Итак. Стратегия. Стратегия – это ваша конечная цель. Вам нужна машина. Хорошая. Вы примерно представляете себе, во сколько это выльется, но у вашего мужа совсем другие представления на этот счет. Вы не согласны на компромисс, но как подвести его к согласию?
Вот тут и начинается тактика.
Первое – ни в коем случае не спешить. Мелкими шажочками. Никаких рывков, истерик, слез. Дело серьезное, крупное.
Сначала закидывается удочка.
«Нет» – в ответ.
Вам предлагают свой вариант.
Сразу «нет» не говорить. Наоборот. Соглашаетесь, правда, без особой горячности. Потом, не сразу, можете находить контраргументы. Вариант должен отпасть.
Передышка.
Осторожно предлагаете снова.
Снова «нет».
Снова ждете.
Он делает свой ход. Этот вариант на шаг ближе.
Прекрасно, говорите вы! Ты гений! Это то, что мне нужно!
Дальше ваш ход. Вы должны снова найти весомую причину против. Ищите, будьте в теме, ищите на форумах, в тест-драйвах – вы обязательно найдете аргумент.
Дальше идет ход конем. Испугать неожиданно и сильно!
Вы называете бредовый и очень дорогой вариант! Трудно такой найти, но я нашла! Я нашла совершенно неизвестную корейскую машину по цене «Мерседеса» того же класса.
– Это машина моей мечты – мне дают скидку семь процентов, только одна осталась, мне до завтра отложи… оставили. Ждут звонка сегодня до восьми.
Здесь уже он заволнуется и постарается вас остудить. Позвольте ему это сделать. Вы в одном шаге от успеха.
Дальше предлагаете поехать в салон, «чтобы просто посмотреть».
Неважно, в какой. Там даже может не быть машины вашей мечты.
Вот там и начинается решающий раунд. Ходить, смотреть, соглашаться, сомневаться.
И главное. В игру вступает ферзь. Ответственнейший ход! Практически решающий. От него зависит все.
Снова сильно испугать. Найти вариант еще бредовее. Главное – просить эмоционально.
Можно и даже нужно плакать, унижаться, клясться, что никогда в жизни ничего больше не попросите. Что даже трусы будете донашивать до смерти, ни за что новые не купите, пусть хоть до дыр изорвутся!
Главное, чтобы он не согласился!
Если это у вас получилось, считайте, что уже получили машину вашей мечты.
Он сам предложит ее купить.
Можете соглашаться.
Продайте хоть что-нибудь!
На пляже:
– Какой отдых!
– Да зашибись!
– Просто королевы!
– Да герцогини!
– Вчера только день пустой был.
– Да ужас!
– Как это можно, чтобы в воскресенье все закрыто?!
– Книжный только открыт для дебилов. Видела, толпятся уроды?
– А что им, козлам, еще делать то?
– Ничего! Сегодня возьмем! Может, пораньше с пляжа?
– Ой, смотри, там какой-то развал привезли. Подойдем?
– Да ерунда индийская. Мусор.
– Ага. Нечего тут делать. Пошли.
– Подожди. Смотри, платье ничегоооо. Дома ходить. Да даже и не дома.
– Хороооошее!
– Я вообще такие обожаю!
– Семь евро – ну вообще!
– А посмотри на это. Это же мой цвет.
– Да королева!
– Да герцогиня!
– Надо брать оба.
– Вот тебе пожалуйста. Я все время говорю: нечего только по дорогим магазинам шастать!
– Да тупость!
– А белье давай в корзине посмотрим.
– Ну вот чем плохи эти трусы?
– Да королева.
– Да герцогиня.
История выражения.
Первоначально фраза выглядела иначе.
Дело было так. Середина девяностых. Индивидуальный туризм был только в зародыше.
Группа работников культуры выехала в турпоездку в Тайланд. Один очень известный телеведущий, а тогда только начинающий, но тоже уже известный, взял в поездку жену и пятилетнего сына.
Там они очумели от многообразия выбора. И у него и у жены произошел общий острый припадок шопоголизма, ранее никогда не случавшийся с этой парой.
Позабыв обо всем, и о сыне в том числе, они бесконечно мерили что-то и покупали.
Мелкими перебежками из магазина в магазин.
Дальше им это показалось мало. И они стали шить себе на заказ в местных ателье. Он – костюмы, она – вечерку.
Заказывали и шили у индусов. Из шелка. И происходили все примерки почему-то ночью.
Бедный сын таскался за ними – с кем его там оставишь, в Тайланде-то.
Охренев от их бесконечных покупок и примерок, несчастный измученный ребенок закричал:
«НУ КУПИТЕ УЖЕ МНЕ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!»
Сжалившись, отец купил сыну пластмассовые часы и сказал: «На! Это тебе до свадьбы».
Маленький мальчик с гордостью показывал часы всей группе и говорил: «Это мне купили! До свадьбы».
С тех пор это выражение, несколько видоизменившись и потеряв первоначальный смысл, прочно вошло в жизнь шопоголиков.
Произносится оно в момент острого обострения болезни. Когда надо что-то непременно купить, а что – толком и не знаешь.
Именно в этот критический момент пациент, входя в магазин, говорит, а иногда и кричит: «ПРОДАЙТЕ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!»
Близкие друзья пациента, как правило, видят приближение приступа еще до его проявления.
Симптомы:
1. Судорожно бегающий по полкам и вешалкам взгляд.
2. Нервное хватание каких-то вещей и немедленное швыряние их обратно.
3. Нежелание при этом что-то мерить.
Они, друзья, в таком случае говорят: «Ну что? «Продайте хоть что-нибудь» началось?»
Иногда друзья и ошибаются. Они не могут отличить равнодушное нежелание покупать от приступа. И оказывают пациенту медвежью услугу, искренне желая помочь.
У меня так один раз было.
Мы оказались в магазине с моим дорогим, любимым, все понимающим, чутким начальником. У меня не было приступа. Я просто не хотела покупать.
А он, видимо, волнуясь о моем душевном равновесии, все время мне говорил:
– Неужели ты ничего не купишь? У тебя все нормально?
Озабоченность его объяснялась еще и тем, что был апофеоз сейла и цены были мизерные.
Видя, как он искренне за меня переживает, я решила померить одну курточку. Она была милая, но велика мне на четыре размера.
– Бери! – категорично сказал мой начальник.
Ну, я привыкла его слушаться – рефлекс – и взяла.
Мы поехали в наш офис.
Там, уже чувствуя, что произошла ошибка, я достала куртку и сказала подружке-сотруднице:
– Померяй, пожалуйста, я не понимаю, что тут с размером (а она меня покрупнее немного).
Она надевает, и тут в комнату заходит он, любимый до этого момента начальник. И видя ее, другую, в этой куртке, восторженно кричит:
– А вот ТЕБЕ она просто ПРЕКРАСНО!
– ЧТООООООООО?????!!!!!!! – по возможности спокойно, чтобы не потерять работу, говорю я.
А он мне:
– Ну я же видел, что у тебя «Продайте хоть что-нибудь» было.
Приступ может случаться в самых неожиданных местах.
Например.Пирамида на Новорижском шоссе. 38-й километр. Разговор по мобильному.
– Ириша, я у туалета, в вагончике, как выйдешь – налево. Ой, нет, направо. Стою в очереди. Буду фотографировать ауру.
– Ой, да ты что? Где-где? У туалета?
– Ага, в том же вагончике.
– Сейчас бегу. Три раза обойду, только против часовой стрелки.
– Воду заряженную купи, не забудь!
– Сейчас возьму… Ой, тут еще камушки какие-то продают.
– Бери! Они тоже заряженные! Я себе купила голубенький.
– Голубенький? Какой?
– Шарик такой голубенький.
– А, вижу шарики. Шарики хороооошие! Сейчас себе тоже шарик возьму. А какого цвета брать-то?
– Можно какой нравится или по знаку зодиака.
– Мне оранжевый нравится, его возьму.
– Все. Не могу говорить – очередь ауру фоткать подошла.– Фоткай, фоткай. Сейчас расплачусь за шарик и к тебе. Тоже ауру хочу!
Хочу чего-то очень вдруг!
Не знаю что, но очень сильно!
Продайте мне хоть что-нибудь,
А то ведь приступ же случится!
Гуманней, люди, надо быть!
И если пациент вас просит,
Продайте что-нибудь ему —
Не очень ведь от вас убудет.
А денег можно наварить
На этом бедном человеке,
Который просит вас продать
Хоть ауру, хоть в туалете!
Продайте ауру ему!
Зачем вам аура чужая?
Не дай вам бог с такою жить —
Она ведь у него – больная.
О косметике
Я чего-то разлюбила краситься.
Начала я учиться этому важнейшему умению очень рано. Лет в десять покупала ужасную морковную помаду и польские тени. Пробовала украдкой. Лет в тринадцать начала, что называется, официально. Набор был как из фильма ужасов. Зеленые тени, черная подводка, тушь в таком количестве, что отпадает кусками. Тон непременно! Тон не такой, как сейчас делают, почти прозрачный. А тон – так тон! Как из фильма «Смерть ей к лицу». Дермакол гэдээровский. Ужас. Те, кто помнит, – согласятся.
Понять, сколько лет, вообще было нереально, и если бы какого-нибудь мужчину привлекли за совращение малолетних, он был бы совершенно не виноват.
Потом стала чего-то понимать годам к шестнадцати. У мамы на трюмо стоял портрет Одри Хепберн. Она там была накрашена идеально. По-голливудски.
Я по нему и училась.
Красилась всегда и везде! На пляж без тона и ресниц? Да о чем вы?! Ну и что, что вода соленая и с тоном потом коктейль тот еще на лице! Зато королева!
И, вы знаете, я так жалею, что сейчас по-другому! Конечно, на пляж не надо, но вообще – НАДО! Надо обязательно.
По-моему, нигде так не важно хорошо выглядеть, как за рулем. Тысячу раз замечала. Во-первых, согласитесь, что у нас другое выражение лица, совсем другое, когда накрашена и одета. А это принципиально. Выражение лица особенно. Какое выражение может быть, скажете вы, если едешь на оптовку на «Тимирязевскую» за мясом для собаки, к примеру. Значит, накрасьтесь, несмотря на то, что на оптовку, и поездка, несмотря на то, что она одна из самых ненавистных, станет неожиданно приятной.
Ты улыбаешься самой себе – и к тебе сразу по-другому. Улыбаются, пропускают. Этим летом два парня в кабриолете, видно, плохо разглядев, заигрывать стали. Приятно. «Девушка, девушка!» (ха-ха!!!)
Про гаишников вообще не говорю! Остановить могут в любой момент, сами знаете. И если вы не в форме, это может вам дорого стоить. Мне, во всяком случае, это всегда стоит, если не накрашена.
И сколько раз обходилось, когда красавица. Ну, ладно. Может, и не красавица, но симпатичная.
Похихикаешь как дурочка: «Ой, не заметила, блондинка, чего вы хотите?! Немолодые блондинки тоже бывают».
Улыбнутся, скажут «осторожнее надо быть» и отпустят. А будешь ты хихикать, если выглядишь как чмо? Вряд ли.
Но это так, из разряда «Полезные советы». Лично я никогда на оптовку не накрашусь – только под пыткой если. И вообще, лишний раз всегда подумаю: «А на фига?»
Какое там?
Едешь по работе бог знает куда. Самолет в час ночи. А прилетает в шесть утра по местному.
Ага! Давай! Наряжайся! И косметики побольше!
У меня есть одна подруга – очень известная и хорошая актриса. Народная, между прочим. Подошла она к поезду в аналогичном виде. Шарф какой-то намотан. Видок, если честно, – так себе. Не на пятерку. Стоит у вагона СВ, в сумке роется – билет не может найти. И проводница ей так участливо говорит:– Женщина, а вы уверены, что вам в СВ?
Фея
Из глянцевых журналов.
«Создай соблазнительный образ на каждый день!»
«Роковые женщины выглядят ярко: алые губы или темные глаза»
«Стыдливый румянец и наивный взгляд – делаем ставку на юность»
«95% людей уверены: будущие пять лет будут лучше прошлых»
А что делать оставшимся 5%? Тем, кто в этом не уверен? По моим нехитрым расчетам, этих людей около 7 миллионов.
...
Оля работала в солидном издании. Оля была корректором, и очень хорошим, что в наше время – достаточно большая редкость. В этом она знала себе цену. Потому что – и в силу профессии, и просто из любви к книгам – читала очень много. От деда еще, в доме была огромная библиотека классики, которую она всю прочла еще в детстве. Найди в старых книгах ошибку какую-нибудь! Да это просто абсурд. А сейчас? Боже, сколько же их!
И за это ее качество – скрупулезную корректуру – Олю ценили.
Корректор – это, прежде всего, абсолютно грамотный, усидчивый, терпеливый и внимательный человек.
И этими качествами Оля обладала. Вычитывала тексты несколько раз. Сначала с монитора. Потом верстку с бумаги. Потом – правленую верстку. Помогала верстальщику во время внесения правки, хоть это и не входило в ее обязанности, по нескольку раз выверяла сверстанные полосы.
Проверяла, проверяла.
На ее глазах за время ее работы в издании столько плохих корректоров стали редакторами, а некоторые и редакторами отделов.
Но Оля туда не стремилась. Она прекрасно понимала, что для этого нужны совершенно другие качества – амбициозность, умение мыслить креативно – качества, которые не приветствуют в работе корректора. А их и не было у Оли.
Все дело было в том, что Оля работала в МОДНОМ глянцевом журнале. И, несмотря на то, что она постоянно находилась, что называется, в теме, никакого отношения она к этой теме не имела. Она была просто белой вороной среди всех этих успешных, самодостаточных и смелых девушек.
Оля знала, что она не умеет одеваться. И даже не потому, что не понимала, что ей идет, а что – не очень. Дело в том, что ей НИЧЕГО не шло. Она это просто знала. Нет, она была глубоко в этом уверена. Поэтому даже и не пыталась.
Оля себя не то что не любила – она себя ненавидела. Ненавидела свое лицо, фигуру, нерешительный характер, неумение общаться непринужденно с лицами противоположного пола. Она умела только работать. И только поэтому ее там и держали, в этом модном журнале.
Нельзя сказать, что ее не любили. Ее просто не замечали. И подруг у нее на работе не было. Даже приятельниц. Оля видела, что к ней относятся как будто со скрываемым презрением. Как к какому-то по ошибке зашедшему человеку другого вида. Неинтересного. Чужого.
Нет, никак выражено это не было. Совсем не было. Но Оля все это чувствовала. И как бы нарочно ни за что не хотела хоть что-нибудь сделать с собой.
«Я такая, какая есть, – говорила она самой себе. – Я другая – что тут поделаешь».
Вот так она и жила в этом коллективе. Сама по себе.
Коллектив был практически полностью женский, стилисты и дизайнеры, приходящие на фотосессии, не в счет. В основном – те же женщины, только в квадрате, а то и в кубе.А в самом издательстве, к которому относились несколько журналов, включая и ее, Оли, было много мужчин. Но что они были, что нет – никакой для Оли разницы. Мужчины ее тоже не видели.
Но корпоративная этика – дело серьезное. И если отмечается какой-нибудь праздник, не пойти невозможно. Это уже считается – жест. И Оля честно ходила на все вечеринки. Это было для нее самым тяжелым в ее работе. Поддерживать общее настроение – этакий праздничный ажиотаж – было для нее просто мукой. Она пыталась улыбаться все время, чтобы показать, что она со всеми. Но она не была со всеми! Она была в одиночестве. И к стайке весело болтающих девушек она прибиться не могла. Все бы сразу замолчали. Ну не умела она этого! Не умела!
И вот опять приближался крупный праздник. День рождения журнала. Самый большой праздник. Дата была круглая. Приглашенных – море.Из-за этого настроение у Оли было ужасное. Она очень нервничала. Нервничала она всегда перед такими мероприятиями. Но сейчас, видя, какая идет подготовка, как все обсуждают, кто в чем будет, у Оли началась паника. Что делать? Что надеть, в конце концов, чтобы не испортить общую картину? Надо было что-то покупать. Просто необходимо, потому что во всем, что у нее было, ее сто раз уже видели. Во всех комбинациях. И «абы что» не купишь. Здесь такие асы работают – про каждую вещь могут сказать, откуда она и сколько она стоит.