Книга о вкусной и нездоровой пище или еда русских в Израиле - Михаил Генделев 23 стр.

И далее:

«Хрен на уксусной основе, или так называемый хрен по-польски, готовили в Белоруссии, на Волыни и, главным образом, в Литве. Этот вид приправы из хрена не дает блюдам специфического „русского вкуса“, но с исчезновением домашнего приготовления он стал всё более заменять собой традиционную русскую приправу, характерной чертой которой был чрезвычайно мягкий, нежный вкус, наряду с чрезвычайно сильным и неожиданным, доводящим до слез, едким „шибанием“, составляющим самую большую прелесть этой русской приправы, поскольку только такой хрен играл в национальном застолье свою традиционную роль: с одной стороны, чисто кулинарную, делал блюда особо пикантными, а с другой стороны, и специфически застольную, развлекательную, так как всегда давал повод к шуткам и веселью за столом, к ироническим замечаниям по поводу новичков или неуклюжих, нетонких, неумелых людей, которые не знали или не понимали, не усваивали всё искусство пользования хреном как приправой, не схватывали, в чем состоял секрет этого пользования. Между тем секрет этот был чрезвычайно прост: надо было употреблять хрен только после того, как откусывался и лишь слегка прожевывался (но не проглатывался!) очередной кусок рыбы или мяса. В таких случаях некоторые ловкачи при известной сноровке могли употреблять сравнительно большие порции хрена вполне безопасно, в то время как их менее опытные сотрапезники порой подскакивали на своих местах и заливались слезами (под оглушительный хохот всех присутствующих) от самых незначительных, даже малюсеньких доз, употребленных без знания специфики и традиций. Такие люди всегда распознавались как не имеющие домашнего очага или крепких семейных корней. Отсюда и один из старых русских обычаев – испытание жениха и невесты, – состоящий в угощении их такими блюдами, где употребление хрена было обязательным. При этом неумеха часто получал полный отказ, даже если он имел иные положительные качества…»

Но – подставим в этот текст вместо слова «люди» слова «русские евреи», а вздорный эпизод нациспытания сочтем актом садизма над неашкеназийскими купцами. Итак – русский хрен. Это обязательно – хрен свеженатертый. (Эгей, перестаньте загодя слезиться. Купите нетолстый корень хрена на рынке, следите только, чтоб не вялый. Очистите, как морковку, нарежьте на куски – и в мясорубку фудпроцессора. Всего-то делов. Маленькие слезы.) Разведите его до состояния кашицы, подсолите, подсластите, смешайте со сметаной в пропорции 2:3. Можно добавить тертой лимонной цедры. А польский хрен – тот же хрен, но без сметаны, но с винным уксусом.

А вот есть еще еврейский хрен, «хрен по-жидовски» (Еврейская кулинарная книга на праздники и будни. Киев, 1912 год), опрометчиво причисляемый тем же глубокочтимым Похлебкиным к закавказскому рецепту:

«В Закавказье прибавляют (к суспензии – хрен-вода) крепкий 1, 5%-й раствор насыщенного уксуса и, кроме того, подкрашивают такой хрен свекольным соком…»

Хрен по-жидовски, с «рослом», то есть свекольным соком, делается так:

Хреновую основу солят и значительно обильнее, чем в «русском варианте», сластят. Добавляют лимонный сок и на выбор: или сок свеклы (для чего очищенная красная свекла сырой перемалывается, например, в миксере и отжимается) или свекольный отвар (строго говоря, концентрированный декокт свеклы). Я предпочитаю сок отвару.

Что же до закавказской кухни, то действительно – в грузинской кухне присутствует «красный хрен» как приправа к холодному мясу, но готовится он без сахара, но с добавлением перца и – изыск – имбиря. В некоторых кухнях Кавказа и Закавказья в хрен добавляется сок граната, кизила, барбариса. С гранатом я пробовал приготовить – блеск, особенно если не пересластить. Из прочих рецептов могу порекомендовать…

Хреновая кашица с цедрой лимона с добавлением шафрана, имбиря и разваренного и перетертого чернослива – изумительная приправа к дичи и грубой жареной птице типа индюка.

Яблочный хрен; паста из яблочного пюре и хрена (2:1) с добавкой яблочного уксуса и сахарного песка. Иногда («Апфелькрен по-венски») добавляют и тертый мускатный орех.

Польский хрен, в котором вместо уксуса – вишневый сок и ложка мятного ликера (Швейцария).

Цедру целого апельсина перемолоть, выдавить в эту массу сок этого же апельсина, смешать со 100 г сахара, соком двух лимонов, слегка подогреть, следя, чтоб не пригорело. Охладить. Закрыть, дать постоять полчаса. Взять 3 крутых желтка, перемешать с 1 столовой ложкой хорошо прожаренных толченых сухарей (можно взять 1,5 ложки грубой муки из мацы), добавить 3 столовые ложки 1, 5%-го яблочного или винного уксуса, прогреть на слабом огне до образования пасты и смешать с пюре из сока цитрусовых и хрена (1/4 стакана хреновой заготовки) отлично перемешать и подать к любой рыбе или холодной телятине.

Кроме того, очень распространенной приправой является хорс-редиш-майонез (то есть смесь тертого хрена с любым – тут есть пространство для фантазии) майонезом. Хорс-редиш-майонез идет как приправа к нежирному мясу, жареному сыру. К рыбе не рекомендую.

И – так называемый фалып-джапан (фальшивая Япония). Это смесь в пропорции 1:1 хреновой основы с пастой из стебля сельдерея и небольшим количеством горчицы и толченого чеснока. «Фальшивой Японией» называют этот соус-приправу за внешнее отчетливое и легкое вкусовое сходство с натуральным зеленым японским хреном. В общем-то, неплохая приправа к кальмарам и суши – если кто любит.

Что же до брака редьки с хреном, то есть рецепт сметанного соуса с участием хрена и (1:2) тертой редиски.

Сам по себе хрен входит в самые разнообразные рецепты: от яблок Байяр (печеные сладкие с черносмородиновым джемом внутри – присыпаются свеженатертым хреном), через калью (разновидность русского рыбного супа), и рассольники, и солянки до появления хрена как компонента в маринадах и рассолах (например, при приготовлении малосольных огурцов «по-нежински» и маринованных кабачков «Сенега»), в салатные заправки и даже в селедочную заправку (Норвегия). Вот, а вы говорите – старый хрен…

И еще я вам скажу. Хрен отлично заменяет нашатырь: отрезвляет то есть. И ежели вы нуждаетесь в приведении себя в чувство по возможности молниеносно! Можно понюхать свеженатертый, а можно и даже нужно: 2 ст. ложки свеженатертого хрена смешать с 2 ст. ложками меда. Добавить толченого мускатного ореха. Я не пробовал. Но подлинный этот рецепт под названием (какое совпадение!) «послепасхальный» я нашел в совершенно идиотской книге – русская ритуальная кухня. И всё же не поленитесь – изготовьте-ка хрен «по-жидовски» – освежает!

… маленькие бифштексы…

Я его ненавижу. Несколько раз я даже пытался избавиться от него, самым простым способом: описать и – забыть. Это как плюнуть и – растереть. Наинадежнейший метод литературной ликвидации. Когда не помогает расстрел персонажа.

Описанию он не поддается, он бессмертен. Вы его, безусловно, знаете, его зовут…

Юрик. Впрочем, его зовут Гоша, Толя, Коля, Леша, Саша. Гошка, Толик, Колян, Сашок. В общем – Юрик. Вы его, безусловно, знаете, вы его встречали буквально на каждом шагу за угол, на каждом углу в шаге в сторону, за каждым углом, где можно, почти не понижая голоса, доверительно, с его точки зрения, пообщаться, побеседовать с его точки зрения: произнести монолог. В крайнем случае. Если не выйдет исповедального диалога: чтобы Юрик и ты – как Юрик. От него защиты нет. Юрик плюхается в соседнее кресло автобуса-экспресса, запихивает кидбэк под койку рядом на резервистских сборах, без разрешения усаживается за столик в кафе. Юрик сидит в засаде в серой тишине Вечности, чтоб безнаказанно напасть на тебя – в одиночестве расслабившегося: в мужской комнате, на стадионе, на поминках, в аэросанях. Говорит он всегда об одном и том же, всегда жестикулируя, всегда грязно и подробно. Я его когда-нибудь убью, просто не знаю как!

Бить я его пару раз бивал, преодолевая брезгливость (он, Юрик, – недуэлеспособен). Говорит он всегда об одном, часто привирая, но еще чаще, к сожалению, повествуя довольно близко к тексту, смакуя детали. Говорит он всегда об одном – о бабах.

Как, где, когда, с кем. Сколько раз. А вот еще и так бывает… А мне тут один товарищ рассказывал… А у монголок, ты понимаешь, всё поперек… А она была еще школьница. А Пушкин, Сан Сергеич который, хват… А местные, они это дело лю-ю-ю-бят.

Говорят, что бывают Юрики женского полу. Верю. Верю, потому что раз, сидя в самолете маршрута Москва-Лод, три битых часа слышал в креслах позади себя абсолютно похабный диалог о способах приготовления тортиков. С подробнейшей рецептурой, описанием технологии, режимами выпечки и причмокиваниями. Меня мутило так, что не помогали многократные призывы «дабл водка, бэ'вакаша (двойную водку, пожалуйста), бли керах, бэ'вакаша!» (без льда, пожалуйста). А сзади – взбивали яйца, всходила опара, лопались пузырьки пены, капал ванилин, хрюкали, слипались, чавкали, сглатывали слюни, обсуждались методы похудания на глазах подменой сахара сукразитом и слоеного теста – безвоздушным безе. Я горевал, как монах в борделе, – сладкого теста и раньше не жаловал, а с той поры от витрин кондитерий – отворачиваюсь.

Конечно, есть что-то непристойное в пространных, целевых массивах слов о еде, еде. Еде, пище, питании, жратве, трапезничании, приеме калорий внутрь, пробовании, насыщении, смаковании, набивании желудка, забрасывании в клюв, ублажении брюха, забивании зоба, обедании, завтракании, ланчевании, употреблении съедобных продуктов, пожирании «бранча» (есть и такое слово для обозначения позднего завтрака), пиршестве и поощрении плоти путем обжорства.

И конечно, как место любви и экстаз пресловутой этой любви – отнюдь не общее место пространства от тайги гинекологии до британских морей мемуаристики а-ля юрик, так и экстаз гурманства ничего общего не имеет с хлюпом в креслах сзади. Хотя… Поговорим о странностях любви.

Человек должен есть. Три, а лучше – пять раз в сутки. И что любопытно: часов через двенадцать он, человек, слопавший отличный ужин, опять, вы, наверное, удивитесь и даже ошеломитесь этим сообщением, – он опять нуждается в пище. Желательно в качественной, но в принципе – в любой. Лучше – вкусной, разнообразной, но можно – в любой. Лучше – в какой-нибудь, чем – в никакой. Это настораживает. И выбивает из, казалось бы, прочной, выстроенной системы аналогий как с голодом чувственным, так и с голодом духовным…

Сытое брюхо к ученью глухо? Нет, не то.

Кто о чем, а вшивый всё о бане? Опять не то.

Сытый голодного не разумеет. От! Это то!

Слегка, не до багровой корочки, обжарьте в тостере 2 ломтя черного ржаного (сортов «рижский», «дарницкий» или «бородинский») хлеба. Но перед этим – подготовьте прочие необходимые нам продукты: жирную сметану, масляные смеси – раковое, укропное, чесночное, хренное или – уж так и быть – селедочное масло. А также горсточку мелко нарубленного укропа, горсточку резаного лука-шалота (ладно – просто свежего зеленого лука), соломкой нарезанный соленый, маринованный, но лучше малосольный огурец. По желанию: очень мелко насеченный болгарский перец, 2-3 крупные маслины – без косточек, нарезанные полукольцами, 1/2 морковки, спрыснутой подсоленным лимонным соком. Обязательно белый (так называмый «русский») и лучше свеженатертый хрен. И филе копченой рыбы или балык.

Приготовьте себе несладкий и, желательно, необычный в своем повседневном меню холодный напиток. Например, смесь томатного сока со сметаной с добавлением сладкой паприки, соли, 1/2 чайной ложки сахарного песка и соком 1/2 луковки («Батый»).

Или облегченный вариант супа из йогурта – йогурт, соль, черный перец, укроп, сок из свежих огурцов (или очень мелко порубленные, очищенные свежие огурцы, можно натертые на крупной терке), немного давленого чеснока («Дринк-данк»). Или: свекольный отвар, соль, черный перец, чеснок, сок 1/4 лимона, 1 чайная ложка сахара, сметана или сливки (тогда лимонный сок отменяется) («Гданьск»). Ну и т. д., вплоть до смеси крапивного и грибного отвара (4:1), сдобренного пряностями, подсоленного и – опять-таки – со сметаной («Урода»).

Составив эти напитки, смело суйте хлеб в тостер, мажьте маслом из вышеперечисленного, пока горячий! Сверху – кусок рыбы, сбоку – лук укроп, маслины, овощи, смесь сметаны с свеженатертым хреном поверху. И отхлебните «Батыя» или «Уроды». А то очень кушать хочется.

И вернемся к нашим рассуждениям, уже на сытый желудок. (Будем считать, что мы перенесли бранч в легкой форме.) Я к чему это всё? А к тому, что привычка к хорошей кухне сродни привычке к опрятности, качественному чтению, разборчивому и азартному сексу и отчетливости манер. Привычка же к отличной кухне дает основание заподозрить в себе некоторый аристократизм, поскольку отдает даже такими барскими, я бы сказал, принципами, как уважение к себе, с сопряженными с этим кодексом чести, культом прекрасной дамы и снисходительностью к проявлениям демократизма.

Плохо и неразборчиво жрать – плебейство. Но – плохо и неразборчиво жрать, имея основание есть хорошо, грациозно и со вкусом, – жлобство. Единственно, что мне это напоминает, – услуги дешевых блядей, не прошу прощения за выражение.

Умение внятно готовить – доблесть. Умение есть – норма благородного поведения. Умели хорошо готовить: Декарт, Лафонтен, Фридрих Великий, Мюрат, аббат Прево, папаша Дюма. А также – Петр Первый, Александр III, Лесков, Кузмин, Пастернак, Набоков.

Умели хорошо есть: Лукулл, Август, Иоанн Террибль, царь Федор Иоаныч, Меншиков, Шеридан, Пушкин, Золя, тов. Сталин, тов. Брежнев, В. Аксенов, М. Каганская. Деяния их в веках нетленны. Еда – дело серьезное.

Достаточно посмотреть в меню, чтобы обнаружить братьев по разуму: Гедимин, Ришелье, Монморанси, Строганофф, Валуа, Шереметев, Бюлов, Пожарский, Наполеон, Аполлинер вошли в историю кулинарии.

А вы говорите!

Для примера я составил меню из громких имен и фамилий – меню вполне скромного интернационального обеда: вуаля! Причем вуаля с выбором. Сначала салат «Веспасиан» (был такой император…).

Взять полкило белокочанной капусты, 4 яйца, 2 сельди «Матиас», 1 баночку анчоусов (около 100 г), зелень петрушки, кинзу, зеленый лук, 1 яблоко. Капусту мельчайше нашинковать, посолить, ошпарить и быстро слить кипяток, отжать, смешать с нарубленными крутыми белками, нарезанным на полоски филе сельди, анчоусами, нарубленной зеленью. Анчоусное масло слить из баночки, смешать с нерафинированным подсолнечным и перетереть с крутыми желтками, солью, мускатным орехом и 1 чайной ложечкой сахара. Заправить салат.

Далее закуска «Николашка» (в честь Николая Второго – ему приписывается изобретение этого закусона к водке и прочим крепким напиткам):

Слегка обжарить в сливочном масле тонкие, без корки ломтики черного хлеба, охладить, смазать соленым маслом, обсыпать свежемолотым кофе (грубого помола). На каждое крошечное канапе выложить сектор кружочка лимона без цедры.

Теперь закуска «Рандеву с Людовиком» (имеется в виду убиенный Луи XVI):

На канапе из белого хлеба (диски, нарезанные из подсушенного багета) намазывается горчичное масло. Затем укладывается обернутая в лепесток сыра очищенная креветка, спрыснутая лимонным соком с чесноком.

Щи николаевские (в память о Николае, наоборот, Палкине):

Кило отборной говядины куском (грудинка) 2 часа вываривается в присутствии 2 крупных луковиц, 1 моркови и 1 свеклы (вываренные овощи выбросить). Мясо разделить на порции по 150—200 г. Капусту квашеную в количестве 1 кг поджаривают в говяжьем жиру и с 2 шинкованными луковицами до пожелтения лука. В поджарку засыпают 2-3 столовые ложки муки. Вливают немного бульона и тушат около получаса! Далее – введя тушеную капусту в горячий бульон (без мяса!), суп охлаждают и – это принципиально – замораживают в морозильной камере. Через 12-24 часа суп оттаивают, разогревают – почти до кипения, заправляют мясом. Перед подачей на стол мясо извлекается и подается отдельно с белым хреном, горчицей и – изыск – солеными грибами. Щи не заправляют сметаной!