Финское командование рассчитывало на оборону своих рубежей до полугода и более. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.
Советский Союз недооценил силы Финляндии. А Суоми понадеялась на надежность своих укреплений и на помощь союзников. Накануне боевых действий Финляндия осуществила всеобщую мобилизацию. СССР решил, что для победы достаточно сил и средств Ленинградского военного округа. От округа было задействовано 425 640 человек личного состава, 2876 орудий и минометов, 2289 танков, 2446 самолетов. Противник имел следующий контингент: 265 000 человек, 834 орудия, 64 танка, 270 самолетов.
Войну начали с нашей стороны четыре армии: 7-я – командарм В. Ф. Яковлев, 8-я – командарм Штерн Г. М., 9-я – командарм М. П. Духанов и 14-я – командарм В. А. Фролов. 7-я армия наступала на Карельском перешейке, 8-я – севернее Ладожского озера, 9-я – в Карелии.
14-я армия, взаимодействуя с Северным флотом, заняла полуострова Рыбачий и Средний, город Печенга и закрыла Финляндии выход к Баренцеву морю. 8-я армия успешно продвинулась вперед на десятки километров, но в кровопролитных боях была остановлена. 9-я армия сумела пройти сквозь эшелонированную оборону на 35–45 км и также была остановлена. Наиболее тяжелые и кровопролитные бои вела 7-я армия, наступавшая на Карельском перешейке, штурмуя линию Маннергейма.
Наши войска взять ее с ходу не смогли. Стали готовиться к штурму. В тот год стояла суровая зима с сильными морозами, туманами, обильными снегопадами. Военнослужащие страдали от лютого холода. Особые отделы и командование докладывали в штаб ЛенВО и в Генеральный штаб, который принял решение заменить островерхие шлемы-«буденовки» на сибирские шапки-ушанки. В это же время в рацион питания вводились водка и сало. Разведке ставилась задача изучить весь комплекс вражеских укреплений.
На наблюдательных пунктах началась кропотливая работа. Использовались все имевшиеся средства разведки, аэростаты наблюдения и разведывательная авиация. Вскоре установили, что укрепленный район перед фронтом наших войск состоял из системы крупных опорных пунктов, расположенных на господствующих высотах, на важнейших путях движения войск. Между опорными пунктами пролегали хорошо подготовленные оборонительные позиции, подступы к которым простреливались косоприцельным и фланговым огнем. Основой укрепленного района были железобетонные сооружения – пулеметные и орудийные, тщательно приспособленные к местности, с широким обзором и обстрелом. Впереди и по сторонам каждого из таких сооружений возводились три-четыре дерево-земляных полукапонира с покрытиями из гранита, выдерживающие 1–2 прямых попадания снарядов 152-миллиметровой гаубицы. В свою очередь, каждый полукапонир прикрывался рядом огневых точек.
Огневые средства применялись противником строго последовательно. По нашим разведчикам стрельбу открывали секреты, располагавшиеся в районе надолбов, завалов и колючей проволоки, а также огневые точки, прикрывающие полукапониры. В исключительных случаях вступали в действие пулеметы из полукапониров. Доты открывали огонь лишь в том случае, когда через передний край прорывались наши пехота и танки.
Все основные точки местности перед своим передним краем обороны финны заранее пристреляли, чтобы в любой момент обрушить шквал пулеметного и минометного огня.
Именно здесь приобретал военный и оперативный опыт начальник особого отдела НКВД 23-го стрелкового корпуса.
Здесь П. И. Ивашутин познавал искусство оперативной работы по доведению до оперативного состава армейских задач на период выдвижения войск, на марше и в боевых условиях. Ему приходилось заниматься воспитанием и обучением оперсостава искусству проведения агентурных встреч, получению оперативно значимой информации, взаимодействию и взаимовыручке сотрудников, умению подбора и вербовки секретных осведомителей, отработки с ними, другими сотрудниками и руководителями отдела операций по связи. Кроме того, надо было уделять много времени следователям, доводить до них тонкости опросов, допросов, ведения следственных мероприятий.
Надо было четко донести до оперсостава, а через него до осведомителей и доверенных лиц, как выявлять трусов и паникеров, дезертиров, изменников Родины и перебежчиков. Как фиксировать признаки и действия бандформирований, диверсантов, различного рода агитаторов, эмигрантских представителей и многое другое.
Чтобы учить, надо учителю знать предмет обучения, свободно оперировать знаниями, владеть методикой передачи знаний.
В августе приказом по НКВД была введена обязательная оперативно-чекистская учеба, в ней предлагались учебные программы и определенный объем знаний. Петр Иванович любил учиться, и в академии у него были только отличные оценки. Теперь дело было за малым, – надо было глубоко изучить прямого противника как с военной точки зрения, так и с разведывательной.
Первым делом им были досконально изучены антисоветские контрреволюционные «племенные» организации Финляндии, их задачи и роль в подготовке к войне против СССР, затем надо было уяснить связи «племенных» организаций с немецкими, японскими, английскими, французскими и другими спецслужбами.
Необходимо было уяснить связи этих организаций с Финским генштабом и политполицией; разобраться в общей структуре и соподчиненности «племенных» организаций; выяснить задачи, внутреннюю структуру и личный состав каждой организации. Надо было познать материальное обеспечение этих организаций, их периодическую печать, видных членов и деятелей.
Тщательно изучил П. И. Ивашутин материалы подрывной деятельности спецслужб Финляндии и других государств с ее территории. Его заинтересовала деятельность финской фашистской партии «Патриотическое народное движение», которая помимо подрывной деятельности против СССР еще активно пропагандировала идеи немецкого фашизма в Финляндии. Обратил он внимание на разведывательную деятельность немцев по четырем направлениям: политическому, экономическому, военному и культурному.
Среди белоэмигрантских организаций активную работу вели: Братство Русской правды, Национально-освободительная народная партия, Российский общевоинский союз, Трудовая крестьянская партия, но за последнее время особенно выделяются по своей активности группа генерала Добровольского и организация украинских националистов.
Несколько слов о финляндской армии. Как известно, финны при царском правительстве были освобождены от воинской повинности, уплачивая за это воинский налог. Когда разразилась империалистическая война, в Финляндии усилилось движение «активистов» (активное сопротивление царскому режиму). Германия использовала это движение и с первых дней войны повела в Финляндии работу по организации добровольческих отрядов, которые должны были сражаться на стороне Германии против России. Финская буржуазия быстро набрала около 2000 таких добровольцев, которые направились в Германию, где из них был скомплектован так называемый 27-й егерский батальон, и многие из них, хорошо знавшие северо-западную Россию, прошли обучение в разведывательных школах. Почти все в начале войны воевали против СССР на командных должностях и не забыли свою учебу в Германии.
К январю 1940 года перед командованием Красной Армии и руководством НКВД остро встала проблема борьбы с дезертирством. В связи с этим был издан совместный приказ НКО – НКВД СССР 003/0093 от 24 января «О мероприятиях по борьбе с дезертирством». В соответствии с ним были сформированы контрольно-заградительные отряды, каждый отряд возглавлял сотрудник военной контрразведки. Это позволило с 25 января по 13 марта 1940 года органами НКВД СССР задержать 6724 военнослужащих, подозреваемых в дезертирстве. 790 человек из них были переданы суду, в отношении 28 дела были прекращены, 6 человек – оправданы судом. 5934 человека были отправлены в части как отставшие.
Одной из важнейших задач сотрудников особых отделов являлись сбор и передача в центр разносторонней информации военно-политического характера. От нее непосредственно зависели судьбы многих тысяч людей – красноармейцев и военачальников, плененных военнослужащих и интернированных финнов, гражданского населения, – иными словами, всех участников «Зимней войны».
Особое внимание им обращалось на боеготовность войск, исполнительность, дисциплину. Тогда Ивашутин наблюдал сам низкую живучесть войск, оружия, переправ, систем связи, тылового обеспечения и управления войсками. От каждого оперработника Петр Иванович требовал донесений по этим вопросам.
Целеустремленная работа с оперсоставом и осведомителями стала приносить свои плоды. От негласных источников стали поступать материалы на солдат, подбирающих финские агитационные материалы. Выявлялись признаки диверсий на оставленных неприятелем целыми домах, строениях, землянках и т. д. В них финны закладывали фугасы не только мгновенного действия, но и кислотные мины. Наши войска встретились с большим количеством инженерных «сюрпризов», – на дорогах, просеках и в поселках было разбросано много ярких предметов: патефонов, портсигаров, зажигалок и т. д. Достаточно было к ним притронуться, как они взрывались. В феврале 1940 г. были получены сведения о намерении финнами открыть шлюзы на Сайменском канале, чтобы затопить Выборг, такая практика уже применялась ранее на озере Сувантоярви. Данная акция была предотвращена своевременно.
Для подрыва боевого духа воинов Красной Армии финская сторона применяла как радиопропаганду, так и листовки, которые представляли один из наиболее действенных способов воздействия на моральный дух красноармейцев и их командиров.
Однако к ведению пропагандистской войны созданный в ставке финляндской армии отдел пропаганды во главе с подполковником Н. Хонко оказался недостаточно подготовленным и в результате добиться сколько-нибудь ощутимых достижений не смог. Здесь им противодействовали и осведомители Особых отделов НКВД.
От них постоянно поступала информация о недостатках в боеготовности войск. Так, выяснилось, что танковая броня не выдерживает попадания снаряда даже от 37-миллиметровой пушки, солярка для танков поступает с перерывами, авиация может летать только в хорошую погоду. Также от негласных источников из числа командиров поступала информация о том, что карты не закодированы. Все управление войсками шло открытым текстом по телефону. Слабо работали все подразделения связи, военная пропаганда была невысокого уровня, что приводило к дезертирству, самострелам, трусости, паникерству.
Оперсоставу приходилось бороться с мифом о снайперах-«кукушках», да, снайперы были, но не в таких масштабах, потому что в январе – марте были жестокие морозы 40–45 градусов, и никто такие морозы не мог перенести в засаде по несколько часов. Просто финны умело использовали лес для скрытых атак. Они подстерегали красноармейцев, из укрытий убивали командиров и солдат и быстро уходили на лыжах. Но «кукушки», естественно, были, и с ними приходилось бороться и таким путем. Один из оперработников особого отдела 23-го стрелкового корпуса сумел убедить двух своих секретных осведомителей проявить инициативу по уничтожению «кукушки», которая парализовала единственную дорогу, идущую от штаба корпуса на его командный пункт. Они решили ночью подобраться поближе к снайперу. Днем бойцы засекли снайпера и, используя солдатскую смекалку, сумели заставить его расстрелять все патроны по ложным мишеням, которыми были их собственные полушубки, вынудили снайпера спуститься с дерева и привели его в штаб. Оба были награждены.
За три с половиной месяца войны особыми отделами Северо-Западного фронта было выявлено 40 агентов английской и других разведок, а также большое количество диверсантов.
Один из них, некто Нильсон, до 1932 года проживал в Англии как белоэмигрант. Он был завербован британской разведкой и под видом репатрианта направлен для шпионской работы в СССР, во Владивосток, а с началом войны получил приказ перебраться в Ленинград. Здесь он добровольцем поступил в армию, таким путем получив возможность собирать разведывательную информацию. Для передачи сведений шпион должен был перейти линию фронта и решил сделать это, склонив к побегу группу бойцов своего подразделения. На этой стадии Нильсен был разоблачен особистами, чему помогла бдительность красноармейцев 23-го корпуса.
Оперативниками был также задержан и некий Янкевич, который еще в 1919 году дезертировал из Красной Армии и бежал в Финляндию, где принял финское гражданство, долгое время работал помощником резидента английской разведки.
Вышеназванную информацию Петр Иванович обобщал, анализировал и перепроверял, после чего информировал свое руководство, а с его санкции руководство 13-й армии.
Так, он информировал командование НКВД о недостатках в подготовке своего корпуса:
1. Низкая подготовка среднего командного состава в звене рота – взвод и особенно слабая подготовка младшего начальствующего состава.
2. Слабая тактическая подготовка во всех видах боя и разведки, особенно мелких подразделений.
3. Неудовлетворительная практическая полевая выучка войск и неумение выполнять то, что требуется в условиях боевой обстановки.
4. Крайне слабая выучка родов войск по взаимодействию на поле боя: пехота не умеет прижиматься к огневому валу и отрываться от него; артиллерия не умеет поддерживать танки; авиация не умеет взаимодействовать с наземными войсками.
5. Войска не обучены лыжному делу.
6. Применение маскировки отработано слабо.
7. В войсках не отработано управление огнем.
8. Войска не обучены атаке укрепленных районов, устройству и преодолению заграждений и форсированию рек.
Информационные материалы Особого отдела 23-го корпуса отличались своевременностью, жесткостью оценок, краткостью и объективностью.
Советско-финляндская война (30 ноября 1939 г. – 12 марта 1940 г.) выявила огромные недостатки в тактической подготовке Красной Армии. Наши потери за 105 дней составили 333 тысячи человек, в том числе убитыми 65 тысяч.
За время советско-финляндской войны разведорганы противника не смогли провести ни одной значительной шпионско-диверсионной акции, которая бы серьезно повлияла на ход боевых операций частей РККА. Немалая заслуга в этом принадлежит военным контрразведчикам. За мужество и образцовое выполнение боевых заданий 348 из них были награждены орденами и медалями, в том числе и Ивашутин П. И.
Впечатляют первые отзывы руководителей о П. И. Ивашутине: «За время боевых действий с белофиннами хорошо организовал работу особого отдела корпуса и подчиненных ему особых отделений дивизий. Он энергично руководил подчиненными органами, лично оказывал помощь как в аппаратах отделений, так и непосредственно оперуполномоченным в полках. Сам аппарат ОО корпуса являлся одним из ведущих в 13-й армии, за что П. И. Ивашутин был награжден орденом Красного Знамени. Он был чрезвычайно смелым офицером, обладал волевыми качествами, в бою вел себя достойно».
17 апреля 1940 года Сталин на совещании начальствующего состава Красной Армии заявил более определенно:
«Правильно ли поступили правительство и партия, что объявили войну Финляндии? Этот вопрос специально касается Красной Армии. Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить, безусловно, ибо его безопасность есть безопасность нашего Отечества. Не только потому, что Ленинград представляет процентов 30–35 оборонной промышленности нашей страны и, стало быть, от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба нашей страны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей страны».
Уже тогда Ивашутин оценил важность разведывательной работы, а также точность и своевременность доведения ее до командования.
Начальник особого отдела корпуса сразу же обратил внимание, что финские воины носятся по лесу на лыжах, как черти, а в соединениях у него не было даже ни одной роты, поставленной на деревянные снегоходы. Нашему солдату метровый снег приходилось преодолевать «пешкодралом», вдобавок без белых маскхалатов. На снегу серая армейская шинель резко контрастировала, превращаясь для неприятельских снайперов в лучшую из мишеней. У финнов вся армия была прикрыта белыми маскхалатами, а потому они часто незамеченными подбирались к окопам красноармейцев и открывали огонь из стрелкового оружия и забрасывали гранатами траншеи. А затем при наступлении суматохи тихо и организованно отходили.