Книга о вкусной и нездоровой пище или еда русских в Израиле - Михаил Генделев 29 стр.

Не вздумайте действовать решительно или, упаси господь, – грубо, в стиле Рембо: силой вкладывая пищу или наваливая кучей полуфабрикаты перед реципиенткой. План действий следует разработать заранее. Примерный порядок действий: разведка, рекогносцировка, обеспечение фуражом, поедание, прелюдия, мытье посуды.

Осмотрите объект, оцените возможности, методом осторожного опроса выявите наличие и состояние зубов (визуальные методы не годятся – стоматология сегодня на высоте) – не всем, не всем следует набивать ротовую полость орехами, сортами тягучих – типа косхалвы и рахат-лукума – сластей (сам видел мостик, оставшийся вмурованным в кусок баклавы к изумлению обоих лакомок), оцените прикус. Относительно аппетита и возможностей девушки обычно гонят туфту, то есть, говоря гастрономически, – «дезу». Емкость их после прогулки на свежем воздухе и так поражает воображение, но иногда повергает в изумление. (Особое, так называемое, патологическое течение беременности, токсикоз первой половины беременности корригирует пристрастие женских особей – так что ухо востро. Но воспитанному человеку следует не обращать внимания на страсть будущей матери вашего, вероятно, ребенка, к поеданию мела, штукатурки, смолы, солененького и марципанов в товарных количествах.) Сведите знания («я терпеть не могу хурму, но обожаю пикули») в кодекс – чем кормить нельзя, от чего тошнит и что лучше не скармливать по причине собственного расстройства психики («от винегрета с селедочкой я балдею, милый»).

Дальнейший, второй этап относительно несложен.

В целом ужин должен быть готов до прихода леди. Строгать салаты, забивать птицу, печь профитроли, свежевать дичину предпочтительно в отсутствие прелестницы; этому следует посвятить себя заранее. Не следует привлекать к этому жертву, – осторожность прежде всего. Примерное меню ужина Казановы, составленное им самим:

Израиль, зима, 4 свечи, 1 дама сердца. Под пение Леонарда Коэна:

2 зрелых авокадо очистить от кожуры и освободить от красивой косточки, добавить 2 яичных белка и стандартный пакет 40-процентных сливок, немного соли и молотого черного (не душистого!) перца, взбить в пену. Ну что тут говорить, – «нежнее, чем польская панна, а значит, нежнее всего…»

Под пение Билли Холидей:

Три-четыре среза-ломтика рыбы касиф (она же «Насихат Кинерет» – «принцесса Геннисаретского озера») уложить в плоскую кастрюлю, положить очищенную морковь, некрупный стебель сельдерея, 2-3 пера зеленого лука, 2-3 горошины душистого перца, чайную ложку сахарного песка, немного соли, залить холодной водой и, на палец покрыв рыбу, отваривать на маленьком огне, не закрывая крышкой, 20 минут. Подавать охлажденной на листах салата с желе (в которое застынет рыбный бульон), полив лимонным соком. С предложениями гарнира просьба не беспокоить. Для материально обеспеченных или нежадных ухажеров – касиф подменяется с легкостью необычайной на лосося («красного», «розового» и/или, по бедности, – «серого»). Лосось называется в Израиле и во всем Западном мире – «сальмон» и продается в любом, самом задрипанном супере, а вот за касифом, который сильно подешевле, следует сходить на рынок.

Под пение Патриции Каас:

Отварить брокколи (не покупать «суг бет» – второй сорт, не падать на дешевку!) в соленой воде 12-15 минут. Подать, полив горячим соусом. Соус: 50 г сливочного масла, 50 мл воды, лимонный сок, 3 чайные ложки панировочных сухарей или растертый ломтик сухого черного ржаного хлеба. Можно добавить тертого сыра, а можно и не добавлять.

Для амбициозных бабников предлагается заранее спуститься в кафе-кондитерскую, приобрести парудругую ломтей приглянувшегося тортика и наврать любимой, что выпек их в последнюю минуту ради нее. Поскольку любимая уже настолько удовлетворена, в смысле – осоловела, она благосклонно поверит.

Ах да! Чуть не забыл. Я лично рекомендую плюнуть на полагающиеся к подаче к рыбе вина белые, сухие, итальянские или французские и, учитывая дождь за окнами и настроение, – подать «Глинтвейн по-январски»:

Бутылка (0,75) красного сухого вина, некрупный апельсин, лимон, 75 граммов сахара (или меда, или любого засахарившегося варенья), 2-3 гвоздика гвоздики, на кончике ножа – корицу (или полпалочки), 2-3 горошины душистого перца, мускатный орех или кардамон (если найдете среди пряностей) – вскипятить, но не допустить кипения. Оценив собственные возможности, непредвзято и внимательно оглядев возлюбленную, – не могу безусловно рекомендовать, но все-таки – влить в уже горячую смесь некоторое количество коньяка (или даже водки!)… Подавать исключительно горячим.

Теперь, после того, как ужин съеден, осторожно начинайте прелюдию…

Прелюдия к мытью посуды – процедура сложная, требующая навыка, известной щепетильности и такта. Если прелюдия с треском провалилась, – ну что ж, вам ничего не осталось, как предложить даме провести с вами ночь. Если и на это вы получили решительный отказ (хотя в это я лично никогда не поверю!) – смените даму, но не убивайте ее.

«Надо взять зерна цветка Satirion pignon, аниса, сурепки в равных частях. Прибавить немного мускуса, измельченный хвост ящерицы, унцию крысиного (я покосился на своего собеседника, главного сексопатолога Санкт-Петербурга и друга моей юности энд консультанта зрелости моей мятежной д-ра Левушку М. Щеглова; дело происходило за столом. Консультант даже не поперхнулся. Я продолжал цитирование) яичка, печень малиновки, разрезанный на мелкие кусочки кошачий ус, два рога улитки, мозг воробья и траву, называемую «птичьим языком», а no-научному ornitogloss, с небольшим количеством мух кантарид…»

Лев Моисеевич кхмекнул понимающе и с не меньшим пониманием выпил. Тут-то его и перекосило. Пили мы, по странному зигзагу наших карм, почему-то «Женыненевую горькую настойку», что, собственно, и дало толчок к завязавшемуся обильному, со вскакиванием с места вверх по стеллажам немалой Левиной библиотеки, изрядному и, может быть, даже избыточному цитированию. Но д-р Щеглов оправился, взял себя в руки и принял сановное выражение звезды экрана, каковой звездой и был – популярен до чрезвычайности, еженедельно поучая в шоу-программе «Адамово яблоко», как, кого и сколько должен и обязан средний санктпетербургский гулена и бонвиван. Я выпил женыпеневой. Ужинали по-холостяцки, без затей. Я взял Николая Фламеля, гениального гастронома, алхимика и коновала XVI века, «чьи сборники таких рецептов имели <…> огромный успех у галантной публики». Сей кулинарный рецепт великий алхимик «предписывал для удвоения (N. В.!!!) мужской силы».

Продолжим: «Весь этот набор следует отварить в очищенном меду. Каждое утро натощак принимать приготовленной смеси весом в одну драхму в течение первых восьми дней и весом в один денье все последующие дни. Следует также использовать в пищу турецкий горох (чечевицу – М. Г.), морковь, лук и сурепку в виде салата, анис и кориандр, кедровые орешки и с каждой едой выпивать стакан… – (Мы выпили. Утерли слезы. Всё прошло хорошо.) – … крапивного отвара».

– Афродизиак, – сказал Лева.

– Сам ты африди… в общем, – сказал я.

Лева не унизился до пикировки, но взглядом дал понять, что я неуч.

– С глубокой древности люди (тебя это не касается) искали и находили в разных блюдах и травах, кретин, специфические свойства, возбуждающие чувственность. Вещества, обеспечивающие эти свойства, называются афродизиаками. Термин, бестолочь, восходит к Афродите, а не к Африке.

– Ага, – сказал я. – Омлет, – сказал я. – Помнишь, Левка, как в каком-то, нашей молодости, фильме, еще такие же молодые и блистательные Марчелло и Софа Лорен лопали накануне первой брачной ночи омлет из сорока гусиных, кажется, яиц. После чего Марчелло расхотелло и задремалло. А чё? Помогает, господин сексопатолог? Левушка надулся и, уставясь в потолок, затянул:

– Каждый народ, каждая историческая эпоха предпочитали свои афродизиаки, используя для этого порой весьма странные, если не сказать – экзотические смеси.

– Скажи «экзотические», скажи, – произнес я мстительно, целя вилкой в антрекот, который по причине моей одинокости в вечер приезда на родину в Санкт-Петербург начал мне представляться явным афродизиаком.

– Фильтруй базар. Известная тебе мадам де Помпадур…

– Мадам Пуассон. Ее звали Пуассон. То есть рыбка. Ры-бочка, – заявил я, гордясь собой. – Рыбонька. – Я зацепил сайру. Тоже могучий биостимулятор. – Валяй дальше.

– Валяю. Фаворитка, дабы раззадориться перед любовным свиданьем, эрудит хренов, выпивает эта дама чашку горячего шоколада с сельдереем и… душистой амброй. – И

чтоб не соскучился и для понту подбавил градуса начитанности я (и, как выяснилось, зря, опрометчивый я человек!). – Люэс, кстати, у м-м, по хроникам, был хронический.

– Что же до амбры, – бубнил сексдоктор, – то, по свидетельству Брийя-Саварена (XVII век), амбра незаменима в дни, когда «дает себя знать груз прожитых лет».

– Жевать?

– Жевать, жевать. У тебя как с грузом прожитых лет?

– У меня отлично с грузом прожитых лет. Где у тебя здесь телефон? А то я разгорячился… Позвоню-ка я Оксане. – Я зажевал петрушку.

Лев задумчиво смотрел на меня.

– Петрушка и сельдерей – наиболее часто употребляемые в средневековой Европе афродизиаки. Сельдерей входил в значительное число эротических микстур и диет.

– О! – заявил я. – Селери! В моей мемори есть про селери. Точнее – салат из сельдерея, или стимулятор по-генделевски. Неоднократно! Ведь.

Стебли сельдерея тончайшим образом порезать поперек. Дать минут двадцать исходить соком, далее добавить свеженарезанные перец-гамбу, укроп, соль и ботву (можно просто молодой редис). Спрыснуть растительным маслом, поперчить, добавить заатара.

– Примитивно. Вот стимулирующий сельдерей по Шамиссо, XVIII век. Очистить сельдерей (корень), мелко порубить его, отварить 20 минут в соленой воде. Положить в сотейник и поджаривать на сливочном масле, добавив муки. Через 10 минут влить чашку крепкого мясного бульона с одним разведенным яичным желтком и мускатным орехом. Употреблять в горячем виде. – Пробовал?

– Ну.

– И?

– Э.

Мы выпили женыненевой. Мне расхотелось к Оксане. Или Олесе. Нет, все-таки к Оксане. Закусил килечкой. Пряного посола.

– Чего еще посоветуешь?

– Папский соус!

– В каком смысле?

– Это соус времен Возрождения…

– Кватроченто?

– Генделев, я тебя отравлю.

– Ну ладно, давай, мракобес.

– Этот соус времен…

– Возрождения!

– … подавался к макаронам. В сотейник положить 2-3 ломтика нежирной телятины или постной говядины, несколько ломтиков мелко нарезанной ветчины. Влить ложку (чайную) прованского (то есть оливкового) масла. Туда же мелко нарубленные: лук, морковь, сельдерей (стебли) и петрушку (корень). Когда мясо подрумянится, влить полстакана белого вина, чашку бульона, добавить немного давленого чеснока, гвоздику, перец и цедру половины лимона. Томить на слабом огне, покуда мясо не отдаст весь сок, затем снять пену и процедить. В процеженный соус добавить мелко нарубленные листья сельдерея и петрушки.

Я представил себе гамму и композицию. Вполне Борджиа.

– Ладно, – сказал я, – где у тебя телефон, садист?

– Овидий, между прочим, предлагал любовный рецепт: взвар из яиц, меда и травы под названием «дикая горчица». Лук в этом рецепте – розовый, именно тот, что произрастает в предгорьях Апеннин. Во времена Овидия Назона утверждалось в обществе, что яичница с розовым луком способна пробудить чувства «даже у тех, у кого они уснули много лет назад». А Марциал добавляет к сказанному Овидием еще и чабрец. У тебя уснули чувства?

– Чабрец, как уснули.

– А Альцифрон для возбуждения таких, как ты, сладострастно выписывает на доброй паре страниц пиршество, организованное греческими «жрецами любви», дабы «сочетать браком» пищу и секс. И перечисляет Альцифрон такие продукты на закладку, как: ломтики мяса молодого козленка, куриную грудку, свежесваренное яйцо, улиток, куропатку, сельдерей и салат латук. А Аристинет меж тем писал, что «удовольствие, получаемое от еды, тоже приводит к одному концу – к насыщению, но одни кушанья питают и услаждают, а от других отворачиваешься с отвращением». И рекомендовал лук-порей. Это чтоб на свиданке было аромат – ненько. И дикий чеснок. И черемшу…

– … и – черемшу! За черемшу!

– И за лук! А вот тебе и Плиний Старший: лук «… и вялых мужей толкает и объятья Венеры»…

Новейшие исследования показали, что таки да. Частично толкает. Лук способствует гормональному равновесию. В товарных, правда, количествах. Цитирую из кулинарной книги XV века: «Чтобы получить мощный толчок для успеха в любовных отношениях (ну и слог! Чего с них взять, на вульгате писали, чурки. – М. Г.), полезно съедать каждый день натощак один яичный желток или же три дня подряд есть лук и яйца, и тогда вы сами будете поражены появившимися в вас силе и фантазии». И шейх Нафеаули в трактате «Искусство арабской любви» дает совет жениху в течение нескольких дней перед свадьбой следовать диете, основанной на жареном луке и яйцах…

Я позвонил Алевтине. И выпил на посошок. Женьшеневой. И закусил Афродизиаком.

– «Смесь для мужчин», – диктовал мне вслед доктор Щеглов. – Взять 100 г кураги, 100 г изюма, 100 г инжира. Мелко порубить и смешать с очищенными и измельченными 200 г грецких орехов. Залить 100 г меда и перемешать. Употреблять по 1 столовой ложке ежедневно… Желательно запивать… кефиром», – услышал я уже на лестничной клетке.

И тема отнюдь не закрыта – мы с д-ром Л. М. Щегловым непременно еще предадимся эротическо-кулинарной фантазии.

Ну что можно сказать об алкоголе – вечном спутнике любовных игр? Многое можно сказать об алкоголе, вечном спутнике любовных игр. Если Теренций замечал, что без Бахуса Венера зябнет, то широко цитируемый в предыдущей эротокулинарии Назон рекомендовал не нажираться вдребезги перед погружением. А Свядощ, чья «Сексопатология женщины» была бестселлером моего входящего в жизнь поколения лоботрясов обоего пола, настаивал на воздержании от алкоголя, коли и «ибо алкоголь не способствует легкому перенесению воздержания». А одна специалистка по любви и физической близости того же призыва вообще бухнула печатно на весь тогдашний СССР 70-х годов: «Перед дефлорацией допустимо выпить бокал красного (лучше сухого, а не крепленого) вина и съесть чтонибудь необременительное». Где Лев Моисеевич д-р Щеглов, главный сексопатолог С.-Петербурга, надыбал рецепт «Тонизирующего вина», ума не приложу, однако: