25 марта 1938 года «Гитлерюгенд» получил тщательно отрегулированную новую структуру и стал охватывать немецкую молодёжь в возрасте от 10 до 18 лет включительно, причём в составе организации специально выделялись младшие и старшие группы мальчиков и девочек, имевшие собственные названия. При вступлении в организацию проверялась расовая чистота, и если проверяющие не находили ничего предосудительного, десятилетний ребёнок официально считался «свободным от позора» и мог вступать в ряды «Гитлерюгенда».
Основы военных и шпионских знаний прививались немецкой молодёжи и специально издаваемыми и рекомендуемыми для изучения книгами, пропагандировавшими практику игр в разведчиков, основы топографии и чтение различных карт. Другие издания описывали различные способы передачи донесений, основы ориентирования на местности, сигнализацию и азбуку Морзе, разведывательную, сторожевую и патрульную службу, основные приёмы конспирации и методы психологического разложения противника.
Летом немецкая молодёжь обязательно выезжала в лагеря, где на летней практике осваивала полученные зимой теоретические знания, почерпнутые из популярных книг. Одним из хороших методов воспитания считалось поручить заботам мальчиков каких-нибудь маленьких животных, например, кроликов или морских свинок, за которыми они ухаживали, кормили и растили, а перед отъездом из лагерей детям приказывали… убить своих питомцев. Так воспитывалась жестокость и привычка подчиняться приказу вышестоящего начальника.
Серьёзное внимание уделялось овладению массовыми профессиями, которые могли помочь замаскировать истинную профессию шпиона, и изучению языков, в том числе различных диалектов немецкого.
В одном из своих выступлений Адольф Гитлер прямо заявлял о своих намерениях:
— Активная, властная, жестокая молодёжь — вот, что я оставлю после себя! В наших рыцарских замках мы вырастим молодёжь, перед которой содрогнётся мир…
Вскоре в Германии приступили к созданию сети специальных разведшкол, размещённых в старинных замках, которые получили общее название «Орденсбург» или «Орденсбурген» — «Рыцарские замки». В принципе они являлись закрытыми учебными заведениями полувоенного типа для подготовки нацистской элиты. Одним из первых открыли такое заведение в 1935 году в замке Фогельзанг, в Рейнской области. Этот замок-школа служил типичным образцом такого заведения — на склонах горы, поднимавшейся над широким голубым озером, находились сложенные из бурых каменных глыб строения с террасами, кольцом охватывавшими озеленённую территорию, на которой стояли дворцовые строения. Между ними раскинулся парк с аллеями, украшенными фонтанами и каменными скульптурными изображениями орлов и конных рыцарей. В подвалах таилась сеть запутанных подземных переходов, а весь комплекс занимал больше сотни гектаров.
Попасть учиться в таинственные замки быстро стало заветной мечтой всех членов «Гитлерюгенда», носивших кинжал с надписью на клинке: «Будь лучше, чем ты кажешься». Они надеялись когда-нибудь пройти под воротами, над которыми во всех замках красовалась одинаковая надпись: «Слепое повиновение». Всего, по некоторым данным, учредили четыре «Орденсбурген», находившихся под патронажем НСДАП: «Фогельзанг», «Зонтхофен» в Баварии, «Фалькенбург» в Померании и школа в Мариенбурге. Возможно, существовали и другие секретные школы в замках, но о них нет достоверных данных.
Учебный процесс в «Орденсбурген» старательно стилизовался под мистический обряд средневековых рыцарских орденов, располагавших свои гарнизоны в крепостях, охранявших отдалённые границы германских земель. Одновременно это заведение являлось и нацистской партийной школой, охраняемой по внешнему периметру подразделениями СС.
Кандидатов на обучение в «Орденсбурген» отбирали под контролем нацистских чиновников. Чтобы стать юнкером, — так именовались учащиеся, — требовалось сначала пройти шестилетний курс обучения в «школе Адольфа Гитлера», затем отработать два года в «Службе труда рейха», либо четыре года заниматься активной партийной работой. Таким образом, возраст абитуриентов колебался от двадцати одного до двадцати трёх лет. В анкете и автобиографии они сообщали о себе самые исчерпывающие данные, указывая всё о родственниках до третьего колена, включая деда, его родственников, всех двоюродных и троюродных сестёр и братьев. Независимо от любых предыдущих проверок, все сообщённые сведения вновь скрупулёзно проверялись нацистской службой безопасности.
В каждом из замков одновременно обучалось около тысячи человек. Они проводили в одном из учебных заведений год, а затем переезжали в другое и так, пока не проходили все четыре ступени. Обучение осуществляли пять сотен инструкторов и преподавателей, не считая администрации, охраны, конюхов и прочей обслуги.
Сначала юнкеров обучали боксу, верховой езде и планеризму, затем скалолазанию и лыжам, общей физической подготовке и постоянно обрабатывали в духе национал-социалистической идеологии. Строгая дисциплина являлась обязательной, всячески поощрялись послушание и вежливость, а за нарушения устава следовали суровые наказания. В обязательном порядке с юнкерами проводились военные занятия, на которых использовалось боевое оружие. Однако все усилия нацистов в конечном итоге оказались тщетны — интеллектуальный уровень юнкеров оставлял желать лучшего. Очень немногие из них могли после окончания «Орденсбурга» поступить в университеты, а заканчивали их и получали дипломы о высшем образовании примерно только по одному юнкеру из ста. Поэтому большинство выпускников специфических учебных заведений «Орденсбургов» направлялись в армию, люфтваффе, военно-морской флот, или занимали различные партийные должности.
Нацисты, несомненно, сделали бы необходимые выводы и внесли коррективы в процесс набора и обучения юнкеров, но начались военные действия Второй мировой, и закрытые учебные заведения решили переориентировать для нужд разведки и карательных органов — это стало более приоритетным направлением. Предельный возраст абитуриентов повысили сразу до сорока пяти лет, и предпочтение отдавалось лицам, уже имеющим высшее образование: приоритетом пользовались юристы, журналисты, врачи и актёры. Особую группу составляли глухонемые — они были давней «слабостью» адмирала Канариса. Он считал, что использование глухонемых является перспективным шагом в развитии разведки. Их обучали читать по губам слова различных европейских языков и стенографировать прочтённое.
Мистический туман в «Орденсбургах» ещё более сгустили, и там ввели «Блюттауфе» — «кровавое крещение», в ходе которого кандидат на обучение реально доказывал верность вождям национал-социализма, рейху и своим новым товарищам. Подробности этого ритуала не удалось установить даже сотрудникам спецслужб стран антигитлеровской коалиции. Выяснено только, что при посвящении давали клятву на верность в обстановке, приближенной к средневековому ритуалу, и каждый знал, что за нарушение клятвы он подлежит уничтожению вместе с семьёй и детьми. В программу обучения входило и личное участие «курсантов» в убийствах. Возможно, это составляло часть ритуала посвящения.
Война разгоралась, спецслужбы несли серьёзные потери, и сроки обучения старались сжать, но всё равно менее года никак не получалось. За эти двенадцать месяцев «курсант» должен был пройти курс обучения по специальным разведдисциплинам, изучить страну, где ему предстояло работать, — её быт, язык, нравы и обычаи населения, экономику, географию, вооружённые силы, систему управления, внутреннюю и внешнюю политику, законодательство, методы работы контрразведки и т. д. Предстояло освоить в совершенстве профессию, которая послужит прикрытием, и получить необходимую военную и физическую подготовку.
Особое внимание при подготовке уделялось активной разведке — диверсиям, саботажу, террору и ведению бактериологической войны. Курсантов учили самостоятельно изготавливать взрывчатку, различные яды и горючие смеси, а также способам распознавания ядов и поиску мин. Кроме того, в период подготовки слушатели осваивали шифровальное дело, работу на шифровальной технике, фотокопировальные машины, приёмопередаточную радиоаппаратуру, способы перлюстрации почты и многое другое. Одновременно курсанты познавали приёмы тайнописи, изготовления фальшивых документов, технику грима, изменения внешности и правила поведения в различном обществе.
Физическая подготовка требовала немалой выносливости. Учили прыжкам с парашютом, плаванию и прыжкам в воду с вышки, боксу, стрельбе и верховой езде. Но особенно жестоким испытанием считалось «тиркампф» — жуткая схватка с овчаркой-людоедом. Примерно за две-три минуты обученный курсант должен был сломать собаке хребет, разорвать пасть или любым другим способом вывести её из строя. Считалось, что тот, кто вышел победителем из «тиркампф», хладнокровно голыми руками расправится с любым противником. Преподавалось также лётное искусство — умение управлять самолётом. По мнению ряда независимых экспертов, немцы сумели создать систему обучения, при которой давали за год такую подготовку, какую современные офицеры спецназа получают примерно в течение пяти-семи лет. Естественно, количество обучающихся было куда меньше, чем в годы «партийных» наборов. Однако, как явствовало из трофейных документов, только за 1944 год через секретную школу в замке Фогельзанг прошло порядка двух тысяч человек.
После поражения под Сталинградом в 1943 году секретные школы перевели на подготовку кадров, должных руководить нацистским подпольем по всему миру, и существенно пополнили справочные фонды.
В феврале 1945 года части 9-й американской пехотной дивизии в ходе наступления в Рейнской области Германии взяли штурмом замок Фогельзанг, охраняемый отборным подразделением СС. Но никаких данных на обучавшихся в спецшколе СС курсантов американцам не досталось: все документы исчезли. Уничтожили их или вывезли и надёжно спрятали, осталось тайной. Сведения о спецшколе собрали буквально по крупицам.
Где теперь хранится документация Фогельзанга и ему подобных заведений? И, главное, где осели его выпускники, специально подготовленные для руководства нацистским подпольем по всему миру? Это так и осталось тайной.
Лазерное оружие рейха
В 1935 году в ряде западных газет появилось сенсационное сообщение, что знаменитый итальянский изобретатель и конструктор Маркони на секретных испытаниях продемонстрировал Муссолини новейшее уникальное оружие: «лучевой генератор», которое некоторые именовали «тепловой пушкой» или «лучевой пушкой». Он остановил всё движение автомобилей на оживлённой трассе, между Римом и Остией. Моторы машин просто-напросто заглохли.
Правда это или нет, судить сложно. Однако точно известно, что никаких подобий лазерного оружия у итальянских фашистов не имелось. Иначе они его непременно использовали бы против наших войск или высадившихся в Сицилии американцев. В то же время Италия создала сильную научную физическую школу и, вне сомнений, сотрудничала с немцами в области создания новейших видов вооружений. Поэтому спецслужбы фашистов вполне могли применять старый приём дезинформации, позволяя «просочиться» в печать самым невероятным сообщениям, отводившим внимание от разработки истинных проектов.
Слухи и различные сообщения о прототипах лазерного оружия стали циркулировать в обществе и появляться в печати вскоре после окончания Первой мировой войны. В 1923 году писали, что в Великобритании некий физик Метьюз создал лучевой генератор, способный поражать на значительном расстоянии военную технику и живую силу противника. Писали о создании секретного оружия в Германии, которое, якобы, успешно испытано ещё задолго до прихода нацистов к власти. Газеты даже сообщали подробности, как немцы вынуждали садиться на своих аэродромах чужие самолёты, поскольку у тех глохли в воздухе моторы. Именно тогда же известный русский писатель Алексей Толстой закончил роман «Гиперболоид инженера Гарина».
Прототипом инженера Гарина стал реально существовавший очень талантливый инженер Аполлон Аркадьевич Цимлянский, родившийся во второй половине XIX века в семье мелкого чиновника придворного ведомства императора Александра III, а затем служившего в канцелярии вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны. По воспоминаниям современников, Толстой знал Цимлянского в 1920-е годы, поскольку они вместе жили в Детском Селе под Петербургом, вскоре переименованном в Ленинград. Однако близких или дружеских отношений между ними не существовало. Именно это спасло писателя, когда примерно в 1936 году сотрудники НКВД взяли графа Алексея Николаевича в серьёзный оборот, пытаясь выведать у него, что он мог знать об Аполлоне Цимлянском и его связях в России и за рубежом.
Цимлянский обладал кипучей энергией и незаурядным талантом конструктора и изобретателя: он интересовался буквально всем и, по некоторым данным, ещё в начале 1920-х годов создал опытный образец боевого лазера, способного на значительном расстоянии разрезать металлические листы. Очень живо инженер интересовался вопросами работы с радиоактивными веществами и часто бывал в радиометрической спецлаборатории, открытой в Павловске для изучения залежей урансодержащих глин. В сферу интересов Цимлянского входили и космические полёты — очень модная тогда тема, на которую А. Толстой написал роман «Аэлита». Для реализации таких полётов Аполлон Аркадьевич разрабатывал ряд проектов, основанных на идеях К. Э. Циолковского.
По некоторым архивным данным, в середине 1920-х годов Цимлянский сделал открытие в области радиоактивных веществ, которое могло способствовать ускорению создания ядерного оружия: об этом уже знали, писали и даже вели работы за рубежом, в частности, в Германии, Англии и США. «Красная профессура», закончившая двухгодичные курсы и вставшая у руля науки и образования в СССР, открыто ненавидела изобретателя, своими трудами перечёркивавшего целые «научные направления», придуманные этими «профессорами». Как только появилась возможность убрать его из страны, учёного немедленно рекомендовали для поездки в длительную научную командировку. Ехать предстояло в лабораторию атомной физики, которая активно работала при концерне Круппа, поддерживавшего Гитлера. В 1929 году Цимлянский выехал на неопределённо долгий срок в Германию.
В то время загранкомандировки привлекали совпартаппарат и чиновников от науки ничуть не меньше, чем сейчас. Но более котировались поездки в Англию, Францию или Америку, чем в неспокойную, страдавшую от экономической депрессии Германию, где всё большую силу набирали национал-социалисты. Поэтому изобретателя и сплавили туда, чтобы он больше не переходил дорогу «специалистам» по теоретической и экспериментальной физике, которые «вышли из народа».
В Германии русский изобретатель и конструктор быстро привлёк внимание серьёзных учёных и главарей национал-социалистов, чрезвычайно заинтересованных в перспективных военных разработках. Нельзя забывать, что Крупп серьёзно поддерживал Адольфа Гитлера, а к началу 1930-х годов Национал-социалистическая рабочая партия Германии уже имела широкое представительство среди депутатов рейхстага. В партийную кассу поступали крупные суммы от немецких промышленников и финансистов, Гитлер искал сближения с военными, обещая им полное возрождение всех родов войск и вообще вооружённых сил страны, а народу новые рабочие места, конец нищеты и безработицы.
В лаборатории при концерне инженера Цимлянского окружили вниманием и заботой, проявив самый живой интерес к его нереализованным проектам, материалы которых он вывез за границу. По данным некоторых западных экспертов, среди разработок русского конструктора имелся совершенно фантастический для того времени проект полёта к Луне: предполагалось достичь спутника Земли на ракете-носителе, а затем облететь её на пилотируемом космическом корабле, напоминавшем современные «шатлы» или «бураны».
Полёт на Луну вряд ли заинтересовал нацистов, ставивших перед собой реальные задачи. Зато самый неподдельный интерес вызвала разработанная Цимлянским ракета-носитель с жидкостно-реактивным двигателем. Интересовали и работы русского изобретателя по атомному проекту, который уже задолго до войны, — это подтверждено архивными трофейными документами и данными разведки, — созрел в недрах германской науки. Но он не получил ещё в то время реального воплощения.
Все работы по созданию боевых лазеров, или, как их тогда высокопарно именовали, «лучей смерти», были строжайше засекречены как в Германии, так и в СССР и других странах. Скорее всего, Цимлянский, — или эта фамилия являлась его псевдонимом, призванным надёжно скрыть настоящее имя? — даже не заикался немцам о своих работах в этой малоизученной области. Иначе они смогли бы достичь в ней быстрых и серьёзных успехов. Особенно если учесть, что наш соотечественник уже в двадцатые годы построил действующую модель лазерной пушки.