Следует заметить, что популярность Паганини была обусловлена не столько его музыкальным дарованием, сколько необыкновенной техникой его игры и той чистотой, с которой он исполнял самые трудные пассажи. Изучив сочинения своих предшественников, скрипач-виртуоз стал открывать новые технические возможности. Он часто употреблял разнообразные пиццикато, стаккато, применял смычковые штрихи, играл на одной (4-й) струне.
Великий скрипач собрал целую коллекцию скрипок знаменитых мастеров: Страдивари, Гварнери, Амати и др. Свой же любимый инструмент работы Гварнери Паганини завещал родному городу Генуе, т. к. не хотел, чтобы он после его смерти перешел в руки какого-либо другого музыканта.
В 1838 году Паганини обнаружил у себя первые признаки болезни, которая спустя время свела его в могилу. При жизни имя музыканта было овеяно таинственностью, чему в немалой степени способствовал он сам, распространяя слухи о том, что его игра имеет необычайные секреты, которые станут достоянием широкой публики лишь после его смерти. Паганини почти не издавал своих сочинений, опасаясь обнаружить тайны виртуозной техники. Его необыкновенная жизнь и смерть, в которой многие также находили нечто странное, обусловили отказ католического духовенства провести похороны. И только с разрешения Папы Паганини был погребен около церкви одной из итальянских деревенек.
Сцена из оперы «Руслан и Людмила» М. И. ГлинкиВ мае 1824 года Михаил Иванович поступил на службу в канцелярию Совета путей сообщения на должность помощника секретаря. Эта работа сыграла важную роль в судьбе Глинки. Во-первых, он работал всего по 5 – 6 часов в день и брать работу на дом не заставляли, во-вторых, не было никаких дежурств и ответственности, в-третьих, отношения с сослуживцами были такими, что в короткое время он обзавелся очень полезными, особенно в музыкальном отношении, связями.
В 1825 году Михаил написал свой первый романс на слова Баратынского «Не искушай меня без нужды». В этом же году он познакомился с семейством княгини Хованской, быстро подружился со всеми и часто бывал у них. В этой семье жила девица Лигле из Вены, которая очень хорошо играла на фортепиано. Глинка очень много играл с ней в четыре руки, а она часто аккомпанировала ему, когда он пел. В 1825 году Михаил Иванович написал первое аллегро сонаты ре-минор для фортепиано с альтом и адажио.
В 1828 году Глинка познакомился с Дельвигом. Навещая его, Глинка встречался в его доме с А. С. Пушкиным, А. С. Грибоедовым, А. П. Керн, О. Сомовым. В июне этого же года они все вместе отправились в Иматру. Один из ямщиков был чухонцем и всю дорогу пел песню, которая очень понравилась Глинке. Он заставил ямщика несколько раз повторить ее, запомнил и впоследствии сделал главной темой баллады Финна в опере «Руслан и Людмила».
Еще до приезда в деревню Михаил очень хотел побывать за границей. Во-первых, он думал, что там доктора помогут ему поправить здоровье, а во-вторых, ему хотелось удовлетворить свою страсть к путешествиям и попрактиковаться в музыке. Приехав в деревню, он попросил отца отпустить его за границу. Но отец был категорически против, хотя и любил сына. Глинка был несказанно огорчен, но ослушаться отца не посмел. На его счастье, к ним в гости заехал полковой доктор Шпиндлер, которого Иван Николаевич очень уважал. Осмотрев Михаила, доктор сказал Глинке-старшему, что его сыну нужно прожить не меньше трех лет за границей в теплом климате для поправки здоровья. 25 апреля 1830 года было решено отправиться в путь.
Приехав в Милан, Глинка стал брать уроки пения у директора Миланской консерватории по имени Базили. Но эти уроки показались Михаилу нудными и сухими, поэтому он расстался с Базили. В Италии композитор впервые услышал оперу Доницетти «Анна Болена» и был очарован ею. В Милане он познакомился со многими профессиональными первоклассными вокалистами, а также с любителями пения. Тесно общаясь с ними, он понял, какое это трудное и капризное искусство – управлять голосом и писать для него.
В эти годы Глинка создал очень много инструментальных пьес, которые были изданы Джиованни Рикорди. Как говорил сам Михаил Иванович, он старался подделываться под итальянское «сентименто бриллианте» и угодить жителям Милана. Но вскоре он убедился, что этот путь не для него, что он не итальянец, а значит, должен писать музыку по-русски, а не по-итальянски.
В июне 1833 года композитор принимает решение уехать из Италии. Сначала, проехав через Тироль, Глинка побывал в Вене. В те годы это была уже «старушка Вена», которая видела и слышала Моцарта, Гайдна и Бетховена. Теперь она забавлялась Ланнером и Штраусом. Глинка, послушав их музыку, изобрел тему, которую использовал при написании краковяка в опере «Жизнь за царя».
После Вены Михаил Иванович приехал в Берлин, где встретил своего знакомого по Милану. Тот свел его с Зигфридом Деном, который был педагогом-музыковедом. Глинка учился у него примерно пять месяцев. За это время Ден стал для него не только учителем, но и хорошим другом. Композитор считал себя очень обязанным Дену, потому что тот помог ему упорядочить уже имеющиеся у него музыкальные знания, а кроме того, после лекций учителя о музыке и об искусстве вообще он начал работать осознанно, а не на ощупь.
Будучи в Берлине, Глинка говорил о том, что у него появилась идея написать для русского театра достойное его произведение. Он хотел, чтобы оно было с национальным сюжетом и музыкой, чтобы россияне чувствовали себя дома, слушая эту оперу. Весной 1834 года Михаил получил известие о кончине своего отца. Он мгновенно собрался и выехал на родину.
После смерти отца композитор мало бывал в свете и стал почти домоседом. Но все-таки вечера Жуковского он посещал обязательно. У поэта, который жил в Зимнем дворце, собирались литераторы, музыканты и любители изящного. Среди них можно назвать Пушкина, Вяземского, Гоголя, Плетнева. Когда Глинка сказал Жуковскому, что хочет написать русскую оперу, тот искренне обрадовался и одобрил такое намерение. Более того, он предложил в качестве темы сюжет об Иване Сусанине. Жуковский даже хотел писать слова для оперы, сочинил для пробы известные стихи «Ах, не мне бедному, ветру буйному», которые потом были использованы для трио с хором в эпилоге.
Но занятия Жуковского не позволили ему помочь Глинке в написании оперы. Чтобы поправить положение, он передал Михаила Ивановича барону Розену, усердному литератору из немцев. В этой опере Глинка решил противопоставить русской музыке польскую и начал работу с того, что написал увертюру в четыре руки для фортепиано. За два месяца (март и апрель) Розен написал слова для первого и второго актов. Он так быстро и легко сочинял стихи, что Жуковский и другие поэты, посмеиваясь, говорили: «У Розена по карманам разложены вперед уже заготовленные стихи, и стоит ему сказать, какого сорта, т. е. размера нужно и сколько стихов, он вынет столько каждого сорта, сколько следует, и каждый сорт из особого кармана».