Конечно, не оставил в Нью-Йорке Бах и рисования. Читал лекции в академии изящных искусств. Появилось еще немало карикатур и коллажей. Стиль, в котором работает художник, называют соцартом. Каждый день на сайте www.ycrop.com появляются его картинки. Бахчанян работает, даже когда говорит по телефону, пытаясь доказать, что разговоры эти нельзя считать потерянным временем. Он рисует нечто, что ассоциируется у него именно с данной беседой.
В США Вагричем был проведен и ряд авангардных литературных опытов. В 1980-е годы пять его книг были изданы в Париже. В 2000-м он получил премию русской эмиграции «Liberty».
Дома у Бахчаняна стоит 12-томное собрание сочинений: «Сын Полкан», «Праща-оружие», «Пиковая дама с собачкой», «Отцы и дети капитана Гранта», «Сорочинская ярмарка тщеславия», «Трое в лодке, не считая собаки Баскервилей», «Женитьба бальзамированного», «Серапионовы братья Карамазовы», «Репортаж с петлей и Анной на шее», «Нецензурное слово о полку Игореве», «Витязь в тигровой шкуре неубитого медведя», «Тихий Дон Кихот». Открыть книги нельзя – они намертво впечатаны в пластик. Как-то Бахчанян подарил другу свою книгу «Совершенно секретно». На книге висел амбарный замок, а ключ обладатель книги получил лишь через месяц. В трилогии, выпущенной в 1986 году Синявскими: «Ни дня без строчки», «Синьяк под глазом» и «Стихи разных лет» очень любопытна последняя книга. В ней собраны без подписей стихи знаменитых русских поэтов – от Крылова до Лермонтова без каких-либо комментариев и изменений. «Это не плагиат, – утверждает Бахчанян, – ведь все знают, что «Слона и Моську» написал не Бахчанян, а Крылов. Это концепт». Нельзя по этому поводу не вспомнить известный рассказ Борхеса «Пьер Ренар – автор Дон Кихота», герой которого, пытаясь написать римэйк книги Сервантеса, постепенно приходит к совершенно идентичному с оригиналом тексту. Но его Дон Кихот – это??? Дон Кихот, – зная биографию, манеру, взгляды Ренара, читатель по-другому воспринимает и Дон Кихота.
Как и у великого аргентинского писателя, у Бахчаняна масса экспериментов. Только если Борхес, как правило, описывает появление самой идеи, людей, которые могли бы так сделать, то Вагрич и есть такой человек. В одной из его пьес у каждого из 104 персонажей всего одна реплика:
– Герострат: Всем лучшим во мне я обязан книгам
– Венера Милосская: Мойте руки перед едой
– Дон Жуан: Уходя, гасите свет
– Вильгельм Телль: Не стой под стрелой
– Ньютон: Яблоко от яблони далеко не падает
– Дальтон: Все стало вокруг голубым и коричневым
– Мюнхгаузен: Правда глаза колет
– Сизиф: Кончил дело – гуляй смело.
В другой – «Чайка-буревестник» – текст Горького, а персонажи Чехова. В третьей книге: «Повесть о том, как поссорились Александр Исаевич с Иваном Денисовичем» в гоголевском тексте заменены имена и отчества. До сих пор не опубликована книга Бахчаняна, которая звучит так: «Суета сует и всяческая суета сует и всяческая суета сует и всяческая суета сует?» и т. д. до самого конца. Известна, но тоже не вышла в свет пьеса с одной репликой. По сюжету, на Красной площади собирается взволнованная толпа. Из Мавзолея выходит человек в белом халате и устало говорит «Будет жить!»
В брошюре Бахчаняна Top Secret Art предлагается ознакомиться с подробным устройством советского танка. Дана инструкция на нескольких языках.
Андрей Синявский назвал Бахчаняна последним футуристом. Вагрич Акопович часто вспоминает слова Бродского о том, что в искусстве главное – величие замысла. Он с этим не согласен, полагая, что важно не столько что, сколько как, т. е. форму ставит во главу угла.
Сохранив хулиганский задор в своем творчестве, Бах уже не столь эксцентричен в жизни. С малознакомыми лаконичен, сдержан, гостеприимен, как и его жена Ирина.
В Москву Бахчанян приехал после 29-летнего перерыва в 2003 году на свою выставку «Ни дня без строчки» и презентацию выпущенной в уральском издательстве «У-фактория» книги «Мух уйма». В книге собраны самые разные «художества»: лозунги, приказы, пьесы, коллажи, анекдоты, меню, натюрморты, доклады, сказки, некрологи, мемуары и пр. и пр.
На вопрос, чего он не нашел в современной Москве, он отвечает: «Своих друзей молодыми». С Лимоновым он давно не поддерживает отношений. Ему не нравится, чем тот занимается. «Мне кажется, что если делать партию, то не так серьезно, – говорит Бахчанян. – Надо было на партийном знамени изобразить, например, Диогена на собаке». «Почему на собаке?» – удивляется корреспондент. «Потому что киники!»
Бахчанян говорит, что все искусство уже сделано, кроме скучного, которое уже маячит на горизонте. Но, наверное, пока Вагрич Акопович будет работать, он сможет обыденность и скуку сделать смешными.
Бекетов Алексей Николаевич
[9]– один из основоположников физической химии, много лет работавший в Харькове; его брат Андрей Николаевич – выдающийся российский ботаник, ректор Санкт-Петербургского университета; наконец, видный архитектор – Алексей Николаевич Бекетов, который практически всю свою жизнь провел именно в Харькове. Учился в столице, ездил за границу, работал по заказу в Баку и Донецке, отдыхал и возводил здания в Крыму, но неизменно возвращался в родной город и активно преображал его, делал красивее, внушительнее, ярче.Родился Алексей Николаевич в 1862 году 3 марта по новому стилю, естественно, в Харькове, в семье уже упоминавшегося выше Николая Николаевича Бекетова. Здесь же будущий зодчий провел свои детские годы; учился в реальном училище, в знаменитой художественной школе Ивановой-Раевской. Алексей много читал, увлекался поэзией и рисованием. Уже тогда проявились наклонности Бекетова-младшего – рисуя, он особенно тщательно прорисовывал мелкие детали, орнаменты, геометрические формы. В городе Алексей подолгу простаивал возле красивых домов, разглядывал их внешние украшения. В возрасте 20 лет Бекетов поступил на архитектурный факультет Петербургской академии художеств.
Не все в этом учебном заведении устраивало харьковского студента. Преподаватели в то время, как правило, ограничивались изложением основ, догм зодческого искусства – подробно рассматривали античную архитектуру, эпоху Ренессанса и классицизм. Все остальное Бекетову приходилось осваивать самому в библиотеке, в музее Академии. Уже к третьему курсу Алексей Николаевич, очевидно, опережал своих молодых коллег. В 1888 году он успешно защитил дипломный проект «Курзал на берегу моря» и окончил, таким образом, архитектурный факультет с золотой медалью. Несмотря на заманчивые перспективы, Бекетов решил покинуть столицу и вернуться в Харьков. «Я стоял возле сказочных дворцов и вспоминал узкие переулки родного города, тесные и грязные, застроенные глиняными хатками улицы. И меня неудержимо потянуло в Харьков, захотелось отдать ему все свои способности», – вспоминал зодчий.
В Харькове он начал активную творческую работу. Первым большим достижением молодого специалиста стало возведение здания Коммерческого училища, на которое был объявлен конкурс местным купечеством. Алексей Николаевич выиграл его, но вскоре получил тысячу возможностей и поводов пожалеть об этом. Реальное воплощение даже самого лучшего проекта в жизнь наталкивалось на самые разные чисто отечественные неурядицы и препоны. Алексей Бекетов сам решил руководить строительством (взяв в помощники студента Технологического института) – приходилось выбивать деньги у самих заказчиков, преодолевать бюрократические проволочки и административные барьеры. Не то чтобы кто-то лично не любил или завидовал Бекетову, но в этой стране любое дело имело все шансы провалиться – особенно, если речь идет о строительстве. Не верите – вспомните ближайшую к вам новостройку и вспомните, когда там все начиналось.
Архитектор стал прорабом. Так он и совмещал эти должности всю свою жизнь. В 1893 году Коммерческое училище было, наконец, достроено. Оно стало настоящим украшением Немецкой улицы (теперь Пушкинская) и всего Харькова. Сейчас в этом здании находится Национальная юридическая академия им. Ярослава Мудрого.
По уставу Петербургской академии художеств, после трехлетней практики архитектор мог взять тему проекта для получения научной степени академика архитектуры. Алексей Николаевич выбрал тему «Библиотека на полтора миллиона томов с галереей выдающихся людей и нумизматическим залом». В 1894 году проект был представлен комиссии, получил отличную оценку, что принесло Бекетову звание академика архитектуры и, соответственно, действительное членство в Академии художеств.
Тем временем в Харькове появились новые заказы. Быстро развивающиеся капиталистические отношения не обошли стороной крупный украинский город. Географическое расположение Харькова, торговые традиции, заработанное университетскими, театральными, литературными поколениями положение культурного и научного центра открывали перед городом большие перспективы в новом мире. Уже по всей Украине был известен предприниматель и меценат Алексей Кириллович Алчевский. Фундаментом его бизнеса стала деятельность финансовая. Харьков нуждался в современных банковских сооружениях, работать с деньгами надо было в новых помещениях. Эта задача и стала перед самым многообещающим и модным харьковским зодчим. Тем более что с семьей Алчевских его семья была очень близка. Одну из дочерей Алексея Алчевского – Анну – Алексей Бекетов даже взял в жены. Анна Алексеевна имела с мужем общие интересы, она была художницей. Бекетов и сам был неплохим пейзажистом, регулярно участвовал в выставках.
Итак, Бекетову была поставлена задача построить новое здание Земельного банка. Знания о строительстве банков Бекетов решил получить за границей. Он побывал во Франции, Италии, Германии, там освоил специфику размещения операционных залов, рабочих помещений, сейфов и в результате разработал полностью оригинальный проект. Сейчас в здании бывшего Харьковского земельного банка на площади Конституции (ранее Николаевская) находится автотранспортный техникум. В 1899 году на той же площади Бекетовым был возведен дом Торгового банка (сейчас Дом техники) и в 1907 году – здание Волжско-Камского коммерческого банка (ныне Театр кукол).
Много времени, сил и таланта Алексей Бекетов вложил в сооружение здания Харьковских судебных установлений на нынешней площади Руднева. Здание было спроектировано и построено при участии архитекторов Цауне и Хрусталева. Проект был составлен еще в 1898 году, но само здание было открыто для посетителей лишь через четыре года. Во время этой работы Бекетову пришлось в полной мере применить все свои разносторонние знания и умения, столь необходимые зодчему. Архитектор должен ведь не только «нарисовать» внешний вид дома, но и спроектировать внутренние помещения в зависимости от их функционального назначения, заняться интерьером и иногда, как в случае с данным домом, мебелью. Кроме того, архитектор обязан хорошо разбираться в материаловедении, геодезии, геологии, экологии. Так, на площади, предназначенной для воплощения проекта трех архитекторов, пришлось применить дренаж по всему периметру площади, поскольку в этом месте строение оказывалось на одном уровне с уровнем воды.
Здание судебных установлений было построено в классическом стиле. Русский классицизм – излюбленный стиль Алексей Бекетова, впрочем, в нем он не был догматиком и смело использовал элементы других архитектурных направлений – как новых, так и хорошо забытых старых; лично руководя строительством, он применял передовые достижения строительной техники. Здания Бекетова отличают строгие композиционные замыслы, но и частое применение декоративных мотивов античности, Возрождения, барокко, классицизма, модерна и даже ориенталистических элементов. Специалисты отмечают у Алексея Николаевича прекрасное чувство ансамбля, масштабности и пропорций, отменный художественный вкус.
Еще одним знаковым для Бекетова творением стало здание Общественной библиотеки (ныне – им. Короленко), одними из инициаторов открытия которой были все те же Алчевские и ряд других прогрессивных деятелей Харькова (к коим, собственно, всегда принадлежали и Бекетовы). В 1901 году Алексей Николаевич возвел это полезное здание, не взяв за это плату. Вместо денег при начале проектирования он получил от общественности благодарственный адрес. Бескорыстно Бекетов выполнил и проект здания знаменитой Воскресной школы Христины Даниловны Алчевской на углу улиц Чернышевской и Совнаркомовской. Сейчас в этом помещении находится выставочный зал Харьковского художественного музея.
Одно из самых сложных заданий архитектора – проект комплекса Харьковского медицинского общества (сейчас – институт им. Мечникова). В рамках комплекса необходимо было собрать помещения совершенно разной функциональной направленности. Но и с этой работой талантливый домостроитель справился прекрасно. Как и с другими сооружениями в Харькове: образовательными – Высшие женские курсы, Коммерческий институт; частными домами – Соколова, Алчевских (ныне ДК милиции) и др. При постройке частных домов Бекетов чаще отходил от строгой ордерной системы. Тут появлялись и псевдомавританские формы, и неоклассические, и античные (как, например, в собственном особняке Бекетова, где сейчас расположился Дом ученых). Диапазон и мастерство владения разными формами необычайно широки – от монументальных колоннад и многоярусных пилястровых порталов до лирического образа балкона-лоджии с фигурами кариатид, которыми он украсил особняк для своей семьи.
Среди других харьковских работ Алексея Бекетова стоит также вспомнить постамент памятника В. Каразину, стоящего сейчас у входа в Харьковский национальный университет.
Первая мировая война не дала Бекетову осуществить ряд проектов, которые, по мнению архитекторов и искусствоведов, безусловно, могли бы стать украшением Харькова. Это проект женского медицинского института и театра на 2200 человек (полагают, что это вообще, возможно, самый интересный проект Бекетова).
Алексея Николаевича вспоминают не только в Харькове, не только в этом городе находятся спроектированные им здания. Академик, профессор архитектуры (он получил это почетное звание в 1898 году) был известен широко на юге Российской империи, построил театры в Новочеркасске и Симферополе, банк в Ростове-на-Дону, Горный институт и дом железнодорожного управления в Екатеринославе (сейчас Днепропетровск). С особой теплотой вспоминают харьковского зодчего на Южном берегу Крыма. Здесь, в Алуште, Николай Николаевич Бекетов – отец архитектора – имел свою дачу, подолгу отдыхал вместе со всей семьей. В 1895 году ученый подарил соседний участок земли сыну. Здесь здание своей дачи спроектировал Алексей Николаевич, сам он перенял привычку проводить лето в Алуште у отца, сейчас здесь продолжают бывать представители нынешнего поколения Бекетова. Внук зодчего Ф. Рофе-Бекетов работает в Харькове, в Крыму же живет в оставшейся для частного пользования части дачи, остальные помещения стали Домом-музеем академика А. Н. Бекетова. В южном городе еще немало особняков и дач, созданных по проекту Алексея Николаевича.
Помимо непосредственной деятельности над проектами и строительством, Алексей Николаевич преподавал будущим градостроителям (и до и после Октября 1917 года) в институте коммунального строительства (до начала Великой Отечественной войны он заведовал здесь кафедрой архитектуры), технологическом и художественном институтах. Он издал учебник по архитектуре для студентов технологического института, опубликовал ряд статей в местных и столичных журналах, принимал участие во всех пяти съездах российских зодчих.
Революция не оборвала карьеру Бекетова. При новой власти он пользовался все тем же уважением, хотя и работать пришлось еще больше, еще энергичнее. Алексей Николаевич был среди учредителей Всесоюзного, республиканского и областного правлений Союза архитекторов СССР, стал действительным членом Академии архитектуры СССР. В 1939 году он без защиты диссертации получил степень доктора архитектуры, в 1941 году Бекетову было присвоено звание заслуженного деятеля искусств УССР. При советской власти Алексей Николаевич много работал на Донбассе, часто ездил в Горловку и Макеевку, проектировал дома для шахтеров. Он осуществил ряд проектов гражданского и жилищного назначения в Харькове, Киеве, Баку. В Донецке под его руководством был возведен корпус университета. В Харькове Бекетов построил электротехнический корпус ХТИ (ныне – политехнический университет), еще один банк, реконструировал Дворец культуры «Металлист». Он также получил право на сооружение нового университетского здания, но не смог осуществить задуманного из-за новой войны. Любопытно, что Бекетов участвовал и в конкурсе на сооружение знаменитого Госпрома, но он был так далек от модного тогда конструктивизма, что не смог конкурировать с молодыми коллегами. Всего за свою жизнь Алексей Бекетов возвел около ста зданий.