю не упало… Не порядок…
— Я понимаю, что ты меня ненавидишь. Но сейчас нам с тобой придется засунуть свои чувства в задницу и работать вместе. И ты на это пойдешь. Потому что только так ты сможешь доказать своим потенциальным клиентам, что не виновата.
— Я на это пойду. Потому что только так смогу доказать, что не виновата, — согласилась Котя. — Но у меня два условия.
Тимур застыл в ожидании. Что она потребует? Чтобы он к ней не прикасался? Не попадался ей на глаза? Бросил Нору? — это предположение отозвалось в его душе какой-то мазохистской надеждой.
— Первое: новый проект — новые деньги. Благотворительностью я не занимаюсь. И натурой, кстати, тоже не беру, как бы высоко вы себя не ценили, Тимур Александрович, — с нескрываемым сарказмом закончила Котя.
— Очень зря, Екатерина Андреевна, уж очень хорошо у вас получается брать, — огрызнулся Тимур. Потому что катком по яйцам — это больно.
— Хорошего помаленьку, Тимур Александрович. Привыкайте жить воспоминаниями. Второе — я настаиваю на том, чтобы была пересмотрена сама бизнес-идея. Иначе мы их не одолеем.
— Ты рассчитываешь победить?
— Да чтобы я саму себя не победила? Да я всю жизнь только этим и занимаюсь! — с неожиданно горькой усмешкой ответила Котя. — Ненаша СПАрта — это салоны «Pretty women»?
— Угу. Да, я помню, что ты предупреждала о возможной конкуренции.
— Но даже я не могла предположить, что конкурировать придется с собственной идеей. Очень качественно выполнена рекламка, кстати. Кто заявлен среди авторов бренда?
— Наизусть не помню, но могу посмотреть, у меня письмо на почте.
Тимур вытащил i-pod и зашел в ящик. Услышав третью фамилию, Котя оживилась, достала сотовый, покопалась в телефонной книжке и нажала вызов.
— Лёнчик, золотце мое, привет! Да, я тоже, — говорила она в трубку, выдерживая паузы. — Я тоже, спасибо! Ах, твои бы слова, да богу в уши, — щебетала она с улыбкой до ушей. Котя общалась с неизвестным Лёнчиком меньше минуты, а Тимуру уже хотелось его придушить.
— Видела твою работу на «Идее». Что сказать — талант не пропьешь. Да-да, особенно если пить пепси. Хотя, если честно, не понимаю, как ее можно пить, поскольку не поклонница фосфорной кислоты. Да, согласна, мы, женщины, вообще мало, что понимаем в жизни, оттого и травиться предпочитаем более натуральными продуктами, — хихикала она, устраиваясь возле компа. — Лёнь, у меня к тебе большая просьба. Я сейчас пришлю тебе ссылочку. Пожалуйста, посмотри. Мне очень нужно твое мнение как профессионала. Конечно, я нашла к кому обратиться. Потому что ты самый лучший. А, — отмахнулась Котя так, будто собеседник мог ее увидеть, — они просто дебилы. Но возможно со временем дорастут до умственно отсталых. Всё, зай, отправила. Буду ждать ответа. Чмоки-чмоки.
Чтобы хоть чем-то занять свои жаждущие убийства руки, Тимур запустил поисковик и обнаружил, что «Идея» — это такой рекламный фестиваль. И «Лёнчик» там засветился вполне прилично. Однако то, что его соперник — личность достойная, Тимура почему-то не утешало.
Ответный звонок отвлек Тима от мрачных размышлений.
— Да, — ответила Котя. — Да, Лёня, это именно то, что ты видишь. Ты же знаешь, я всегда держу резервные копии проектов на независимых хостингах. Нет, конечно, я тебя ни в чем не обвиняю. Конечно. Я бы тоже так себя чувствовала, подставь так кто-нибудь меня. А меня, кстати, так и подставили. Я за этот проект уже успела деньги получить. И почти потратить. Шутка, что ты, у меня не настолько маленькие гонорары. Да, я бы тоже не стала. Хорошо, я спрошу. Пока, Лёнь. Не расстраивайся так сильно.
— Тебе дизайнер нужен? ОЧЕНЬ хороший, — поинтересовалась Котя. захлопнув крышку средства связи.
— Прям-таки ОЧЕНЬ? — спросил Тимур с издевкой. Ему в команде только Котиных хахалей не хватало.
— Прям-таки ОЧЕНЬ. Мальчик-индиго. Просто поразительная работоспособность и креатив для 19 лет.
У Тимура отлегло от сердца.
— Быстро работаешь. Война еще не объявлена, а противник уже понес потери.
— Это смотря кем не объявлена. Я свой крестовый поход начала еще вчера.
И тут Тимуру стало стыдно. Даже не так. Ему стало СТЫДНО. Что же он за мужик, если женщина, с которой он спал, которую он про себя называл своей, идет на войну вместо него? Это ОН должен был защищать ее честь, ОН. А не набрасываться на девушку с необоснованными — хоть и такими льстящими самолюбию — обвинениями.
— Кать, я найду эту тварь. И уничтожу.
— Да уж не сомневаюсь. Это в твоих интересах. Что у нас по плану дальше?
— Дальше у нас по плану встреча с Женькой. Он подъедет ко мне.
— Так может, пусть ко мне сразу едет?
— Да нет, ему туда будет ближе, как раз одновременно и доберемся, — соврал Тимур. Он, конечно, козел. Еще какой козел! Но пускать в свой огород другого козла?
Он же козел, а не баран.
Нет, Тимур не сомневался в том, что змей Женька знает Котин адрес. Но одно дело — знать адрес, а другое — побыть у нее в гостях. От мысли, что Женька будет ходить по этой теплой, девчачей однокомнатной хрущевке, Тимуру здесь стало тесно. Нет, для Женьки тут места нет.
Котя на какое-то время задумалась. Она не хочет туда ехать, понял Тимур. Она не хочет вспоминать то, что там было.
— Екатерина Андреевна, собирайтесь уже.
— Я не могу. Я жду человека, — ответила Катя.
— Кого это?
— Тимур Александрович, я не обязана отвечать на личные вопросы.
— Екатерина Адреевна, у вас есть что скрывать?
— А вы, Тимур Александрович, полагаете, что обладаете исключительной монополией на это занятие?
В самый разгар разборок в дверь позвонили.
И Тимур пошел открывать. Чтобы потом, с пиццей в руках, еще раз поймать ехидный взгляд Коти.
— Надо полагать, это те самые «натуральные продукты», которыми ты предпочитаешь травиться? — не остался в долгу Тимур.
— Не нравится — не ешь, — заметила Катя.
Но ЕЙ от пиццы досталось значительно меньше половины.
Котя знала, что едет на этой машине не в первый раз, но тогда, когда был первый, ей было не до машины.
«Разве женщина вещь? — вспомнилось Коте. — Вот машина… Машина — вот это вещь!» Тимуров джип всем своим видом показывал, что он у хозяина не на последнем месте. Снаружи автомобиль был обвешан камерами регистратора, а вместо зеркала заднего вида был аналогичной формы и размера мониторчик, который показывал изображения с камер снаружи. К «козырьку» перед Котиным носом — точнее, лбом, — частично закрывая просмотр, крепились солнцезащитные очки на клипсах и упаковка вытяжных салфеток. Короче, Тимур и его автомобиль были самодостаточной парой — третий тут был лишний.
Тимур включил музыку. «Let me take you far away, you`d like a holiday…» затянули свою знаменитую баллады Скорпы. Коте тоже хотелось, чтобы кто-нибудь унес ее далеко-далеко и вместо проблем подарил капельку тепла и любви…
Сотовый Коти ворвался в мелодию птичьими трелями.
— Выключи, пожалуйста, звук, — попросила она.
Тимур не то что руки не поднял, даже не взглянул на девушку, а мелодия оборвалась. Котя ответила — звонила Анечка, обеспокоенная вчерашним происшествием и состоянием подруги. Котя пообещала перезвонить позже. Как только она нажала отбой, звук появился как мановению волшебной палочки.
— Как ты это делаешь?
— Что? — невинно поинтересовался Тимур.
— Ну, музыку выключаешь. Не силой же мысли?
— Почему же сразу не силой мысли?
— Потому что мысли у тебя — не самая сильная сторона!
— Твой интеллектуальный уровень, — Тимур бросил на нее насмешливый взгляд, — не достаточен, чтобы рассматривать тебя в качестве эксперта.
— Да-да, это детсадовское «Мама купит мне жевачку с Микки Маусом на пачке, я тебе жевать не дам» очень красочно демонстрирует, какого уровня эксперт здесь требуется. Так как ты музыку включаешь?
— А тебе зачем?
Коте захотелось врезать этому упивающемуся вниманием засранцу по голове чем-нибудь тяжелым.
— За надом. Ну не хочешь говорить — не говори, — Котя отвернулась к окну.
Сработало!
— На руле есть пультик. Под правой рукой.
Действительно, на перекладине руля из-за оплетки чуть виднелось небольшое возвышение.
— Понятно, классная штука.
— Не без того.
Оставшуюся дорогу они проехали под звуки рок-баллад.
Говорить не хотелось. И молчание ничуть не тяготило.
Котя понимала, что она ДУРА, но к глубокому ее сожалению, обида отступала перед радостью от того, что Тимур рядом.
Все-таки жаль, что он такой козел, — сказал Мозг. — Безрогий. И это твое упущение!
Где ж теперь другого такого найдешь? — грустно вздохнуло Сердце.
Место, Которое Никто Не Спрашивал, молча согласилось с предыдущим оратором.
К тому моменту, когда они добрались до смутно знакомого Коте двора, Женькин Лексус уже стоял у подъезда Тима, а его владелец подпирал бедром серебристое крыло.
Пока Тимур отстегивался, разбирался с сигналкой и выбирался из машины, блондин открыл Коте дверку и помог спуститься. Внедорожник — это высокий уровень. Подножки.
— Этот зверь вас по дороге не покусал? — галантно поинтересовался эсбэшник у Коти.
— Да ее сквозь иглы хрен прокусишь, — не дал ей ответить Тимур.
Они прошли мимо швейцара (или охранника?) к лифту, и вскоре уже входили в памятную для Коти квартиру. В прихожей повякивала кошка, деликатно намекая, что у хозяина имеются некие обязательства перед кисой, день и ночь охраняющей дом от грызунов и грабителей.
— Привет, кошка! Ты ничуть не обросла, — заметила Котя, присаживаясь перед ней на корточки и протягивая руку ладонью вверх. Кошка подошла, понюхала пальцы, чуть потерлась о кисть и вновь обратила свое внимание к хозяину.
— Тиман, ты, наконец, кошку апгрейдил? — поинтересовался Женька. — Она женщин терпеть не может, — пояснил он Коте.
— Может, я для этого недостаточно женщина? — хмыкнула та, задевая больную тему.
Что говорить, находиться в компании двух мужчин, один из которых предпочел ей другую, и второй если не курсе этого, то догадывается, было неловко.
— Подозреваю, просто кто-то из предков нашей Облигации согрешил с ехидной, и теперь кошка нутром чует родство, — возразил Тимур и закрыл щекотливую тему: — Проходите на кухню. Люди там будут пить кофе, а кошки — сказал он, обращаясь персонально к кисе, — есть свои консервы. И для ехидн мы тоже что-нибудь найдем.
На кухне умиротворяюще гудела кофе машина. Котя предпочитала варить кофе в джезве, ей сам процесс нравился, но, с другой стороны, к джезве не прилагается каппучинатор.
— Итак, что мы имеем, — начал ранее Тимур, — некая крыса слила наши разработки. Причем, крыса из числа избранных, потому как коммерческую тайну никто не отменял. А у конкурентов оказался весь пакет. Катя готова разработать новый проект, — обратился Тим к Женьке. — Вопрос в том, как не допустить новой утечки?
— Ты одна сможешь вытянуть? — поинтересовался Женька.
— Евгений Петрович…
— Давай без церемоний. Хочешь, на брудершафт выпьем?
— Никто ничего пить не будет, — отрезал Тимур. А на поднятую Женькину бровь с невозмутимой физиономией пояснил: — Мы тут работать собирались. А не брудершафты разводить.
— В общем, — продолжила Котя, все же избегая интимного «Женя», — я-то могу. Но как раз сейчас, когда по проекту нанесет такой удар — конкретный удар, очень важно удержать командный настрой. Даже если это пойдет в ущерб безопасности. Тем более, что бОльшего урона конкуренты нам уже не нанесут. Они же не будут теперь бренд менять?
— Но напакостить и подать на регистрацию второй наш бренд им никто не помешает, — вставил свою реплику Змей.
— Нет, в принципе, в течение какого-то времени мы можем организовать работу той же командой, сохранив при этом секретность. Можно, например, выехать на какую-нибудь базу с недоступом мобильной связи. Благо рельеф окрестностей позволяет. Тем временем твоя братва, — Тимур обратился к эсбэшнику, — будет копать и вынюхивать. Вынюхивать и копать.
— Да это-то не проблема. Главное — определить, кого будем закапывать. Тьфу, обкапывать. И обнюхивать. И на предмет чего.
— Да всё тех же. В курсе подробностей был только костяк, то есть восемь человек. Минус три. Не так много работы.
— Ну ладно, тебе самому сливать проект не с руки. А почему ты вычеркиваешь нас с… Евгением?
— Потому что, хм… Евгения шерстят каждый месяц. Служба безопасности у нас на под Самим ходит. Тот и блюдёт их… Во все дыры.
— А тебя, Катя, мы уже со всех сторон проверили, поскольку ты была самой очевидной подозреваемой. Контакты, звонки, поступления, траты, долги… — пожал плечами Женька.
— Да какие у меня долги, вы что, офигели?!
— Вот-вот, никаких долгов, — кивая головой, согласился Змей. — Пять человек — это немного. За неделю успеем. Хотя я бы в число «избранных» включил еще Элеонору. Как-то она вовремя нарисовалась. Если я правильно помню, ей еще два месяца полагалось тусоваться на стажировке?