В 1942 году в имении «Воронино» под Винницей, где располагалась штаб-квартира возглавляемого полковником Геленом разведывательного подразделения Генерального штаба вермахта, состоялась встреча Рейнхарда с адмиралом Вильгельмом Канарисом. Глава абвера предложил молодому, подающему надежды полковнику создать в недрах Генерального штаба неподконтрольный гитлеровским спецслужбам орган чисто военной разведки, так называемый абвер-2 и возглавить его.
Старый шпион хотел, чтобы Гелен сохранил всё наработанное Абвером в борьбе против стран Восточной Европы и, в частности, Советского Союза. Сговор старого рыцаря плаща и кинжала с молодым и способным представителем этой древней профессии состоялся. Полковник Гелен получил от «большого абвера» массу оперативной информации, архивные дела, и к 1944 году, когда адмирала Канариса, подозревавшегося в участии в заговорах против Гитлера и несанкционированных контактах с Западом, отправили в отставку, отдел Гелена уже имел собственную весьма разветвлённую разведсеть и структуру, во многом повторявшую структурное построение и функции «большого абвера». Не говоря уже о той информации, которой могли похвастаться подчинённые Гелена.
В том же году получивший звание генерала Рейнхард Гелен уже прекрасно осознал, каковы перспективы окончания Второй мировой войны. После Варшавского восстания, когда в плен к немцам попал один из его организаторов и руководителей, польский генерал Бур-Коморовский из выпестованной и всемерно поддерживаемой англичанами Армии Крайовой, Гелен весьма заинтересовался опытом «боёвок» АК и посвятил «работе» с Бур-Коморовским немало времени.
Британские разведывательные и диверсионные службы, у которых есть чему поучиться, передали часть своего опыта и знаний подпольным ячейкам — «боёвкам» — Армии Крайовой, ориентировавшейся в политическом отношении на Лондон. Гелен хитро решил через поляков «высосать» английский опыт подпольной, диверсионной и разведывательной работы. Пусть далеко не весь, но хотя бы то, что удастся. И действительно, кое-что удалось: Бур-Коморовский пошёл на сотрудничество с немцами.
В результате, генерал Гелен стал «отцом» впоследствии получившей широкую огласку идеи создания немецкого «партизанского движения» под кодовым наименованием «Вервольф» — «Волк-оборотень». В случае оккупации территории Германии частями Красной армии и англо-американских союзников, в действие должны были вступить диверсионные подпольные боевые группы «Вервольфа». План создания такой организации Гелен доложил командованию и получил полное одобрение.
Согласно замыслу, в организацию «Вервольф» должны входить: специальные краткосрочные курсы по подготовке организаторов саботажа, диверсантов и лиц, обученных собирать разведывательную информацию; предварительное создание на территории рейха, которая может быть захвачена неприятелем, подпольных складов оружия, взрывчатки и средств радиосвязи; заблаговременное создание организации из боевых групп «Вервольфа», каждая из которых должна состоять из нескольких десятков человек; подготовка людей, способных вести определённую пропаганду.
Практически, то, что перечислил генерал Гелен, уже фактически имелось в наличии у спецслужб Третьего рейха. Оставалось только привести всё в стройную систему, отладить и дать единое руководство. Руководить «Верфольфом» генерал намеревался сам.
По мнению Гелена, в структуре «Вервольфа» в обязательном порядке должно состоять пять подразделений, члены которых незнакомы друг с другом, но имеют общее руководство.
1. Зух-группен — поисковая группа.
2. Шпренге-группен — подрывная группа.
3. Мелдунго-группен — информационная группа.
4. Ауфклерун-группен — разведывательная группа.
5. Инсургрунг-группен — группа организаторов восстаний.
Фактически, всю структуру, лишь с небольшими изменениями, и, главное, основные принципы подпольной работы «Вервольфа», генерал Гелен и его люди старательно скопировали у проанглийской польской Армии Крайовой, посчитав её опыт нелегальной деятельности против немецких спецслужб наиболее удачным.
Однако все попытки пересадить на германскую почву опыт партизанского движения в Польше, не говоря уже о наводивших на немцев панический ужас русских партизанах, оказались абсолютно невозможными и одна за другой потерпели полное фиаско. «Вервольф» не сыграл никакой сколько-нибудь значимой роли во Второй мировой войне.
Впрочем, не всё так просто и однозначно. Многие западные исследователи не без веских оснований полагают, что «Вервольф» всё же сыграл серьёзную роль, но совсем не того плана, как его привыкли рассматривать официально. По большому счёту это оказалась хорошо продуманная многоходовая акция: она отвлекала внимание нацистского руководства и спецслужб, в определённой мере развязывала руки самому Гелену и позволяла без особых помех ему лично и ряду его приближённых стать истинными «вервольфами»!
В начале января 1945 года Гелен и сопровождающие его сотрудники отдела прибыли в город Цоссен, расположенный примерно в двух десятках километров от Берлина. Предварительно генерал Гелен приказал тайно скопировать все архивы и досье разведотдела Генерального штаба, вплоть до фотографии и магнитных записей. Всё спрятали в трёх различных надёжных тайниках на территории Германии.
9 января генерал Гелен в последний раз лично доложил Адольфу Гитлеру о положении дел на Восточном фронте. Затем, на глазах сотрудников РСХА, практически все досье и архивы разведотдела «Фремле хеере ост» Генерального штаба демонстративно пропустили через бумагорезательные машины и сожгли. Спустя некоторое время из Цоссена, на юг, в район баварско-австрийской границы, где располагалась «Альпийская крепость», вышла небольшая автоколонна, в которой находился генерал Гелен. Машины продвигались беспрепятственно, так как имели специальные пропуска.
В горном местечке Мисбах генерал Гелен разделил своих сотрудников на три группы и каждую отправил в горы по своему маршруту. Любой из его разведчиков знал, что если он попадёт в плен, то не должен сообщать никаких данных о себе без письменного распоряжения генерала Гелена, который направился в горный приют «Элендсальм», где и провёл оставшееся до капитуляции Германии время, выжидая подхода англо-американских войск.
На руках генерал имел беспроигрышные козыри: шпионская сеть всей Восточной Европы, включая республики СССР. Причём Гелен оказался настолько хитёр, что сумел тайком запустить лапу в святая святых Вальтера Шелленберга и некоторых других управлений РСХА. С таким «товаром» генерал Гелен рассчитывал успешно осуществить собственную операцию «Вервольф». И, в общем-то, не ошибся.
Спустившись с гор, он сдался в плен американцам, которые поначалу приняли немецкого разведчика весьма насторожённо и отнеслись к нему даже несколько пренебрежительно. Однако очень скоро всё, как по волшебству, переменилось — Гелена на самолёте отправили в Соединённые Штаты, где с ним начали активно работать представители Управления стратегических служб. Он изложил им принципы разведывательной работы немцев против Советского Союза, рассказал о многих успешных операциях и предложил передать имевшиеся в его распоряжении архивы абвера-2 и материалы других спецслужб.
Личная операция генерала Гелена «Вервольф» прошла просто блестяще. Через десять лет после окончания Второй мировой войны он создал в Федеративной Республике Германии достаточно мощный разведывательный аппарат «Бундес нахрихтен динст» — Федеральную разведывательную службу. Дело адмирала Канариса, Вальтера Шелленберга, Рейнхарда Гейдриха и их предтечи, «молчаливого полковника» Николаи продолжало жить.
«Вервольф» вновь вышел на тропу войны.
Операция «Кайзерод»
В последней декаде февраля 1945 года обергруппенфюрер СС, начальник Главного административно-хозяйственного управления СС, в непосредственном ведении которого находились концентрационные лагеря смерти и предприятия системы СС, Освальд Поль обратился лично к рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру с рапортом, в котором запрашивал: как в складывающейся ситуации разрешить вопрос об имевшейся в каждом лагере «Канадой» и особым депозитным счётом Макса Хайлигера?
Гиммлер отложил рапорт и задумчиво побарабанил пальцами по крышке стола. «Канадой» на жаргоне эсэсовцев из охраны концлагерей назывались огромные складские помещения, где старательно и придирчиво сортировалось всё, что было изъято у прибывших в лагеря. Любая более или менее годная к употреблению вещь, не говоря уже о ценностях, непременно шла в дело. Рассортированные вещи загружали в вычищенные после доставки новой партии узников железнодорожные вагоны, которые направлялись в адрес Главного административно-хозяйственного управления СС. В середине войны только из лагеря Аушвиц в Германию в течение года было отправлено порядка восьмисот вагонов с имуществом.
Да, с «Канадой» что-то нужно было срочно решать. Ещё 25 ноября 1944 года рейхсфюрер приказал немедленно ликвидировать газовые камеры Аушвица как страшное вещественное доказательство, — советские войска уже вошли в Белград, вели бои на территории Восточной Пруссии, освободили Варшаву, Мемель и Будапешт. Положение складывалось явно не в пользу Германии и стало весьма угрожающим. Несомненно, нужно было дать распоряжение немедленно уничтожить и все подобные склады в лагерях, вместе со специальными секретными лабораториями и прочими тайнами, которые не должны стать достоянием наступающего противника.
А вот со счетами Макса Хайлигера дело обстояло куда сложнее. Это был депозитный счёт на подставное лицо в Рейхсбанке, в действительности принадлежавший Главному административно-хозяйственному управлению СС. На него поступали из концентрационных лагерей смерти различные ценности: валюта, ценные бумаги, кольца, броши, браслеты, переплавленные в слитки золотые коронки, драгоценные камни и даже предметы антиквариата и художественные ценности.
Только из лагерей смерти доставили в хранилища банка более 4500 слитков золота, каждый весом в 35 фунтов или около 14 килограммов! Конечно, из этой потрясающей воображение золотой горы часть рассосалась на секретные тайные счета «чёрного ордена» в банках разных стран мира, которые открыли верные СС люди, а также в Швейцарию. Там весьма охотно принимали у Германии во время войны золото, совершенно не интересуясь его происхождением. Кроме того, существовал ещё и «золотой запас» самого административно-хозяйственного управления, который по скромным подсчётам оценивался примерно в четверть миллиарда долларов США.
Всё это было слишком серьёзно и важно, чтобы решать вопрос с наскока — не хотелось верить, что крах неминуем, и поэтому многое откладывалось «на потом», хотя многое уже успели сделать. Теперь нужно было всемерно ускорить работу. Подключить к ней всех, без исключения: пусть вывозят ценности в Южную Америку на субмаринах, через Швейцарию переводят куда-нибудь в Буэнос-Айрес или Монтевидео, даже в Мексику и Парагвай, в Чили и сами Соединённые Штаты!
— Пригласите ко мне Поля, — приказал рейхсфюрер адъютанту.
Ожидая Поля, глава «чёрного ордена» прикинул: кто ещё из начальников отделов может ему срочно понадобиться? Пожалуй, в первую очередь Вальтер Шелленберг — в его ведении огромная агентурная сеть, широко раскинутая по всему миру. Туда, как в губку, уйдёт очень много золота. Люди Шелленберга, отправленные на «длительное оседание» в разные страны, создадут на эти золотые слитки новые банки и фирмы, транспортные конторы и обрабатывающие предприятия, киностудии и театры. А когда наступит время, доверенные им средства помогут возрождению национал-социализма.
Требовалось в спешном темпе вогнать средства в дочерние предприятия «ИГ Фарбениндустри» в Рио-де-Жанейро, Барселоне и Сантьяго. Как можно больше ценностей переправить в Испанию и Португалию. В Лиссабоне существовала очень надёжная транспортная фирма «Марион», созданная через подставных лиц сотрудниками СД. А в Барселоне всегда примут на свои депозиты германское золото фактически являющиеся «хозяйством» СД «Банко Алеман трансатлантико» и «Иммобиллиара комерсиаль трансатлантико СА».
Взяв листок, Гиммлер пометил на нём для памяти: Южно-Африканский союз, Индия, Турция, Ближний Восток, Швеция. Там тоже везде есть определённые агентурные позиции, через которые возможно быстро и достаточно скрытно разместить большие денежные средства в валюте и крупные партии золота.
— У вас есть конкретные предложения? — встретил вопросом рейхсфюрер вошедшего в кабинет Поля.
— Я подготовил их. Но…
— Но? — поднял брови Гиммлер.
— Боюсь, мы не успеем всё переправить.
— На чём основаны ваши опасения?
— Ценностей слишком много, — вздохнул Поль. — Только из лагеря Освенцим в сейфы Рейхсбанка ежедневно поступало около двенадцати килограммов переработанных золотых коронок. А в год порядка четырёх с половиной тонн золота.
Гиммлер откинулся на спинку рабочего кресла и, сняв пенсне, устало прикрыл глаза: действительно, объёмы сокровищ «чёрного ордена», который он возглавлял, могли потрясти любое воображение. Даже Поль знал далеко не о всех материальных и художественных ценностях, которые не стоило оставлять врагу. Но что оставалось делать, если действительно никак не успеешь отправить за пределы Германии такую гору сокровищ? Зарывать их, как клады, в условных местах? В принципе, это тоже мысль.
— Оставьте материалы. Я ознакомлюсь и потом вас вызову, — не открывая глаз, сказал Гиммлер.
Поль молодец, он сделает всё что нужно, откроет новые счета, переведёт валюту за рубеж, погрузит ящики с бриллиантами и золотом на ожидающие приказа выйти в море субмарины в главной базе военно-морского флота в Киле. Но сейчас нужен хитроумный Шелленберг!
— У нас есть тайные базы на территории рейха, — выслушав Гиммлера, ответил начальник VI управления РСХА. — Почему не использовать их для тайного хранилища ценностей?
— Тюрингия? — полувопросительно произнёс рейхсфюрер. — Англо-американцы развивают наступление в направлении Рейнской области.
— Значит, нам нужно очень торопиться, — заключил Шелленберг. — Пока ещё мы хозяева на своей земле.
Подсказанная Шелленбергом идея очень понравилась рейхсфюреру, и он вызвал Поля. Начальник Главного административно-хозяйственного управления СС получил конкретные указания и немедленно приступил к их исполнению.
Наряду с осуществляемыми в бешеном темпе перекачками ценностей за рубеж, в Тюрингии, на шахте «Кайзерод» начали готовить специальное тайное спецхранилище для ценностей «чёрного ордена». Строительство суперсекретного объекта, бдительно охранявшегося эсэсовцами, производили узники концлагеря Бухенвальд, работавшие круглосуточно под неусыпным наблюдением специалистов из СС и жестокой охраны.
Эсэсовские специалисты выбрали для обустройства огромного тайного хранилища рудник 11/lll, где на глубине порядка 800 метров подготовили спецобъект, недоступный для снарядов или авиабомб. Объект имел постоянную температуру и возводился под землёй из бетона. После его загрузки ценностями предполагалось взорвать ствол рудника, наглухо завалив его кучей обломков. Уничтожению подлежали и другие объекты шахты «Кайзерод», а строителей-узников лагеря Бухенвальд намеревались на месте расстрелять.
— Как продвигается операция «Кайзерод»? — почти ежедневно не забывал справляться рейхсфюрер.
— Она близится к завершению, — в конце марта смог ответить ему Поль.
— Прекрасно! Готовьте спецэшелон, — распорядился Гиммлер.
Эшелон спецназначения сформировали достаточно быстро. В нём было двадцать четыре железнодорожных вагона. Конечный пункт назначения никому не сообщался. Охрану эшелона несла отборная рота эсэсовцев. Известно стало только то, что поезд направится в Тюрингию. Вагоны загрузили ночью, тщательно описав груз. Специальный эшелон вышел из Берлина в первых числах апреля 1945 года и, громыхая на стыках рельсов, покатил к станции городка Бад-Зельцунген, расположенного в Рейнской области.
Опасаясь налётов вражеской авиации или высадки неприятельского десанта — кое-где, вдалеке уже гремела канонада! — комендант спецэшелона приказал двигаться только по ночам. Ночью им давали «зелёную улицу», пропуская без задержки и отгоняя в тупики любые другие составы, даже следующие с военными грузами на фронт. Операция «Кайзерод» проходила под неусыпным контролем самого рейхсфюрера СС. За ночь эшелон успевал пройти достаточное расстояние, но днём его загоняли на какую-нибудь никому не известную мелкую станцию и, по мере возможности, применяли все меры маскировки: комендант боялся налётов русской штурмовой авиации, «летающих танков», как прозвали немцы русские штурмовики.