В начале 1939 года Адольф Гитлер на одном из секретных совещаний заявил, что им принято политическое решение огромной важности — осуществить в этом году захват Польши! 25 марта 1939 года фюрер сообщил о своём решении главнокомандующему сухопутными войсками Вальтеру фон Браухичу и попросил подготовить все необходимые штабные документы. Фон Браухич не стал возражать против планов Гитлера: он прекрасно помнил, как поступили с выразившими несогласие военным министром фельдмаршалом фон Бломбергом и командующим сухопутными силами генерал-полковником бароном фон Фричем. Лавры мученика или рубище изгоя фон Браухича не прельщали.
3 апреля 1939 года была издана директива о готовности вермахта к нападению на Польшу к 1 сентября 1939 года. Эта директива получила кодовое название «Вайс» — «Белый план». Командованиям родов войск предписывалось представить свои разработки и предложения к праздничному дню 1 мая: в Третьем рейхе «первомай» справляли как праздник свободного национального труда. Фон Браухич, показывая служебное рвение и полное разделение идей Гитлера, представил все необходимые документы ещё 27 апреля. 23 мая состоялось секретное совещание генералитета, на котором Гитлер подтвердил высказанные им ранее намерения о захвате Польши и отданные вермахту, военно-морскому флоту и люфтваффе распоряжения. К 15 июня стараниями Генерального штаба была утверждена директива о стратегическом развёртывании сухопутных войск.
Вскоре Гитлер пригласил командующего авиацией Германа Геринга и задал ему неожиданный вопрос:
— Могут ли немецкие лётчики сбить над территорией Германии польский самолёт?
— Технически это очень сложно, — сразу поняв фюрера, ответил Геринг. — И довольно ненадёжно.
Спустя некоторое время состоялась встреча Гитлера с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером.
— Мне нужен веский повод, — без обиняков, заявил фюрер. — Но Геринг не может его дать! Технически, в авиации, это действительно сложно. Сумеют ли разрешить эту задачу люди из Главного управления имперской безопасности?
— Да, конечно, — не раздумывая, заверил Гиммлер.
На самом деле ему нашлось о чём серьёзно задуматься. Предстояло тщательно продумать и спланировать операцию, в которой его подчинённые не имели права оступиться и сфальшивить. Буквально всё — время, самое подходящее место, сценарий действий, расписанный чуть ли не по секундам, роль каждого исполнителя надо выверить и отрепетировать. А потом сыграть пьесу без единой ошибки, как по нотам! И, главное, соблюсти строжайшую секретность. Вполне логично, что курировать эту операцию рейхсфюрер поручил лично начальнику СД Рейнхарду Гейдриху.
— Я в самом скором времени хочу услышать от вас конкретные предложения, — многозначительно сказал ему Гиммлер. — И не забудьте, нам понадобятся неопровержимые и веские материальные доказательства.
Теперь настал черёд серьёзно призадуматься Гейдриху. Впрочем, он обладал поистине дьявольской хитростью и изворотливым умом, а полученное им хорошее образование и широкие познания, в том числе в области истории и мировой культуры, делали руководителя СД только ещё более опасным противником для намеченных рейхсфюрером жертв.
Гейдрих затребовал крупномасштабные карты граничащих с Польшей районов Германии и подробнейшую справку обо всех расположенных там населённых пунктах. Одновременно он провёл консультации с начальником гестапо Генрихом Мюллером — потомком баварских крестьян, бывшим опытным криминальным полицейским. Мюллер считался большим мастером разного рода грязных провокаций, привык не стесняться в средствах. По его мнению, девиз иезуитов «Цель оправдывает средства» являлся очень верным.
В середине июля 1939 года Гейдрих доложил рейхсфюреру, что определено место проведения операции:
— Это небольшой немецкий городок Глейвиц в Верхней Силезии, неподалёку от польской границы.
— Там есть подходящий объект? — разглядывая крупномасштабную карту, глухо спросил рейхсфюрер.
— Радиостанция.
— Да? Любопытно, — заинтересовался Гиммлер.
— Мы организуем инсценировку нападения на неё польскими спецслужбами и передадим по радио провокационное сообщение антинемецкого характера с призывами к открытым военным действиям против Германии. После там останутся неопровержимые и веские материальные доказательства, которые мы сможем предъявить представителям прессы, даже международной. Человеческие «консервы» для акции обеспечит Мюллер.
— Нужен надёжный исполнитель, — Гиммлер снял пенсне и устало полуприкрыл глаза. — Учтите, после акции он становится одним из держателей государственной тайны!
— Такой исполнитель есть: штурмбаннфюрер Альфред Науйокс.
— Действуйте, — согласился рейхсфюрер.
Известный на Западе историк и исследователь Третьего рейха американский журналист Уильям Ширер называл штурмбаннфюрера Науйокса «интеллектуальным бандитом» с весьма характерной биографией. Альфред Хельмут Науйокс родился в 1911 году в Киле — одном из крупнейших городов-портов Германии. Сведения о его жизни довольно скупы. Он учился в Кильском университете, где изучал машиностроение, и был неплохим боксёром-любителем. В национал-социалистическое движение Хельмута вовлёк не кто иной, как сам будущий глава СД Рейнхард Гейдрих, с которым Науйокс познакомился ещё в молодые годы.
В 1931 году Науйокс вступил в ряды СС, а когда Гейдрих полностью сформировал зловещую службу СД, его давний знакомый в 1934 году стал одним из её первых секретных агентов — хорошо зная Науйокса лично, Гейдрих доверял ему очень многое. Перед нападением Германии на Польшу, штурмбаннфюрер Науйокс возглавлял одно из суперсекретных подразделений в секции III «внешней СД», официально именовавшейся «Службой внешней информации». Его подразделение занималось изготовлением разного рода фальшивок: паспортов, денег, удостоверений личности всевозможных организаций разных стран, где работали агенты Главного управления имперской безопасности.
10 августа 1939 года штурмбаннфюрера Хельмута Науйокса пригласили к шефу СД Рейнхарду Гейдриху.
— Нужно организовать инсценировку нападения на немецкую радиостанцию в Глейвице, — сказал Гейдрих. — А потом приписать эту акцию полякам.
— Я понял, — кивнул Науйокс.
— Это не всё, — предостерегающе поднял руку глава СД. — Нужны материальные доказательства совершённого поляками подлого и злодейского нападения. Их предстоит предъявить представителям иностранной печати, а потом использовать в пропагандистских целях. Поэтому отправляйся к Мюллеру. Он получил соответствующие распоряжения.
Начальник гестапо Генрих Мюллер проделал немалую подготовительную работу. Он лично отобрал дюжину уже осуждённых преступников, которые, по его мнению, вполне подходили на роль поляков. Всем им объявили, что они станут участниками акции государственной важности и, как настоящие патриоты, после её выполнения получат амнистию.
Этих людей начальник гестапо в секретных документах довольно цинично именовал кодом «консервы». Преступников предполагалось одеть в польские мундиры и оставить их трупы на радиостанции, чтобы показать, кто именно осуществлял нападение и как оно было отбито с потерями для польской стороны. Для умерщвления преступников, переодетых в польскую форму, Гейдрих специально прислал эсэсовского врача, который должен впрыснуть «консервам» быстродействующий яд. На трупах «умельцы» из СС оставляли огнестрельные ранения, а потом располагали убитых в заранее оговорённом порядке в Глейвице. Одного из преступников штурмбаннфюрер Науйокс временно оставил в живых — нужен был его голос!
После инсценировки захвата радиостанции, в эфире прозвучало обращение на польском языке:
— Граждане Польши! Пришло время войны между Польшей и Германией. Объединяйтесь и убивайте всех немцев!
После этого подчинённые штурмбаннфюрера Науйокса уничтожили и последнего переодетого в польскую форму преступника: такова оказалась обещанная гестапо и СД амнистия. Это произошло 31 августа 1939 года. Ранним утром 1 сентября 1939 года немецкие части вторглись на территорию Польши и началась Вторая мировая война.
Руководство посчитано, что штурмбаннфюрер Науйокс блестяще выполнил задание, и ему стали поручать всё новые ответственные и скользкие дела. Эсэсовец не брезговал ничем. Однако в январе 1941 года он серьёзно поссорился со своим давним знакомым Рейнхардом Гейдрихом и за строптивость и непослушание угодил из секретного подразделения в полевые части войск СС, а затем на Восточный фронт, где получил ранение. Впрочем, вскоре его перевели в Бельгию, поскольку директива рейхсфюрера Генриха Гиммлера строго запрещала отправлять держателей государственных секретов на такие участки, где они имели реальный шанс оказаться в руках противника. Ближе к концу войны, не без оснований опасаясь за свою жизнь, «держатель государственных тайн» перебежал к американцам.
В плену Науйокс дал контрразведке янки показания, как всё обстояло в Глейвице, и раскрыл одну из тайн начала Второй мировой. Но в 1946 году, не дожидаясь вынесения приговора трибунала, эсэсовец при невыясненных обстоятельствах бежал из лагеря, бесследно исчез на долгие годы.
Ряд исследователей полагают, что Науйокс скрылся в Южной Америке, другие считают, что он под вымышленным именем долго жил в Германии, где и умер, — или был убит? — в 1966 году. Скорее всего, его смерть оказалась далеко не случайной.
Операция «Бернгард»
В период Первой мировой войны в Россию мутным потоком хлынули поддельные кредитные билеты и ассигнации разного достоинства. Достаточно быстро русская контрразведка выяснила: фальшивки умело изготовляли в Военно-географическом институте в Вене и «фабрика» работала под руководством обер-лейтенанта Александра Эрдели. Но предпринять ответные меры не оставалось времени — надвигался 1917 год.
Революция в России всколыхнула не только Европу, но и мир в целом, вызвав гигантские политические и экономические катаклизмы. Следом за октябрьским переворотом, после окончания Первой мировой войны огромная Австро-Венгерская империя распалась на ряд самостоятельных государств — на новой политической карте Европы появились Австрия, Венгрия и Чехословакия. Особой любви между подданными бывшей развалившейся империи не отмечалось, но волей-неволей им приходилось иметь дело друг с другом. Но при этом каждый норовил поживиться за счёт другого.
За годы войны австрийцы накопили кое-какой опыт фальшивомонетничества и теперь думали: как бы его повыгодней использовать? И тут им неожиданно повезло: ставшие самостоятельными чехи решили по привычке отпечатать деньги своего независимого государства в Вене. Естественно, тут же нашлись предприимчивые люди, которые при тайной поддержке финансистов и австрийских спецслужб, которых наверняка проконсультировали немцы, предложили провернуть гигантскую аферу — выпустить ещё один тираж чешских крон, поскольку сохранились клише и осталась бумага.
Дело не заладилось с самого начала: чешская разведка, которую наверняка консультировали специалисты из ВЧК, через свою агентуру сумела проникнуть в замыслы фальшивомонетчиков и при первой же попытке сбыть «липу» арестовали австрийского агента. Однако международный скандал не разразился.
Немалую роль в этом сыграл министр иностранных дел Германии Густав Штреземанн. Он совсем не был против провоцирования безудержной инфляции и фальшивомонетничества, но считал, что удар должен обрушиться на англичан и французов. Поэтому обстоятельный герр Штреземанн подготовил реальный план подрыва экономики Великобритании и Франции: первым этапом предполагалось наладить производство поддельных франков, а затем подкосить гордый фунт стерлингов. О распространении фальшивок Штреземанн и спецслужбы Германии договорились с правительством Венгрии, а содействие в изготовлении фальшивок оказывал Иоганн Шобер — полицай-президент Вены. Поддельные франки изготавливались на тщательно законспирированной фабрике немецкой разведки, располагавшейся неподалёку от Кёльна. Там же производились фальшивые документы и ценные бумаги.
Немцы и венгры готовились основательно: в Будапеште набирал силу откровенный фашизм. Однако операция сорвалась из-за бдительности банковского чиновника в Голландии: он распознал фальшивку и сообщил в полицию. Случай в Голландии заинтересовал французскую «Сюртэ женераль», и сообщникам пришлось сжечь весь тираж фальшивок. Но всё равно в 1926 году разразился скандал. Правда, его быстро замяли.
В том же 1926 году фальшивые червонцы появились в СССР: через границу просочились почти двадцать тысяч фальшивых кредитных билетов. Однако ОГПУ через осведомителей из Коминтерна, располагавшего собственной агентурной сетью в Европе, получило сведения об участии немцев в данной акции. В то время Советы наладили большую дружбу с Германией, и немецкая полиция, сделав вид, что она действует в интересах законности и правопорядка, прикрыла конспиративную типографию во Франкфурте-на-Майне, где печатались фальшивые советские червонцы. Так что у немцев тоже был накоплен некоторый опыт «промышленного» фальшивомонетничества. И они попытались его использовать в период гражданской войны в Испании. Но это ещё не стало широкомасштабной операцией.
Всё изменилось, когда произошёл аншлюс Австрии и созданный в 1930-е годы Интерпол полностью оказался в лапах имперской безопасности. С 1938 года его президентом стал штандартенфюрер СС Отто Штайнхаузль, в 1940–1942 годах этот пост занимал группенфюрер СС Рейнхард Гейдрих, а после его гибели в Праге и вплоть до весны 1945 года президентом Интерпола был группенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер.
Вполне понятно, что, заняв штаб-квартиру Интерпола в Вене, эсэсовцы захватили все досье, картотеки и архивы международной криминальной полиции. В том числе СД достались досье на всех обитавших в Европе профессиональных высококлассных фальшивомонетчиков. Имея собственный немалый опыт в изготовлении и сбыте разного рода фальшивок да ещё приплюсовав к нему опыт австрийцев, а также располагая материалами Интерпола, нацистские спецслужбы просто не могли не ухватиться за идею изготовления фальшивых денег. И они за неё не только ухватились, а начали претворять в жизнь с немецкой обстоятельностью и небывалым размахом.
— Мы поразим мир и заставим его встать перед нами на колени, — сказал по этому поводу рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. — Победить вражеские армии, разрушить экономику страны противника и уничтожить их культуру можно разными способами!
О поистине фантастическом размахе тайных операций немецких спецслужб с фальшивомонетничеством свидетельствует такой факт: за годы Второй мировой войны в секретной лаборатории, располагавшейся в концлагере Заксенхаузен, напечатали 8,9 миллиона фальшивых английских купюр на общую сумму 134,6 миллиона фунтов стерлингов, в то время как золотой запас Английского банка, посредством которого покрывалась стоимость находящихся в обращении денег, в 1933 году по данным Британского казначейства составлял 137 миллионов фунтов стерлингов! Каждый второй имевший хождение в обращении фунт мог оказаться фальшивым!
Накануне нового 1940 года в Главное управление имперской безопасности неожиданно вызвали молодого венского историка Вильгельма Хёттля. Его провели прямо в кабинет всесильного главы СД Рейнхарда Гейдриха. Предложив гостю располагаться в мягком кресле и радушно угостив его хорошим кофе с коньяком и американскими сигаретами, Гейдрих сказал:
— Вы не только член национал-социалистической партии, герр Хёттль, но и член СС. Поэтому наш выбор пал на вас.
— Всегда готов служить фюреру и Германии, — поспешил заверить Вильгельм.
— Не сомневаюсь, — Гейдрих сделал ему знак сидеть и продолжил: — Хочу дать вам секретное поручение, о выполнении которого нужно доложить лично мне. В самые сжатые сроки вам предстоит изучить все основные пути распространения фальшивых денег за последние десятилетия и выяснить: каким путём лучше всего незаметно разместить фальшивки среди населения и постепенно заменять ими настоящие деньги?
— Речь идёт о рейхе? — решился уточнить вспотевший от волнения Хёттль: ещё бы, он прикоснулся к колоссальной политической тайне. Теперь стоит поберечь свою голову!