Конечно, решение не уходить в отставку было для меня настоящим облегчением. Но мне все еще необходимо было обсудить практические нюансы с Кэти и мальчиками.
– Не думаю, что могу дать задний ход, ведь я уже предупредил клуб.
Кэти ответила: «А ты не думаешь, что они могут проявить к тебе уважение и позволить изменить свое решение?»
– Они уже могли найти кого-то мне на замену, – сказал я.
– Но учитывая, сколько ты всего для них сделал, разве не обязаны они дать тебе возможность вернуться? – настаивала она.
На следующий день я позвонил Морису Уоткинсу; он захохотал, услышав про мое желание вернуться. Руководство клуба собиралось встретиться на следующей неделе, чтобы обсудить кандидатуры на мое место. Я думал, что новым тренером «Манчестера» станет Свен-Ёран Эрикссон, такое вот у меня сложилось ощущение. Впрочем, Морис ни разу не подтвердил этого. «Почему Эрикссон?» – спросил я его как-то.
– Может быть, ты прав, а может быть, и нет, – ответил Морис.
Помнится, я спросил как-то Пола Скоулза: «Скоулзи, что такого есть в Эрикссоне?», но он не имел ни малейшего понятия. После разговора со мной Морис сообщил обо всем Роланду Смиту, тогдашнему председателю акционерного общества клуба. «Говорил же я тебе, что это изначально было глупое решение – уйти в отставку. Теперь нам надо сесть и обсудить твое возращение», – сказал Роланд мне.
Роланд был тертый калач. У него была богатая насыщенная жизнь с множеством интереснейших событий. Он мог рассказать тебе сотню чудесных историй. Вот одна из них: как-то раз он присутствовал на обеде с королевой и Маргарет Тэтчер. Ее Величество хотела, чтобы ее самолет немного обновили. Когда Роланд пришел к столу, то заметил, что дамы сидят спиной друг к другу.
– Роланд, – произнесла королева, – не мог бы ты сказать этой женщине, что мой самолет нуждается в ремонте?
– Ваше Величество, – ответил Роланд, – я немедленно позабочусь об этом.
Именно это я хотел бы услышать от него по поводу моего решения не уходить в отставку: что он немедленно позаботится об этом. Первое, на что я обратил внимание Роланда, это необходимость заключения нового контракта: мой истекал тем летом. Нам следовало поторопиться.
В тот самый момент, как я объявил о конкретной дате своего ухода, я понял, что совершил чудовищную ошибку. Все остальные это тоже понимали. Бобби Робсон всегда мне говорил: «Даже и не думай уходить». Бобби был прекрасным человеком. Как-то раз мы отдыхали дома с Кэти, как вдруг зазвонил телефон.
– Алекс, это Бобби. Ты сейчас занят?
– Где ты? – спросил я.
– Я в Уилмслоу.
– Давай, заходи ко мне в гости, – сказал я.
– Я уже у твоей двери, – ответил он.
Бобби был очень бодрым человеком. Даже в свои семьдесят с лишним лет он все еще мечтал вновь встать у руля «Ньюкасла», из которого его уволили в начале сезона 2004/05. Безделье он не любил и никак не мог понять, что назад в «Ньюкасл» для него пути нет. До самой своей смерти в 2009 году он не мог смириться с этим, что? лишний раз показывает, насколько сильно он любил футбол.
Как только я решил уйти в отставку, то перестал что-либо планировать; но в ту же секунду, как изменил свое мнение, снова начал составлять планы. Я сказал себе: «Нам нужна новая команда». Я снова был полон сил и энергии и вновь почувствовал в себе силу. Я заявил скаутам: «Надо пошевеливаться!» Мы тут же мобилизовались, и это мне чертовски понравилось.
У меня не было проблем со здоровьем, которые могли бы помешать мне. Иногда, стоя на тренерском мостике, ты чувствуешь себя уязвимым. Ты задумываешься, ценят ли тебя. Мне вспоминается документальная телевизионная трилогия моего друга Хью Макилванни, посвященная Джоку Стину, Биллу Шенкли и Мэтту Басби. Главной темой трилогии была мысль, что каждый из этой троицы был слишком хорош, слишком велик для своего клуба, и каждый из них, тем или иным способом, был спущен с небес на землю. Я помню, как старина Джок говорил мне про владельцев клуба и директоров: «Помни, Алекс, мы – не они. Мы – не они. Они управляют клубом. А мы на них работаем». Джок всегда так думал, что есть они и мы, помещики и крепостные.
То, что они сделали в «Селтике» с Джоком Стином, было не только противно, но и нелепо: они предложили ему должность в своей букмекерской конторе. Человек принес им двадцать пять трофеев, а они предлагают ему в ответ управлять своим тотализатором! А Биллу Шенкли так и не предложили войти в состав совета директоров «Ливерпуля», что причинило ему нестерпимую обиду. Он даже начал ходить на матчи «Манчестер Юнайтед» или следить за играми «Транмир Роверс». Он появлялся в «Клиффе», на нашей старой тренировочной базе, равно как и на базе «Эвертона».
Каким бы хорошим ни было твое резюме, всегда будут моменты, когда ты будешь ощущать себя незащищенным, уязвимым. Конечно, в последние годы отношения с Дэвидом Гиллом у меня были выше всяких похвал. Но все равно руководство клуба всегда боится, что ты провалишься, так что по большей части ты предоставлен сам себе. Порой ты готов отдать все что угодно, лишь бы не остаться один на один со своими мыслями. Бывали дни, когда после обеда я сидел в своем кабинете, и никто не приходил ко мне, поскольку все были уверены, что я занят. Я надеялся, что раздастся стук в дверь и Мик Фелан или Рене Мёленстен заглянут и спросят, не хочу ли я чашечку чая. Мне приходилось самому выходить наружу, искать людей, чтобы поговорить с ними, вторгаться в их пространство. Работая главным тренером, ты часто изолирован от других. Тебе нужен контакт с людьми, но они думают, что ты занят важным делом, и не трогают тебя.
До часу дня ко мне в кабинет шел нескончаемый поток посетителей. Парни из молодежной академии, Кен Рамсден, секретарь клуба, игроки из основного состава, которых мне особенно приятно было видеть. Ведь, как правило, это означало их желание довериться мне, часто по поводу своих семейных неурядиц. Я всегда положительно относился к их запросам, даже если это была просто просьба о выходном, чтобы снять накопившуюся усталость, или же какая-то проблема с контрактом.
Для дополнительного выходного всегда требовалась серьезная причина, потому что кто бы захотел пропустить тренировку в «Манчестере»? Но я всегда говорил да, я всегда доверял игрокам. Ведь попробуй ты скажи: «Нет, и зачем тебе вообще нужен отгул?», а игрок ответь: «Потому что у меня бабушка умерла», ты бы попал. Если возникала какая-либо проблема, я всегда был рад помочь найти для нее решение.
Мне довелось работать с людьми, которые на все сто процентов походили на меня. Это Лес Кершоу, Джим Райан и Дэйв Бушелл. Я привел Леса в клуб в 1987 году, и это одно из лучших моих приобретений за всю жизнь. Я нанял его по рекомендации Бобби Чарльтона, чьи советы для меня были просто бесценны, ведь в то время я еще плохо знал английский футбол. Лес работал на футбольные школы Бобби, искал игроков для «Кристал Пэлас», а также помогал Джорджу Грэму и Терри Венейблсу. Бобби был уверен, что Лесу понравится работа в «Юнайтед», и в итоге я уговорил его перейти ко мне. Он просто фонтанировал энергией, всегда был полон энтузиазма и все время болтал. Он мог позвонить мне в полседьмого вечером в воскресенье, чтобы сообщить последние новости об игроках, и спустя час я продолжал висеть с ним на телефоне.
Не стоило прерывать Леса: это лишь подстегнуло бы его. Какой трудяга, а! Он даже был профессором химии в университете Манчестера. Дэйва Бушелла, который управлял английскими футбольными школами для детей до 15 лет, я нанял после ухода на пенсию Джо Брауна. Джим Райан был со мной с 1991 года. Мик Фелан до 1994 года играл несколько лет у меня в «Манчестере», а потом в 2000 году стал моим помощником, притом очень ценным. Пол Макгиннесс был со мной с самого моего первого дня в клубе. Сын известного игрока и тренера «Юнайтед» Уилфа Макгиннесса, Пол и сам был неплохим футболистом, а я сделал его тренером академии.
Как правило, главный тренер приводит с собой своих помощников, и они остаются с ним в течение всего срока действия его контракта. В «Манчестере» у нас несколько другая ситуация, потому что мои ассистенты становятся первоклассными специалистами, которых мечтают заполучить к себе остальные клубы. Например, моего помощника Арчи Нокса переманил к себе «Рейнджерс», причем прямо за две недели до финала Кубка обладателей кубков 1991 года. Мне пришлось взять с собой на игру в Роттердам Брайана Уайтхауза и привлечь к работе всех, кого только можно.
Когда после финала я стал искать себе нового помощника, Нобби Стайлз сказал мне: «Почему бы тебе не повысить Брайана Кидда?» Брайан давно уже был в клубе, где проделал просто гигантскую работу по созданию сети поиска местных талантов, куда привлек своих старых приятелей, бывших игроков «Манчестера» и школьных учителей, хорошо знавших окрестности. Это было лучшее, что Брайан сделал для нас: его работа дала просто великолепные результаты. Так что я назначил его своим помощником. Он смог преуспеть на новой должности, потому что стал хорошим другом для игроков и помог нам улучшить тренировочный процесс. Он немало времени провел в Италии, наблюдая за командами Серии А, а потом применял полученные знания у нас в клубе.
В 1998 году он ушел на пост главного тренера «Блэкберн Роверс», и я сказал ему тогда: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь». Когда тренеры уходят от тебя, они всегда интересуются твоим мнением. В свое время я не смог уговорить Мартина Эдвардса перебить предложение, которой «Рейнджерс» сделал Арчи Ноксу. Что же касается Брайана, я не был уверен, что он создан для работы главным тренером. Стив Макларен – другое дело. Я говорил Стиву: «Ты должен подобрать себе правильный клуб, правильного босса». Это всегда самое главное. Тогда им интересовались такие клубы, как «Вест Хэм Юнайтед» и «Саутгемптон».
Вдруг совершенно неожиданно Макларену позвонил Стив Гибсон, председатель совета директоров «Мидлсбро». Когда он спросил моего совета, я сказал: «Даже не раздумывай, соглашайся». Брайан Робсон всегда благосклонно отзывался о Гибсоне, несмотря на то что его уволили с поста главного тренера «Мидлсбро». Гибсон был молод, бодр и всегда готов раскошелиться. У них была отличная тренировочная база, так что я смело сказал Стиву: «Давай, эта работа ждет тебя».
Хороший организатор, решительный и открытый для всего нового, Стив идеально подходил на должность главного тренера. У него был отличный характер, а сам он буквально кипел энергией.
Карлуш Кейруш, еще один представитель плеяды моих помощников, был блестящим тренером. Просто блестящим. Выдающимся. Он очень умный, педантичный человек. Нанять его мне посоветовал Энди Роксбург: мы тогда начали активно интересоваться игроками из Южного полушария и нуждались в соответствующем тренере, не из Северной Европы, который знал бы, кроме английского, один или два других языка. Энди ясно дал понять, что Карлуш – выдающийся наставник. Он тогда тренировал сборную ЮАР, поэтому я позвонил Квинтону Форчуну, чтобы узнать его мнение. «Потрясающий тренер», – сказал Квинтон. «Насколько потрясающий? Каковы его рамки?» – спросил я. «У него нет рамок», – ответил Квинтон. «Что ж, этого мне более чем достаточно», – подумал я.
Когда Карлуш приехал в Англию в 2002 году на переговоры, я встретил его в своем тренировочном костюме; он же был одет как с иголочки, очень вежлив и обходителен. Он произвел на меня такое глубокое впечатление, что я сразу же предложил ему работу. Не будучи формально главным тренером клуба, он не раз исполнял многие мои обязанности и часто занимался решением таких вопросов, которые совершенно не обязан был решать.
– Мне надо поговорить с тобой, – позвонил мне как-то Карлуш в 2003 году, когда я отдыхал на юге Франции. «Что за срочность? Кто за ним гонится?» – подумал я. – Мне просто надо поговорить с тобой, – повторил он.
Поэтому он прилетел в Ниццу, а я взял такси до аэропорта, где мы нашли относительно тихий уголок.
– Мне предложили возглавить мадридский «Реал», – сказал он.
– Я хочу сказать тебе две вещи. Первое: ты не можешь отказаться от такого предложения. Второе: ты покидаешь очень хороший клуб. Не исключено, что ты продержишься на посту главного тренера «Реала» не больше года. Но в «Манчестере» ты можешь проработать всю оставшуюся жизнь, – сказал я.
– Я знаю, – ответил Карлуш. – Для меня это просто такой огромный вызов…
– Карлуш, я не собираюсь тебя отговаривать. Если я это сделаю, а через год «Реал» выиграет Лигу чемпионов, ты будешь корить себя, что зря отказался, ведь ты мог бы быть с ними. Но говорю тебе: это та еще работенка.
Через три месяца он уже собирался увольняться. Я сказал ему, что он не имеет на это права. Я прилетел в Испанию и встретился с ним в его квартире, мы вместе пообедали. Я сказал ему: «Не уходи. Продержись до конца сезона. А потом мы снова будем работать вместе». В тот год я не взял себе первого помощника: был уверен, что Карлуш может ко мне вернуться. Я распределил его обязанности между двумя хорошими тренерами: Джимом Райаном и Миком Феланом – и не стал подыскивать замену. Впрочем, у меня был разговор по этому поводу с Мартином Йолом примерно за неделю до того, как Карлуш позвонил и сказал, что с «Реалом» у него ничего не получается. Мартин произвел на меня впечатление, и я уже собирался отдать ему пост своего помощника, но затем позвонил Карлуш. И тогда мне пришлось сказать Мартину: «Извини, но твое назначение пока придется отложить». У меня не хватило духа объяснить ему, почему именно.
Помощник главного тренера в «Манчестер Юнайтед» – заметная должность. Хорошая площадка для старта самостоятельной карьеры. Когда Карлуш во второй раз ушел от меня в июле 2008 года, я понимал, почему он уходит: ведь его родина, Португалия, звала его, играла на его чувствах. Но это была ошибка. Он мог бы стать следующим главным тренером «Юнайтед», потому что подходил по всем параметрам. Да, он мог быть эмоционален, но он, без сомнения, лучший среди всех, кто со мной когда-либо работал. Он всегда говорил обо всем честно и прямо, он мог подойти ко мне и сказать: «Я недоволен вот этим или тем».
Работать с ним было одно удовольствие. Он был моим ротвейлером. Он мог войти в мой кабинет и сказать, что нам надо что-то сделать, после чего расписывал на доске план. «Да, хорошо, Карлуш, – говорил я, погруженный в свои мысли, – я тут занят слегка». Но это хорошая черта: постоянно хотеть, чтобы работа была сделана.
В тот год, когда я решил отказаться от ухода в отставку, у нашей команды был очень сильный состав, хотя мы и потеряли Петера Шмейхеля и Дениса Ирвина. Что это был игрок! Мы всегда называли его Денис Восемь-Из-Десяти Ирвин[2]. Быстрый и ловкий, очень сообразительный, он никогда не подводил, никогда не вляпывался в истории. Помню игру с «Арсеналом», в которой Денис позволил Деннису Бергкампу забить гол. На пресс-конференции меня спросили, разочарован ли я Денисом, и я ответил: «Ну, он со мной уже много лет, и за все эти годы он ни разу не совершил ошибки, так что, я думаю, можно простить ему одну сегодня».
Самым трудным было найти нового вратаря. После того как Петер Шмейхель решил покинуть нас, чтобы выступать за лиссабонский «Спортинг», а мы упустили Эдвина ван дер Сара, я гадал, кто сможет занять место в воротах «Манчестера». Раймонд ван дер Гау был отличный, надежный голкипер, который вкалывал на тренировках как проклятый, но он просто не дотягивал до позиции первого номера. Марк Боснич, по моему мнению, был страшно непрофессионален, о чем мы должны были знать, подписывая его. Массимо Таиби просто не подошел нам и вскоре вернулся в Италию. Фабьен Бартез был голкипером мирового уровня, чемпионом мира 1998 года. Но, думаю, рождение ребенка во Франции повлияло на его концентрацию, потому что он постоянно мотался на континент и обратно. Он был хороший парень, неплохо умел отражать удары и работать с мячом ногами. Но если голкипер теряет концентрацию, то жди беды.
Когда в команде узнали, что я ухожу в отставку, игроки сильно расслабились. До этого я постоянно держал их в тонусе, чтобы они думали, что каждая игра – это вопрос жизнь и смерти, что мы во что бы то ни стало должны победить. Но тут я отвлекся, мои мысли улетели слишком далеко, и я все думал, кто же заменит меня. В таких условиях естественно для человеческой природы позволить себе расслабиться и сказать: «В следующем году меня здесь больше не будет».
В «Манчестере» все так привыкли ко мне, что никто не знал, что будет дальше. И объявить об отставке было ошибкой. Я понял это уже к октябрю 2000 года. К этому времени я только и думал о том, чтобы сезон поскорее закончился. Не получал удовольствия от работы и проклинал самого себя: «Ты повел себя глупо. Зачем ты вообще упомянул об отставке?» Все стали играть гораздо хуже, чем раньше. У меня возникли сомнения по поводу собст венного будущего: куда пойду, что буду делать? Я понимал, что буду сильно скучать по всепоглощающей работе в «Манчестере».