14.00. Командиры 1-й и 2-й рот доложили о высоких потерях в составе рот.
15.00. Атака была прекращена. Роты отошли на исходные рубежи. В помощь батальону прибыла еще одна танкетка 80-го разведбата 25-й Чапаевской дивизии.
18.30. получена радиограма от Г.В. Жукова: «Командиру батальона ВМУ БО Отойти на рубеж д. Бельбек – совхоз им. С. Перовской.
20.00. батальон, выставив боевое охранение начал отход. Отходу способствовали погодные условия – дождь и темная ночь[183].
Противник отмечает следующую последовательность событий. Утром последовала атака на позиции 46-го пионерного батальона в районе шоссейного моста, в результате которой немцы отошли[184].
Далее противник (бригада Циглера) атак не предпринимал. В донесении указывается, что части обстреливаются тяжелой артиллерией 30,5-см и «…орудиями с бетонированных позиций южнее дороги Сюрень – Дуванкой»[185] (доты Дуванкойского узла).
Бригада Циглера попыталась привлечь для атаки 132-ю ПД (отряд Штутерхайм), а затем 121-й полк 50-й ПД, но получила отказ от командиров дивизий.
В связи со сложной ситуацией, возникшей в долине Качи, и попыткой прорыва Приморской армии часть подразделений бригады Циглера была переброшена на помощь 50-му разведбату. Кроме того, чтобы не допустить прорыва советских войск по долине Качи, в район д. Шуры был переброшен один артиллерийский дивизион 72-й ПД. Действия тяжелой немецкой артиллерии позволили противнику «запечатать» выход из долины Качи. Приморская армия прорваться не смогла.
Советские части были близки к успеху, т. к. в донесении 150-го разведбата указывалось, что некоторые немецкие части начали отход к Бахчисараю. Как указывается в отчете 150-го батальона разведки, «была установлена связь со штабом фон Боддина в Бахчисарае, и получена помощь в виде мотоциклетной роты и двух 2-см автоматов, 610-го батальона ПВО, установленных на автомобили. Чуть позже подтянулся дивизион 15-см гаубиц и два штурмовых орудия 190-го дивизиона». Поход этих частей и определил успех. Тяжелая артиллерия перекрыла дорогу своим огнем. Как указывает отчет немецкого 150-го разведбата «…противник отошел в юго-западном направлении» (в направлении д. Керменчик).
В результате боя на две стороны – с группой преследования Бернарди (50-я ПД) и частями бригады Циглера с одной стороны, группой преследования Мартенса» (72-я ПД) с другой в районе деревень Улу-Сала и Шуры – прорваться к позициям батальона ВМУ БО в долине Качи не удалось. Частям Приморской армии удалось разгромить немецкий отряд Мартенса в районе Улу-Сала, после чего советские части продолжили движение по горным дорогам по маршруту Улу-Сала – Татар Османкой. В арьергарде был оставлен 1330-й полк и батальон 1331-го полка, которые получили задачу выходить в Севастополь самостоятельно[186]. Аналогичный приказ получила и 172 СД, которые прибыли в Ялту 4–5.11.41 г.
По горным дорогам продолжил отступление отряд Приморской армии, численность которого не превышала 3–4 тыс. человек, основу которого составляли штабы и тылы 95-й и 25-й СД, причем в стрелковых частях личного состава было совсем мало. Отряд прибыл в Севастополь одним из последних – 8–9 ноября.
В ночь с 2 на 3 ноября авиация Севастопольской авиагруппы продолжала атаковать противника на подступах к городу. 21 МБР-2 и 18 ДБ-3 бомбили скопления вражеских войск в его ближних тылах. Один ДБ-3 не вернулся с задания. Днем девять Ил-2 под прикрытием шестнадцати истребителей штурмовали войска противника в районе Бахчисарая и д. Топчикой.
Немецкая авиация из состава 4-го авиакорпуса в основном работала по морским целям, лишь 4 самолета Не 111 из состава авиагруппы I./KG27. атаковали Севастополь. Два Ю-88 атаковали аэродром Херсонес. По данным противника, 6 советских самолетов уничтожено на земле.
В документах противник вновь жалуется на плотный зенитный огонь и авиационное прикрытие. 15 Ю-88 из авиагруппы I./KG51 летали в поисках линкора «Парижская Коммуна», но безуспешно. «Штуки» (Ю-87) и истребители работали в интересах 54-го корпуса. Всего было задействовано 29 Ю-87, которые нанесли 4 удара. Один удар по Ялтинскому порту и три удара по береговой батарее № 10 и позициям батарей, поддерживающим 8-ю бригаду морской пехоты и батальон ВМУ БО. Противник сообщает о 8 уничтоженных орудиях[187].
В районе д. Орта Кисек располагалась зенитная батарея № 217 (командир л-т Коваленко). Батарея артиллерийским огнем сдерживала продвижение немцев. В 15 часов в результате налета шестерки пикирующих бомбардировщиков батарея была разбита.
В 20 часов батальон ВМУ БО по приказу командования начал отход в тыл. Отвод производился по нескольким маршрутам. Подразделения батальона, отходившие по Симферопольскому шоссе, на подходе к д. Дуванкой были обстреляны с высот над дорогой, но потерь не было. 16-й батальон отошел вместе с курсантами, 17-й, 19-й, батальон ВВС и ранее приданные батальону ВМУ БО части (минометная батарея, рота НКВД, танкетки) остались на прежних позициях.
4 ноября
Противник, прорывавшийся по дороге Симферополь – Алушта, захватил Алушту. При этом два полка 184-й СД, 48-я КД, бойцы 116-го артдивизиона БО ЧФ, находившиеся на позициях восточнее Алушты, оказались отсечены от основных сил. По непонятной причине эти части своевременно не были отведены на новые позиции.
В этот день во исполнение решений, принятых на совещании высшего командования от 3 ноября, командующий войсками Крыма вице-адмирал Г.И. Левченко отдал приказ за № 1640 о создании Керченского и Севастопольского оборонительных районов. Во главе Севастопольского оборонительного района был поставлен генерал-майор И.Е. Петров, командующий Приморской армией. До этого момента за оборону города отвечал контр-адмирал Г.В. Жуков. По воспоминаниям, 3 и 4 ноября Г.В. Жуков находился в районе Дуванкоя, организовывая оборону на этом участке. По факту, произошла смена командования. При этом не обошлось без курьезов. К примеру, только 13 ноября вдруг выяснилось, что «потерялся» Отдельный минометно-пулеметный батальон, сформированный по приказу Г.В. Жукова из экипажей бронепоездов. О существовании батальона стало известно лишь после появления посыльного, который сообщил, что личный состав батальона уже пять дней голодает.
Из книги Г.И. Ванеева: «Утром генералы И.Е. Петров и П.А. Моргунов объехали секторы обороны, где ознакомились с частями и соединениями, с организацией взаимодействия с береговой артиллерией, авиацией и кораблями артиллерийской поддержки, а также с местностью и инженерным оборудованием рубежей. Противник с утра предпринял несколько атак на участках Аранчи – Мамашай, Дуванкой – Заланкой и в районе высоты 157,8. В районе Дуванкоя на участке 3-го полка морской пехоты наступали подошедшие части 50-й пехотной дивизии немцев, а на позиции батальонов морской пехоты ВВС и № 19 – передовые подразделения 132-й немецкой пехотной дивизии»[188].
Командующий немецкой 132-й ПД генерал-майор Р. Зенцених, выехав в расположение основных сил 436-го полка, выяснил, что советский батальон, оборонявшийся в этом районе (батальон ВМУ БО), отошел. Эту же информацию он получил от 121-го полка 50-й ПД, в связи с этим были отданы следующие приказы по 132-й ПД:
– резервный 438-й полк, сменяя части 132-го разведбата (отряд Киршнера) на плато Кара-Тау, выдвигался между 437-м и 436-м полком. В 10.30 от командира дивизии в полк поступил устный приказ атаковать в южном направлении, занять 1-м батальоном высоту 209,9, а правым батальоном продвигаться в юго-западном направлении и захватить долину р. Бельбек. Как указывает противник, «438-й ПП, перейдя линию Калымтай – Голумбей, начал наступление в юго-западном направлении и в 10.00 достиг района 1 км севернее 158,7 – 165, пока при слабом сопротивлении противника».
– 436-й полк получал задачу 1-м и 3-м батальонами атаковать в южном направлении через Биюк-Отаркой в направлении высоты Яйла-Баш, выслав разведку к х. Мекензия.
– 437-й полк и разведбат (находившиеся перед фронтом 8-й бригады) получали задачу наиболее боеспособными частями атаковать в направлении долины р. Бельбек[189].
Из документов 50-й ПД: «В течение предыдущей ночи и в течение дня 50-я дивизия имела задачей перекрыть выход из долины Бельбека.
121-й полк вел атаку на слабые части противника на высоте 122,3. 122-й полк вел наступление и достиг 1 км юго-западнее Теберти, преодолевая незначительный артиллерийский огонь противника. В районе обеда 121-й полк достиг местности 500 м южнее и западнее Сюрени и вступил в борьбу с противником, занимающим различные полевые позиции и опорные пункты русской обороны.
122-й полк двумя батальонами находился на передовой линии в районе 2,5 км юго-западнее Теберти, штурмуя в жесткой борьбе вражеские позиции, укрепленные в некоторых местах вкопанными танками. Артиллерийский огонь с юго-запада в течение дня усилился, доказывая то, что противник не оставит этот район без борьбы. После обеда полк захватил Биюк-Сюрень и достиг северного берега Бельбека. 123-й полк достиг Бахчисарая».
Высота 112,3 – это высота с шестиамбразурным дотом, использовавшимися как КП Дуванкойского узла. Остальные топонимы в тексте понятны, т. е. 121-й ПП атаковал доты Дуванкойского узла в лоб, а 122-й обходил его с фланга (с юго-востока).
Основной удар 438-го полка приходился на позиции 19-го батальона и батальона ВВС. Высвобождающиеся части 437-го полка должны были начать атаку на позиции советской 8-й бригады.
437-й ПП в 15 часов начал атаку в районе отметки 158,7, но, как указано в журнале боевых действий 132-й дивизии, «…вследствие упорного сопротивления противника продвижения не имел»[190]. Противник попытался сбить роты 4-го батальона, которые уже сутки лежали под его огнем на западных скатах высоты 158.7. Чтобы ослабить нажим, был поднят в атаку 3-й батальон, атаку возглавил политрук В.С. Жохов. Бывший командир батальона лейтенант Дмитриев был уже арестован, осужден и разжалован. (Звание ему было возвращено только в мае 1942 г.)
Рота 3-го батальона вновь попала под пулеметный огонь и вновь залегла. В атаке погиб и политрук, возглавлявший атаку. Более никаких активных действий в документах бригады не отмечено. В документах Местного стрелкового полка тоже ничего о боевых действиях нет. Очевидно, 2-й батальон 436-го полка, попав под обстрел, активных действий не вел.
Основные события развернулись в одном районе, вокруг Дуванкойского узла сопротивления. На плато Кара-Тау в районе обеда разгорелся бой между 19-м батальоном и батальоном ВВС, с одной стороны, и подходившим немецким 438-м ПП – с другой. Как указывает противник в журнале боевых действий 132-й ПД:
«Сопротивление перед 438-м пп существенно возросло, противник частично в полевых укреплениях, сильные контратаки против правого фланга 438-го полка. По всему фронту дивизии очень сильный артиллерийский огонь (береговые батареи, тяжелые зенитные и полевые орудия). Севернее Бельбека установлены бункер и броневики. Несмотря на то, что дивизии противостоят не регулярные части, противник выказывает намерение оборонять долину р. Бельбек. Сильный артиллерийский огонь с тыловых позиций противника и с береговых батарей свидетельствует о том, что дивизия по руслу Бельбека наткнулась на передовую укрепленную линию Севастополя. При больших потерях наступление 438-го пп продвигалось вперед медленно, вследствие сильных контратак 437-й пп так и не смог в 13.00 перейти в наступление»[191].
Далее из того же источника: «Вследствие жесткого контрудара, поддерживаемого пушками и частично танками, 438-й пехотный полк почти не имел продвижения, имея существенные потери, выйдя к 17 часам выйдя на линию южнее отметки 158,7 – севернее 190,1»[192].
Однако в этих боях советские батальоны понесли тяжелые потери и отступили. Немцы указывают, что «…в результате контратак противник (советские войска. – Авт.) имели исключительно высокие потери (1500 человек убитых). Захвачено одно 10,5-см стационарно установленное орудие и большое количество боезапаса к нему».
Как указывает П.А. Моргунов: «…Враг захватил высоты 134,2 и 142,48 и, потеснив батальоны ВВС и № 19, занял выс. 103, 4 и урочище Кизил-Баир…»[193]
Это означает, что советские войска (19-й ОБМП, б-н ВВС, 17-й ОБМП) были сброшены с края плато Кара-Тау вниз, к Дуванкойскому узлу, который вел бой против немецкой 50-й пехотной дивизии.
Бригада Циглера также имела задачу атаковать совместно с 436-м полком 132-й ПД и 121-м полком 50-й ПД и развить их успех после достижения прорыва, но вместо этого она оттянулась в Бахчисарай и доложила о нецелесообразности таких действий в связи с тем, что прорыв на участке 50-й ПД достигнут не был[194].
Части 50-й ПД завязли в Дуванкойском узле сопротивления, атакуя его с фронта. Утром 4 ноября Дуванкойский узел сопротивления был частично занят 1-м батальоном 3-го полка морской пехоты (командир ст. л-т Шевченко), однако большая часть батальона находилась в Дуванкое. По немецкому 122-му полку вели огонь доты Дуванкойского узла, который был занят бойцами 4-го управления дотов (4 взвода и два пульвзвода прикрытия). 17-й батальон морской пехоты занимал позиции в районе х. Кефели, между железной дорогой и шоссе, т. е. противостоял 121-му немецкому полку.
П.А. Моргунов в своей книге указывает: «Особенно упорные бои происходили в районе Дуванкойского узла обороны. Наращивая силы, противник к вечеру вынудил некоторые подразделения 3-го полка морской пехоты отойти на новый рубеж, проходивший через селения Орта-Кесек, Биюк-Отаркой и выс. 65, 8»[195].
Указанные в тексте села – это район современного с. Фронтовое, и это уже не левый, а правый фланг Дуванкойского узла, т. е. противник атаковал с другой стороны. Возникает вопрос: «Какими силами?»
По данным журнала боевых действий 132-й ПД, 1-й и 3-й батальоны 436-го полка обошли позиции 50-й ПД, которая атаковала Дуванкойский узел с фронта, а затем атаковали в направлении д. Заланкой. Как указывает противник, «…при слабом сопротивлении русских войск удалось выйти на линию Гаджикой – Биюк-Отаркой. В упорной борьбе захвачен бункер и два вкопанных танка»[196].
Т.е., вклинившись с другой стороны, эти два батальона захватили д. Гаджикой. Возможно, противник принял за танки доты № 60 и 58 с броневой обшивкой. Дуванкойский узел оказался обойден с двух сторон.
Из воспоминаний бывшего корректировщика 30-й батареи Л.Н. Репкова:
«По долине беспорядочно отступали малочисленные группы и отдельные моряки. Многие из них были ранены, и в подсумках ни одного патрона. На окраине деревни нас остановил офицер высокого звания. Знаков различия я не заметил, но по фуражке было видно, что это адмирал. Как потом мы узнали, это был контр-адмирал Жуков, заместитель Командующего флотом, прибывший на участок с целью остановить панический отход наших частей и организовать оборону. Увидев нас, адмирал закричал, что нас надо расстрелять как дезертиров, но, услышав, что мы корректировщики с 30-й батареи, приказал немедленно занять одну из высот на южных скатах долины Бельбек и вызвать огонь батареи по наступающему противнику.
– Есть, адмирал!
– Бегом, лейтенант, только бегом!
И мы побежали. На выходе из деревни мы заметили наших батарейцев, досланных командиром батареи нам на помощь. Видя, что все бегут в Дуванкой, они дальше не поехали и искали нас в деревне. Во главе группы был старшина Кунтыш… Переправившись через речку вброд, мы вскоре выбрались и указанную адмиралом высоту. До вечера противник деревню не атаковал и бой утих»[197].